— Возьми его в руки, дорогая.

— Что это? — спросила она удивлённо.

— Как что? Не видишь, что ли, это молоток.

Он повертел инструмент в руках, будто демонстрируя его, и протянул ей.

— И зачем он мне?

— Очень скоро он тебе понадобится.

— Я тебя не понимаю.

— Возьми, говорю, — настаивал он.

Она неуверенно, но послушно приняла из рук мужа молоток. Новый, им ещё явно не забили ни одного гвоздя, в руке у неё он казался огромным, тяжёлым на вес. Но она крепко в него вцепилась. Продолжая недоумённо смотреть на супруга, она словно ждала от него дальнейших указаний. Однако она слишком хорошо его знала, значит — дальнейших указаний не последует.

Он лишь добавил:

— Сейчас не поймёшь, но поймёшь позже.

— Что я должна им забить?

Он улыбнулся в ответ.

— Всему своё время, родная. Всему своё время.

— А гвозди? Я сама их должна раздобыть.

Он улыбнулся ещё шире.

— Вот. Ты уже начинаешь думать в верном направлении. А теперь спрячь, пожалуйста, молоток там, где будешь знать только ты. И никогда не доставай его, пока он действительно тебе не понадобится, пока не будут найдены эти самые гвозди.

— Если честно, ты меня пугаешь. Я не хочу заниматься этой ерундой.

— Сделай, как я говорю, хорошо? — он словно не слышал её. — В последний раз.

Она нахмурила брови, но он больше ничего не собирался говорить, и она быстро поняла, что спорить с ним просто бесполезно. Осталось только тяжело вздохнуть и согласиться.

— Ладно, — тихо сказала она. — Надеюсь, я сама забуду, куда я его положила.

— Я тоже на это надеюсь.

После недолгой паузы он потёр руки, словно в предвкушении чего-то и сказал:

— Что ж. У нас осталось всего два дня.

— Целых два дня.

— Да, — быстро согласился он. — Кому как. Тем не менее, два дня, — и я ухожу.

Она не моргая смотрела на мужа. Сама не понимала, чему ей радоваться больше: тому, что она, наконец, останется одна или тому, что эти последние два дня вместе они смогут всё-таки провести с пользой друг для друга и нормально проститься. Расставание на хорошей ноте — последний желаемый кусок пирога с истекающим сроком годности. Пирог под названием «семейное счастье».

Молоток она всё-таки спрятала, как он и просил, в самое дальнее место, где она никогда не сможет его найти даже если очень хорошо постарается. Кроме того, на это у него всего два дня, но большие сомнения вызывает вопрос о том, станет ли он этим заниматься. Есть дела куда важнее. В конце концов, он в тайне надеется, что эта хорошая нота расставания будет длиться очень долго. Ну, хотя бы эти два дня.

За ужином она тоже попросила его об услуги. Мысленно он признался себе, что ожидал её встречной просьбы.

— Я хочу, чтобы кое-что ты унёс из этого дома с собой. Кое-что кроме своих вещей и инструментов.

— Что именно?

Она не секунды не задумалась, не замешкалась, сказала ему сразу, как будто на самом деле это давно зрело в её голове. На самом же деле, он просто подсказал ей идею. Они прожили вместе десять лет, и пусть она и не догадалась о истинном значении его просьбы спрятать молоток, но о том, что за этим определённо был какой-то скрытый смысл у неё не было никаких сомнений. Поэтому в ответ она тоже решила кое-что ему приготовить.

— Стеклянный шар.

Он улыбнулся, отрывая большой кусок от французского багета.

— Ты хочешь мне его отдать? — с искренним удивлением в голосе спросил он.

— Да.

— Но это ж мой тебе подарок.

— Я знаю, — сказала она, — и он мне самой очень дорог. Я никогда не забуду ту зиму, когда думала, что просто умру от этого чёртово гриппа.

— И как же ты можешь мне его отдать? Ты сама как-то говорила, что он всегда поднимает тебе настроение.

— Это правда.

— Так в чём же дело? Я не хочу думать, что ты хочешь избавиться от моих подарков.

— Нет. Не хочу.

Он вскинул брови.

— Ну, — протянула она уже не с такой решительностью в голосе, как будто собиралась сказать неправду, — пусть теперь он поднимает настроение тебе.

— Да, ну. Я ещё, не дай бог, разобью его.

— Не разобьёшь. Молоток-то теперь у меня, больше рядом с шаром махать им не сможешь.

Он лишь улыбнулся, уловив некую иронию в словах жены и кивнул в ответ.

— Славно, — сказала она и только теперь приступила к ужину. Дальше они ели молча.

Гвозди она нашла через три месяца, когда встретила нового мужчину. Тот хорошо справлялся с молотком, но при каждом его ударе, она вспоминала его, своего уже бывшего мужа. И всё чаще ей казалось, что эти самые гвозди она лично вколачивает ему в спину, пусть и руками другого человека. Имел ли он именно это в виду, когда тогда отдал ей этот инструмент и сказал его спрятать, Что ж, об этом история умалчивает. Но когда все гвозди в квартире были наконец вбиты, она не избавилась от молотка. Спрятала его снова. А для новых гвоздей нужен будет новый молоток.

Спросите, что же случилось с её стеклянным шаром?

А ничего с ним не случилось. Он до сих пор стоит в его новой квартире на самом видном месте, в гостиной на полке над телевизором рядом с книгами. С недавних пор он снова полюбил читать и теперь новых книг на этой полке появляется всё больше. Это началось, когда однажды он сильно простудился и за неделю, что он провалялся дома в кровати прочёл все книги, что были на той полке. Выздоровев, любовь к чтению он не утратил и почти каждый день тянулся за какой-нибудь книгой, иногда даже за уже прочитанной, хотя бы просто чтобы перечитать какие-то любимые фрагменты. И настроение теперь ему поднимали только они, а не то, что стояло рядом, хотя, скорее всего, совсем скоро места ему там уже совсем не останется. Прощальный сувенир. Да уж. Что ж, они в самом деле тогда провели просто чудесные последние два дня вместе. Но… уже месяца три как это всего лишь обычный стеклянный шар на полке.