КАРНАВАЛ

 

Карнавал отзвенел, отмелькал

Мимо тихой, как мышь подворотни,

Где, свалившись, дремал безработный,

На сучок водрузивший стакан.

Он, надравшись, проспал карнавал,

И, привстав на локте очумело,

Долго с тяжким надрывом блевал

Чем-то не переваренным, белым.

 

Карнавал, удаляясь, плясал,

Пел, играл, увлекая прохожих.

Бедолага приблизил к глазам

Затерявшийся грош и скукожил

Лоб страдальчески.

Только на грамм

Хватит суммы, негаданной этой.

 

А в соседнем квартале сверкал

Карнавал золотою монетой.

Он катился, светился, сиял,

Опьянял, окуная в веселье,

Как с игристою влагой бокал,

Без которого тряска с похмелья.

 

Маски в пляске зашлись. А в щели,

Где мочой и блевотиной пахло,

Как забытый баркас на мели,

Бомж лежал, одинокий и чахлый.

Он свернулся и сердцем угас

Пребывая в ознобе похмельном.

Так недуг его яростно тряс,

Ртуть толкая по вздувшимся венам,

Что Господь повернул карнавал.

 

И когда в подворотню проникли

Песни, музыка – весь этот шквал,

Пронизающий сердце, как иглы –

Ядовитая ртуть снова в кровь

Обратилась.

На ноги поднялся

Тот, кто пропил родительский кров

И корову зарезал на мясо.

 

Встал, себя потерявший давно,

Позабывший причину кручины.

Лик его просветлел, как окно

В темном доме, где лампу включили.

 

И увел за собой карнавал,

Завороженного горемыку,

И восторг неземной пробежал

По его удивленному лику.

 

Карнавал уходил, восходя,

И сливался с зарею вечерней,

Растворяя легко, как вода,

Соль желаний, обид, унижений.

 

*    *    *

Когда громыхнет окрест

Обманчивая тишина,

За каждый дешевый жест

Придется платить сполна.

 

Замедлен судьбы волчок

И падают скалы ниц.

И целятся в твой зрачок

Тяжелые клювы птиц –

 

За то, что любил и пил,

За то, что играл и врал,

За то, что не нажил крыл

И жил у подножий скал.

 

МАШИНА

 

Я прикован цепями к баранке.

Мне не выйти из этой машины,

У которой стираются шины,

Но бензин не кончается в баке.

 

А дорога – с характером девки,

Жениха у которой украли:

То сияет металлом медали,

То швыряет в тоске и издевке.

 

Повороты ложатся на горло,

Словно пальцы, и в беленьких ризах

Ангелочки висят – явный признак,

Что устал, что я выдохнусь скоро.

 

Но машина ревет и несется

Мимо черных полей и зеленых,

Мимо гор и равнин заселенных –

Прямо в диск заходящего солнца.

 

*   *   *

Чувство скачет, как кузнечик.

Крутится монета.

Выпадет мне чет иль нечет –

Безразлично это.

 

Что удача? Парашют.

Только пулей срезан

Летчик… И пролег маршрут

Над горящим лесом.

 

МЕКСИКАНСКАЯ ПЕСНЯ

 

Ринулись звуки с пластинки

Нежной, щемящей волною.

О мексиканская песня,

Ты разорвешь мое сердце!

Окна все настежь открыл я,

Что-то творится со мною…

Звуки вливаются хмелем,

Мне от них некуда деться.

 

О мексиканская песня!

Солнце, бескрайние прерии.

Бешено скачущий всадник

Сбросил сомбреро за плечи.

Сзади враги настигают…

Ждет его юная Мери.

К свадьбе готовясь, смеется:

Милый вернется под вечер.

 

О мексиканские нравы!

Слушаю шум своей крови.

Кровь моя хлещет по венам,

Как водопад сквозь тростинку!

Грохнули выстрелов громы.

Мери нахмурила брови.

Всадник схватился за сердце.

И… захлебнулась пластинка.

