Вновь чаша Гигеи не так оказалась легка
Чёрный яд по крови, сколопендры обвили запястья.
Селезёнка источена ртутным побегом греха
Две минуты конвульсий, дорога безбрежного счастья. . .
Виноградной лозою вдоль тела повисла рука
С каждым мигом всё больше сгасают в сетчатке огни
В промежутке меж терций разорваны нити пентакля
Царству мёртвых всегда были чужды понятья любви
Злобный зритель застыл, ожидая чужого спектакля
В предвкушенье паденья и бешеных драк до крови.
Мельпомена танцует под звуки девятой струны
В вакханальном экстазе забились зловещие тени
Под лучами вскрывающей суть эксцентричной луны
В этом мире чудовищ да бешеных снов и видений
Вой собак пронесётся, нарушив покой глубины. . .
Не согнувшись, уверенным шагом, спинозной тропой
Под порывами серного, жгущего, смрадного ветра
Бросив вызов трём судьбам, с печалью шагает герой
Все мгновенья навеки сомкнулись в дрожании плектра
Нет, не меч, но всего лишь кифару несёт за собой. . .
Жаркий пепел и дым забиваются в горло, до рвоты,
Песня мчится, пронзая пространство сияньем луча
Разрывая на части умертвия, муки, пустоты…
Асфодельный полог глушит звуки ударом бича,
И стигийские стоны с хрипеньем врываются в ноты.Но пронзает уставшую суть ритуал – сфиратон,
Он в мелодике ритмов предстал пред хозяйкою ада
Грань за гранью вбивая из струн в обезумевший стон
Хоть смертельный покров для любви слишком злая преграда
Но порой для отважных и смерть есть не больше, чем сон.
Словно в битве удары и яростный похотью хор,
И вгрызаются в плоть мандригалы, суиты и фуги
Всё теснее сплетаясь в красивый меандра узор,
Беспокойно взрывая сознанье, рыча от натуги
Когда звуки спасают, но слишком губителен взор.