Пурга и вьюга замели дороги,

И день, и ночь таят в себе печаль,

Отбросив все союзы и предлоги,

Страдает, воет, мечется февраль.

Последний зимний месяц на подмостках

Играет предначертанную роль,

Рисует мне в эскизах и набросках

Печальную и лютую юдоль.

Седой старик, угрюм и неприметен,

Суров и мрачен, резок на слова,

Безапелляционнен, безответен,

Уверен, что зима всегда права.

А я смотрю на зимнее ненастье,

Достав колоду некраплёных карт, –

Какой бы он не крыл козырной мастью,

За февралём всегда бывает март!