— Гарька… извиняюсь. Гаррий Бонифатьевич, я должен сообщить тебе… вам радостную новость: решением парткома нашей партийной ячейки вам присваивается звание бригадного генерала. Хотя честно тебе – а, ладно! Без церемоний! Без всех этих «штюк»! — скажу: я был против. Но честно. Как товарищ товарищу. Собрату, так сказать, по оружию. И соответствующей нелёгкой службе. Которая, как известно, и опасна и трудна.
— Спасибо. Я всегда знал, что ты — настоящий друг. Несмотря ни на что. Несмотря ни на какие подлости, пакости и прочие тонкости. А за что?
— В смысле?
— Был против.
— Понял. За то, что ты потерял всю девическую честь.
— ???
— Только не надо вот этого вот элегантного изумления бровей! Ты же прекрасно понимаешь, что это образное выражение, а не прямая речь. Да, потерял. А как ты думал: я забуду, что ты вытворял вместе с Мотовиловой в июле на выездной сессии банкета партактива? Это же стыдно даже представить что! А не то, что сладострастно наблюдать. Ужас! Хорошо ещё, что успели к тому времени детей отправить спать и все были выпимши. Да не дети выпимши! При чём тут дети? Дети пили ситро и соки, а курили только с фильтром исключительно. Им вообще было не до тебя и до Мотовиловой. Они смотрели приезжего клоуна с барабаном. Хотя один всё упирался и хотел досмотреть тётю, а не клоуна… Да-да, именно эту возмутительную лядь, товарища Мотовилову… Я бы и сам досмотрел, но чувство партийного долга… У неё же такие шикарные красные трусы… Но мальчику объяснили, что ему по возрасту ещё рано интересоваться такими декоративным пейзажами… Успеет ещё, если уже в таком возрасте интересуется… Подрастёт и налюбуется… У него всё ещё впереди. Тем более, что в таком раннем возрасте, а уже такой любознательный…Поэтому я был против. Опять же это неудобно!
— Что неудобно?
— Вообще неудобно! В бытовом отношении тоже. Тебе же тогда пришлось бы менять телефонный номер, если генерал!
— Почему?
— Потому что ты бы был не просто генерал, а засекреченный.
— И что?
— Что «что»?
— Дальше-то что? Что решил консенсус президиума? Или всё определяет кворум?
— Что… Да причём тут кворум, если сам Ираклий Степаныч… В общем, товарищи меня не поддержали, и я, как партии член, вынужден был подчиниться мнению большинства консенсуса…. Так что будет присвоено… Можешь не сомневаться и не напрягать… Да что там «присваивается», к чему все эти идеологические формальности! Считай, что уже присвоено! Поздравляю! Вручение погон, эполетов, лампасов, аксельбантов, панталонов, портупеи и генеральской фуражки (а также парадных шнурков) будет происходить на ближайшем торжественном партийно-хозяйственном собрании при небывалом стечении со скоплением радостных народных масс.
— Хе-хе…
— Что означает это «хе-хе»?
– А то и означает, что какое на х… генеральское звание, когда я в армии ни дня не служил? Что это за утончённое садистическое издевательство над совершенно гражданским человеком? Я, между прочим, каждый месяц план перевыполняю на ноль два десятых процента — а вы мне такое… Уж от кого-кого, но от вас, Павел Фемистоклювич, не ожидал…
— Постой. постой… Как же так… Ты разве не служил? А по какой причине?
— Всё очень просто. Причина уважительная. Мама в своё время справку купила, что у меня плоскостопие, шизофрения и французская болезнь. Корову отдала за эту справку, восемь мешков картошки, пятнадцать десятков яиц и три пряника.
— Это меняет дело… Так что же ты хочешь?
— Я стесняюсь попросить…
— Проси. Здесь все свои. Здесь никого не надо упрашивать! Здесь надо только расспрашивать. А потом расстреливать.
— … а нельзя ли мне вместо звания генерала присвоить народного артиста?
— Хм… Я, конечно, посоветуюсь с товарищами…
— … а ещё лучше заслуженного композитора!
— Ну и запросцы у вас, Гаррий Бонифатьевич! Ну и широта взглядов! Одно слово — энциклопедист!
