Сегодня ночью в моей квартире случился драматический конфликт. Между трубой и горячей водой. Кипяток победил. Такое, оказывается, бывает даже в фешенебельном Richmond Palac. Но только по причине исключительно мистической. Не иначе, как на Лысую гору, с заходом на донжон Ричмонда, пожаловала иностранная делегация ведьм. А с тех пор, как на Печерске появился этот дом класса d’Lux,с возвышающимся над ним донжоном, с высоты которого, как на ладони, виден весь Киев, это место стало излюбленным не только для киевских ведьмачек.На метлах, из ивовых прутиков, колдуньи со всего мира слетаются сюда на шабаш. Эти веселые ребята, несомненно, и устроили мне вальпургиеву ночь! Не помогли и растения, которых панически боится любая потусторонняя сила: сушеные клевер, вербена, укроп, щедро разложенные мною на подоконниках террасы.

Кипяток прорвался наружу, в час ночи, когда я уже давно сплю. Разлился девятым валом по моей роскошной ванной комнате. И грозился своим напором утопить весь наш элитный дом. Представляю, какая бы началась канитель! Соседи по стояку, кто в нижнем эротическом белье! Кто в пижамах или в одних трусах! А кто в стрессе, а потому, без трусов! Забегали бы по этажам в поисках виновника потопа. Лифты сердито гудели бы, занятые более шустрыми пассажирами «титаника». В мою бы дверь колотили ногами, вопили на весь наш дом, звонок сгорел бы от

 

напряжения… И это люди, занимающие высокое положение в обществе, очень богатые, имеющие дома в Европе! Но, это наши люди! Тут надо сказать о зависимости моего приятеля Ярослава. Ярик вышел покурить. В час ночи. В разгар шабаша! Вредные привычки иногда бывают полезными! Возня и матюки, взорвавшие мой блаженный сон, погнали меня в ванную. Мой белоснежный махровый халат, равно, как и белые тапочки из той же серии, которые я привезла с собой из недавней поездки в Лондон, плавали в мутной воде потопа, пытаясь впитать ее в себя. Ярослав боролся со стихией усердно, при помощи пластикового ведра. И мне вдруг показалось, что он парит, зависает над моим мраморным полом, освещенный каким-то сине-золотым сиянием. Закатив глаза, на манер княжны Таракановой, я чуть было не потеряла сознание. И вовсе не от невиданного сияния Ярика. Я уже привыкла к его чудачествам. Затопить наш дом! Подмочить репутацию Ричмонда!Это катастрофа! Но женская стервозность оказалась сильнее здравого смысла. Я тут же поняла всю прелесть происшествия. На цыпочках, ступая, как цапля по воде, я села на край ванной, поджав босые ноги и начала тихо радоваться. Ура! Наконец-то! Это не катастрофа. Это моя маленькая победа. Месть. Моему соседу снизу и одновременно председателю нашего ОСМД «Ричмонд-Печерск» Вовочке Черняеву. Настоящему ведьмаку, между прочим!

– Да не усердствуй так! Поделимся водичкой с дорогим соседом! – говорю я Ярику, выжимающему воду из моего халата, ставшего вдруг серым. Ярослав внимательно оценил мое настроение, сжал мою руку в своих бледных ладонях. И тихо сказал.

– Я за тебя… любого… Рассчитывай на меня!

 

 

-Такой надобности нет! – всмотрелась я в глаза друга. Они были чистые, спокойные и бесстрастные. И я вдруг поняла, что я совсем не знаю этого мужчину, который неотрывно живет рядом со мной в огромной квартире, уже который месяц. Только спит на террасе. Я тихо прикрыла за собой двери спальни.

