Послышались ключи в скважине входной двери. Она невольно вздохнула. Сейчас снова начнётся.
Через дверь послышались знакомые шаги и незнакомый шорох. Если достаточно долго живёшь с человеком, появляется способность предсказывать его действия с точностью до секунды. Особенно, если это касается рутинных занятий. Сейчас шаги должны проследовать в комнату, затем в ванную, после снова комната и, наконец, кухня.
В этот раз шаги остановились в прихожей. Она буквально слышала через дверь напряжение, исходящее от тела, стоящего там человека. Человек сделал пару шагов в сторону её двери. Теперь и она была напряжена. Перед хорошими новостями люди обычно хотя бы моют руки.
Два стука. Дверь приоткрылась с лёгким скрипом.
– Можно? – послышался необязательный вопрос уже вошедшего человека.
Она кивнула в ответ. Тишину нарушать не хотелось, тем более что не она её создала.
– Нам нужно поговорить.
Есть ли худшее начало для разговора? Все знают, что за этой фразой никогда не следовало: «Я нашёл лекарство от меланомы», «Мы нашли бозон Хиггса» или «Смотри, я завёл нам щенка». Нет.
Она обозначает лишь то, что сейчас из привычной жизни исчезнет что-то привычное.
Человек тем временем устроился на её диване и никак не осмеливался начать разговор. Она допечатала незаконченное предложение в презентации, пытаясь создать иллюзию продолжения обычной жизни, закрыла файл и повернулась к источнику напряжения.
Последовал один вздох за другим.
– Я, наверное, просто скажу, – наконец произнёс человек.
– Я напряжена и внимательна, как никогда, – ответа она.
– Там труп в коридоре.
Минута молчания.
– Труп человека?
– Да.
Две минуты молчания.
– Чей?
– Ты его не знаешь.
Три минуты молчания.
– У тебя есть идеи или ты ждёшь их от меня?
– Я не знаю.
Четыре минуты молчания.
– Это была самозащита?
– А это важно?
Пять минут молчания.
Она достала себе сигарету и предложила её человеку. Человек благодарно её принял, достал зажигалку и предложил ей огонь. Взаимовыручка – одно из ключевых эволюционных достижений человечества.
– Тебя… вас кто-то видел?
– Вроде нет.
– Вроде?
– Вроде.
Привычный шум города заполнял улицу за окном. Это был один из тех городов, которые никогда не спят. Правда, когда их строили, видимо, не учли, что людям, проживающим внутри этих самых городов, порой всё-таки хочется спать.
Раздался чей-то смех с улицы, вроде за домом. Ни один звук не выдавал того, что кто-то за стенами этой квартиры подозревает, что происходит внутри.
А внутри квартиры было три человека. Один человек пребывал в неоднозначном озадаченном настроении, второй был зол и прежде всего на себя, третий, вероятно, узнал, что такое покой. Завидовать в этой квартире было некому. Хотя…
***
– Это очень плохая идея, очень плохая, давай прекратим это, пожалуйста, до того, как…
– Стоп. Ты слушаешь, что я говорю. Молча делаешь. Переключаешь музыку, когда я скажу. Договор был такой, не так ли?
– Я не спорю, правда, просто это можно было по-другому как-нибудь, я просто не знаю, как мы будем, если вдруг…
– Стоп. Дыши. Молчи. – немного погодя она добавила. – И переключи, пожалуйста. Спасибо.
Гитарные рифы лучшего гитариста всех времён заполнили собой машину. Она не могла представить ситуации, когда Джимми оказался бы неуместен. Дорожные фонари сливались в бесконечные лучи, пронзающие дорогу, указывающие безопасный путь. Им предстояло с него свернуть, но не сейчас. Сейчас в машине было трое людей, не считая Джимми. Один человек старался сосредоточиться на дороге и гениальной импровизации великого музыканта, второй человек старался сосредоточиться на предстоящем, у третьего не было необходимости в сосредоточении.
– Он же пристёгнут?
– Да. Думаю, иначе мы бы уже узнали.
– Не смешно.
– А я и не смеялась.
Человек на пассажирском сидении судорожно двигал трясущимся пальцем по экрану телефона. Человек на заднем сидении, несмотря на окоченение, всё же был расслаблен. Солнечные очки скрывали холодную неестественность закрытых глаз, а, благодаря вовремя предпринятым действиям двух других, он находился в достаточно естественной позе. Первые капли появились на лобовом стекле.
– Нам нужно развернуться.
– Тут нельзя разворачиваться.
– Ты сейчас серьёзно?
– А ты?
– Нам, правда, нужно в обратную сторону.
– Нам, правда, не нужно привлекать внимание, какая разница, в какой стороне.
– Есть разница, поверь, всё равно никого здесь нет, поворачивай.
– Откуда уверенность, что здесь никого нет?
– На карте не отмечено никаких постов, мы не видели никого уже больше получаса.
– Как раз самое время кому-нибудь появиться.
– Поворачивай!
– Вроде договор заключался в том, что ты меня слушаешь.
– Пожалуйста.
Она, вздохнув, нехотя повернула.
– Спасибо.
Несмотря на смену траектории, картина не изменилась совершенно. Длинные лучи дорожных фонарей, наступающий лес, молчаливый спутник на заднем сидении. Она боковым зрением уловила в зеркале заднего вида движение. Второй человек в боковом зеркале увидел переливающийся свет. Третий человек усмехнулся бы, если бы мог. Те, кто мог, внезапно услышали всем знакомый резкий звук сирены.
