Живи, придуманный герой.
Я так тебя нарисовала,
Что ты понравишься, пожалуй,
Не только мне. А той, другой,
В ответ придуманной тобою.
Как совершенны эти двое!
Совсем не то, что мы с тобой.

А впрочем, стоит ли равнять
Себя с бесплотным отраженьем?
И вкус, и запах, и движенья,
И то, как хочется обнять
Такое вот несовершенство –
Всю эту глупость и блаженство
Им, совершенным, не понять.

…Но ты, придуманный, живи
В моих иллюзиях, покуда
Я так упрямо верю в чудо
Из детских сказок о любви.

Я заполняю пустоту.
Что ни отдам – всего ей мало.
Она хватает на лету
всё то, что я назанимала
у беззаботных кутежей
и у забот своих настырных,
у записных тузов козырных
и домоседок-ворожей.

Я заполняю пустоту.
Чего опять ей не хватает?
То на ночь ей роман прочту,
то расскажу ей пару баек,
то нарисую ей квадрат,
закрашу чёрным, как Малевич.
Хотя на что такая мелочь
той, что чернее во сто крат…

Я разгоняю пустоту.
Чтоб ей, проклятой, пусто было!
Ты, мать, напала не на ту!
Исподтишка напала, с тыла!
Сказать по правде, кто ты есть?
Дыра от бублика, не боле!
Сама ты сгинешь поневоле,
всего-то надо – бублик съесть.

Вот так кричала я во тьму,
а тьма светлей не становилась,
лишь чередой, по одному,
сдавались страхи мне на милость.
Я всех и каждого сочту.
И отпущу на все четыре.
Мне есть, что делать в этом мире.
…Я заполняю пустоту.

Так бывает, твой мир вдруг свивается в кокон,
очень маленький, тесный, шершавый внутри.
Ни открытых дверей, ни распахнутых окон.
Ни Лазурного моря. Ни садов Тюильри.

Ты пытаешься втиснуться в новую кожу,
и принять, что другого уже не дано, –
только мир-понарошку, на кокон похожий,
только мизерный домик, слепое окно…

Там внутри, в темноте, все становится тише,
даже шорохи сердца и дробь позвонков.
И кричи – не кричи, всё равно не услышат.
То ли стены – глухие, то ли голос – таков.

Так бывает, что в теле, как в маленькой печке,
прогорают дрова. И подкинуть – невмочь.
И бессмыслен мирок, заключённый в аптечке.
И бессмысленным утром кончается ночь.

Ты твердишь: Не бывает, чтоб так беспросветно!
Обживаешь свой кокон, меняешь прикид.
Даже в зеркало смотришь и еле заметно
улыбаешься сердцем, в котором болит.

Да, болит. Но когда-нибудь надо решиться,
Распрямиться, чтоб стало совсем невтерпёж.
И расколется кокон на камни – крупицы…
Ничего. Были б камни. Ты их соберёшь.

Вдруг захотелось остаться одной.
Слушать, как ветер за тонкой стеной
Бьёт в колокольчик.
Взглядом распутывать нити дождя,
Пусть разлетаются, чуть погодя,
На многоточья…

Дождь – не помеха. Под старым зонтом
Можно бродить, вспоминая о том,
Что не случится.
Топать по лужам, вернее, порхать,
Булку купить и блаженно вдыхать
Запах корицы…

Можно смотреть на просвет в облаках,
Чтобы дождаться, когда впопыхах
Выглянет солнце.
Можно под ворохом пасмурных дней
Спрятать надежду и помнить о ней,
Если взгрустнётся…

Можно идти, не считая шагов,
Дальше – от дома, друзей и врагов,
Прошлое – в клочья!
Вдруг раствориться в завесе дождя
И разлететься, чуть-чуть погодя,
На многоточья…

Фаина Судкович родилась в Ленинграде. Город сознательной жизни в России – Москва. Была участником поэтического семинара К. Ковальджи при журнале “Юность” и московского клуба «Поэзия».

В 1993 году поменяла страну и судьбу – переехала в Израиль.

Участник, судья, призёр международных поэтических конкурсов.

В 2009 году вместе с Катей Удаль создала дуэт авторской песни СУДоКУ. В составе Дуэта СУДоКУ стала призёром 3-его и 4-ого Интернет-Конкурса Грушинского фестиваля авторской песни.