Предисловие:
Новая работа Иосифа Латмана: потрясающий труд для самообразования каждого,
через призму которого, придет понимание, не только Бродского,
но и жизненных коллизий, которые прошли колючей проволокой через всю его жизнь,
а вы всей сутью пропустил через себя.
Человек будет лучше понимать себя.
Работа поражает воображение дотошностью человечного анализа!
“Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь – звезда”.
“24 декабря 1971”, И. Бродский, 1972
Наверно, Поэт повзрослел, –
Душа ощутила движенье,
Стёб миновал, и ум просветлел,
Латман.
http://samlib.ru/l/latman_i/yoseflatmanstichapril2019g.shtml
Мне невольно приходилось замечать иногда, вам, подозреваю тоже… как некоторые посетители, при посещении художественных выставок, резвым уверенным шагом проходили мимо увлекательных полотен, не жалуя их взором, но временно приостанавливаясь перед каким-нибудь холстом, из числа наиболее популяризированных цветной литографией. Спешно покидая оазис духовной пищи, удовлетворённо ставили галочку в архиве памяти, размышляя: «Этого гениального творца прекрасного, я уже достаточно недурственно знаю». То же самое регулярно происходит и с теми, кто, пробежав, некогда парочку стихов Пастернака или Маяковского — приняли решение, что ужО лично знакомы с историей литературы. Не осознавая, и даже не смекая, сколько упущено ими в не удостоенных их дражайшего внимания творениях, окончательно лишив себя возможности, обнаружить нечто дорогостоящее, долговечное, радующее душу.
Можно любить и красоту обобщённую, выраженную признанными классиками: поэтами, прозаиками, художниками, вдоль и поперёк исследованную филологами, критиками, аналитиками от искусства, но порой это трудно делать, ибо они зачастую в своих эссе грешат заштампованным профессиональными языком. В особенности это стало приметно с появлением пресловутой Википедии, так сказать — неограниченно свободной энциклопедии, каковую может редактировать каждый. Дословными цитатами из неё, не заморачиваясь на печатные специальные издания, энциклопедии, украшены тьма таких критических статей, эссе. Немудрено профессионалам, писать грамотно, профессионально, да помилует меня читатель за тавтологию, ибо без неё было бы сложнее чётко подчеркнуть логический парадокс, показывающий свою ехидную рожицу. Ведь не станем же хвалить слесаря за то, как качественно он установил прокладку, полагая, что обязан добросовестно исполнять свою работу, как и любой из нас, хотя… следовало бы поощрять за неплохое исполнение, чтобы, хоть таким «пряником», широко культивировать добросовестность при материализации своего прямого долга. И, вероятно, неизбежно, что даже самая созидательная работа, выполняемая каждый день, рискует обзавестись привкусом рутинности, если человек не имеет иных увлечений, для того чтобы погрузившись в них, стряхнуть с души бремя «необходимости». В искусстве, как нигде шаблоны обнаруживают себя в исчерпывающей пригожести.
Поэтому, несправедливо пренебрегать красотой сиюминутной, частной — красотой сегодняшних дней и современных точек зрения на внимательное прочтение великих творений, приближая их максимально ближе к правильному пониманию и осмыслению нынешнего поколения.
Моя заинтересованность всегда была, и сегодня прикована к людям с богатым жизненным опытом, специальностью, не имеющей ни малейшего отношения к видам искусства, но с неимоверным тяготением глубоководного погружения в созидательную духовную мастерскую великих творцов.
Этим, быть может, несколько пространным отступлением, мне хотелось подчеркнуть своё стремление показать творческую личность, не обросшую стандартами. Поэта с романтической специальностью кораблестроителя, опускающегося в батискафе своей души, на глубину безбрежного океана ошеломительных произведений, пробуя проникнуть в гроты, недоступные многим читателям. Чтобы передать с невероятной скромностью… бережностью, позволяя формулировать своё видение. Ведь чтобы пребывать в читательском скафандре, необходимо обладать не меньшим даром, чем сочинять. Иосиф Латман, поразительным образом органично соединил в себе эти два качества.
Он делится поэтическими жанровыми зарисовками о духовной жизни своего поколения в наше непростое время, о свершениях, мечтаниях, безнадёжных разочарованиях и несбывшихся надеждах. Быть может, его стихи сумеют протянуть руку помощи читателям в сложных ситуациях, сопровождающих на жизненном пути. Но более всего поражает его неукротимое погружение в творчество своих великих кумиров, ликующе открывающее нам творческий диапазон постижения, талантливой личности — современного поэта. Иосиф Латман, вооружённый энциклопедическими знаниями, исследуемой поэзии, делится с нами драгоценными открытиями. Путешествуя по его творческой яркой странице, кажется, что расступаются в тебе самой бесконечные горизонты изумления, восторга.