– Нет…
– Возможно, не самое время говорить, что я же говорила, но…
– Пожалуйста, нет.
Сирена продолжала заполнять собой пространство.
– Ну что, поиграем в Бонни и Клайда или попробуем договориться?
– Боже, ещё и ты оказалась в это втянута, я худший человек на планете, может я просто сдамся и тебя отпустят, скажу, что…
– Заткнись нахер.
Она плавно затормозила машину у обочины. Сзади уже остановилась служебная машина.
– Ладно, он вроде там один. Либо договоримся, либо придётся закапывать двоих.
– Ты что такое говоришь?!
– То, что ты боишься сказать.
В зеркале заднего вида отражалось приближающееся тело тучного мужчины в форме.
***
– …не знаю, что ещё добавить, но я должен убедиться в том, что всё в порядке.
– Единственное, в чём вы убедитесь, если разбудите его, так это в том, что вместо положенного сна, мы всю ночь будь отмывать сиденья, полы и нашего товарища вместе с ними от рвоты. Нам осталось не так далеко ехать, пожалуйста.
– Я, право, не знаю.
– Ну не возим же мы труп в машине под видом пьяного друга, – неожиданно для самой себя у неё получился неочевидно сдавленный смешок.
– В этом я не сомневаюсь, но…ладно, езжайте.
– Спасибо большое, вы спасли нам море усилий и времени!
– Аккуратнее на дорогах!
– Вы тоже, ещё раз спасибо!
Звук поднимающегося окна в машине.
– Господи, я не могу поверить, этого просто быть не может, как ты…, – на одном дыхании выпалил человек на пассажирском.
– Просто прикури мне сигарету, руки трясутся, да и вести надо, а то он ещё что-нибудь заподозрит.
Прикуривая водителю сигарету, человек переживал калейдоскоп эмоций. Водитель испытывал только одну. Человек на заднем уже ничего не переживал.
Они ехали дальше. Салон снова заполнил сигаретный дым, гитарный риф и нервные вздохи.
***
– Всё равно, это была глупая идея.
– Идеи лучше я не услышала, копай.
Человек продолжил рубить лопатой неподатливые корни вековых деревьев. Листва мирно шуршала, уступая ночному прохладному ветру. Глубокая тьма, какая бывает только далеко в лесу, куда не добраться дорожному фонарю или случайному свету дальних фар проезжающих мимо машин, обволокла собой кроны деревьев и силуэты трёх людей. Один человек истязал влажную почву лопатой, второй – истязал нежную плоть ножом, третий, благо, никогда так и не узнал, что будет делать второй.
– Зачем ты тогда вообще учила химию.
– Я тебе уже говорила, что не готова ставить наши жизни на то, что трубы выдержат. Химию металлов мы особо не трогали, если тебе интересно. И вообще… копай.
– Да я не могу уже копать, у меня руки задубели!
– Мы можем поменяться местами, если хочешь.
Вместо ответа на последнее предложение она услышала, как удары лопатой начали звучать чаще и энергичнее. Порой, чтобы быть благодарным своей участи, достаточно всего лишь представить себя на месте ближнего своего.
Относительно недалеко послышался треск ломающихся ветвей. Двое замерли, один остался неподвижен.
– Хоть бы это был медведь, – выдохнул человек.
– Да, – вдохнула она.
Напряжение тишины было ощутимо настолько, что его без труда можно было нарезать на сочные ломтики тревоги. Такую тишину скорее приходится прорывать, чем прерывать. Сил на это ни у кого из присутствующих не было. Возможно, на этом бы всё и закончилось. Они бы просто замерли на месте и, рано или поздно, ветер подобрал бы прах их костей. Но она решила, что, если уж ей суждено сегодня умереть, то она хотя бы покурит. Положив нож на землю, она просунула руку, покрытую густой тёмной жидкостью, в карман за сигаретами. Переживать было не о чем, в любом случае, каждая леди знает, как отстирать кровь.
– Будешь? – выдохнула она.
– Буду, – вдохнул человек.
Щёлкнула зажигалка и двое на секунду ослепли от огня, пронзившего густой мрак. Тишину нарушали только дыхание тех присутствующих, кто ещё мог дышать, и лёгкий шелест нежной листвы. Внезапно послышался крик вороны, и двое подпрыгнули на месте после чего они же, впервые за последние несколько часов, посмеялись.
– Ладно, если хотим управиться до рассвета, нужно продолжать, копай, – сказала она, потушив сигарету рядом с ногой, и снова принялась за нож.
– Напомни ещё раз, зачем так усложнять и не закопать полностью в одном месте.
– Не стоит упрощать поиски и идентификацию, а, соответственно, и расследование.
Согласием с принятым решением был звук лопаты, вонзающейся в почву.
***
Капли дождя барабанили по окнам, сообщая о предстоящей свежести и прохладе. Тучи заботливо укутали уставший город, будто пытаясь усыпить это никогда не спящее чудовище.
Двое сидели на балконе.
– Возможно, я когда-нибудь спрошу, кто это был и что, вообще, случилось.
– Хорошо.
– Не уверена, что это слово применимо в данной ситуации, – немного помолчав, она спросила. – Откуда у тебя была уверенность, что я помогу, а не сдам куда-нибудь или просто откажусь принимать в этом участие?
Человек вздохнул.
– Не знаю. Просто была. Спасибо, кстати.
– Обращайся.