– У вас – не занято?
Игорь машинально качнул чуть тронутой мягким серебром головой и глотнул апельсиновый сок. И лишь секунду спустя скосил глаза налево. Высокая, смугловатая, стройная девушка мягко опустилась на коричневое сиденье стульчика и кивнула бармену.
– Эспрессо, пожалуйста. С собой.
Мужчина едва слышно тюкнул дном высокого стакана о мраморную стойку бара: крашеная, нет, не крашеная, природная брюнетка, и почему это Танька мне трезвонить перестала на работу, раньше – по сто звонков на день, а эта, видать, спецом лифчик под гольфиком не носит, ишь, соски как выпирают, и что за духами от неё веет, нет, не пойму, что-то от лаванды, вроде, надо Таньке к днюхе годовой абонемент в тот салончик элитный подогнать, со всеми этими соляриями, скрабами, массажиками, бассейнами, маникюрами-педикюрами, саунами, а то – что: готовки, уборки, стирки и прочая возня, а летом в Италию махнём, если негров там не станет больше, чем в Африке, Танька уже давно италиями этими бредит, а, может, эта дамочка ещё и без трусиков бегает под юбкой, кто её знает, нет, вроде, на шлюшку не похожа, руки ухоженные, волосы…
– Игорь Сергеевич, – вдруг заговорила женщина, глядя на своё отражение в зеркальной полосе за двумя рядами разноцветных бутылок. – У меня к тебе – деловое предложение. Через минуток десять подходи к скверу. Что – на той стороне площади. Окей?
Мужчина открыл рот, но брюнетка, кинув на барную стойку купюру, аккуратно прихватила закупоренный картонный стакан с кофе, соскользнула с высокого стульчика и через мгновение мягко звякнула колокольчиками входной двери кафешки.
– Так… – Игорь медленно вышел на улицу и улыбнулся. – А это – что за фокусы средь бела дня? Что за – мадам такая? Значит, спецом ко мне подвалила. Предложение. Деловое. Шлюшки уже и так стали работать? По кабачкам мужичков снимать? Или – что? Нет, имя-отчество моё знает. Откуда? Раньше… Нет, точно не встречал дамочку эту. Запомнил бы. Да, итальянская такая – красота. Не резкая. Не жгучая. Но – южная. Нежная. Женская. Очень. Нет – не шлюшка. Однозначно. Кто – тогда? Для меня, что ли, лифчик не надела? Ну, да… Интересно-интересно. Вот – так. Ни с того ни с сего. Сразу. Через пару минут. Конкретно. Или… Витька Карнаухов, подлец, мне эту красотку подсунул? Он – мастак на такие подколы. Поздняковым – вон… На серебряную свадьбу что отчебучил. Подарочки подогнал, понимаешь. Прилюдно – причём. В самый разгар веселья. Ей – фаллоимитатор. Полуметровый. Ему – девку надувную. Вот с такими сиськами. Размера – пятого. Поздняковы как разодрали сто обёрток, так и… Хорошо, что Витька шампусика глотнул из чьего-то фужера и слинять успел. А то бы Славка Поздняков ему пенделей выдал. За милую душу. Век бы помнил.
Мужчина глянул на часы.
– Ну, часа полтора у меня ещё есть… До обеда с германцами этими… Чем чёрт не шутит… Вдруг и выгорит сделка. А там ведь – под миллиона полтора… Евриков… Как говорится, санкции – санкциями, а всем кушать хочется… И еврики свои немцы – ой, как хорошо считать умеют. Лишней копейки не переплатят. И на скидочку нашу двадцатипроцентную очень даже могут клюнуть… Точно клюнут. Если кто фарт не перебьёт… А что, если… Ну, допустим, поведусь я… С красоткой этой… Не в сквере же будем… Под кустиками… На какой-нибудь траходромчик рванём… А там… В самый ответственный момент… Ей-богу… Из-за шторы Витька выскочит… Да – не один. С Танькой моей. Ба-бах. Как обухом – по башке. Как – в этой… «Бриллиантовой руке»… А мадам как заорёт на всю Московию: «Не виноватая – я!!! Он сам пришёл!!!» Или – что? Что ещё быть-то может? Какие-такие ещё «деловые предложения» могут быть у красотки без лифчика? Да – с такими сосками, что вот-вот гольфик порвут. Ей-богу, карнауховские штучки. Не угомонится никак… Оп-паньки…
Мужчина остановился у входа в сквер. Повертел головой.
