В нашем старом саду, где заброшенный пруд, есть скамья:
сохранились на ней, как ни странно, гнилые дощечки,
на которых сидела когда-то, представьте, и я –
шрамы всю покрывали… наших судеб насечки.

Перед нею часы, обнялись с полусгнившим столбом –
безучастно повисли в них мёртвые стрелки.
Паутиной опутан сверкающий верх… То в былом,
но теперь потускнел, да и пруд…  совсем  мелкий.

Что ж так тянет нещадно, забытая нами страна,
где остались кусочки ранимого сердца.
Не даёт всё покоя, сжимаясь в клубочек – вина,
но теперь   для неё мы, почти – иноверцы.

Он всегда мысленно возвращался  в тот старый парк,
где пахло затхлой водой от пруда и  вечно влажного мха.
Неухоженные кроны  деревьев,  не допускали солнечные лучи  к скамье… 
Но она для него была и остаётся маленьким островком счастья со вкусом лесной прохлады.
Он достиг всего, о чем только может мечтать обыватель,
но только теперь понял, ощутив всем сердцем, 
что никогда не был так счастлив, 
как на этой…
полусгнившей скамейке,
хранившей следы его упущенного счастья.