Я не хочу быть водолазом!

– Гаррий Бонифатьевич, вам никогда не хотелось стать артистом?
-Накой?
– Натой. Чтобы в спектаклях играть, в кинах сниматься. По фестивалям ездить с красными дорожками… Голливуд, Канны, Монтевидео, Тамбов. Опять же приятнее общаться с марчеллами разными мастрояниями, чем с этой алкашнёй, с которой вы вместе банки и бутылки по помойкам собираете.
– При чём тут помойки? При чём алконавты? Вообще, давно хотел вам сказать, что меня напрягает ваш солдафонский юмор. Уважать надо людей, их эстетические начала! Уважать, а не обхаивать!
-… хотя лучше бы вам выучиться не на артиста, а на водолаза.
– Это ещё почему?
– Потому что у вас же есть спортивная майка с надписью «СССР»?
– Есть. И что?
– Ничего. СССР это серьёзно. А водолазам вообще свойственны глубокие погружения. Что?
– Ничего. Вы угнетаете моё подсознание своими смелыми ассоциациями. А у меня, между прочим, дядя был настоящим полковником. По три кружки кефира за день выпивал, между прочим!
– Извините, я не знал про вашего героического дядю. В таком случае, вам прямая дорога не в водолазы, а совсем напротив – в скалолазы! Помните кин с Сильвестром Сталлоне? Я его раз восемь смотрел! Всё ждал, что он вот-вот с какой-нибудь горки там нагрибнётся. А он всё никак и никак. Настоящий артист! И заметьте – совершенно не пьёт! Даже кефир!

Парад кулубниг

Эпиграф:
– Ягода кулубнига нас к себе манила.
Нас к себе манила, в гости звала…-
( песня про любовь. Кто слова на писал – не знаю. Кто музыку- не знаю. Кто поёт – вы смеётесь что ли? Кажется, Вуячич. Арнольд. А может, не Арнольд… Может. Альфред. Хрен их разберёшь, всех этих арнольдов, альфредов и прочих карлов фридриховичей…)

– Гаррий Бонифатьевич, ответьте мне, пожалуйста, на один, но совершенно пикантный вопрос: а куда подевалось ведро кулубниги? Я его утром поставил вот здесь, у стеночки, около рукомойника. Полностью наполненное кулубнигою. Даже с горочкой.
– Какая ещё кулубнига?
– Такая кулубнига. Ягода ароматная. Которую я целое ведро насобирал у себя на «фазенде» вот этими самыми собственными персональными мозолистыми руками. Сутра до вечера, в поту и пыли. Между прочим, в позе рака.
– Какого рака?
– Ракового. Поза такая эротическая. В эту позу «фазендщики» становятся, когда кулубнигу собирают. Что?
– Что?
– Где?
– Чего?
– Понятно. Вот теперь мне всё понятно. Одно понять не могу: как можно было пожрать в одно своё единственное едало целое ведро? Как тебя, падлу ненасытную, не разорвало и не стошнило от поглощения такого гигантского объёма? Как у тебя кишки не завернулись и не повылазилися от такого неприкрытого хамства напополам со зверской наглостью и невыносимой обжористостью?
– Очередной гнусный поклёп. Очередная обидная гнусность. Когда это ведро пропало?
– Часа два назад.
– Вот! У меня на это время – железное алиби. Как раз в это время я был в планетарии.
– Где????
– В планетарии.
– Ой, не смешите меня сто восемь человек! Чего тебе там делать, в этом планетарии? Там же пиво не продают!
– А я туда не за пивом ходил. Я туда специально заявился, чтобы посмотреть парад планет.
– Парад чего?
– Планет. Такое редкое космическое явление, когда несколько планет находятся на одной прямой от Солнца на расстоянии в двадцать-тридцать градусов. Понял?
– Понял. Так бы и сказал. Ну, пожрал и пожрал. Подумаешь… Ещё соберём… Ты, главное, не волнуйся. И дыши глубоко. А то икать начнёшь. Трястися в падучей… Береги себя, ладно? Огурцов солёных хочешь? А то я тебе мигом бочку притараню…