Утром меня разбудил резкий звонок в дверь. Конечно же, это был Вовочка Черняев, сосед снизу и председатель нашего ОСМД «Ричмонд-Печерск». Я глянула в глазок. Вовочка что-то кричал, размахивал руками, а потом на всех наших подъездах появилось скверное объявление. В стихотворной форме. Стишки в плане поэзии имели жалкий вид. Но, героиней пасквиля была я. Потерпевшей стороной он, Черняев. Жуткой историей был потоп. Оказывается, я умышленно залила дикой драгоценности плюшевые диваны председателя! Но, я же говорю, что Черняев – очень вредный ведьмак! Конечно, такое просто непостижимо для Richmond Palac! Хотя, и для менее элитного района Киева, например, Позняков, это тоже нонсенс. Персональные данные граждан охраняются законом! Но в тот день завывал ветер, и над донжоном нашего пент-хауза метались летучие мыши, привидениями кружили крикливые вороны, которые, как мне казалось, одна за другой превращались в стервозных дамочек, сжимающих изящными ножками метлы из ивовых прутиков. Без них, родимых, тут не обошлось! Вдвоем с Ярославом, под прикрытием ночи мы срывали пасквили с подъездов дома. А утром они вновь являлись на том же месте. Черняев, верно, получал кайф от этого. Я очень страдала. Не помогла и родная милиция. Наряд, вызванный по «102», листовок на месте происшествия не обнаружил. Листовки были, но менты их в упор не видели. Это была нелепость, мистика! Меня чуть было не уличили в

 

 

ложном вызове. Милиция укатила. А опусы Черняева продолжали красоваться на наших подъездах. Я чуть не расплакалась на плече Ярика, я не находила выхода. Мой друг погладил меня по плечу, нахмурился.

-Ну, ты же видишь, поэзия то слабовата…- вяло утешил он.

-Какой, однако, мне пиар с этими стишками! – пошутила я.

Но, гламурные соседи по дому, казалось, тоже ничего не замечали и, как и прежде, раскланивались со мной. Особенно Николай, сосед с 6-го этажа, кстати, художник. Когда мы столкнулись с ним у подъезда, перед опусом Черняева, я начала оправдываться. Но Николай даже не понял, в чем дело. Он никакой листовки не видел! Я видела, а он нет.

-Да, вот, же она!

-Вы имеете в виду вот это, о приеме бухгалтера?

Это была какая-то чертовщина. Незримая для других жильцов игра. Черняев, между тем, победоносно посматривал на меня. Когда я в очередной раз спустилась в лифте в наш двор, что бы сорвать листовки, я оторопела. Поверху, по всему белому листу Черняева сияла надпись свежей красной кровью: «Ворюга! Жулик! Позор! Воюет с леди.» Ух, ты! Это оказалось лучшим средством от пасквилей! Они сразу исчезли. Но, кто же этот герой, спасший меня? Я спросила у Ярика, не он ли этот рыцарь? Ярик равнодушно отмолчался.

Ярослав свалился мне на голову в самом начале заварушки на Майдане. Вместе с двенадцатью вуйками, как шутя, я называла этих нежданных гостей. Просто позвонила Оксана-подруга из Львова и неуверенно спросила, могу ли я приютить на недельку

 

граждан революционеров, в своей квартире на Позняках. Но в этой квартире был ремонт. И я решила поселить людей в моем элитном Richmond Palac!

К революциям я отношусь без особого пиетета. Не догоняю, наверное. К непрошеным гостям тоже. Не люблю нарушать привычный образ жизни. Но подруге я не могла отказать.

Двенадцать вуек появились в моем пент-хаузе на самом рассвете. Когда уже обычные ведьмаки идут спать. Живописать эпитетами простых закарпатских мужиков, нет надобности. Такие персонажи курсируют поездом «Ужгород-Москва» и обратно. Сама моталась в Москву совсем еще недавно. Было дело! Писала я там, на Арбате, картины маслом и продавала их в три раза дороже, чем на Андреевском спуске. А знаете, что писала? Угадайте с трех раз! Да, да! Виды Richmond Palac! Это один из самых престижных районов Лондона, получивший название от старинного каменного замка. Яркая картинка из моего детства, увиденная в каком-то цветном журнале. Нереальная мечта простой Золушки! Апофеоз роскошной жизни и комфорта! Это было, как загадочная звезда на небе, которую нельзя потрогать. Но эту мечту можно было нарисовать. И я так поднаторела в этом ремесле, что мои пастозные холсты со сказочными, почти мистическими замками, стали улетать, как перепечки у метро Театральная. Так бы и улетали, по 50 долларов за штуку, если бы на том же Арбате, я не подцепила форбовского богатея Гарика, земляка из Киева и довольно милого человека. Он тоже купил у меня этюд с уверенным мазком, изображавшим с виду скромный дворец на зеленой лужайке. И вот уже несколько лет, как я основательно поселилась в настоящем Richmond Palac, на Печерске, в Киеве.