— Просто я с детства хотел научиться играть на гармошке, но всё как-то времени не хватало…
— Ах, вот в чём дело! Юношеские позывы! Тогда конечно! Это всё меняет! Думаю, что выражу общее мнение, и товарищи согласятся. И будет тогда у нас в совхозе своей персональный Мопассан! Стоп! Что ж это я сразу-то не сообразил. Как же вы будете играть на гармошке, если у вас одна рука?
— Ну и что? Значит, придётся освоить одноручковую гармошку. Логично?
— Логично. А извините за нескромность, где вы вторую потеряли? При каких, тоись, трагических обстоятельствах?
— Отвечаю: в кровопролитной схватке с беспощадными врагами.
— Вот оно как… А я сначала грешным делом подумал…
— … что по пьянке? Не вы один. Вынужден вас разочаровать.
— Вы меня, Гаррий Бонифатьевич, опять смущаете… И много их было?
— Кого?
— Врагов.
— Пятеро.
— А вас?
— Один.
— Не понял. Как это один? В каком смысле?
— В прямом. В физическом. Как человеческая особь. Я был один, а их — пятеро.
— Ужас! И как же вам удалось…
— Честно скажу: очень непросто. Выдержка, хладнокровие, мужество и честь. То есть, всё то, чему учили в нашей городской школе номер восемь. Кроме того, у меня был пулемёт, а у них — лопаты.
— Лопаты? Какие лопаты?
— Обыкновенные. Которыми землю копают.
— А почему у них были лопаты?
— А они шли рыбу ловить.
— Лопатами?
— Лопатами. А что такого?
— Да, в общем-то… Просто я всегда считал, что рыбу ловят удочками. Или сетями.
— Вы, Павел Фемистоклювич. не совсем полно формулируете. Не в полном, так сказать, объёме соответствия. Потому что некоторые ловят удочками, некоторые — сетями. Но есть и те, кто ловит лопатами. Им лопатами удобнее, понимаете? Они так с детства привыкли. Чтобы лопатами. Ага? Улавливаете консенсус?
— Вот оно что! Вот оно как! А я-то, я-то! Вот что значит узость мышления! Даже я бы сказал, не узость, а самая настоящая узкота! Тогда я вот что придумал: если вы хотите научиться играть на гармошке и у вас нету руки, то накой мы будем канителиться с присвоением вам звания генерала, артиста и композитора? Давайте поступим гораздо проще: объявим вас ГЕРОЕМ — и все дела! Только у нас звания героев просто по смете израсходованы ещё в сентябре, остались только герои с педалью. Согласен?
— Хм… А что такое герой с педалью?
— Название такое. Что-то смущает?
— Ага. Педаль.
– Педаль качественная. Из подшипниковой стали. Ей сносу не будет лет сто, если не больше! Хоть жми на неё, хоть дави, хоть нажимай, хоть с кашей ешь — ей однохренственно! Вот какая качественная сталь! Умели раньше делать, умели! Это мы сейчас ниху… Да! К тому же её тебе и носить не придётся. И крутить тоже. Это просто название такое уточняющее – герой с педалью. Так будет в удостоверении написано. Почти как «герой с медалью». Только «мэ» на «пэ» переменить – и весь консенсус. Понял?
— Понял. А педаль-то хоть от чего?
— А от чего хочешь. Хоть от трактора, хоть от танка, хоть от подводной лодки. Есть даже дирижаблевые, но я бы тебе посоветовал взять велосипедную. Ты же грибы любишь собирать.
— Люблю. Особенно подосиновики. Они меня кА-то по особенному воодушевляют.
— Ну, вот и бери! Будешь герой с педалью и с подосиновиками! А?
— Восхитительно! Великолепно! Как это я раньше не додумался! Я бы тогда сразу и портрет заказал. С педалью, грибами, гармошкой, на коне и в генеральских погонах! И с артистическими лампасами вдоль бёдер до самых до пяток! А?
— Да запросто! Консенсус соберём— и вперёд!
— Может, по пивку?
— Но пасаран. В смысле, а чего ж! И обязательно водочки! Раз такое дело! А художника я тебе порекомендую. У меня есть один знакомый. И берёт недорого. Сто пятьдесят за один погон. Или за два шнурка.