Пролез ты сквозь чернеющие ветви,
Седеющий, присел на ветхом склоне.
А в воздухе плывут раздумий сети,
Ты прах отцов схватил в свои ладони.

Ну вот и все. Почувствовал конец.
Ты темя опустил к ногам, незрячий.
Теперь лишь склон тебе единственный отец,
И юдоль бьёт, и всякий смысл утрачен.

Однажды потерявшись, не найдешь себя,
Твой дух забрел, запутался снуя.
И мыслей пестрых мощная струя –
Душила. И пугая, и маня.

Здесь ты и я, здесь каждый будет.
Всё так же взгляд несёшь к своим ногам.
Не жизнь, а срам. Кто нас осудит?
Кто ходит по чужим следам?

Не замечаешь ты, как ночь пришла.
И снова нервно дышишь, даже засыпая.
Но мимолётно ночь проносится. Ушла.
Такая бесполезная, слепая.

А ночь была одна из тех, убогих,
Которых сотню мириад уже прошло.
Лежат разбросанные думы на дорогах.
Лежат все там же, где теряем дорогих.

Проснувшись утром, ты – ничей.
Глаза закрыты, свет осточертел.
Ночь не выводит боли из людей,
Увидев свет, не вой, что уцелел.