КТО ЖИЗНЬ ПРОЖИЛ – МЕНЯ ПОЙМЁТ…
Проснулся… Сумрачно… В окне –
Рассвет? – луны ль к утру закат? –
Не враз поймёшь…- Не снится ль мне,
Что жизнь – как будто напрокат?
Повязан по рукам-ногам, –
Былого пут не развязать…
Из мглы… – страстей былых наган,-
Но не́кого на помощь звать…-
Один, как перст… И мир чужой:
Всё – не моё, и шум толпы.
Что прожито, – то за спиной,
И не сыскать к нему тропы.
О чём мечтал? Чего хотел?-
Того уж след давно простыл…
Теперь, совсем уж не у дел,
Не знаю – вправду ли любил…
И где она, моя любовь?
У сердца тьма – зги не видать.
Брожу среди случайных снов…
Но… их, увы, не миновать.
Зачем ты, жизнь?..* Зачем одна?..-
Ведь о тебе я не просил!
Коли бы вечная весна!..-
А так… – уж выбился из сил.
Меня поймёт – кто, жизнь прожив,
Измены горечь испытал…
Луна – что кровь из вскрытых жил,
Как солнца раннего… овал.
Июль 2014г.
Нередко слышим, читаем, что поэзия — это музыка души. И действительно, лишь только в благодарной памяти всплывают бессмертные имена великих Русских стихотворцев, как, ещё не успев раскрыть книгу, но уже чувствуешь музыку Русской души. Это же можно сказать и о поэзии “золотого века”, и поэтов современности. И главным здесь является суть творчества, а это, не гипнотическое состояние души, но действительность наших дней, преломлённая на бумагу через высокодуховную призму поэта. Я уверена, что нынешние пииты, почти ничем не отличаются от поэтов XIX столетия, но разнятся реальности, в которой проживали творцы. Пушкинский период окутывал возвышенный век, век прекрасного и благородного. Времена Маяковского, Советов — гуманистические идеалы и стремления направляли поэтов, как хотелось им считать, к «светлому будущему».
ОТ АВТОРА
Товарищ Маяковский!
Я – читатель, во многом… иной уже эпохи.-
О жизни до тридцатых годов… знаний крохи.
Потому – не мне… препарировать стихи Ваши:
Перебирая ямбы, хореи,
Решать, что тому времени краше:
Амфибрахии или спондеи;-
1
Не ищу и нюансов просодии:
Не лингвист – в сих делах дилетант,
Не считаю слогов, а мелодию
Принимаю на слух… – Пусть педант,
Скрупулёзно
верша анализы
Каждой буквы и каждого слова,-
Собирает стихов анамнезы,
Сочувствуя слёзно.
Мне… понять бы частицу правды,
В мир иной заведшей Гения,
Читая стихи не раз и не дважды
В поисках искры сомнения,
И причины трагедии…
И не из праздного любопытства
В порядке литературоведения: –
Прошлое – что палитра
Истории нашей… вращения.
ВСТУПЛЕНИЕ…
«Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь в сегодняшнем г…,
наших дней изучив потёмки,
вы, возможно, спросите обо мне.
——————————–
Профессор,
снимите очки – велосипед!
Я сам расскажу о времени и о себе».
«Во весь голос» В.Маяковский, Декабрь1929–Январь1930
Уйдя в стихи, вновь, неоднократно,
Читаю каждый… словно в первый раз.
И сердцем чувствую как их накалом ратным
В нас рушится… извечной пошлости лабаз.
Ни академик в мантии, очкастый,
Ни журналист, ни славой страждущий поэт,
В обломках фраз копаясь, сыч лобастый,
Не разгадает мастерства простой секрет…
Как Вы, никто нам правды не расскажет
О таинстве поэм, острот, стихов,
О времени, подверженном проказе,
И о несовместимости… полов.
Латман
2
«Восторжен до крика,
тревожен до боли,
я тоже
в бешеном темпе галопа
по меди слов языком колоколил,
ладонями рифм торжествующе хлопал».*2
Затем,
раскачав иллюзий кадило,
упрямо твердили,
перо заостряя, как штык:
«Но будет миг,
верую,
скоро
у нас
паровозная станет Америка.
Высверлит пулей поля и горы.
Въезжаем в Поволжье,
корежит вид его.
Костями устелен.
Выжжен.
Чахл.
Но будет час жития сытого,
в булках,
в калачах».
Ведь…:
«Хлеб! –
Вот это земная ось:
На ней вертеться и нам и свободе».