– Это, типа – по Фрейду, что ли: хотел сказать «передай соль, дорогая», а вырвалось «что же ты, гадина, мне всю жизнь испоганила»? Проспект-то как перешёл? По переходу подземному? Или – по верху? Меж машинок? Не помню. Ей-богу. Чистый лист. А, может – эта?.. Цыганка – какая? Вырубила меня, может… Гипнозом цыганским своим…
Игорь похлопал по внутреннему карману пиджака.
– Нет, бумажник – на месте…
И тут же правый карман пиджака одушевился божественным Вивальди.
– Да, – мужчина поднёс смартфон к правому уху.
– Игорь Сергеевич, – лёгким хохотом зазвенел женский голос, – ну что ты столбиком стоишь, головой крутишь? По аллее иди… К фонтанчику… Давай-ка быстренько…
– Да, – механически ответил Игорь. – Погодите, а откуда вы знаете мой но…
Но в смартфоне уже была тишина.
– Чёрт его знает – что такое… – мужчина снова покрутил головой – Дамочка эта… Да, под меня конкретно заточена… Мило. Очень мило. О, фонтан-то… Вчера ещё не работал… А нынче – ишь… Засверкал… Ну, я Витьке Карнаухову устрою… Если – его работа… Но девочка – не шлюшка, явно… Тогда – кто? Что за – игрища?
– Смотри-смотри!.. – звонко захохотала девушка, едва Игорь медленно и осторожно опустился на тёмно-каштановое деревянное сиденье кованной чугунной скамейки. – Не терпится ухажёру! Смотри – как прыгает!
Надутый толстенький сизарь вновь попытался заскочить на равнодушную маленькую голубку, что, быстро работая цепким клювиком, вдохновенно обедала рассыпанными по серой плитке чёрными семечками.
– А ей – не до секса! – девушка поставила на скамейку картонный стакан с кофе и вновь брызнула высоким хохотком. – У неё – обеденный перерыв! Дурашка! Девушку сначала накормить надо! А уж потом в постельку тянуть! Правда, Игорёк?! Что ты такой каменный сидишь? У тебя ж ещё – полтора часа до немцев! Расслабься, ей-богу… Хочешь – повеселю?!
– Так, – ещё более напрягся мужчина. – От конкурентов, что ли, работает? От «Алмаз-инвеста» распрекрасного? Хотят – в долю? Или – вообще сделку перебить? Вот это уж вам – дуля, ребятки! Договор о намерении подписан… Скидку такую, как мы, фиг «Алмаз-инвест» нарисует… Мы этих немцев месяцев восемь окучивали… Решили, значит, ко мне эту бабец подослать… Ага, сейчас. Куплюсь. На сиськи с письками. И контракт солью. На полтора миллиона.
– Извините, – сухо сказал Игорь. – У меня ещё – много дел. Что вы хотели?
– Повеселить! – повернулась девушка. – Только ты… Слышь, Игорёк… Веди себя хорошо… Культурно, да? Без психов… Телодвижений глупых… Криков каких-то… Да? Договорились, Игорь Сергеевич? У тебя – мало времени. Мне скоро – пора. Давай – по-деловому. Без эмоций. Без нервов. Хорошо?
– Я, собственно, ничего не пони… – начал было мужчина.
– Так, смотри, Игорь Сергеевич, – девушка быстро вытянула из красной кожаной сумочки айфон. – Ничего пока не говори. Просто смотри. Я буду говорить. А ты смотри и слушай.