 

И САМ СЕБЕ ОТПРАВИЛ…

 

Познай законы Бога,

И он тебя спасет…

Кто хочет слишком много,

Тот потеряет все.

 

Не знал я этих правил,

Свою не понял роль

И сам себе отправил

Взрывную бандероль.

 

Она болталась долго

На станциях судьбы,

Мечтая втихомолку,

Что прошлое забыв,

Ее мгновенно вскрою.

Вот будет фейерверк!

И с грохотом, и с кровью

Мой дом взметнется вверх…

 

С улыбкой почтальонша:

«Вот, распишитесь здесь».

Держу из жизни прошлой

Губительную весть.

 

Зачем ты принесла мне,

Судьба, презент такой!

Безумство вскрыть посланье,

Но это – выбор мой…

 

ПРИШЛА ПОРА ХОЛОДНЫХ, ХМУРЫХ ДНЕЙ…

 

1.

Я лугом начал путь и вышел в поле.

Бескрайним показалось мне оно.

С друзьями шел и счастлив был, что волен.

Пьянил свободы воздух, как вино.

 

Но поле кончилось. Все меньше света.

Вошла дорога в лес. Ландшафт иной.

Я огляделся: нет друзей со мной.

Они отстали по дороге где-то.

 

Морщинами и сединою мечен,

Другой и я. Уже не тот юнец.

И в ноги будто бы залит свинец,

И давит груз невидимый на плечи.

 

Я дальше не хочу идти. Всевышний,

Забрав моих друзей-погодков, Ты

Меня оставил. Для чего? Пусты

Дни тянутся. Я ощущаю лишним

Себя. Ведь человек я, а не робот.

Хоть вроде и не нытик, и не трус.

Но одиночество – тягчайший груз.

Прости за то, что не сдержал я ропот.

 

2.

Как шелестела весело листва

Под солнцем и как птицы пели в ней!

Но не остановим ход естества.

Пришла пора холодных, хмурых дней.

 

Я на осеннем древе лист последний,

Который ветер времени вот-вот,

Забрав друзей (со мной он  что-то медлит),

Порыв усилив лишь чуть-чуть, сорвет.

 

 

ЭЛЕГИЯ

 

Я письмо превратил в самолёт

(А она написала: порви!).

И отправил посланье в полёт.

 

О заплачьте, литавры любви!

 

Полетело письмо из окна,

Как сквозь зубы прорвавшийся стон,

Легче пуха и детского сна…

 

О запой и заплачь, саксофон!

 

Подхватил самолётик поток

И вознёс над убогостью крыш.

Словно белый, живой голубок

Поднимался всё выше малыш.

 

О запой, саксофон, и заплачь!

 

И казалось: не будет конца

Восхожденью письма в небеса.

Осыпалась печаль, как пыльца

И не жалила память-оса.

 

О заплачь, саксофон, и запой!

 

Только долго кружиться не смог

Самолёт безмоторный. В провал

Устремился листочек и в сток,

Заполнявший канаву, упал.

 

Звук струны – оборвавшийся звук…

 

Уложил я любовь свою в гроб,

Сам себе и судья, и палач.

Ощущаю могильный озноб.

 

Звук гитары, похожий на плач.

 

*   *   *

Уже не слышащий почти,

Сойдя с дороги,

Усталый конь моей мечты

Ломает ноги.

 

Мы катимся в глухой овраг,

Кустами скрытый,

И расцветает, словно мак,

Висок разбитый.

 

Пока, склонившись у ручья,

Я рану мою,

Храпит, не сводит глаз с ружья

Мой конь с тоскою.

 

Бока вздымаются. Слюна

Стекает ало…

И жалостной любви волна

Меня объяла.

 

Усталость тело обвила,

И в горле сухо,

Но я вложил конец ствола

Коняге в ухо.

 

Не ласку подарил – металл –

Мечте безногой.

И вмиг закат рассветом стал,

Овраг – дорогой.

