Ласвегас – это сказка. Я в Ласвегасе пятьдесят долларов проиграл… Играл я играл и всё проиграл. Как в сказке…
А перед этим дала мне жена мало денег – вот, говорит, тебе мало денег – все равно проиграешь… Как в сказке – как сказала, так и случилось… Играл я играл, и всё проиграл… и осталась у меня одна копеечка, да и не копеечка вовсе, а штучка такая круглая… за подкладку, видимо, закатилась. Хотя, какие в шортах подкладки?..
Жена проверила меня – всего обыскала перед отъездом. “Валет”, кошелек то есть, отняла… Дала мало денег, дескать, все равно проиграешь, и не было там никакого кружочка…
Играл я играл и всё проиграл… Прямо и не знаю, откуда этот кружочек взялся… или я его с пола подобрал. Попробовал его в автомат сунуть – нету таких дырок, чтобы мою «копеечку» взять… Пошел я по казино, как по лесу… Иду-иду…чем дальше вглубь, тем страшнее… Заблудился, а спросить кого-нибудь, как выбраться – стесняюсь. Скажут – «Ничего себе денег проиграл? Ажно где дверь забыл…». Потерялся я совсем, и в прямом и в переносном смысле… в общем, как в сказке…
Потерялся, значит я… И вдруг вижу идет мне навстречу девочка. Маленькая. И не поймешь, то ли дитё, то ли просто ростом небольшая, а на груди у неё бейджик, а на бейджике имя… Прямо, как в сказке…
Одел я очки, пригляделся, а там написано «Мэри». Потерял я тогда стеснение и спросил:
– Если ты, Мэри, малышка, значит ты ко мне шла?
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я потерялся, и я большой.
– Ты считаешь, что всех больших должны спасать маленькие?
– Да, а всех маленьких большие. А ты так не считаешь?
– Если я буду считать, мне некогда будет спасать.
– Значит, я угадал и ты меня спасёшь?
– Смотря что ты имеешь в виду под словом спасение?
– Я искал автомат вот для этой денежки и заблудился. Теперь я не могу найти выход. Мне кажется, на этом месте я был уже несколько раз.
– Ты не ответил на мой вопрос – что ты хочешь найти: выход или автомат для этой денежки?
– А что, есть такой автомат?
– Тебе решать… Ласвегас – это сказка, – то ли пошутила, то ли всерьез сказала она.
– Действительно – сказка… я тут пятьдесят долларов проиграл… А перед этим дала мне жена мало денег – вот, говорит, тебе мало денег, потому что все равно проиграешь… Как в сказке – как сказала, так и случилось… Играл я играл и всё проиграл… и осталась у меня одна копеечка, да и не копеечка, а штучка такая круглая… вот смотри… за подкладку, видимо, закатилась. Хотя, какие в шортах подкладки?.. Я…
Она взяла меня теплой ладошкой за руку и повела. У меня рука холодная, потная от волнения, аж неудобно… Сначало было неудобно, а потом или привык или рука моя высохла в её ладошке. А она ведет и ведет, и всё прямо. Как будто идем мы сквозь людей и мебель, самым кратчайшим путем к тому, чего нам нужно, и никого не замечаем, и никто не замечает нас…
Мне потом кум говорил – это у тебя синдром внучки начинается… ты своих девчат поторопи…
Да ничего у меня не начинается. Просто, когда она взяла меня за руку, у меня все болезни и страхи прошли.
Как в детстве:
Папа говорит: «Садись ко мне на спину»… да как поплывет в самый омут. Я плавать не умею – мне и страшно, и в то же время спокойно, потому что я с папой…
– Зачем Вы мне это рассказываете?
– Я думал – я молчу… А я что, рассказывал, да?
– Да.
– Долго?
– Ну, где-то с полчаса…
– И что, много рассказал?
– Всё.
– Что все?
– Всю свою жизнь…
– Ну, и как у меня жизнь? Интересная?
