Глава 5
Melanie Martinez– Carousel
В понедельник вся школа гудела о произошедшем. У каждого была своя версия, и чем больше таких версий возникало, тем неправдоподобнее они звучали. Кейт и Стейси забросали вопросами про Райта, на что они очень уклончиво отвечали, что знают об его аресте, но что к чему- понятия не имеют.
Апогей сплетен по традиции пришелся на обеденную перемену. Анна Льюис вошла в столовую, низко опустив голову, и хоть передвигалась она очень быстрым и нервным шагом, волна воодушевленного шепота все же прокатилась по залу.
– Мне ее жалко,- Стейси отложила телефон в сторону.- Нет, правда, за что ее так- это ведь не она подожгла собственный дом.
– Список прегрешений Анны Льюис тянет на хороший срок в тюрьме для сучек,- Кейт выстрелила взглядом ей в спину.- Я конечно не хочу сказать, что она получила по заслугам, потому что поджигать дом- это в любом случае слишком, но пора бы и ей почувствовать себя слабым звеном.
– Не представляю, что тогда люди желают тебе, Кейт.
– Смерти,- Робинсон усмехнулась.- И именно это их желание стимулирует меня жить как можно дольше.
Внезапно какой-то кудрявый худой парень вскочил из-за стола и поднял вверх стакан кофе.
– Хэй, Льюис! Хочешь коктейль?- вся столовая, за исключением Анны, повернулась к юноше.- Коктейль Молотова, например?
Со всех сторон послышались мерзкие смешки. Анна неподвижно сидела за дальним столом, спрятав лицо в капюшоне. Задира, не замечая никакой реакции, в несколько шагов пересек расстояние между ними и швырнул стакан в девушку.
Кофе залило пол и всю спину Льюис. Смешки сменились на гул. Анна подскочила на месте. Капюшон упал, и всем стало видно ее лицо- странно похудевшее за эти два дня, искаженное злобой и обидой. Она схватила свой поднос и швырнула его в обидчика. Вполне могла бы начаться потасовка, но друзья кудрявого парня встали между ними.
– Вы думаете, это дохера смешно?- завизжала Льюис, сжав кулаки от злобы.- У вас когда-нибудь дом поджигали? Ты, мудак кучерявый, я к тебе обращаюсь- думаешь, дохера смешные шутки у тебя?!
Она подняла с пола стакан и швырнула его точно в голову парню. Тот начал было оскорблять ее, но подлетели подруги Анны и, подобно стайке разъяренных птичек, налетели на него. Несколько девочек с участием обняли Анну за плечи- в их числе была и Рита Саммерс. Льюис зарыдала от обиды и быстро пошла прочь из зала, но, когда она проходила как раз рядом со столом Кейт и Стейси, ее лицо вдруг в момент побледнело. Она резко остановилась и стала хвататься за живот.
– Черт возьми!- закричала Стейси, когда Анну внезапно стошнило прямо на пол. Ее подруги запрыгали рядом; толпа улюлюкала и показывала пальцами, кто-то смеялся. Анна заплакала еще сильнее и выбежала вон из столовой, а Рита на носочках побежала следом с ее сумкой в руках.
– Фу,- Стейси отвернулась от лужи рвоты. Подошли уборщики. Компания задиры побыстрее скрылась с места происшествия, пока не пришел декан.
– Пошли отсюда,- Кейт взяла подругу под руку, и они вместе пошли из столовой.
– Ее стошнило после еды,- многозначительно произнесла Робинсон, в упор поглядев на Вильямс. Стейси нахмурилась.
– Я заметила, Кейт. Людей в принципе тошнит после еды, а не до.
– Нет, ты не улавливаешь,- Кейт остановилась прямо посреди коридора. Мимо них прошла та самая стайка, что так удивленно следили за опустошением бутылок на вечеринке. Они дружно хихикали над фотографиями облитой кофе Анны.
– Что именно я не улавливаю?
– Тебе не кажется это странным?