На дисплее айфона возник мужчина, выходящий из подъезда дома.
– Это наш дорогой Игорёк, – стала весело комментировать девушка, – идёт утречком на работку. Как – штык: в 7.30. Правильно. Заранее. Потому как часика полтора надо, чтоб по утренним пробкам до Вернадского к 9.00 успеть.
Большой пальчик снова мазнул по мультитачному дисплею.
– Это Игорёчек в свою машинку садится… Дальше – паркуется… На стояночке… Вот – выходит… Ныряет в свой замечательный «цветик-самоцветик»… Начальствовать… До 18.00. Ну, выходы, посадки пропускаем… А вот наш Игорёша – в субботних Сандунах… Ничего, так… Несмотря – на свой полтинник с гаком… Жирка почти нет… Грудь, руки, ноги – не обвисшие… Молодец. Надо быть – в форме…
– Позвольте… – опомнился Игорь. – Я не… Я не понимаю… По какому праву вы… Что это, вообще, – такое?! По какому праву меня…
– Тихо, тихо, тихо, тихо… – округлила карие очи девушка. – Мы же с тобой договорились, Игорь Сергеевич: не шумим, не дёргаемся, не глупим… Ты же – разумный парень. Трезвый. С головой. А не только – с головкой. Всё сейчас поймёшь. И будем решать: как быть. Или – не быть. Да? Ну? Остыл? Хочешь кофейку глотнуть?
– Нет, – Игорь помолчал. – Что вам угодно?
– Жить хочешь? – улыбнулась девушка. – А? Или – не хочешь? Если – не хочешь, то иди. К своей. Этой. Татьяне Борисовне. И когда в ночку будешь её иметь, так, между нежностями телячьими, спроси: дорогая жёнушка, а сколько, собственно, ты заплатила, чтобы меня грохнули? А то мне, понимаешь, суть озвучили, а цифры назвать забыли. Весёлый фонтанчик, да, Игорёк? Правда? Мы, когда малые были, по московским фонтанам шустрили: монетки со дна тырили. А что? За три-четыре фонтана можно было и червончик мелочи насобирать. Для девчонки пятилетней – целое состояние.
– Что за бред вы несёте?.. – наконец, опомнился Игорь. – Что за – чушь собачья? Что за – хрень несусвет…
Девушка расхохоталась.
– Знаешь… Погоди… Жизнь – прекрасна, когда – разнообразна, да?.. А то – что: сидишь, тухнешь месяцами в своей этой ювелирной конторе… Света белого не видишь… Да и вообще… Особо ничего и никого вокруг себя не видишь… Одни – караты, унции, пробы, огранки… Вечная грызня с этим… «Алмаз-инвестом» вашим… Прочие напряги… По тебе, Игорь Сергеевич, уже месяца четыре работают… Ты, слава Богу, – не Березовский какой… И – не Старовойтова с Немцовым… Никто по серьёзному твою внезапную и случайную кончину и мурыжить не станет… Ни в каких МУРах. Но. Мы ж тоже – не пальцем деланные… Как на тебя заказ пришёл, пробивать стали: кто – таков, чем дышит, за что хотят грохнуть, что за – заказчик, каковы – мотивы и так далее… Так вот. Хорошим ты мужиком оказался, Игорёк. Умным. Дельным. С совестью – к тому ж. Что нынче – редкость. Проще в Москве на брусчатке Красной площади золотой самородок нарыть… Чем – человека совестливого встретить в столичке нашей… Вон, два года тому назад… Когда у твоей драгоценной Татьянушки Борисовны онкологию обнаружили, ты… Помнишь, да? Ты чуть Москву с Германиями да Япониями вверх дном не перевернул… И деньги был готов последние отдать… Чтобы только жёнушка не ёкнулась… Та онкология, правда, доброкачественной оказалась… А через пару-тройку месяцев и сама испарилась… Как – не было… Так я это – к чему. К тому, что…
– Нет, – замотал головой Игорь. – Я больше ничего не хочу слышать. Весь этот бред собачий… Таня… Таня – это святой человечек… Святой… Чтобы она… Хоть кого-то… Я даже не помню, чтобы Танечка… Погодите… А откуда вы, собственно, знаете, что у Та…
– Твоя Танечка, – резко перебила мужчину девушка, – вот уже год резво подмахивает заместителю генерального директора совместного предприятия «Алмаз-инвест» Дробышеву Алексею Владимировичу. В разных позах и конфигурациях. У него – на даче. На вашей даче. На съёмной хатке по адресу Миклухо-Маклая, 24, квартира 146. Он же, Дробышев Алексей Владимирович, собственно, и оплатил задаток. Чтоб ты, Игорёк, под машинку, скажем, случайно угодил. Или со своим митральным клапаном в Сандуновской парилке загнулся. Или… Способов – масса. Уж поверь. Ненасильственно человека кокнуть.