– Очень. Особенно некоторые её части.
– Что-то я не помню таких частей…
– Что за память у Вас?.. Только что рассказывали и уже не помните? Если хотите, я Вам всё слово в слово могу пересказать…
– Простите за бестактный вопрос – а почему мы перешли на Вы?
– Мы не могли быть с Вами на ты. Мы совсем незнакомы. У Вас действительно ужасная память!
– А у Вас, получается, память такая, что Вы помните слово в слово, что я Вам рссказывал?
– Да не в этом дело… Всё дело в праздниках. За три дня до праздника старший брат и его кенты говорили только про вино. Они дураки. Они телевизор мало смотрят. Они не знают, что вино можно сделать самим, как делают грузины. Мы с пацанами нарвали чёрного соседского винограда незаметно и надавили сок. Сок получился бордовый, как пионерский галстук одного пацана, который настоящий галстук порвал в драке, и мама вырезала ему ненастоящий из старой занавески. Мы добавили в сок сахару, разлили по «чаткам» ( «чатки» – это такие маленькие бутылочки, из которых дяди сосали водочку, а потом дети, после дядей, молочко). Каждый «чаток» был нами подписан – чей (потому что сахару добавляли по вкусу), заткнут пробкой, скрученной из газеты «Правда?», и зарыт по грузински в землю.
– Всё, – сказал я, потому что – это я узнал у телевизора способ приготовления вина, и был главный винодел, – до праздника чтобы никто даже не ходил в огород!
– Это чё, целых три дня ждать?
– Дураки – это ж вино! Оно из земли должно взять градус!
– А, ну раз градус…
Каждый воткнул в землю над своим «чатком» палочку. Соседскому мальчику показалось мало, и он привязал на свою палочку бордовый галстук, чтобы не перепутать с другими палочками…
Приходили проверять каждый день по двадцать раз… Это были самые длинные три дня в нашей жизни…
– Бухнём перед тем, как в город идти… после того, как старшие уйдут, а то отнимут.
– И никому ни слова, особенно старшим, – сказал один драчун, – а то глаз на жопу натяну!
Предупреждение было очень серьёзное. Все знали, что если что – этот «башибузук» натянет, чего обещал. У него вся семья по тюрьмам. Непонятно, чем питается.
Когда праздник, всем детям давали деньги. Обычно по рублю. И одевали в новые рубашки. Впрочем, новые рубашки необязательно, а рубль – обязательно. Если ребёнку шестнадцать лет, то давали три рубля.
Утром все собирались, хотя совершенно не знали куда пойдут и надо ли куда-то идти. Но собирались. У нас был самый большой двор и родители с утра на демонстрации, поэтому собирались у нас. Откуда-то издалека, из центра, доносилась музыка в лице бас-барабана и волновала кровь. Там что-то происходило…
Там действительно происходило. Происходила демонстрация преимущественно весёлых трудящихся, которых по негласному закону нельзя было забирать в вытрезвитель в День Великого Октября, и которые показывали милиции языки и «распивали в неположенных местах»…
Пацаны постарше чистили туфли вонючей ваксой и причёсывались в окно нашей бани…
Мы, что поменьше, очень-то и не наряжались, да и план у нас был попроще: бухнуть нашего вина (токо тихо… не дай Бог! Сразу глаз куда надо натянут…), а потом мороженое, мороженое и еще раз «могоженое», как завещал Великий Ленин…
А у больших уже чувихи на уме. Они наглаженные и беседуют о внешнем виде серьёзно. Самый старший с папиросой учит. Остальные слушают.
– Чувиха – она, понимаеце, не такая, как мы. Она иначе устроена. У неё глаза – вверх-вниз ходзят, то есть на прическу и на чуни… если потом в глаза посмотрит, значит, можешь подходзить – тципа, понравился…
– Ну, подошёл, ну и чё?
