Отунг, когда вывел свой отряд на разведку в степь, не собирался углубляться далеко. Ему нужно было лишь выяснить, куда дальше свернут гунны: на восток или на запад? И он надеялся ещё до вечера, до наступления сумерек, вернуться к посту Гелобада и Олафа.

Но уже на исходе утра, когда день только начинал вступать в свои права, отряд достиг караванной дороги. Направление её было с северо-востока на юго-запад, и следы гуннов указывали, что орда отправилась на северо-восток.

Этого было достаточно для Отунга. Можно было возвращаться. За этой самой дорогой, на юге, возвышался одиноко широкий курган. Оттуда должен был открываться хороший обзор и Отунг решил подняться на него, чтобы осмотреться сверху: – может быть удастся и увидеть ушедшую орду гуннов. Это было бы великолепным завершением разведки.

– Поднимемся на холм. Осмотримся оттуда и возвращаемся.

Но когда гепиды тронулись в путь к подножию холма, на его вершине вдруг показался всадник, поднявшийся с противоположенного склона. Гунн! Один ли он там? Вот он крикнул что-то, а значит с ним и другие. Но сколько же их там, за вершиной холма? Отступить или принять бой? Гуннские лучники на своих конях – опаснейший противник и Отунг растерялся. Но он так и не успел принять решения. С обеих сторон холма выскочили гуннские всадники, по два с каждой стороны, и неслись они во весь опор с луками в руках. Будут ли за ними другие? Но даже если и нет, их уже пятеро – больше, чем гепидов.

– Отходим, вождь! – прокричал отчаянно Досмут, а стрелы гуннов уже неслись к ним с ужасающим свистом.

Отунг развернул коня, заметив при этом, что один из его воинов, Тенвул, ранен и выпадает из седла. Теперь их только трое, спасающихся от грозного врага, несущегося за ними. Опять свистят стрелы, догоняя гепидов. Вскрикнул Досмут, но удержался в седле, продолжая скакать рядом с Отунгом. Третий из оставшихся гепидов, Тигус, тоже рядом, по другую сторону.

Единственная их надежда – достичь леса, где Гелобад и Олаф смогут оказать им поддержку. Преследующие гунны, если увидят в лесу тех двоих, решат, что в лесу войско гепидов и тогда, конечно же, уберутся прочь. А до леса не так уж и далеко.

Не причинив вреда, ударила стрела в щит Отунга, висящий за его спиной; и тут же вторая – ниже, в незащищённую часть спины. Но несильным, не смертельным оказалось ранение сквозь куртку из толстой кожи.

И вот вскрикнул рядом Досмут, выгнувшись резко назад, и вывалился из седла, поражённый метким выстрелом гуннского лучника.

А впереди лес, и уже виден Олаф, вскакивающий на своего коня. Сейчас же появится и Гелобад.

Стрелы свистят, проносясь мимо, но вот одна из них достигла Тигуса и выбила его из седла. Теперь Отунг один; но и Олаф уже на коне, готовый действовать. Он вынул меч, приготовившись к схватке, и собрался уже кинуться к своему вождю на помощь. Но обернулся ещё раз назад, высматривая там Гелобада.

И увидел Отунг, как вздрогнул от неожиданного удара Олаф и зарычал в бессильной ярости, пригнувшись к шее коня, а затем начал сползать вбок. Отунг понял, что стреляли из леса. Значит, Гелобад скорее всего тоже убит.

И теперь Отунг, вождь отряда гепидов, совсем один, и ему некуда бежать. Остаётся лишь принять бой и умереть достойно, сражаясь с врагом яростно. Он остановил коня и развернул его назад, чтобы лицом встретить настигающего врага. Вынул верный свой меч и начал снимать со спины щит, висящий на ремне через плечо.

Приближаются пятеро гуннов, доставая из ножен клинки; не стреляют больше, надеясь взять вождя гепидов живым. Но не сдастся Отунг, а битвой это последней завоюет право быть достойным славы великих героев, что уже ждут его в Вальхалле, чертогах Одина.

Не нужен ему больше щит, и отбросил его Отунг с презрительным смехом, громким и торжествующим. Высоко поднял острый сверкающий меч, сразивший множество врагов; натянул поводья, заставив коня боевого взвиться на дыбы с громким хрипом. Яростно прокричал доблестный клич гепидов, ужасом наполнявший многие племена и народы.

И не остался без ответа этот клич боевой, что громом разнёсся далеко вокруг. Вплёлся в его ярость дрожащую звон откуда-то, поначалу далёкий, как само небо. Волшебным звучанием подобен он был славной боевой песне, зовущей к героическим подвигам. И торжествующим восторгом наполнилось сердце Отунга, услышавшего в дивной его красе песнь Валькирий, приветствующих героя. Они откликнулись на зов воина! Всё ближе этот чудесный звук, уже не звон неуловимо дрожащий, а… что-то яростно, неудержимо стремительное, словно бросок в отчаянную сокрушительную атаку. Зов Одина,… волшебная песнь Валькирий, несущихся молнией стремительной! Доносящийся сзади клич боевой, призывающий к славной, достойной смерти. И уже заполнило всё вокруг его небесное звучание – неумолимый свист стрелы, настигающей цель.

И ударило Отунга в спину со страшной силой; и раньше, чем тело его оказалось на земле, исчезло всё, кроме прекрасных дев волшебной красоты, встречающих героя, отважного воина с верным мечом в твёрдой руке