– Лёшка? – глупо улыбнулся Игорь. – С Танькой? Да не… Не может быть такого… Вы что-то не то гово… Мы же с Лёшкой сколько лет дружи… Ли… Пока… Он… Нет, не мо…
– Игорёк? – девушка посмотрела на бледное лицо мужчины. – Тебе что – плохо? А? Игорь Сергеич? «Скорую», может, подогнать? Ты чего такой белый-то стал? На, глотни-ка кофейку… Давай, давай… Живенько… Открывай ротик… Ещё… Во-о-от… И – молодцом… Глотай, глотай… Ещё глотай… Молодчинка… Ещё – пару глотков… Ну, как? Отпустило малость?
Игорь кивнул.
– Да. Спасибо. Как-то вдруг… Стало… Не по себе… Не знаю…
– Во-о-о-от… – засмеялась девушка. – Порозовел уже… Клапан митральный это тебе – не шутки… Так, Игорь Сергеевич. Давай-ка закругляться. Чтоб мозги твои прочистились… Послушай. Потом с этим переспи где. Желательно – не с заказчицей. Грохнуть она дома тебя, конечно, не грохнет, но… Бережённого, как говорится… После подписания контракта вы ведь едете с немцами в загородный мотель, так? Обмывать это дело. Вот и обмывайте. Хотя ты не пьёшь, но будь в кампании… На виду, так сказать. Это – твоё алиби. Никуда с мотеля не уезжай. Повторяю: никуда. Сиди там. До завтра. А завтра тебе перезвонят и скажут…
– Я ничего не понимаю… – помотал головой Игорь. – Алиби… Алиби – чего?
– Слушай, Игорёк, – девушка вставила штекер гарнитуры в гнездо айфона, а один из чёрненьких наушников – в правое ухо мужчины. – Сиди и слушай. Молчи и слушай…
– Так, – заговорил голос девушки из наушника. – По задатку всё – правильно. Если я верно вас поняла, заказ должен быть исполнен после 23-го числа этого месяца. Не раньше, так?
– Да, да, да… – шёпотом зачастил другой женский голос – глуховатый и несколько испуганный. – После… Только – после 23-го… Я просто не знала раньше… Алексей Вла… Ой… Это, короче… Это только на днях выяснилось… До 23-го ничего делать не надо… Ни в коем случае… Я вас умоляю… Ни в коем случае…
Игорь оторопело посмотрел на девушку.
– Да… Это – она… Танька… Это – её голос… Её… И – ваш… Не может быть…
– Ты дальше, дальше слушай, Игорёк… – девушка медленно закурила длинную тонкую сигарету. – Внимательно слушай… Очень – внимательно…
– Хорошо, – ответила в наушнике девушка. – Требование заказчика для нас – закон. Больше у вас ничего не поменялось?