– Ну чё…чё? Говори: «Дзевушка, я вас гдзе-то видел…»
– А зачем говорить вместо «где»… «гдзе»?
– Кто сюда салажат согнал… дурные вопросы задают?…Чё вы, в натуре?
– Пошли вон!..
– Пошли вон!..
– Мы не будем больше!.. Ну чё вы?.. Тихо будем стоять.
– Да, ладно…токо заглохли!…давай, гони дальше…
– Ну, она там «тципа, кадритесь что ли?», а ты ей «кадрюсь потцихоньку в надзежде на «природзу»…
– А она?
– Ну, на «природзу» не каждая пойдзет, – кашлянул учитель, – надо, во первых, подпоить… потом с собой взять «красненького»… потом рубль на «мотор»… ну, и чтобы не целка была…
– Это скоко ж бабок?!.
– Да, забыл, еще одзин рубель надо…
– Еще-то один зачем?
– Ну, ей на моцор…Чё она, с канала пешком в городц попрет?..
– Теперь-то всё?!
– Это как хоците. Если продолжать знакомство надзо еще два…
– Ещё два?! На кой такую кучу денег?
– Если ты провожаешь чувиху на моцоре, то на моцоре должен и уехать… правильно? Чтобы чувиха не подзумала, что у цебя больше бабок нетц…
– Понятно, а еще один рубль зачем?…
– Ну, это, – говорит опытный, прикуривая одну от другой, – на всякий пожарный случай. Этот надо в носок положиць….
– Я подсчитал, – сказал я, потому что был самый маленький и помнил арифметику, – надо восемь рублей…
Самый длинный и в прыщах сказал:
– Ждёшь, ждёшь этого праздника… он ещё не начался, а тебе уже все «обломали»…
– А ты как хотел? На халяву «кочана запарить»? Тут не проханже…
– Да… восемь рублей…
– Тут как… Дзеньги, конечно, большие, – продолжал тот, что с сигаретой, – и одному не поцянуть, но можно всем скинуться, отдаць их мне, например… я закадрю, отвезу на природзу… а там можно на «хор поставиць»…
Старшие пацаны нерешительно переминались. Никому не хотелось отдавать свои кровные, не имея гарантий, и потом, на «хор ставить» – это уже статья.
Младшие ждали – когда же «эти гады» уйдут и можно будет отрывать из земли вино. «Бордовый» сосед спросил:
– А чё такое – на «хор поставиць»?
Старшие заорали:
– Пошли вон, сопли! Вас предупреждали?.. Палок тут понавтыкали…Чей галстук из трусов валяется?…
– Погодзи! – неожиданно вмешался опытный, – ну че вы класных пацанов гоните. Пацан пацану друг. У них тоже скоро «пистон» заработает – пусть получают знания. Есть одна идзея. Мы сейчас возьмем картишки и перекинемся в «очечко». Нас тут с мелкими человек дзесять. Это рублей около тридцаци. Победзитель пойдзет кадрить – а остальные будут ждаць на канале возле пожарки в кушерях.
– А нам ваш «хор» нафиг? – возбухнул за нас «башибузук», как самый смелый из мелких.
– А ты чё, бздишь? – сделал безошибочный ход «опытный».
– Чё бздю?
– А можь ты выиграешь? Тогда цебе кадриць…
– Чё бы я их бздел… просто не хочу…
– Так бы и сказал, что бздишь…
– Погнали!.. – решил за всех маленьких «башибузук», не давая нам возможности отхода с минимальными потерями.
Козе было понятно, что выиграет опытный. Он, сука, лихо развел всю компанию. Все это понимали, но свою ошибку обнаружили поздно, когда ходу назад уже не было.
– Предки могут вернуться, – сделал лихорадочный предсмертный выпад мелкой пешкой старший брат.
– Муйня, залезем на чердзак, а лестницу затянем наверх… – походил ферзём «опытный»… Это был мат….