Кораблестроитель. Романтическое профессия, рождающая неизменное движение души и духа. Его былые времена привлекают не только красивостью, увиденной художниками, поэтами, музыкантами, которых оно воодушевляло, и являлось для них — единственным настоящим, но и исторической ценностью. Поэзия Латмана не только социальна, но и духовна. В ней человек ищет себя и с жадностью познаёт окружающий мир. Эссеистике характерна вереница подвижных ассоциаций, если хотите: интимная откровенность и чувственная интонация. Прикасаясь к чужому творчеству, невозможно не задеть тонких серебряных струн их внутреннего мира, что блестяще удаётся ему.
(ЧИТАЯ Б.ПАСТЕРНАКА)
′Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти′. ′Гамлет′ Б.Пастернак
ИСТОКИ
*** Москва в снегу по самую макушку,-
Едва плетутся шагом лихачи…
Остался обочь скверик у церквушки,
Где кличут осень… стаями грачи.
Ваш дом стоял на сгибе переулка…
Его любили часто посещать
Друзья, идя, усталые, с прогулки
В морозы, что за окнами трещат.
4
Там рушились незыблемы опоры,
Рождались, вдруг, невиданны Миры,
И Истины, как древности, стары,
Смирялись, меж собою вечно ссорясь.
Но… жизнь прожить – не поле перейти:
В обычности – значительно труднее.
А поле – минное? Правее ли, левее ль –
Рискуете до края не дойти.
Знать, поле Жизни – всех иных опасней
Видимым благополучьем трав –
Сладенькою Ложью полубасни,
Кривизной заснеженных зеркал.
И Грамота охранная* – не в счёт,
За чьей бы подписью её Вам не вручили…
Лишь, может, конформист как стихоплёт
Пройдёт меж мин, себе же плюнув в рыло…
Без нарочитого, как водится, кокетства:
Не каждому – здесь Новое рождать,
«Здесь будет всё пережитое
И то, чем я ещё живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву»
«Волны» Б.Пастернак
«За поворотом, в глубине
Лесного лога,
Готово будущее мне
Верней залога.
Его уже не втянешь в спор
И не заластишь.
Оно распахнуто, как бор,
Всё вглубь, всё настежь».
«За поворотом» Б.Пастернак
———————-
В боре сосновом в пору глухую
Гложет цвет розовый синь голубую.
Ветер – (что колокол бьёт ко всенощной),
Ветви ломая, несётся по роще,-
И юный зачаток, томим «чужеродьем»,
Уносится бурею, как половодьем.
Если б то прожить, что не сбылось,
Если б не забыть того, чего не будет
Иль… – что до рассвета рассвело
И, не зная сути, – Небо судит!
Не ввожу читателя в обман,-
Глянь: вверху – оригиналы-строки.
Рассуждений собственных туман –
Лишь мои догадки… издалёка.
……………………………………..………..
Вьются ночью змеи – переулки…
Улица навстречу им бежит…
Вслед фонарь… задумчиво молчит,-
Свет его… – во тьме пустынно гулкой.
Но, глотая в спешке жизнь мою,-
Не сдерживает бешеного бега,
Будто бы похитила зарю
У зачатков хлеба или снега.
Плача ж о минувшей старине,
Но, примерив новые одёжки,
Пальчиком грозится и… во сне,
В уши вдев… сверхмодные серёжки.
Снег валит, рождаясь в вышине.
В памяти – забытого сугробы,-
Всяко лыко в стрОку… – не по мне:
С сОтенной в руке и… твёрдолобо.
И, в итоге, на кругИ своя
Всё вернулось, – поросло что былью.
Но… не преходяще собственное Я *3
Скрылось под заедливою пылью, –
Барахло изъятое деля…
Даже, как болид, обломок страсти
Подарил влюблённым лишь напасти
ПОЭТ И ЖЕНЩИНЫ
«Приходилось, насупившись букой,
Щебет женщин сносить, словно бич,
Чтоб впоследствии страсть, как науку,
Обожанье, как подвиг, постичь.
Всем им, вскользь промелькнувшим где-либо
И пропавшим на том берегу,
Всем им, мимо прошедшим, спасибо, –
Перед ними я всеми в долгу».
«Женщины в детстве» Б.Пастернак
«И так как с малых детских лет
Я ранен женской долей,
И след поэта – только след
Её путей, не боле,
………………………
То весь я рад сойти на нет…
……………………..
А в жизни красоты как раз
И крылась жизнь красавиц.
Но их дурманил лоботряс
И развивал мерзавец»
«Весеннею порою льда…» Б.Пастернак
«Любимая – жуть! Когда любит поэт,
Влюбляется бог неприкаянный.
И хаос опять выползает на свет,
Как во времена ископаемых».