– Нет, – голос другой женщина помолчал. – Нет… Только… Об этом уже говорилось… Но это – очень важно. Всё должно выглядеть, как несчастный случай. Только – как несчастный случай. Не знаю – какой: инфаркт, авария, что-то ещё… У него – больное сердце… Он быстро водит машину… Хотя на сердце не жалуется… Ходит в бассейн… А в бассейне ведь можно утонуть, правда? Случайно. Хотя там – кругом… Словом… Вы сами должны придумать… Вам за это платят. И… Мы с Алексе… Я должна быть уверена… Вы должны предоставить… Я должна своими глазами увидеть… Да, пусть – в морге… Но – своими глазами… Что его больше нет. Как только мы… Как я своими глазами увижу, только тогда вы получите остальную сумму… А иначе…
– Да, – спокойно сказала девушка. – Конечно. Вы лично убедитесь. В том, что ваш муж мёртв. Скорее всего, это будет на опознании. Не волнуйтесь. Мы всё придумаем. Вам просто перезвонят. Уже – из полиции. И пригласят на опознание. Процедура эта – не из приятных. Но её нужно будет пройти. Я потом научу вас – как…
– Я больше не могу… – Игорь вырвал наушник из уха. – Я больше не могу этого слышать… Весь этот… Весь этот кошмар…
– Сегодня… – девушка быстро потюкала подушечкой большого пальца по дисплею айфона. – Ну, вот… Ничего и нет. Ничего и не было. Сегодня, Игорёк, вы подписываете контракт с немцами. Плюс неделька-полторы на проводку денег. Если – с запасом, то, в аккурат, число 23-е вырисовывается. Твоя благоверная вместе с твоим бывшим дружком подсчитали верно… После 23-го мы тебя ненасильственно грохаем… Дробышев Алексей Владимирович живенько прибирает к рукам ваш «цветик-самоцветик» с полутора миллионным наваром на бюджете, а несчастная вдова становится совладельцем всего твоего бизнеса, а также – свободной и весьма состоятельной госпожой…
Игорь стеклянными глазами посмотрел на сверкающий фонтан.
– Только этого не будет, Игорёша! – расхохоталась девушка. – Не парься, слышь? Знаешь… Тебе, наверно, странно будет это слышать от меня… После всего, что… Словом, после того, как ты узнал: кто – я, чем на жизнь зарабатываю и прочее… Да? А сперва, наверно, решил, что поблядушка какая-то к тебе липнет в кафешке, да? Я по твоим глазам поняла… Решил, мол, молодая сучка мужичка решила подцепить… Точно? Ну, не хочешь – не говори… Так вот, Игорёк. Это в «Леоне» как там говорилось: кроме женщин и детей? Да, деток мы, конечно, не трогаем… Упаси Боже… Да и баб беременных на заказ не берём… С мужиками же… Ну, вот ты, например, – второй, которого мы лично на тот свет отправлять не будем. Первый – музыкантик был. Скрипач. Чеканутый чуть. Но даровитый – жуть. Там такая заваруха вокруг него закрутилась в своё время, что – мама, не горюй… Его коллеги по оркестру кипятком писались… От зависти… Да – злобы гремучей… Я тогда только начинала в этом бизнесе… И когда заказ на этого еврейчика пришёл… Короче, аж прослезилась… Ну, дитя ж – совсем… Но уже по всем европам-япониям-штатам летает… Копеечку большую заколачивает… Словом, мозгами мы с коллегами пораскинули… От парня беду отвели да особо ретивых музыкантиков из его оркестра на нары усадили… А скрипач… Да, по дурости своей, видать… В какую-то девку замужнюю втюхался… А муж этой девки бандюком оказался… Да и грохнул скрипача. Восемнадцать пуль, я слышала, в него всадил… Кстати, Игорь… Я тебя сразу узнала… Хотя прошло уже… Двадцать лет… Нет, больше даже… А ты меня не узнал, нет? Не помнишь?
– Что? – опомнился мужчина.