Я подарю тебе «Шанел»…

– Гаррий Бонифатьевич, я должна сообщить вам волнующую новость: я беременна…
– Поздравляю. Экая вы забавная хохотушка… От кого?
– Подлец!
– В смысле?
– Как вам не стыдно задавать мне такой хамский вопрос!
– А чего я сказал-то? Я только спросил!
– Вот именно!
– Или это намёк…
– Вот именно! И никаких намёков! Потому что это именно вы бесцеремонно нарушили мою девичию честь! Вы её, можно сказать, даже бездушно растоптали!
– Всенепременно.
– … и встрепетнули во мне великое чувство…
– Это уж как положено.
– И я, вся такая доверчивая, робкая и совершенно неопытно наивная…
– Но пасаран! И что?
– Короче, дункель. Я надеюсь, что вы примете самое непосредственное участие в содержании нашего общезачатого плода любви? Тёмной ночью на сеновале во грехе.
– Товарищ Котлетова, выражайтесь конкретнее. Вы меня пугаете.
– Если конкретнее, то мне периодически нужны будут деньги на содержание и воспитание нашего общезачатого дитяти. На сеновале во грехе.
– Вы уже второй раз произносите это загадочное слово – сеновал. Я, между прочим, на ём себе всю жо исколол. Когда вас, между прочим, переворачивал.
– А-а-а-а! Признался!
-… и трусы там потерял. Свои трусы! Не ваши!
– Такие трусы не грех и потерять. Они у вас уже с месяц были не стиранные. Бессовестный!
– Вопрос совести попрошу опустить. Не на партсобрании. Значит, вопрос в деньгах? Ну, эту проблему можно быстро разрешить. Идите работать, вот деньги и появятся.
– Что значит «идите работать»? Что это вы мне такое непотребное предлагаете? Не для того мена мама рожала на сеновале во грехе, чтобы я работала.
– А мне вы что предлагаете? Откудова у меня деньги, тем более на сеновале во грехе? Я сам банки с бутылками по помойкам собираю, чтобы элементарно выжить. Образно говоря, последний хрен без соли доедаю. И без мясной солянки. Во грехе.
– Вы мне тута, Гаррий Бонифатьевич, баки не заколачивайте! Где вы работали, скажем, тридцать три года назад?
– Где?
-В пи… На мясокомбинате имени Клары Цеткин и Розы Люксембург, вот где!
– Какой ещё Клары и Целки?
– Это он сейчас так называется. А тогда – имени Семнадцатой партийной конференции.
– Ну, припоминаю. Работал. И что?
– И ничего. А кем вы работали?
– Я уж и не помню уж слегка… Столько уже времени тому потому что…
– … зато я прекрасно помню, хотя тогда была ещё дитя. Работали вы вороватым охранником. А это значит что?
– Что? Вы меня своими умопредположениями опять пугаете. Я уже вся трясуся от этих ваших дерзостных умопредположений!
– А это значит, что тайные воровские связи у вас наверняка остались ещё с тех волшебных лет!
– Ага. Вот так вот все эти тридцать три года оставались и оставались, оставались и оставались.
– А хоть что тридцать четыре. Потому что воровская дружба, оно навсегда! Сами-то, небось, каждый день мясу жрёте! И даже без хлеба! Потому что мяса вкуснее хлеба!
– Это вопрос деликатный… Хорошо, вот вам духи «Шанел» – и разбежались как в море корабли.
– Ага. Только ваш корабль в скором времени причалит в прокуратуре. Что?
– …и в дополнение – банку килек в томате. Мировой закусон! Прям от сердца отрываю!
– Вы меня вашими поносными томатными кильками не купите. И вообще, у меня от них изжога.
– Тогда пойдёмте вместе со мною банки с бутылками собирать. Это будет наш маленький совместный бизнес. Без сеновала и без греха.