«Послесловие» Б.Пастернак
Скольких женщин любил, скольких знал,
С кем, когда, почему вдруг расстался,
Отчего между многих сновал
И, играючи, – не исписался?-
Видно воля Небес такова:
Одолев череду испытаний,
Возвращаться на круги своя,
Подчиняясь с рожденья призванью.
И, как с рельсов сошедший состав,-
Обретала причудливый абрис
И… любовь, лишь из пепла восстав,
Лишь смочив пересохшие жабры…
А поэт? – он не волен в своих
Без причины желаниях, чувствах,
И не может делить на двоих
Долю свыше на ниве искусства.
Нет таких человеческих сил,
Чтоб крошить Божий дар стихотворства…
Никакой ещё бес от притворства
Двух поэзий… не со-единил.
И скрещению рук, как и ног,
Не затмить тайны истого света,
Хоть фантазии жаркой пролог
Прочь откинет стыдливости вето.
О слиянье же любящих Душ
Память… – письма, стихи нам оставят,
И любовь как оправу прославят,
Вопреки воплям скромниц – кликуш…
И, быть может, стихи с того света
Нам читать будут только они,
Словно «… авторы Вед и Заветов»
И пиров в окруженье чумы.
С ДУШОЮ РАСЩЕПЛЁННОЙ.
Глубо интуитивно чувствуя Пастернака, Иосиф Латман сам умеет носить в своём сердце дорогостоящее чувство-отношение к женщине. Оно ощущается и в его стихах, и в авторских комментариях к собратьям по перу. Составляющая его поэзии — личное чувство, несущее свою индивидуальность в неё, помноженное на литературное наследие, в которой автор с блаженством купается. Художественная ценность эмоции внутри его произведений пропорционально возрастает от попытки бегства из привычной реальности.
ПАМЯТИ ЖЕНЫ…
(Нинель Л.)
Мне твои, грусти полны, глаза
Снились долгую, долгую ночь,-
Словно ждёт вновь любви полоса,
И – Судьбу удалось превозмочь…
Но, увы, – из безмолвия лет
Ты пришла лишь в тревожный мой сон,
Как заря, разбудила рассвет
Там, где вечный не гаснет огонь…
Я ж, застыв у границы времён,
У горящего в небе куста –
Жду тебя, а по сердцу огнём:
Для любви сроков нет, нет суда…
Февраль 2002 г.- Июнь 2013г.- Февраль 2014
ОБНАЖАЯСЬ ЧУТЬ ЛИ НЕ ДО ДНА…
Бывает море до бесстыдства откровенно,
Обнажаясь чуть ли не до дна…
Но… где его душа, где мысли сокровенны, –
Узнаем ли когда-нибудь? – едва ль.
Оно, ведя счёт канувшим событиям
И пряча в воду дел иных концы,
Низводит Небо до… с Землёй соития,
Надев к ночи на гребни волн чепцы.
И моря, обожая, я страшусь
Его улыбок, масок и гримас:
Чредою волн, похожих на «Марусь»,
Оно тайком охотится на нас.
И, гладя их, нахлынувших, шелка,
Мерцанием любуясь звёзд морских,
Я чувствую: во тьме Твоя рука
Вновь сводит воедино нас двоих…
О Море юности, прельстительней тебя
Наверняка к рассвету не бывает,
С ветрАми промотав всё, в шторм играя,
Лукавое, преследуешь, маня,
И волнами навеки повязав,
Штормам назло и неге вопреки,
В ласковых объятьях, как в тисках,
Памяти раскинуло силки…
Но иногда, с утра, воспоминанья
Льнут к морю в дымке… алою зарёй,
И мнится: Ты, – забыв надеть купальник,
Вплавь обернулась розовой волной…
Июнь 2013г.
ЧИТАЯ А. АХМАТОВУ
«Наградили меня немотою,
На весь мир окаянно кляня,
Окормили меня клеветою,
Опоили отравой меня…»
А.Ахматова, 1930 –е – 1960
О, сколько горечи в её словах,
В России – вековечной.
Пред ней стоит она в слезах,
Клеймёная заумной речью
Угодников, объятых страхами:
«Блудни́цей» иль «Мона́хиней».
Что властью одержимому… она –
Живая женщина – поэт, мать и жена?..
Убита горем, ждёт решенья у «Крестов»
Под взглядами «натасканных» «ментов»,
Заведомо известной, участи –
То ль декабристки, то ли Жанны Д′Арк,
Счастливому доверясь случаю,
Хотя во тьме мерещится Владимирский,
Ногами каторжан избитый, тракт, –
Этапников старинный шлях «родименький» …
Восстаньте ж строки, устремитесь в будущее,
Взметните ввысь Добра и Чести флаг,
Всех поминая бЕз вины осУжденных,
СудЕй неправедных клеймя ареопаг.
