По вечерам, если нет более важных занятий, дочь проводит со мной киноликбез. У меня действительно много культурных пробелов, в основном, в серьёзных жанрах искусства: классической музыке, литературе, архитектуре; и конечно – хорошем кино, полном глубоких мыслей и чувств, том кино, которое нас заставляет думать, скребсти в затылке, украдкой зевать…Я же, с моим неразвитым вкусом, предпочитаю фильмы попроще, повеселей, с быстрым развитием действия, со спецэффектами, в общем – какой-нибудь кассовый и примитивный блокбастер; эльфов люблю, гномов и орков, битвы и монстров, пришельцев из параллельных миров.

– Стыдись, – говорит мне Катя, – ты многое потеряла. Oт тебя ускользнул целый пласт культуры! Может, посмотрим сегодня японские ленты?

– А может, не будем смотреть?- робко противлюсь  я.

– Тебе же нравились вроде Хироши Тэшигахара, Хаяо Миядзаки, Такеши Китано?…

– Да-а? – моргаю я неуверенно; что-то определённо смотрели, не раз, но разве могу я упомнить все эти славные имена? Моя память их сразу стирает после просмотра картины.

– Я тоже смотрела ещё далеко не всё, – продолжает знаток кинематографа.- Неплохо знаю работы только Макото Шинкая, Такеши Китано, Такаши Миике, Хирокадзу Корээда, ну…и Куросавы.  А Теносюке Кинугаза?!… Я ничего не видела этого режиссера. И Хироши Шимидзу – кто это был такой? Или ТАКЕШИ Шимидзу?… Может, я его путаю со сценаристом Хироши Такахаши?

Ужас в моих глазах, погребена под Фудзиямой имён, которых мне не дано ни запомнить, ни различить…

– А корейские режиссёры? Мы же с ними почти незнакомы, – возмущается дочь, – а они тоже внесли огромный вклад в мировое кино. Например, Пак Чхан Ук, Ким Ки Дук, Ли Чхан Дон, Хон Сан Су?

С каждым новым корейским деятелем искусств – грусть моя глубже, острей и полней: я осознаю, что либо у дочки незаурядная память, либо – скорее всего – моя вышла из строя. Я никогда не смогу поддержать интеллектуальной беседы о корейском кино; никогда не запомню имен режиссёров, состоящих из трёх коротких частей.

Не говоря уже об актёрах, которые очень милы с их детскими лицами, но внешне довольно схожи между собой, и носят такие же имена: Ли Сук Чон, Ли Мин Хо, Ли Джун Джи, Джи Чон Вук, Ким Кун Джун, Чон Джун Хун и так далее.

– Ну, как же так, – расстроился мой ребёнок, – ладно, вернёмся к японцам. Предлагаю одно из двух: или посмотрим фильм Корээда про надувную куклу – там мужик себе покупает куклу, надувает её, и она оживает…Это про одиночество, a также о том, что значит быть человеком; там, понимаешь, звучит феминистская тема…B конце кукла снова сдувается. Или “5 сантиметров в секунду” – о том, как мальчик и девочка в детстве смотрели, как с дерева сакуры падают лепестки, со скоростью 5 сантиметров в секунду, и потом любили друг друга всю жизнь…Макото Шинкай – он такой романтик!

Скрепившись духом, я выбираю второе, и смотрим рисованный фильм про сакуру, роняющую лепестки, очень красивый и поэтичный…Но в конце просмотра – вот хоть убей, не помню фамилии режиссёра!

– Макото Шинкай, – терпеливо мне повторяет дочь. – И добавляет (немного учила японский): – “Ёй эйга”. Хороший фильм. Или: “Ёй фируму!”

Я записала фразу, потому что иначе мне бы запомнилось только “Ёй”.

Ой . Ой – ё – ёй.