…Потом был взрыв. Читать далее →

— Возьми его в руки, дорогая.

— Что это? — спросила она удивлённо.

— Как что? Не видишь, что ли, это молоток.

Он повертел инструмент в руках, будто демонстрируя его, и протянул ей.

— И зачем он мне?

— Очень скоро он тебе понадобится. Читать далее →

— Я тебя ненавижу.

Слова, сказанные шёпотом чаще всего звучат громче слов, сказанных сквозь крик. Но кричать нет уже ни сил, ни желания. Склонившись над раковиной в ванной комнате, выдавливаю из себя последние остатки ужина. Выдавливать уже практически нечего. Читать далее →

Лучше бы мне было этого не видеть. Честное слово, это просто издевательство какое-то. Она слишком хороша, чтобы такое бестолковое чмо снова разглядывал все её прелести. Пусть это всего лишь жалкое фото. Год назад это было бы ещё нормой. Мы бы над этим посмеялись и только, а ещё годом ранее это могло бы закончиться и чем-то большим. При мысли об этом у меня всё встаёт колом, в то время как в душе всё сворачивается, словно прокисшее молоко. Кисло по ощущениям, в целом, примерно так же. Читать далее →

Кричи, сука, кричи. Кричи сколько твоей душе угодно. Читать далее →

Он сказал ей всего одно предложение, после которого она вскрыла только что купленную упаковку демертарола и закинула в себя добрую треть его содержимого. Ещё вчера она мучилась от бессонницы — сегодня она не может открыть глаза. Съеденные на обед макароны с сыром теперь украшают паркет в её спальни. Он не подходит к этому пятну на полу до тех пор, пока не дозванивается до больницы, в которую её увезли и не узнаёт, что с ней всё в порядке. Промывание сделало своё дело, но как человек попытавшийся свести счёты с жизнью она попала под наблюдение психолога. С больничной койки на кушетку, если не сказать большего, — то есть прямиком в палату к Наполеону и прочим его соседям. Читать далее →