Декабрь 2014г.-Июнь 2015г.
Ни одна творческая личность, несущая крест того, или иного вида искусства, не исчерпывает своего предопределения, ибо важна оценка его отношения к созидателям прошлого. Невозможно ценить одного поэта, музыканта, но для контраста и сравнения, необходимо углублённо изучать его, сопоставляя с предшественниками. Этот эстетический принцип, на мой взгляд, характеризует творчество Иосифа Латмана, не впадающего в исторический критицизм.
Бродя по строкам и летАм, как Агасфер.
“…в белом плаще с кровавым подбоем”
ПО СЛЕДАМ « КОПЫТА ИНЖЕНЕРА»
(О « Мастере и Маргарите»)
(Заметки читателя)
Хотя Я – инженер, –
Судьба, знать, такова:
Постичь, в сатиру облечённые, слова,
Серьёзнейших касаясь Сфер,
Бродя по строкам и летАм, как Агасфер.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Не претендуя на научные открытия,
Опубликованных не трогаю работ,
Не осуждаю Воланда со свитою.-
Поверьте, я – совсем не Дон Кихот.
Интересуюсь лишь отдельными нюансами,
обойдёнными вниманьем лингвистов
И оппонентов их – из лагеря «нечистых».
Важнейший:
Расцвет нацизма вкупе с вальсами
в годы написания романа…
Евреев страсти (поздно или рано),
Должны бы как-то в сюжете отразиться,
Как и Пилата с палачами колесница.
Но… странно:
В Дневнике Е.С*. об этом – ни страницы.-
Властей боялась, очевидно:
А вдруг опять дневник к ним попадёт?
И было бы весьма обидно,-
Два дьявола тогда играли в мельницу:
Меж жерновами ж – всякий пропадёт,
Измочаленный бесовскою метелицей.
С другой же стороны – мечта! роман тысячелетий. –
Естественна и связь с Потусторонним Миром.
А на Земле – евреев путь отмечен
С древнейших пор… – как отвержение Кумиров.
Итак, есть ось: Духовное – Земное.
Булгаков на неё нанижет остальное…
ИИСУС и ДЬЯВОЛ…
«…вопрос:
«Кто это меня надоумил сочинить
роман на такую странную тему?»»
«Мастер и Маргарита» М.Булгаков
ПРОЛОГ
Куражится вечер? – болит голова.
Ко сну вроде клонит, но необычно. –
Что-то сегодня случится… О-ва!!!
Не дьявол ли ночью явится лично?
Мерцает кольцо далеко за окном. –
Всё ближе и ближе. – Неужто? – Булгаков?!!-
Машиною времени к нам возвращён?
Недавно о Мастере думал… и плакал, –
Судьба не понятна…. – Где ж он теперь?
Всё там же, – в преддверии Рая иль Ада?
Пред носом захлопнулась в мир Света дверь! –
За верную службу такая награда?-
Обещан покой?! Как на кладбИще?
В жизни Иной – разве этого ищут?
Боюсь, одолеет беднягу досада…
Меня ж – любопытства радует миг:
Беседа с Булгаковым и не заочно!
Умом своим… я до сих пор не постиг:
Чем заслужил? Иль родИлся в сорочке?
Но, прежде всего, оговорюсь:
Возможны вполне описки, ошибки.
Я с ними, конечно, поверьте, борюсь.
Но знаете сами – источники хлипки!
Булгаков, Вы с этим столкнулись не раз,
Работая нАд: то ль Мольером, то ль Пушкиным.
И мненье чужое для Вас – не указ,
Тем более – нЕ… для мыслей наручники.
Конечно, менЯ обвинят в чём угодно:
В незнании темы и в дилетантстве…
Надеюсь, поэт, не совсем уж бесплодный,
С помощью Вашей нАд минным полем
Сам пролечу сквозь упрёков пространство,
При том, против Дьявола, видимо, воли,-
В согласье с течением собственной мысли:
Чужое застолье –
что мнимые числа.
Но время не ждёт, а вопросов не счесть. 3
Незамедлительно делом займёмся.
Не будем пустОт мы плести. Верьте, есть
Заполнить их чем. А затем – к вам вернёмся.
1. О ПОИСКЕ МАРГАРИТЫ
Простите, г-н Булгаков, некую бесцеремонность, –
Необходимость вынуждает.
РаскАянье же… гложет душу, –
И червь сомнения смущает.
Но как поэт – глубин не трушу –
ИспокОн… у
Нас к исследованьям склоннось.
Касаясь Вашей личной жизни,
Слово чести, обещаю
коснуться лишь её короны,
Но… не редкостной дороговизны…
Вы с юных лет искали Маргариту?-
Недаром к Фаусту наведывались часто.