– Меня, спрашиваю, не узнал? – улыбнулась девушка. – Совсем-совсем? Ну, правильно, конечно… Мне ж тогда семь годиков всего было… А ты – здоровый такой дядька… Ну? Не вспомнил? Алушта? Море? Я вечерком от отчима с мамкой убежала… Поплавать… На пляже уже – никого… Одни – лежаки да зонты… Не вспомнил, нет?
– Погоди-ка… – Игорь поднял брови. – Это ты про… Да не может быть… Это ты тогда утопнуть собралась, что ли? Ты – та пичужка худенькая?! Что в море одна барахталась?! Да чуть…
– Ага! – засмеялась девушка. – Я! Я плавать хотела научиться! Чтобы никто не видел! Чтоб не ржал никто, как я топориком плаваю! Чтобы, как все, плавать! Чтобы мамка из воды не тянула… Чтобы отчим меня не стерёг… Вот и научилась! Нет, поплыла, вроде… А потом как воды глотнула солёной… И волной меня накрыло… Испугалась – жуть! И тонуть стала… А тут меня вдруг кто-то – дёрг! Сильно – так! И – наружу! И – на берег! Забыл?!
– Ты, когда отдышалась… – улыбнулся Игорь. – Когда кошмар прошёл… Только мамке не говорите, дядя, только мамке не говорите… Меня мамка убьёт… Я больше не буду, дядя… Вы только никому не говорите, дядечка…
Девушка расхохоталась.
– Точно! Я больше мамки боялась с отчимом! Чем – утопнуть! Боялась, что к морю больше не пустят! Никогда!
– Я не узнал тебя… – покачал головой Игорь. – Ни за что бы не узнал… Если бы ты не сказала… Такой заморыш – тогда… Худенький… Испуганный… С гусиной кожей… А нынче – красавица… Просто – прелесть… Вот – чудеса… Ей-богу…
– А я тебя сразу узнала… – девушка помолчала. – Как-то давно и забыла про тот случай… Малая ж совсем была… А как твоё лицо увидела – мигом вспомнила… А отца родного никогда не видела… Он от нас ушёл, когда… Когда я и не родилась даже… Да, они с мамкой мне жизнь дали… А ты, Игорь, мне тогда её подарил… Благодаря тебе я сейчас живу… О-о-о…
Девушка посмотрела на запястье.
– Пора мне, Игорёчек. Ты меня хорошенько понял? Всё запомнил, мой спасатель? Подписывай контрактик свой, гуляй это дело с немцами вашими, коллегами, веселись, ни о чём не думай, не тужи, выспись хорошенько, никто тебя убивать не будет, а что с жёнкой да дружком твоим случится – после узнаешь…
– А что с Таней случится? – Игорь тоже поднялся со скамейки. – Я ничего не понимаю…
– Не надо тебе больше ничего понимать… – девушка сунула в правую руку мужчины стакан с экспрессо. – Добивай… Холодный – уже, наверно…
А завтрашним поздним летним, но бессолнечным утром на стоянке загородного мотеля взорвались оглушительными рёвами, переливами да воями все восемь припаркованных автомобилей.
Игорь открыл глаза, скатился с просторной, широкой деревянной кровати, подлетел к распахнутому на ночь окну и замер. Медленно обернулся и только тогда понял, что, не прерываясь ни на одно мгновение, верещит на все лады его же смартфонное Вивальди.
– Да… – мужчина откашлялся. – Да… Да. Кто? Я? Да, я – Внуков Игорь Сергеевич… Да, именно… Кто? Внукова Татьяна Борисовна? Да, моя же… Что? Как?! Когда?!!
Игорь медленно опустил смартфон. Утёр запястьем мокрый лоб. Осторожно опустился на край гостиничной кровати. И некоторое время смотрел на квакающий едва слышимым человеческим голосом мобильный. Снова поднёс смартфон к уху.
– Где… Где это… Где это случилось? Я? В мотеле… В номере мотеля! За городом! Я не знаю – во сколько! Что?! Я повто… Как?! Да. Да. Да. Да. За рулём. Да. Да. Да. Не надо. Да. Буду.