 

 

ПУТЫ

 

Коварны заботы быта –

Ничтожные лилипуты.

Глухая гнетет обида:

Я сбит, побежден, опутан.

 

Как некогда Гулливера,

Гвоздями к земле прибили,

Чтоб выкрасть любовь и веру,

Рассыпать души рубины.

 

И ночь надо мной склонилась,

И нет ни звезды на небе.

Я пьяный, а вроде не пил.

Так что же со мной случилось?!

 

Но рано, рано смеяться,

Ничтожные лилипуты!

Победы вам только снятся.

Рывок – и обвисли путы.

 

Изранен, но бодр и светел,

Пошел наугад, качаясь.

И в чаще лесной случайно

Красивую нимфу встретил.

 

«Я вам помогу, — сказала, —

А то истечете кровью!».

И, перевязав… связала

Не так бинтом, как любовью.

 

*   *   *

Пока бессонницы сова

Таращится во тьме угрюмо,

Как черные рабы, слова,

Готовят бунт во чреве трюма.

 

Чтоб не привыкнуть к платьям слуг,

Живя одной надеждой смутной,

Они взломают ломом люк

И перебьют команду судна.

 

Но гладь прибрежного песка,

Так далека, что только снится.

И песней вырвется тоска,

И воспарит безумной птицей.

 

ПАРТИЯ В ШАХМАТЫ

 

Подставку брать нельзя.

Я знал, что безрассудно.

Но снял с доски ферзя.

И затонуло судно –

 

Несчастная ладья.

Противник ломит с тыла.

И ферзь мой, жизнь кладя,

Спасти игру не в силах.

 

Я разыграл дебют

Азартно, авантюрно –

И короля распнут,

И песни бросят в урну.

 

Проиграна игра.

Мне не начать сначала.

«Пора, мой друг, пора»

Направить путь к причалу.

 

И все же был момент

В игре, когда светила

Мне посылали свет,

И выиграть можно было.

 

Но дьявол нашептал.

Поддался я соблазну.

И угодил в провал

Бездонный и безгласный…

 

НОКТЮРН

 

Отходит от причала пароход.

Под пристанью, измучен и простужен,

Отходит рыжий, беспризорный кот.

В глазах его застыл смертельный ужас.

 

Отходит лето. Осень бьет крылом

Летящей в теплый край изящной птицы.

Охотник снял ружье. Его излом

Сейчас в глазах азартных отразится.

 

Отходит пароход. Завис гудок,

Как кот в когтях у смерти и как лебедь,

Похожий на утопленный платок

В белесо-синем и бескрайнем небе.

 

Взорвется пароход. Пойдет ко дну.

Кот вознесется. Лебедь рухнет. Лето

Мелькнет, задев сердечную струну,

И упадет на решку, как монета.

 

*   *   *

Мужской портрет на письменном столе,

Перед которым отступает мода.

Один лишь раз, пожалуй, во сто лет

Такие лица создает природа.

 

Хозяйка и красива и умна,

С изящною небрежностью одета.

Одна и с рюмкою вина, она

Не сводит взор задумчивый с портрета.

 

Лик божества… Такого меж людей

Быть не должно… Природа преступила…

В очах Уитмена и в бороде

Сокрыты разум, доброта и сила.

 

По венам к сердцу катится вино.

Любовь еще, как рюмка, не допита.

С тоской, понятной только ей одной,

На Мастера смотрела Маргарита.

 

МАЭСТРО, ПОМОГИ МНЕ …

 

Пройдись по струнам. Ну же,

Порадуй, гитарист!

Тоска мне гложет душу,

Как гусеница – лист.

 

Ленивый, безобразный

Прожорливый червяк

Тщетою неотвязной

Раздулся и набряк.

 

Маэстро, помоги мне –

Ты властью наделен!

Гитара, как богиня,

Уродца ввергнем в сон.

 

И куколкой замрет он,

И бабочкой вспорхнет,

Чтоб трепетным полетом

Увлечь меня в полет.