Хотя грядущее и скрыто,
Вы ждали Дамы нужной масти –
А вдруг объявит: вот он, Мастер!
Так кто ж, скажите, ваша Маргарита?
Наверное, не та, – когда-то прЕданая Вами?
В Дни горя – с нею воедино слитны,
В преддверье славы – Вы, простите, – сами.
И не та, кто (говорят!…) ВАс предалА,
Когда опасной потянуло долей?
Скорее, третья! – Суть таланта понялА
Писателя и Небом данной роли?
Известно, граф Вам дельный дал совет:
Чтоб стать писателем достойным, –
Женитесь много раз. И Горний Свет
К Вам снизойдёт. При сём: слуга покорный.
И вроде, слышал я, цыганка нагадала
О жёнах двух иль трёх. Но, видимо, не знала,
Что трЕтьей – по ночам полёты суждены,
И в бездну выходом послужат ей – не сны…
Наверно, есть предшественницы ей
У Мильтона? У Гоголя иль Гёте?
И где-то, средь бесчисленных чертей,
Колдунью бы нашли в ночном полёте.
Хотя не это, полагаю, цель 4
Загадочной Интриги жизни Вашей, –
Роман по замыслу настолько дик и смел,
Что не для Вас… – любви обычной каша.
Заметим лишь: Судьбой женЕ! назначено роман
Взнести из тьмы подножия к вершине,
Притом, что будет пуст карман,
И небо, – далеко, над ней… не сине.
Пока ж вернуться надобно к истокам: –
Романа ждут! Все миновали сроки!
Романа замысел существеннее, шире
Остапа Бендера иль «Зойкиной квартиры».
Пронзив сюжетом два тысячелетья,
На стыках Эр, империй и религий
Тончайшие в мозгах отметив сдвиги,
Свёл воедино он различные эпОхи
История ж, свои накинув сети
На умов незримые сполОхи,
Не говоря всей правды даже трети,
Мозги доверчивых туманит «лохов».
И, припомнив старые идеи,
Что вроде «гениальными» прослыли,
Жестокости потокам путь открыла,
Сделав вновь виновными евреев.
При том – вождей Вы в яви не коснулись!-
Страшно было? Руки коротки? –
Тень Мандельштама в памяти мелькнула? –
А сапоги испанские – узки…
Но, с Дьяволом общаясь, – перегнули
И тем себя на гибель обрекли:
Прильнув к нему, наверно, перестАли
Быть оппозицией, достойной Сатаны
(Для видимости некоей свободы
Под пятой распластанной страны,
Омываемой потоком стали).
Игры нарушили Вы коды! 25
А дьявол – то… коварен и хитёр
И понял так, что будет он смешон,
Коль «оппозиция» – системы станет частью.
И, чтоб не подливать горючего в костёр –
Ядовитый вдруг отвесил Вам поклон:-
И, пользуясь неограниченною властью,
Не солоно хлебавши с поезда вернул.
Мистика: преградой снова стал – Батум!!
Судьбу Вы повторили Мандельштама:
Как дисбалансы противоположных знаков
Власть Личную (да в золочёной раме!)
Искушая, вращали колесо Маньяка.
Дьявола ж известно ремесло:
Добро любое обращать во Зло,
Хоть иногда… твердят наоборот.
И цель, по-моему, романа: препарируя
Деяний Дьявола коловорот,-
Как Истину суммировать
Паденье Зла и вечного Добра полёт,
Присовокупив еврейский к ней народ,
Идущий… тысячелетия вперёд
Сквозь туманы клеветы и стали…
Неся Сионские скрижали.
При этом суть людскую обнажили
На изломе Судеб и Эпох,
И подлость всяческую вскрыли
Негодяев всяких и пройдох,
След оставивших в векАх –
След трусости, предательства, вражды…
И антиподов их – бесхитростность Любви
И Милосердия…. Но в меру! Ведь сорви
Иные маски… – не дозрели бы плоды –
Грозил бы… – крАх!
А если о персонах говорить, –
То в них черты свои Вы воплотили:
В Бегемоте, Мастере, Фаготе,
В Воланде, Бездомном, Иешуа.
И незачем, как говорят, темнить:-
С Нечистою якшались силой,
А где-то на излёте –
Всевышнего, вдруг помянули, всуе.
А Маргариту – (частью – Гретхен, частью – Фауст в юбке) 26
Швырнули в бала мясорубку,
Заставив пригубить с кровавой чаши.
Скажу я Вам, – двусмысленная роль,
Что и на сцене доставляют боль,
Иной – совсем не краше.
Была ли надобность? К чему сей эпизод? –
Фантазии ль без задней мысли плод?