– Нет. Блин, Кейт, ну стошнило ее, мало ли какие там проблемы со здоровьем…
– Ладно, хорошо,- Робинсон вновь взяла под руку Стейси и, задумчиво уставившись вперед, неспешно пошла дальше.- Надеюсь, что я сделала слишком поспешные выводы.
***
– Я вам еще раз повторяю,- Джейсон решительно покачал головой.- Я не поджигал дом Льюисов. Нет, нет и нет. Да, я там был, ночевал в одной из комнат, и Кейт Робинсон подтвердит, потому что…- он задумался, как бы все так представить перед шерифом, чтобы он не догадался, чем они там занимались. Отец сжал его плечо.- Она видела меня там. Спящим. Я это точно знаю.
– Прости… ты спал, но видел, что Кейт Робинсон видела тебя?- Томпсон нахмурился. Отец сжал плечо еще сильнее.
– Нет, я это к тому… когда я спал, она, видимо, вышла из комнаты.
– Хорошо, допустим, мисс Робинсон может подтвердить, что ты спал в комнате на втором этаже. Но Джейсон, что тебе мешало проснуться и поджечь дом?
– Да на какой хрен бы я стал поджигать дом Льюисов?!- отец что-то неразборчиво зарычал сзади, и Джейсон умерил свой пыл.- Какие вообще основания думать, что это был я? Помимо меня там ночевало еще человек двадцать, не меньше.
– Тебя видели с бутылками, как ты поливал заднюю стену дома Льюисов.
– Какого…- Джейсон затряс головой.- Нет! Я клянусь, я спал на верхнем этаже. Спал, пока Тимбелл с глазами как чайные блюдца не вбежала в комнату и не вытащила меня на улицу в чем я был.
Шериф Томпсон поднял глаза на мистера Райта. Тот наконец обошел сына и встал перед ним, грозно сложив руки на груди.
– Отвечай немедленно,- пробасил отец, всем видом показывая, что Джейсону в любом случае конец.- Отвечай, что ты делал за домом Льюисов…
– Да не был я там!- Джейсон соскочил со стула, и тот с грохотом упал.- Не был и точка. Как хотите, можете проверить мою версию происходящего всеми вам известными способами, но я не поджигал дом Льюисов.
Томпсон подался вперед, сплетая пальцы в замок. Его смоляные черные глаза, казалось, хотят увидеть саму душу Джейсона. Но юный Райт был готов стоять под этим взглядом, ведь ему известна была главная правда- он не виновен в пожаре.
– Мистер Крю, сосед Льюисов, сообщил, что видел очень похожего на тебя парня на заднем дворе в твоей куртке. Он видел, как тот обливает чем-то стену дома, но потом собака мистера Крю изъявила желание перекусить, и он отошел от окна,- по шерифу было видно, что мистер Крю рассказывал эту историю долго и со старческой страстью к ненужным деталям.
– Похожего на меня,- Джейсон наставил палец на шерифа, но отец взглядом распилил его надвое.
– Похожего на тебя, Джейсон. Я не утверждаю, что это ты виновник поджога, но я обязан проверить тебя.
– Тогда вызывайте Робинсон и Тимбелл,- Райт плюхнулся обратно на стул и сложил руки на груди.- Может, хотя бы их слова вас убедят.
***
Хьюст и Рита по обыкновению лежали на любимом краденом матрасе под надежной защитой стен гаража. Но не было уже той до боли сладкой нежности в каждом прикосновении. Они смотрели друг на друга, улыбались, но не блаженно, а скорее натянуто, по привычке. Каждый мыслями был с их общей, так и не обсужденной проблемой. Хьюст чувствовал за собой вину, ему было неприятно осознавать, что он фактически обманывает Риту; Рита же этот обман хорошо чувствовала, но у нее не хватало смелости пойти до правды.
Таким образом, двое несчастных влюбленных создали новые правила игры- теперь они молча условились, что проиграет тот, кто первый решит обратиться к истине.
Но для них обоих, по правде говоря, кроме этих отношений не было никакой другой радости, и поэтому они отчаянно цеплялись друг за друга и за свою любовь, пусть для этого и пришлось бы
обманывать себя вечно.