 

 

Мечты сбываются! Теперь весь Киев у моих ног! А над головой небо, а ниже, над донжоном, летучие мыши и всякие прочие привидения.

Благо, мой Гарик был в отъезде. Иначе мне пришлось бы долго объяснять ему причины моего душевного порыва к защитникам революции. Я набрала парочку телефонных номеров с интернет сайтов, и тут же в мою квартиру начали слетаться матрасы, одеяла, подушки. Одежды и еды собралось в моем доме столько, что хватило бы на открытие мини-маркета. Кота Рыжика я увезла к тетке, в Бортничи. Позвонила в Лондон Гарику и предупредила его, что наш дом временно перестал быть крепостью, во благо революции. Гарик понял меня, скрепя сердце.

Спали мы по очереди. Я ночью. У себя в спальне. Революционеры днем, на матрасах, разложенных на полу террасы. После своих ночных бдений на Майдане. Пространство террасы, оббитое бархатом ценного дерева, было немаленьким, 26 кв. м., хорошо отапливаемым и закрытыми на зиму стеклянными дверьми. Но я расширила его еще больше, передвинув стену. Архитектор Ричмонда, без сомнения, гений! У окон террасы стояли живые мандариновые деревья в бочках. Они обещали плоды. Вечером оранжевые бойцы уходили, сдав мне смену. В 7 утра я вставала. И это я, которая любит поспать! Варила в ведре молочную кашку из семи злаков. Очень полезная вещь для скитальцев! Колдовала над отваром из трав для поднятия духа. Накрывала на стол гостям и отправлялась по своим делам. Каждый день я находила на своем столике, в холле, приятные мелочи. Маленькая благодарность за уют. То были шоколадки, карпатский мед в бочонке,вышитый гуцульский кептарик, даже баночка красной икры. Майдан жил сытно. Революционеры вели себя в моем доме тихо. И были на удивление чистоплотны. Вечерами,

 

перед уходом на Майдан, они торжественно, но вполголоса пели украинский гимн, выстроившись в шеренгу на моей огромной террасе. И я вдруг вскакивала, и тянулась струной, и пыталась петь, при полном отсутствии музыкального слуха. Даже, если я валялась с книжкой на диване. Или делала наброски этюдов. И я в очередной раз недоуменно вслушивалась в непримиримый контент слов «Згинуть наши вороженькi, як роса на сонцi…».

Среди них был и он. Ярослав Галас. Молодой, худой, бледный и почти невесомый. Черные, вихрастые локоны, черный свитер. Карие глаза с усмешкой. Суровое лицо. Ярко – сочные губы. Черты больше благородные, чем нет. Молчаливый. Только характерно покашливал, будто засела в нем какая-то хворь… Он был почти мистическим. Отличался от своих друзей. Со мной не общался. И с ними тоже. Казалось, они даже не видят его. Держался независимо. Но часто, когда мы пересекались, я ощущала на себе его взгляд. Прожигающий насквозь. И мне тогда уже показалось, что от парня идет сине-золотое сияние. Мне становилось почти дурно от этой нереальности. Но, может, так выглядит аура? И у меня открылись способности видеть ее? Как- то в общем гомоне гостей, к концу их постоя, я расслышала его слова. Он обращался ко мне.

-Пани Милана, у вас пацюки? – подошел он почти вплотную ко мне.

-Нет, – обомлела я. Ты о чем?

-Здесь, за бочкой с мандарином, кто-то шуршит.

-Не может быть. Крыс мы не держим. Я заглянула за мандарин. Там, между бочкой и деревом террасы, что-то белело.

-Ой! – испугалась я. – Кто это?

 

 

Ярослав, как фокусник из цилиндра, достал белого кролика.

– Вы его откармливаете на рождество? – спросил он у меня, таинственно усмехаясь одними глазами.

– Нет. Он мой друг. – нашлась я, принимая пушистый подарок и условия игры загадочного революционера.

-Пани Милана, вы такая гарная жинка, а друг у вас – всего лишь кролик.

-Зато он меня не предаст. Как некоторые человеческие особи мужского пола…- зачем-то ляпнула я, вспомнив мои подозрения насчет частых отлучек Гарика в Лондон.

-Я хочу быть вашим другом. Я вас не предам. – Тихим голосом сказал странный гость.- Позвольте мне быть вашим рыцарем.