Иль дань происхожденью
( Бейлису вдруг вспомнив обвиненье?..)
Иль подыграли дьяволу от скуки?
И, как Пилат, умыли руки?
По лезвию ходить уже привыкнув,
Себе, наверно, не могли Вы изменить: –
Сюжетной линии не заострить,
На ниточке над пропастью повиснув.
И здесь Вы – драматург!
А не антисемит.
Не случайно нет среди наказанных – евреев
(Кроме жалкого юнца,
По сути – своего лишённого лица).
Тем самым под наветы заложили динамит,
Пилату в пику, – иные семена посеяв. –
Не так открыто, как Золя и Короленко.-
Другие времена, – дрожали, видимо, коленки.
Но так иль этак, – а финал закономерен:
Исчадье Зла… в итоге – канет в Ад.
И… – не долог бесовскОй парад:
Его победы, – призрачны, химерны.
Но жаль, что крови проливают реки,
В них купаясь, недочеловеки,
Колдуя иль подвесив оберег…-
Единственно,- что ждёт их Нюренберг!..
Коли б не так – зачем писать роман?-
Для развлеченья дамочек в партере? –
На это бы хватило Кальсонера…
Но Вам был нужен… – ураган!
На все века!
А не «Дьяволиада»,-
Чему, поверьте, искренне мы рады
И бурно рукоплещем!! – не слегка.
В заключенье лишь добавлю, без затей:- 27
От бесов свой талант Вы очертили
И здание чудесное сложили, –
Хотя – из… обгоревших кирпичей:
И Римский – страх философа Фомы,
И Гела – вроде с панночкой двойняшки,
Тень Гоголя, конечно, видим мы,-
Знакомые мерцают всюду бляшки…
Но – непревзойдённые фантазий кружева,
И петли непредвиденной интриги,
И мысли – что кипящая Нева
Иль « Большого…» – скакуны квадриги,-
Достойны сцены высшей пробы
И читателя взыскательного…
И пусть себе болтают снобы, –
Слушать их… – не обязательно.
В целом же – роман тысячелетья…
Предчувствие не обмануло Вас:
У ног – и первый Рим и третий!
Восторг! Оценка – высший класс!
При том, что всЁ… как бЫ… наоборот:
Чичиков спешит к Коробочке, к Ноздрёву,
Бендер – к Эллочке и к ИзнуренкОву,
Герои ж Ваши – сАми к Воланду идут.
А Маргариты на метле полёт? –
Не на… философе – бедняге.
Он, хотя и вроде Брут,
Но, отработав в роли тяги,
Погиб как жертва, – Вий уж больно крут.
И Воланд – дьявол не совсем обычный.
Подобного в литературе не встречал,-
Явился как Судья он в град столичный
И многих по заслугам наказал.
При этом сам присутствовал при казнях.-
А разве – допустимо по Закону
Подобное в двадцатом-то столетье?
Хотя, сейчас законов столько разных,-
Что стали модны беззаконья плети,-
Ныне времена – не Оны…
Но почему же в суд он не вмешался?-
И… приговор о казни утвердИл Пилат?!-
Чего-то Дьявол убоялся? –
Не Нами ль не замеченных преград?
Вопрос не из простых… –
Вы обошли его, Булгаков, тем нарушив
Сюжета суть. – И бессмертье потеряли чьи-то Души…
Героев бы пришлось искать другИх,
Хоть Воланд – воплощенье справедливости. –
Но Веры не было б раскола,
И ненависти, доходящей до брезгливости,
При том, что съели вместе больше пуда соли..
А, впрочем, – претензии… бессмысленны:
Роман есть лишь… роман.-
Диссертации – в одеждах численных.
Роману же – не нужен нотный стан.
Как автор, – Вы вольнЫ и фантазировать,-
Нет для Вас реальности границ. –
Кого-то можете казнить, кого-то – миловать,
Пренебрегая знАчимостью лиц.
Вместе с тем – роман окутан флёром
Таинственности, мистики незримой.
Они – Вам от рождения партнёры.
Знать, потому… роман – неповторимый.
——————————————————–
Простите, но ещё один вопрос,
Быть может – главный. Едва не позабыли…
(Когда Чертяка совершал свой «чёс»,
Наверно, свечи в памяти оплыли).
Но ныне, с Вашей Горней Высоты,
Прошу ответить, и не торопясь,
Не блюдя наивной простоты:
Зачем нам… – мглы Великий Князь???
Иль без него – не будет доброты?
Хотя,- вопрос, наверное, увы, не разрешимый…-
Придя к нам из античности веков,
До сей поры стоит, несокрушимый,
Средь пены слов отпетых мудрецов.
