Направив руки к небесам, упав на рваные колени,
Истошный крик разрезал воздух, разорвав гортань:
«О, Господи! Прими меня, и отслужи по мне молебен!»
И разразился гром словами Бога: «Встань!»
Холодный ливень миллионом твердых капель
Обрушил на голову Ману с черных небеси,
И захлебнулся в горле человека едкий кашель.
А сквозь него молитва сипло пела: «Вознеси!»

Он встал с колен, оперся стопами о чернь земную.
И ждал пришествия того, кто сотворил и тьму, и свет.
В минуту долгую. В минуту слишком роковую,
На свой немой вопрос он получил немой ответ.
Что дальше? Иссякали ливнем дождевые тучи.
Лучами солнца разрывался горизонт в дали.
А человек стоял. Стоял в недоуменье жгучем.
Склонилась голова и шёпот бился о земь: «Помоги!»

Где тот приют, что ищут безуспешно
С поверженной душою бедняки?
Где принимают в горе безутешном
И безвозвратно дарят медяки?

Найти бы путь, дорогу попрямее
К местам заветным, дарящим уют.
Где оскорблённому становится теплее
И пряник предлагают. К черту кнут!

Кто брошен, оскорблен, отвержен,
Не знает света, впитывает тьму.
Тот закаляет ненависти стержень,
Не позволяя выцветать клейму.

Куда ему податься? Чем лечиться?
В толпу попов? За злато, серебро
Купив билет на небо, исцелиться?
Жаль без добра уже не получить добро!

Но есть же те, в ком нет уже живого.
Нет человеческого, только кровь и плоть.
Им нами предначертана дорога.
Но мы не боги! Кто сказал: “Пороть!”

Кто принял это веское решенье?
Кто право взял решать его судьбу?
Мы все! Мы жаждем отомщенья
И привязи к позорному столбу.

Искать среди стервятников голубу…
Среди шакалов добрую овцу…
О, нет… среди людей не буду
Искать укров. Быть может мудрецу

Удастся отыскать среди таверен,
Среди отелей, номеров, кают,
То место где ему ночлег постелен,
Где есть еда, есть крыша и уют.

Но среди общей массы, уверяю,
Не каждый далеко мудрее пня.
А коли так, прошу и умоляю,
С моим направьте своего коня

На поиски земли обетованной,
Где сострадание не бич и не порок!
Найдем. Отыщем в темноте коварной.
В писаньях и романах между строк.

Где тот приют, что ищут безуспешно
С поверженной душою бедняки?
Где принимают в горе безутешном
И безвозвратно дарят медяки?

Возможно все. Меняется восход закатом.
Дождь высыхает и ложится слоем пыль.
Когда твоя душа надеждою объята
Возможно в этом мире все! Возможно все!
Когда на дне и больше некуда деваться
Один лишь путь нам предстоит. Наверх.
Нет. Я не буду больше в этом сомневаться:
Возможно в этом мире все. Возможно все.
"Возможно все? Да разве эдак можно?"
Неверие вернейший наш замок,
Но подобрать к нему пароль не очень сложно –
Шепчи себе: Возможно в этом мире все.
Возможно все. Меняется закат восходом.
Возможно все. На пыль ложится теплый дождь.
Возможно все. А то что невозможно,
Наверное, ты этого не ждешь.

Как хорошо с тобою, милое созданье,
Гулять ночами по страницам ярких книг,
Спасать принцесс, решать нелегкие заданья.
Я лишь с тобою добрых сказок мир постиг!

Свернувшись теплым калачом под одеялом,
Сопишь ты сладким, тихим эхом в полутьме,
И все, что ночь до селе не видала,
Я знаю, ты увидишь в добром сне.

Сижу в тиши, и чувствую, как бьется
Сердечко милое, в молчании звеня.
Любовь к тебе в сосудах моих льется!
Люблю тебя! Люблю мое дитя!

Из бесконечно темной глубины сознанья,
Где жизнь моя хранится, день за днем,
Вздымаются мои воспоминанья,
Мои тревоги и переживанья,
И опаляют бытие огнем.

Зачем вы здесь? Зачем теперь мученья?
Сегодня счастлив я. Заряжен на успех.
Но нет! Тоска, нравоученья!
И совесть, и души сомненья!
То слезы горести, то нервный смех.

Ответ предельно ясен. Понимаю.
Но как же сложно это разрешить.
Я вас, конечно, принимаю,
Приняв, на волю смело отпускаю.
И начинаю просто жить…

Вдоль ограды церковной, закованной стужей,
По камням мостовой, скользким льдом изрезанным,
Женщина шла, взглядом грустным простуженным,
Мальчик следом за ней, кротким шагом преданным.
Ручку маме подал, и тепло ей и холодно.
Тянет мама за ручку все сильней безответного.
А ему очень страшно, без внимания голодно.
Ну а мама спешит, ей сейчас не до этого.
«Торопись мой сынок, что плетешься как вкопанный.
Не реви как девчонка. Ничего так не сделаем»
Он идет он спешит, взгляд пустой и безропотный
Он бредет вслед за ней, душа тлеет незрелая.
«Почему не успеть? Не успеть за любимою мамочкой
Я хочу! Я спешу! Я не вынесу твою ненависть.
Почему не успеть? Спотыкаюсь о каждую ямочку.
Я бегу. Я бегу. Но не видишь ты детскую преданность…»