Они впервые целовались в лесу. Это была их совместная третья прогулка и первая ночная вылазка у Риты в тайне от родителей. Адреналин зашкаливал в крови у девушки; ночной мир внезапно предстал перед ней совсем другим, не молчаливо трагичным, похожим на черно-белый старый фильм, а ярким, куда более ярким, нежели дневной, со своей особой захватывающей дух атмосферой свободы и полного спокойствия на душе.
Они то носились как безумные по шоссе, то медленно катались по городским улочкам, смеялись над неказистыми силуэтами домов и строили козни самым неприятным персонажам из комиксов. Рита никогда еще не смеялась так много; ей хотелось смеяться еще и еще, задыхаться от смеха и свободы, потому что она знала, что с первым лучом, едва он коснется чернильного покрывала неба и прольет на него голубоватую краску, ей придется забыть об этом восхитительном времени и вернуться к прежней жизни, целомудренной и серьезной, полной планов на будущее и светских бесед.
Хьюсту чертовски нравилось ее присутствие. Он сам как будто увидел вещи с другой стороны; до боли знакомые пивнушки, где его не единожды отправляли в глубокий нок-аут, вдруг превратились в замечательные уютные кафе; узкие извилистые переулки- в таинственные улочки Венеции, которых он никогда не видел в жизни, но которые так легко создавала Рита одним своим теплым взглядом.
Когда в разговоре вдруг наступила пауза, она взяла его за руку. Рейес улыбнулся, переплетая их пальцы между собой. Когда он держал девушек за руки? Ну разве только когда они этими самыми руками пытались расцарапать ему лицо.
Хьюст остановил машину рядом с Шей-парком. Они отправились гулять не по асфальтированной дорожке, а прямо вглубь, через плотно сросшиеся ветвями деревья. В лесу было холодно и пахло прелой листвой, влажностью и дождем. Хьюст помнил себя раньше, как он также продирался сквозь эти заросли, когда убегал от шерифа Томпсона и его помощников; тогда его волновал лишь тот факт, что, если шериф-таки догонит его, ему несдобровать. Сейчас же изогнувшиеся стволы деревьев напоминали ему изысканных мифических нимф, танцовщиц, кружащихся по поляне, взявшись за руку. Все напоминало ему какой-то сказочный сюжет; луна, заливающая своим серебристым светом все вокруг, добавляла атмосферы таинственности и романтичности, первобытной любви, дикой и страстной, нежной и ласковой.
Они остановились на небольшой полянке. Трава казалась сделанной из тончайшей фольги; все переливалось, купалось в свете луны. Пока Хьюст, тяжело дышавшй от пьянящего лесного аромата, продолжал с усилием втягивать воздух, Рита вышла чуть вперед, на самую середину поляны. Ее худые изящные ноги мягко ступали по траве; подол легкого платья промок от росы. Она медленно покружилась на месте, задрав голову вверх, туда, где кентавр из созвездия стрельца вскидывает свой лук, туда, где вот-вот опрокинется ковш Большой Медведицы. Туда, где все так недосягаемо высоко и притягательно.
Хьюст больше не мог сдерживать волну страсти, что обжигала его изнутри. Все в груди кипело от обострившихся чувств; он был готов рвать на себе одежду от этого жара, от этой молодой пылкости. Он бросился вперед, подхватил ее на руки; платье смялось в его ладонях. Хьюст словил ее ритм и они закружились вместе, и смотрели друг другу в глаза, и видели в этих глазах лишь одно- пылающую серебристым огнем надежду, что и для них есть счастье, и для них есть не только драки в баре и учеба в школе. Такое изящное красивое лицо на фоне слившихся в неописуемый калейдоскоп звезд и черного бархата неба; такая счастливая улыбка напротив и трава, подобно одному темно-зеленому ковру.
Это общее воспоминание о первом слиянии губ, о внезапной остановке этой карусели не могло стать всего лишь воспоминанием. Оно требовало продолжения, отзывалось вновь и вновь призывом быть вместе.