Вуйки уехали. Оставили мне записку и букет оранжевых роз. В записке теплые слова благодарности за приют и хлесткий, как сама революция призыв: «Хай живе ридна Украина!» Ярослав Галлас остался. Он пропадал где-то ночами, как и прежде. А днем отсыпался на моих диванах в зале или на террасе. Многочисленные матрасы, подушки и одеяла, оставшиеся от гостей, я вывезла на Майдан, в дар революции, наняв грузовик «Газель». Отдала в ближайшую палатку закопченному от горящих покрышек революционеру. С ужасом уставилась на осиновый кол для Януковича, красовавшийся слева от главпочтамта и быстро ретировалась. Вернула домой кота Рыжика. Тот долго принюхивался к незнакомым запахам дома. Дыбил ерокезом шерсть и шипел, когда видел Ярослава.

Прилетел Гарик. Внимательно оглядел Ярослава и… протянул ему руку. Ярослав был неприхотливым в быту и почти незаметным.

 

Мне даже казалось, что он привидение. Неосязаемый. Если его не было в доме, я забывала о нем. Когда он находился у нас, я не замечала его. До той поры, пока не начинала ощущать на себе его прожигающий взгляд. Иногда, в редкие минуты бодрствования Ярослав с Гариком играли в шахматы. И странным образом всегда побеждал наш гость, хотя Гарик считал себя гроссмейстером, чем очень гордился. Гарик злился, клялся, что он уже почти выиграл партию, что его королева вышла на шах, а в последний момент вдруг начиналась какая-то бесовщина. И выигрывал Ярик. Гарик стал подозревать, что тому помогает нечистая сила. Я начала присматриваться к Ярику и замечать странные вещи: Гарик засыпал над доской в самый решающий момент, а когда приходил в себя, у него был и шах и мат. А как-то Ярослав на кухне учил меня делать коктейль Молотова. Сказал,что рецепт этого напитка должна знать каждая уважающая себя киевлянка.

Так и жили. Как-то Ярослав исчез. Прошло три дня, и я забеспокоилась, начала искать его среди пропавших революционеров. Гарик даже ходил на Майдан, наводил о нем справки. Утром Ярослав пришел, весь в ранах на голове, лице, руках. Досталось ему. Он надрывно кашлял в ванной. Я смазала антисептиком раны на его лице, голове, руках. Уложила в постель. Накрыла вторым пуховым одеялом. Дала отвар из трав. От моего зелья Ярослав отказался. От врача тоже. Он долго приходил в себя. Не вставал с постели. Я ухаживала за ним, давала теплое питье. В какой-то момент я заметила, что странный пациент зависает над моим диваном, освещенный сиянием, и умирающим вовсе не выглядит. Я сказала ему об этом довольно строго.

-Это исцеляющее влияние твоих рук и глаз, моя леди…

-Но твои раны не заживают! – сказала я.

 

Ярослав велел мне сходить в гомеопатическую аптеку, на улице Красноармейской, и купить растение амарант. Девушка-аптекарша очень удивилась, вызвала провизора. Та на меня подозрительно глянула, но траву нашла. Ярослав сам сделал себе отвар и к вечеру был уже здоров. Раны на его лице и теле затянулись у меня на глазах. Мне стало жутко. Но, в мире много чего неизученного! Или, может, я переутомилась? После этого случая он стал каким-то рассеянным. Иногда я видела, как он сидел перед выключенным экраном, глядя отрешенно в одну точку, или читал рассказы Агаты Кристи, которые я подсунула ему. И я уже смирилась с мыслью, что в моем доме поселился такой необычный жилец. И все так же не воспринимала его всерьез. Лишь Люська-соседка, бывшая балерина и молодящаяся блондинка, скрывающая свой возраст, подозрительно расспрашивала меня о постояльце, качая головой.

– Приютила, бог знает кого! А муж то хоть в курсе? Смотри, чтобы твой жилец не привел в наш дом Правый сектор!

– Ой! Мысли позитивно, соседка! Правый сектор – это полегче сине-золотого свечения!

– Не поняла. Ты о чем? Ты разве не знаешь, на что они способны? Скоро будут наши квартиры захватывать, а нас на улицу, – говорит Люська, взмахивая своей балетной ногой, будто желая совершить пируэт.