Я убегал. Да и сегодня убегаю
От берегов твоей попутчицы Невы,
Мой славный Петербург. Я по тебе скучаю!
Я единенья жду с тобою! Но, увы!
Покинул я тебя, стремясь на Север,
На поиски стабильности и благ.
Но оказалось счастие не в хлебе,
Не здесь горит моей души очаг.
Прошло три года! Мурманские ночи
Не грели так, как греешь душу ты!
Здесь хорошо! Но не желают очи
Полярной безмятежной красоты!
Стою средь сопок грустный, одинокий,
Смотрю на бесконечный горизонт,
Ищу Адмиралтейства шпиль далекий.
Ищу свой скромный питерский бомонд.
И Северным Сияньем обращусь я,
Отправлюсь в путь. Домой. На юг.
Покину взрывы и пустые совещанья.
Спешу к тебе! К тебе Балтийский друг.
Переливаясь разными цветами
Я облечу все шпили и мосты.
Позавтракаю я на Грибанале.
Обедать позовут меня Кресты.
В Неву я окунусь фейверком красок,
Восторгом опалю прохожий люд.
И сменит темная река окрасок,
В палитру обратится ярких блюд.
В двенадцать дня мной выстрелят из пушек,
Развея мурманские холода вокруг.
Ростральные колонны, две старушки,
Мной озарят вечерний Петербург!
Я запущу фонтаны из Фонтанки,
Из Мойки ты, мой друг, меня умой.
И в такт холодных капель перебранки
Я простучу по мостовым слезой.
Но Север позовет меня обратно,
Вернусь я в Кольские глубокие снега.
Туда, где время тает безвозвратно,
Вмерзая снова в Баренцевы берега.
И снова грусть. И снова я мечтаю
Среди метелей и суровых пург,
Как я с тобою по Неве гуляю,
Далекий и столь близкий Петербург!

Все повторяется. Коварная спираль,
Закручиваясь, возвращает снова
Все то, что нам уже давно не ново.
Как поступить чтобы не стало жаль?
Ошибку повторить? Не нужно слов!
Всегда готовы поступить как ране.
Мерещится нам занавес из стали,
Мерещится нам новый Бенкендорф.
Летят, поджилками людей гремя,
Слова из прошлого, сгибающие волю:
“Непозволительно критиковать меня!
Да и хвалить себя я тоже не позволю!”
Не сказаны они! Но долго ль ждать?
Витает в воздухе пора реакций!
Страна фасадов и красивых декораций
Готова снова мир завоевать!
Как глупо все! Величие и слава!
Гниющий запад! Новый Русский путь!
Еще немного, подожди чуть-чуть!
И возвеличится орел двуглавый!
И запустили мы мотор! Клубами дым!
Но шепчет мне на ухо тихо Клио:
“Мы проходили это горестное трио –
Реакция, патриотизм, война за Крым”

Потемнело. Подуло. Затянуто
Небо ясное черным сукном.
Вместе с ним и душа моя занята.
Думой тяжкой, шагнувшей в мой дом.

Опостылело мне, одурманило.
Все пустое вокруг. Пуст и я.
Что судьбою сегодня мне сварено?
Геркулес, иль быть может кутья?

Все лгуны вокруг. Все тебе кланятся!
Я устал, заболел и не сплю!
Чем мерзавцу хорошему заняться?
То ли в пляс пойти, то ли в петлю!

Пробежаться бы по полю вольному,
Иль скатиться на лыжах с горы.
Одному. Одному. Беспризорному
Отдохнуть от житейской поры.

Нет. Не нужно мне благ ваших тягостных.
Ни богатств, что ничем и не счесть.
Дайте совести приступов яростных,
Или волком на стену залезть!

Мне тепло. Мне темно. Мне не холодно
Одному на просторах судьбы.
Почему же тогда мне так голодно,
Почему в себе слышу мольбы?

Приходите ко мне, люди добрые!
Буду вас и любить, и ласкать!
И за вашу искренность модную,
Знаю я, буду вас презирать.

Да, я пуст. В одиночестве скован я.
Хорошо одному. Не в первой.
Только правда есть. Правда суровая.
Быть душе невозможно одной…

Иссохший дуб. Иссохшая кора. Пустая крона.
Забытые дожди…
Облокочусь на ствол твой черный. Скажешь: “Подожди,
Мой друг, ты дома!”
Изрезанная жаждой, сухая, твердая кора
Мне не чужая;
Я нежно прикоснусь, почувствую – она живая,
Она жива, как никогда!
Мой дуб, мой верный дуб, ты очерствел с годами
Устал… Но все же
Внутри тебя есть свет, тепло под мертвой кожей.
Влажными устами
Я прикоснусь к твои рубцам, пусть жизнь не уступает.
Впусти ее скорей!
Ты знаешь, долгожданный так тобой сезон дождей
Уж наступает!
Прими его. Смягчись. Пусть крона зелень пустит.
Скорее расцветай.
Мы вместе. Ты и я. Давай кричать: “Прощай!”
Тоске и грусти.