И они были вместе, пусть и лежала между ними все та же пропасть.
***
Тем временем, мистер Саммерс, гордо восседающий в своем удобном кожаном кресле, отсчитал в конверт небольшую по собственным меркам сумму. Юнец с кривыми передними зубами хитро ухмыльнулся, когда бежевый изысканная бумага оказался в его грязной лапе.
– Этого хватит,- Ричард приподнял уголки губ, подобно удаву вглядываясь в глупое чумазое лицо.
– Конечно хватит, сэр,- шепевеля, проговорил парень. Он присвистнул, пересчитав купюры. По лицу Ричарда пробежала дрожь отвращения, когда он увидел большие масляные пятна на конверте от пальцев.
– Я еще хотел спросить,- Ричард подался вперед. Впервые за время их разговора в его каменном лице промелькнула заинтересованность, что-то живое, похожее на то мимолетное движение, которым черепаха показывает, что она вовсе не статуя, а живое существо.- По поводу… Риты.
– Риты? А че с Ритой?- юнец вытаращил глаза. Саммерс проглотил ком в горле. Он уже ненавидел этого парня за его отвратительные дворовые манеры.
На свое счастье, парень сообразил быстрее, чем Саммерс начал бы ему объяснять.
– Ааа, вы про это… ну так, да. Все правильно вы думаете.
Ричард Саммерс откинулся в кресле. Даже такое примитивное и глупое существо, как то, что стояло в его кабинете, сжалось при виде этой величественной и властной фигуры. Он был похож на древнегреческого бога-громовержца, которого чем-то прогневали земные люди.
И гром вот-вот должен был обрушиться.
***
Вечером Хьюст отвез Риту домой, как обычно остановившись за пару домов. Они старались разговаривать на отвлеченные темы, но то и дело Рейес встречал этот нечаянный вопрошающий взгляд. Когда Рита уже выходила из машины, он схватил ее за руку и потянул обратно.
– Нет, стой,- Хьюст взял ее за плечо и внимательно посмотрел ей в глаза. Саммерс тяжело вздохнула.
– Мы это не обсуждаем, я помню.
Она мягко выдернула руку, улыбнулась и ушла.
– Так почему ты ей не расскажешь? Ну, поболтал ты с бывшей. Что тут такого-то,- Бобер прихлебнул пива. Хьюст не разделял его трапезы; он мрачно смотрел на воду, перевалившись грудью через перила моста.
– Ты понимаешь… я ведь не могу ей просто так все выложить. Кто моя бывшая и о чем мы болтали. Я не могу ее так подставить, не могу- я дал слово эту историю никак не поднимать, значит, и Рите не могу сказать, в чем дело.
Хьюст нервно закурил. Бобер задумчиво посмотрел на сигарету, и конверт в грудном кармане вдруг показался ему необычайно тяжелым. Он сглотнул, внимательно разглядывая лицо друга, его волевой профиль с тяжелым подбородком и густыми длинными бровями. Взгляд Бобра остановился на сигарете в зубах, такой тонкой, обычной сигарете, которых тысячи можно найти сожженными на земле.
Но именно этой, кажется, была уготована другая судьба.
– Дай мне тоже,- не дожидаясь ответа, Бобер забрал зажженную сигарету прямо из пальцев Рейеса. Тот был настолько погружен в свои тяжелые раздумья, что даже не заметил этого, а просто машинально достал еще одну. Сердце его друга в этот момент грозило выпрыгнуть из груди. Он понимал, что совершает дурное, совершает страшное; но купюры в красивом конверте могли принести ему гораздо больше, чем задушевные посиделки в машине с пивом.
Через несколько часов в кабинете мэра города Сейдона раздался звонок. Поговорив по телефону, он удовлетворенно улыбнулся, сделал какую-то пометочку в блокноте и просто стал ждать. И дождался, потому что терпения Ричарду Саммерсу было не занимать- спустя еще около часа Хьюст Рейес был взят под стражу с обвинением в поджоге.
Скелет в шкафу громыхнул костями, но его надежно упрятали назад.