-Не обеднеешь, – подумала я. В Австрии у Люськи и ее мужа, крупного дельца из Донецка, активы. И в первые дни заварушки Люська чартерным рейсом с Жулян покинула страну. Через неделю вернулась. Скучно ей там! И, как можно жить на чужбине, когда в твоей стране такое..? Да, и спа-процедуры у нас дешевле!

 

 

Ярослав, казалось, считал наш дом и нас уже почти своими, и покидать нас не собирался. Как-то принес мне подарок, таинственно спрятав его в руках. Я не смогла угадать. Он разжал пальцы. То была летучая мышь. Я завизжала. В другой раз преподнес кусок звезды. Да, да! Он так и сказал! Это было забавно. Это что-то сияло. А, когда я дотронулась до него, оно упало на пол, и превратилось в кусочек угля. Я даже обиделась. Когда же он презентовал мне четвертушку батона из металла желтого цвета, я чуть было не шлепнулась в обморок. Кто-то уже успел отпилить большую часть этого известного экспоната, разыскиваемого милицией. Я заставила Ярика отнести эту скромную часть золотого запаса страны назад, где взял. И чужого никогда не брать! И тогда Ярослав подарил мне медальон, украшенный камнями. На цепочке невиданного плетения. Примерно такой, как и у шведского посла из фильма Гайдая. Сказал, что это очень старинная вещь и принадлежит лично ему. Я, конечно, не поверила. Но, как истинная женщина, сразу же повезла подарок к своему приятелю Славику, известному ценителю антиквариата. Славик деловито достал лупу и… обалдел. Затаив дыхание, он предположил, что в моих руках ценнейшая музейная штуковина, возможно, времен английских королей. Но, купить это он может за… две тысячи долларов. Как краденую вещь. Я отказалась. И надела медальон себе на шею. Он придал мне уверенности и кокетства. Какую леди испортит украшение?

Зачастую о наших житейских трудах мы говорили с Гариком вслух, забывая о присутствии странного гостя. И, вероятно, все наши дела были ему хорошо известны.

Зима была холодной, что крайне редко для Киева. Майдан мерз, но стоял. Когда я видела по телевизору черную тучу народа, третий месяц протестующую против воровского государства, у

 

меня перехватывало в горле. Гарик, между тем, упорно навещал Лондон. Дела…

Продрогшая почтальон Оля принесла заказное письмо. Повестка в суд. Черняев развлекается! Редкий ведьмак! Любитель экстрима! Знакомы мы с ним давно, еще с Позняков. Это времена, когда Гарика у меня еще не было. Черняев тогда был председателем ОСМД «Позняки-Киев» и судился со мной по всякому поводу. То мой долг по квартире не давал ему покоя, хотя в должниках ходило полдома. То вторая дверь, перед моей квартирой, была ему, как заноза, и он решением суда демонтировал ее. Хотя такие двери имелись у всех жильцов дома. То собачку запрещал выгуливать на газоне, за домом. Хотя, все соседские собачки гуляют исключительно на этом газоне. Как он попал в Ричмонд, где тоже стал председателем, ума не приложу. Хотя, если раскинуть мозгами, ОСМД-это щедрое пастбище. А собственники дома, пардон, зачастую, доверчивы, как овцы. Поэтому и в Мюнхене у него, как я слышала, есть дом. И на Ричмонд денег хватило! Но, в Мюнхене жизнь размеренная, скучная. И только тут он может отвести душу и заниматься любимым делом-войной со мной. Может, он еще и не равно дышит ко мне? Впрочем, меня это мало интересует. Тема иска-потоп. Я собиралась лететь к Гарику в Лондон. Но мне пришлось остаться. И даже не потому, что суд. Я вдруг почувствовала, что не могу покинуть свою страну в этот момент, когда… Ну, впрочем, я не люблю громких слов.

Какие роскошные нимфы дефилируют по коридорам районного суда! Эротично одетые, будто жрицы пилона. Величественные, будто богини правосудия! Это служительницы Фемиды: помощницы или секретари судебных заседаний. Они свысока взирают на прихожан. Им бы на моря! Или, на худой

 

конец, в наше закарпатское Берегово, к термальным источникам. Ты плаваешь в горячей воде, под открытым небом, а с неба падают снежинки!

