“Странно”

Мне странно, что осень хмурая.

Что холоден водопад.

А может быть просто дура я,

И мысли мои невпопад?

Мне странно, как лживо каются

И дифирамбы поют.

И странно, когда отрекаются,

И странно, когда предают.

Мне странно видеть на площади

Серую массу лиц.

И странно теперь, что лошади

Петь научили птиц.

Странна голова белокурая,

Нелепо надетый фрак.

Но, видимо, все же дура я,

И ты обычный дурак.

 

“Несказанное”

Пусть жизнь ляжет причудливо

На плечи косыми линиями,

Смывая запрет уродливый

Своими синими ливнями.

На лицах с красными темперами,

Водой бесшабашно смазанными,

Танцуют люди контемпорари,

С крыльями, вдруг развязанными.

А в рамах окна не новые,

Стружки бьются в оказии.

И стены, когда – то лиловые,

Обшарпаны до безобразия.

Но это теперь не важное,

Я рядом с тобой – чудовище.

И любишь ты слово каждое,

И все для тебя сокровище.

В тускнеющем свете лампочки,

На тощем проводе вздернутой,

Под кистью рождаются бабочки,

Бросая мир перевернутый.

Хаос волос взъерошенный,

Склонившийся над палитрами,

Свет заменяет брошенный

И тихо становится титрами.

Акварель и пастели знойные –

На картине простые ценности.

И руки эти спокойные

Мне дороже, чем все драгоценности

 

 

“Обо мне”

Мне говорят красивой быть,

Приятной и чужой.

А мне бы просто волком выть,

И просто быть собой.

Я музыку хочу играть,

Я страх хочу убить.

И просто под дождем стоять,

И капли ртом ловить.

Глубокой ночью при свече

Сбежать в осенний и лес,

И, руку приподняв в плече,

Глаз не сводить с небес.

Я так хочу тебя любить.

И семерых детей.

Хоть ненадолго ощутить

Всю теплоту теней.

Я так мечтаю просто жить,

Лететь по мостовой.

И неустанно дорожить

Тобой, тобой, тобой..

С тоской и грустью ожидать,

Пройдя знакомый мост,

Когда растрепанная прядь

Мой защекочет нос.

 

 

“Глаза”

Непонятные.

Солнцем венчанные,

Бесноватые ваши глаза.

И приятные

Тени ступенчатые

Опускаются, как гроза.

Необъятные.

Морем вспененные,

Будто совесть моя в огне.

Безвозвратные

И утерянные

Отражают мне вас в окне.

За небесные.

За глубокие.

За не верящие в благодать.

За чудесные

Очи строгие

Можно с гордостью умирать.

 

“Двадцать шесть”

Ты распял во мне Христа

На груди.

Не осталось и креста

Позади.

И стоишь ты, теребя

Жухлый лист.

И читаешь про себя

Акафист.

Желтый день твоих волос

По ветру.

И вся жизнь под откос

Поутру.

Бородат и светло – рус,

В черни ям

Ты шагаешь, как Исус

По гвоздям.

И глаза твои глядят

В небеса,

Будто верит этот взгляд

В чудеса.

Ты распял во мне Христа

И убил.

Болью золото холста

Окропил.

Под уколами хвои

Дней не счесть.

Но, увы, люблю твои

Двадцать шесть.

 

 

***

Когда тоскою ты влеком,

Когда так холодно в груди,

Зажги свечу и кулаком

Слезу сотри.

Уверуй в старый патефон,

Взапой люби, взапой целуй,

И под пластинок перезвон

Танцуй.

Волной настигнешь поезда

И захлебнешься синевой –

Ты только здесь и навсегда

Живой.

 

 

“Улыбнись”

Тени в сумраке бродят по дому,

А луна в окне страшно ровная.

Ты сидишь у окна и внимаешь грому,

Беспросветной грусти полная.

И пускай ты одна в квартире,

И пусть давит на сердце прошлое..

Улыбнись.. Ибо в нашем мире

Важно видеть что -то хорошее.

 

 

“О дружбе”

Рев машин кругом оглушающий,

Муравейник кишит по городу.

Кто – то там, наверху, всезнающий,

Усмехается в белую бороду.

Нет печальнее в мире повести –

Стали все беспристрастные критики.

Мой народ без зазрения совести

Обезумел под властью политики.

И толпой, что не ведает грани,

Чья безумная пасть раззявлена,

Под дождем из насмешек и брани

Я предателем буду объявлена.

Но подвластная стуку звонкому,

Как слепая провидица ведаю –

Я ступаю по лезвию тонкому,

Я всего лишь за сердцем следую.

В темноте выхожу на дорогу

С опустевшей сумой крестьянина

И молюсь православному Богу,

Чтобы он защитил мусульманина.

 

 

“Нищие и богатые”

Вдыхаемый сердцем костер под луной

Увы, разгораться не хочет.

А небо над нами затянуто мглой

И будто все время хохочет.

Огромные скалы. И мох на камнях

Раскинулся далью бескрайней.

Он знает о прошлых и будущих днях,

Свидетель эпохи случайный.

Мы – два чудака. Без машин и квартир.

Мы два абсолютнейше нищие.

У нас за душой только цирк и трактир,

Да пара коробок с пищею.

Вокруг только лес. Только камень и лед.

Шаманские песни и звери.

И мы начинаем безумный полет,

И в ночь открываем двери.

И мы – богачи! Мир огромен и тих.

Ни войн, ни чумы, ни страдания.

В Иране и Сирии бой поутих,

Вверяясь саамским преданиям.

Но нас разлучат. Дом, работа, семья,

Общественно -сильное мнение.

Но в сердце навек у тебя и меня

Чудотворная сила – Карелия.

 

“Отрекаюсь”

Я отрекаюсь

От осени.

Серости.

От невозможности счастия.

От макияжа

И тупости,

От долевого участия.

Я отрекаюсь от похоти,

Страсти.

Вина.

Опрелостей.

Я отрекаюсь от копоти

И общепринятых ценностей.

Я отрекаюсь от дурости.

От политики.

Мидий

И грации.

От Мефистофеля мудрости

И самого Горация.

Я отрекаюсь от света

И тьмы.

И солнца.

И быта.

И от мечты до рассвета.

И от того, что забыто.

Я отрекаюсь маяться,

Я от себя отрекаюсь.

Я отрекаюсь каяться

И, отрекаясь, каюсь.

Я отрекаюсь от стадности

И от бескрайних возможностей.

От горя,

Любви

И радости

Я отрекаюсь с легкостью.

Я отрекаюсь с забвеньем,

Являясь всего лишь звеньем.

 

 

***

Я бы хотела быть просто ребенком

И птицей в трущобах петь.

И ярким лучом ослепительно тонко

На небосводе гореть.

Весенней пургою в огромные двери

Врываться, почуяв ночь.

И чтобы матерые Севера звери

Меня принимали за дочь.

Седою рекой по обрыву виться,

Снежинкой укутать лед.

И сердцем отважного викинга биться,

И к Солнцу начать полет.

Но эти мечты приведут к апогею –

От них в безысходность бегу.

Я в Бога – то толком поверить не смею,

Лишь плакать жалейкой могу.