Возле дымящихся на обугленном фундаменте дома головешек стояло несколько людей, две красные пожарные машины, за бордовыми лентами – по периметру участка толпились зеваки, а поодаль от пожарища, вся в жирной саже и копоти, одиноко чернела легковая «Ауди».
К Игорю подошёл высокий, с бледным, чуть вытянутым лицом, человек.
– Игорь Сергеевич? Внуков Игорь Сергеевич?
– Что… – Игорь проглотил тугой комок в горле. – Это… Такое…
– У вас – при себе документы, гражданин? – человек внимательно смотрел на небритые щёки мужчины. – Паспорт, права, прочие удостоверения личности…
– Да, – Игорь помолчал. – Да. Права. Есть. В машине…
– Следователь прокуратуры Московской области Шихт, – представился человек. – Предъявите ваши документы, Игорь Сергеевич.
Игорь сомнабулически прошёл к БМВ. Наклонился. Забрался в салон. Вылез. Разогнулся и в ту же секунду выплеснул из себя желтоватый гейзер рвоты.
Следователь подал мужчине аккуратно сложенный клетчатый квадрат носового платка.
– С вами всё – нормально? Игорь Сергеевич?
– Что… – Игорь медленно вытер влажный рот. – Что… Здесь… Случилось…
– По предварительным данным… – следователь внимательно изучил водительское удостоверение и техпаспорт. – Предварительно… Как установили пожарные… Очаг возгорания находился в комнате первого этажа… Какого рода был очаг, расследование выяснит… Короткое замыкание проводки… Неосторожное обращение с огнём… Например, курение в постели… Или же – умышленный поджог… В комнате первого этажа обнаружено два трупа… В характерных для пожара позах – позах боксёра… Судя по тому, что дом принадлежит вам и вашей супруге Внуковой Татьяне Борисовне, а возле дома был обнаружен автомобиль «Ауди» с документами на её имя, можно предположить, что один из трупов и есть ваша жена. Второй труп, очевидно, – мужской. Пока – не идентифицированный. Скажите, Игорь Сергеевич: ваша жена… У вашей жены… Поймите меня правильно, но здесь погибли люди, и нам надо выяснить обстоятельства их гибели. Поэтому постарайтесь отвечать предельно искренне. Это пока – не допрос, Игорь Сергеевич. Всего-навсего – предварительное дознание. У вашей жены были любовники? Вы знали об этом?
Следователь пристально посмотрел на бледное лицо Игоря.
– Я прошу вас отвечать предельно честно. В жизни бывает всё. И ваше содействие в данном случае намного облегчит расследование… Несчастного случая… Или же… Быть может… Чьего-то злого умысла… Вы, как нам известно, в эту ночь были в другом месте… Но, возможно, каким-то образом сможете пролить свет на случившееся… И помочь следствию… Ещё – до получения результатов судебно-медицинской, криминалистической, пиротехнической и прочих экспертиз… Вы знали, Игорь Сергеевич, что ваша жена вам изменяла с другими мужчинами?
– Да, конечно, – кивнул мужчина. – Знал. Давно. И я жене изменял. С другими женщинами. И она об этом тоже знала. Простите… Я сейчас… Я сейчас не могу говорить… Проводка? Бред… Да, Таня курила… Я не могу сейчас говорить…
– С кем ваша жена могла быть в эту ночь? – разделяя каждое слово, спросил следователь. – Подумайте. Не спешите. Кто мог быть этот мужчина?
– Не знаю, – Игорь помолчал. – Кто угодно. Не знаю и знать не хочу. У меня болит голова. Я могу идти? Я больше не хочу об этом говорить. Оставьте меня в покое. Что вам от меня нужно? В чём мне надо признаться? В том, что моя жена – блядь? Да, блядь. Курила? Да, курила. Я ей изменял? Да, изменял. Я хотел её смерти? Нет, никогда. Я её этой ночью убил? Да, убил…