Черняев в суд не пришел. Не барское дело по судам шастать. Вместо него явился его адвокат Вадик Шакальский, лысый, приторно вежливый малец. Его лик больше походил на демона с золотыми рожками на голове, нежели на ангела с нимбом. И я допустила мысль, что под столом, если присмотреться, можно увидеть обросшие шерстью копытца. Я принципиально хожу в суд без адвоката. Я тоже любитель экстрима.

Судья Сухомлеев походил на богомола нежно-салатного цвета. Легкий, прозрачный, согласно своей фамилии, с умными серыми глазами, в светло-зеленом пиджаке. Богомолы очень симпатичные существа. Я даже залюбовалась им. Мне захотелось дотронуться до его шелковой салатной спинки. Погладить изгибы его длинных ножек. Пощекотать его нежные усики. Судья весело оглядел всех участников процесса, пожурил меня за бытовую распущенность и через 10 минут вынес решение. Возместить убыток от подтопления плюшевых диванов Черняева в размере …ну, в общем – то жалкая мелочь, но неприятно. Но, причем здесь я? Виновата же нечистая сила, которой напичкан наш дека-люкс! Трубы – то в доме почти золотые! Но мое прошение о назначении судебно-мистической экспертизы судья Сухомлеев отклонил. Хотя, мы бы достигли истины! Ведь труба прорвала из-за шалостей ведьм и вурдалаков! В голове засела фразочка моего адвоката Вас. Мохненко. В национальных судах Украины царит порочная судебная практика, направленная на скорое, безосновательное правосудие. На формальное рассмотрение дел.

 

На выходе из суда я столкнулась с Ярославом. Странный парень ждал меня в коридоре, перед турникетом. От неожиданности я оторопела. Что делает он в суде? Волна раздражения накатилась на меня. Но я промолчала. Казалось, он сразу понял, что я проиграла. Он нахмурился. Тут вышел адвокат Вадик Шакальский, увидел Ярика и оторопел. Его лицо исказилось в животном испуге, череп покрылся испариной, он начал вдруг извиваться мелким бесом и …испарился. Я удивилась. У крыльца Ярик протянул мне руку, и молча побрел за мной до моего Порше. За все время пути мы ни разу не заговорили. У машины он остановился и… растворился в толпе, оставив облачко своего сияния. Я поехала в торговый центр, что возымело быстрый терапевтический эффект.

Дома меня ожидали бутерброды с форелью и горячий кофе. К моему приходу все это приготовил мой заботливый бледноликий приятель. Он попросил показать ему решение суда. Жесткие желваки заходили по его скулам. И мне вдруг вспомнились его слова «Я счастлив, быть твоим рыцарем!» Мне от этих слов стало легче. Приятно и в 21 веке почувствовать себя дамой сердца одного странного рыцарь. Вспомнились разом все легенды круглого стола Короля Артура.

Когда в небе засияли звезды, и ночь пеленой сошла на Richmond Palac, на моей террасе я увидела силуэт в белом одеянии и в ореоле сине-золотого свечения. Я вздрогнула. Подошла ближе. Страх охватил меня. Это была молоденькая совершенно бледная девушка, с нездешними чертами. Она стояла у мандаринового дерева и смотрела на меня огромными глазами.

-Отпусти его. У тебя же есть Гарик. – заговорила она.

-К-к-кого? – заикаясь, спросила я.

 

-Генриха. Графа Ричарда! Я за ним.

-Генриха? Графа? Кто это?

-Ты называешь его Ярослав.

-Бери! – едва слышно ответила я. – А ты кто?

– Анна.

Странное существо вздохнуло и исчезло. Может, мне все это грезится? Когда я вновь присмотрелась, то увидела на том месте, где была Анна, кролика. Руки – ноги онемели, я едва доплелась до постели, выпила валерианы. Потом снова тихонько приоткрыла дверь террасы. По террасе прыгал кролик Труська. Может, действительно, я переутомилась?

Я отхожу от шока. Аномальное, неизученное – имеет право на существование. Тем более в доме с именем Ричмонд! Это место, где много веков назад случались казни, интриги, убийства, кого-то травили, душили. Неприкаянные души не могут найти себе успокоения. Может быть, эта бледная дева, иссушенная неразделенной любовью, наложила на себя руки? И теперь ее душа нашла пристанище здесь, в Ричмонде? И она влюбилась в реального казака Ярика? Бред какой! А реальный ли он, этот Ярик? А, может быть, Ярик вовсе и не Ярик? Может, в него, действительно, вселилась душа самого графа Ричмонда! Он, между прочим, скончался от туберкулёза. А Ярик покашливает характерно.