Июль 2004 г. – Май 2014г.
Выступая перед выпускниками Дармутского колледжа, Бродский намеренно избегал наставления в духе Stay Hungry, Stay Foolish. От его спича веяло непередаваемой тоской, мизантропией и, казалось даже, что некоторыми сожалениями об утерянных годах жизни. Пытался объяснить, что скука является важным движителем истории человечества, но механическое повторение, такое губительное для искусства, вопреки всякой логике является основным инструментом эволюции в материальном мире. Он не давал никаких конкретных рецептов, предпринимал лишь попытки объяснить этот феномен. Поражает психологическая глубина погружения Иосифа Латмана, в чрезвычайно сложный мир подлинно творческих мук Бродского, в его безграничную ненависть к заскорузлой будничности.
“Сумев отгородиться от людей, я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тесаных жердей, а зеркало тут больше пригодится.
Я созерцаю хмурые черты, щетину, бугорки на подбородке…
Трельяж для разводящейся четы, пожалуй, лучший вид перегородки”.
“Сумев отгородиться от людей…”, И. Бродский, 1966
Латман
Вдруг, в Бродского эссе вникая,
В уме мелькнула мысль шальная:
А мог ли написать такое,
Далёкое от нашей жизни –
Воздать хвалу родной Отчизне,
Но…, обнажив издержки строя?..
Задача очень не простая
И требует умений многих,
К свободе в голос призывая,
Формальных не нарушить логик!..
А, может, смысл есть обратиться
К стихам его?.. За ними скрыться
Всем мыслям истинным (иль склокам?..)
Не просто – суть видна сквозь строки
И с ней … черты Души поэта –
Как искры Тьмы средь блёсток Света…
Конечно, как простой читатель
Хулить иль жаловать – не в праве,
Но, вместе с тем, – я… и не шпатель,
Чтоб сглаживать огрехи нравов:
Пишу как есть, как понимаю
Души отчаянье, порывы,
Хотя притом не исключаю
И недопониманья срывов…-
Никто не знает, что таится
Под коркой льда слов безучастных,
Чего с лет ясельных боится,
Поэт, споткнувшись о ненастье,
И что скрывает он за маской
Мальчишеского эпатажа,
Слова окрасив чёрной краской,
Порою матерно куражась…-
Но в целом лад стихов – минорный,
Печаль реальна, не притворна…
Наверно, есть тому причина –
В Душе не гаснущей – лучина
Какой-то боли
средь Зла застолья…
2
А, может, – странности натуры,
И с ними связанные бури
Обид, эмоций и мотивов,
Под настроенье выбор стиля –
Источник новых троп в искусстве? –
Нехоженых?..
Кровать Прокруста –
Не мера чуткого познанья
Поэта дара в стихотворстве,
И даже… обществом признанья
(Иль… выявления притворства?!..),
Бытьём встревоженных?
Смотреть, наверно, нужно шире,
В Души глубины погружаясь,
Как на брегах Арагвы Мцыри
О жизни юной рассуждая.
С Судьбой в обнимку век блуждая
Во мгле загадок и надежды,
Не знаем – Ада или Рая
Врата откроются нам прежде,
Чем ангелы пути укажут
Небесной неподкупной страже…
И потому не осуждаю
Поэта страсти, неудачи,
Порой тоске лишь удивляюсь –
Безостановочному плачу…
Но мы Судьбу не выбираем –
Она является без спроса…,
Хотя в сердцах её ругаем,
Как червь – незримого Колосса…
А впрочем, как-то незаметно
Я стрелки перевёл на рельсы
И. Бродского. И те же ветры
Несут нам те же саги кельтов…
Но одолев их притяженье,
Вернёмся мы к стихотвореньям
Исконно русским, к выраженью
Страстей поэта молодого,
Гонимого, и чуть седого,
Минуя предложений длинных
И рассуждений бесконечных,
Философически невинных
Притом, как детство, скоротечных…
“Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.
Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала”.
“Воротишься на родину. Ну что ж…”, И. Бродский, 1961
Как же важно, и совсем несложно еще при жизни одаривать человека, особенного достойного – признанием!
Вопреки историческим примерам обратного.
Думая здесь уместны будут размышления нашего современника – Вячеслава Отшельника, талантливого человека: «Вообще, авгиевы конюшни современной поэзии таковы, что их не разгребёт и дюжина Гераклов. А между тем, в этой “пене” порой находишь такие жемчужины, а бывает, и бриллианты, что диву даёшься: а современные ли это авторы, не “тени” ли прошлого – золотого и серебряного века. А между тем, и литературной критике (жива ли она?) нужны не годы – десятилетия, чтобы переварить этот материал и сделать его хрестоматией нашей эпохи”.