Но что мне так не по себе? Чувство ревности? Ого..! Я открываю энциклопедию. Раздел короли Англии. Анна – так назвалась бледная дева. Но, это же вторая жена Генриха VIII, казненная им ради новой жены. И этот король известен необычным для

 

христианина числом браков – у него было шесть жён. А вот и его фотография. Боже мой! Знакомые черты! Выкопанный Ярик! Я почти задыхаюсь от волнения. Ничего себе! Шесть жен! Бедный король Ярик… тьфу ты… Генрих! 500 веков за ним гоняется эта женщина! Как он, должно быть, ее ненавидит! Ведь любой мужик охотник! Мне его искренне жаль. Я выхожу на террасу, глотнуть кислорода, выглядываю на улицу. Во дворе нашего дома стоят шесть женщин, в длинных одеяниях. Они завороженно глядят на меня. Пожалуй, мне надо хорошо выспаться.

-Ну, и как поживает твой квартирант? Уже выздоровел? Может, ему коктейля с ромом принести? – лезет в душу Люська-соседка, занимая положение балерины-кордебалета у своей немецкой засницы, стоящей на нашей общей лоджии.

-Нормально поживает!

-А что это у тебя за цацка на шее? Бижутерия?

-Нет. Это магический медальон. От всяких злых ведьм…

Только я вернулась к себе в зал, слышу звонок в дверь. На пороге – Люська с подносом. На ней короткий халатик алого шелка, распахнутый на груди пятого размера. Белые волосы заколоты розовой бабочкой.

-Ром, сиропы лайма и граната, и лед. Для твоего хворого. – Говорит Люська и нахально проходит в мою квартиру. Я молча следую за ней и наблюдаю за развитием действия. Люська садится на диван, к Ярославу, оголяя ножки под коротким халатом. Она сует поднос Ярику в руки и жеманно справляется о его здоровье. Ярослав вскакивает с дивана, как ужаленный, ставит поднос на столик. На его лице брезгливость и презрение. Я – то уже знаю, что он ненавидит наглых, навязчивых баб. Потом мы пьем коктейль.

 

– А я тут к своей гадалке ходила. На мужа Петьку карты кинуть. Так она говорит, что в нашем Ричмонде нашествие нечистой силы. Особенно в твоей квартире. – уходя от меня, полу-шепотом молвит Люська, глазами указывая на Ярика.

-Ты бы на себя лучше в зеркало глянула! От такой ведьмы любой мужик сбежит, даже прыщавый Петька.- зло думаю я, закрывая за ней двери.

Мы сидим с Яриком на диванах перед экраном. Вид у Ярика тот еще! Светящийся. Перестал себя контролировать парень! Расслабился. Глаза, как всегда, горят и обжигают. По новостям передают криминальную хронику. Ведущая бесстрастным голосом вещает: «Сегодня утром, во дворе Дарницкого районного суда был убит судья Сухомлеев. Тело его находилось под раскидистой елью, слева от входа в суд. Убийца до сих пор не найден. Милиция просит свидетелей данного преступления откликнуться. За достоверную информацию силовое ведомство гарантировало вознаграждение в 100 тысяч гривен.

Я растерянно смотрю на Ярика.

-Очередной висяк!- утешает Ярик.

-Это ты? Ты в своем уме?

Ярик виновато тупит глаза.

100 тысяч, конечно, хорошие деньги… Но, дружба дороже!

Я велю Ярику убираться прочь, навсегда!

-Тебя там, между прочим, Анна заждалась! Жена твоя, вроде.

 

 

 

И мне послышалось, что Ярик зло, сквозь зубы промолвил: «Достала она меня!» Потом молча идет ко мне, кладет свою голову мне на плечо и, как мне кажется, рыдает.

-Ты чего? Ты же мужик.

-Да, какой я мужик? Мужик может жениться по любви. А я нет. Я, может быть, впервые, за 500 лет встретил женщину, с которой был бы счастлив. Ярик попытался обнять меня, и я обомлела. Я не ощущала его. Он был бестелесным. Точно, привидение! Или у меня конкретные проблемы со здоровьем.

Но, кто же этот Ярослав? Может быть, он слетел с неба, как обычные привидения, которые заселили высотку-донжон нашего пент-хауза. Ну, кем бы он ни был, даже вурдалаком, он очень милый.

Ярослав пропадал на Майдане.А как то вообще исчез.И мне казалось, что он больше не вернется в мой дом.Недаром являлась та бледная Анна. Быть может, он ушел туда, откуда не надо приходить и пугать впечатлительных барышень. Зима лютовала. Майдан бурлил. Общественная атмосфера накалялась. Ее надул не циклон.

Когда моя жизнь теряет яркие краски, я начинаю писать картины. Кисть выводит строгую архитектуру Richmond Palac, без излишеств, без внешней роскоши. Мой Ричмонд будто оживает, и стаи ведьм-ворон реально кружат над ним. Небось, все сокральные силы мира слетелись в нашу страну, где случились кровавые события.

Звонок в дверь. Открываю. Это Черняев. На его лице злость и жажда мести. С порога начал требовать немедленного исполнения

 

 

решения суда. И тут его взор падает на мою грудь, на мой медальон, подаренный Яр.., ой…графом Ричмондом. Председатель столбенеет. Эмоции мигом утихают, и самый вредный ведьмак нашего дома становится прилизанным, почти шелковым.

-Милед…Милана! – лопочет он, – мы можем уладить это дело… с моими плюшевыми диванами.

И для меня остается загадкой: Черняева ослепило сияние моего магического медальона или моя неземная красота?

Ярослав не появлялся. Я печалилась. Начала наводить порядок. Когда у меня душевные волнения, я выбрасываю в мусор ненужные вещи. Очищаюсь! Я сгребла пакет с вещами и направилась к мусоропроводу. Подхожу к нашей с Люськой общей лоджии. И тут, на полу, я вижу запекшуюся лужу вишневого цвета. А из створок Люськиной засницы капает кровь. Я немею. Потом осторожно, двумя пальчиками открываю двери засницы. Сначала вываливаются белые волосы. Я вскрикиваю. На меня смотрит в два глаза неживая Люська.

Родная милиция прикатила быстро. Оцепили место преступления, потом уселись на моей кухне, брать у меня объяснения. Я была в ступоре, ничего путного не могла сказать. От вопроса, кого я подозреваю, онемела. Вечером явился Ярик. Как всегда сияющий. Совсем совесть потерял! Я кинулась к нему.

-Это ты убил Люську?

-Она сама. От неожиданности. Она испугалась.

Оказывается, Ярик забыл о своем мистическом свечении. А тут Люська, выплывает из своей квартиры…Видит, Ярослав, в ореоле сияния, да еще парящий над мраморным полом перед лифтом! Дух

 

самого графа Ричмонда! И соседка бухается оземь, разбивая голову. У кого не разорвется сердце при виде такого! Да, еще, когда тебе за 47.

Я опасалась за Черняева, за судью Колесина. За их жизнь! Собирать в свою душу грехи не входило в мои планы. Об убийстве судьи ничего не было слышно. А Черняев, теперь ходил тише воды, ниже травы. А потом его переизбрали, и я никогда его больше не видела. В Ричмонде было спокойно и тихо, как и положено быть в этом замечательном доме. Правда, мой Ярик исчез. Сказал, что у него личные дела, но обязательно вернется. И я поняла, что он улетел, что бы сбить со следа неугомонную Анну. Граф Ричмонд шифруется! Бедный мужик такую судьбу иметь! Я в ужасе понимаю всю безвыходность этой ситуации. Хотя, меня радует то, что он дух, и я осталась верной своему Гарику.

Я знаю, что он вернется в Ричмонд. Ведь он покровитель этого дома. И он мой рыцарь. А рыцари не покидают своих дам сердца. Да и скучно ему там. А у нас тут, такие дела…!

Над донжоном Richmond Palac очертила прощальный круг стая знакомых ведьм на ивовых метлах, метнувшись в ночное небо. И мне вдруг показалось, что все это невозможно. Что вся эта история мне приснилась. Но драгоценный медальон 16 века реально горел у меня на груди. Белый кролик прыгал по террасе. А мои мандариновые деревья распустились и дали плоды.

 

13.05.14. Киев.