Признайтесь, положа руку на сердце, хоть раз в жизни мечтали проснуться знаменитым? Причём, не просто известным, узнаваемым, популярным. А вселенским любимцем. Как Гагарин. Или как Джон Леннон.
Мне посчастливилось видеть, наблюдать, общаться, даже поддерживать приятельские отношения со многими известными людьми — писателями, учёными, политиками, артистами, музыкантами. Но, наверное, никогда ни до, ни после тех нескольких часов, что довелось мне провести с человеком, о котором хочу рассказать, я больше не встречал у людей, независимо от возраста и прочих отличий, проявления такой нежности к своему избраннику. Да-да, именно нежности, другого слова просто не подберёшь… И самое парадоксальное, даже фамилию его никто не назвал бы. Зато слышалось вдогонку одно, как выдох, слово: Кузнечик!
Несколько лет спустя после выхода на экраны замечательного, всем сразу полюбившегося фильма «В бой идут одни «старики» мне поручили встретить возле Киевского театра оперетты некоего актёра Сергея Иванова, провести его мимо стадиона, на котором в те годы команда Лобановского крушила всех подряд, до общества «Знание» (именно там начиналась моя трудовая деятельность) и представить коллективу в качестве гостя — своеобразного подарка на день Киева.
Когда я попытался уточнить, как я узнаю артиста по фамилии Иванов, мне ответили: тут и узнавать нечего, это — Кузнечик!
…И действительно, не узнать его было просто нельзя. Точно с экрана сошёл. Моложавый, выше среднего роста, обаятельный. И невероятно комфортный. Будто не знакомишься, а продолжаешь давнишний разговор. Мягкий киевский говор. Удивительная предупредительность (мы почти ровесники, но я пониже ростом, поэтому пропускает меня вперёд, чуть касаясь ладошкой моей спины). Понимаешь: гены есть гены. Ещё бы! Дед — знаменитый языковед, а отец — известный поэт. Необыкновенные глаза, будто просящие за что-то прощения…
И тут-то начинаешь замечать, что к тебе, точнее, к нам, а ещё точнее, конечно же, к нему приковано всеобщее внимание. Школьницы хихикают и подталкивают друг дружку, сигналят троллейбусы, женщина с коляской судорожно роется в сумочке и, слава Богу, находит проездной билет для автографа.
— Меня можно занести в Книгу рекордов Гиннесса, — улыбается Сергей (странно, что у него может быть иное — не Кузнечик! — имя). — На чём я только не расписывался: в зачётках, дневниках, на футболках, даже на шоколадках… И весь прикол в том, что я сам напросился на роль Кузнечика. Быков совсем другого актёра видел в этом образе. А я, как отец Фёдор, пру напролом: в двери, в окно, в форточку! И вот на свою голову получил: Кузнечик, Кузнечик, Кузнечик…
Нам идти-то по улице от силы метров двести. А знаков внимания иному хватило бы на три жизни…
Он ушёл молодым. В 48 лет. Есть люди, которые оставляют этот мир молодыми. И даже не можешь представить их в пожилом возрасте. Скажем, лысый, с седыми бакенбардами, обременённый многочисленными почестями Пушкин. Или потяжелевший, угрюмый Андрей Миронов, перешедший на роли отцов зажигающих главных героев.
И не может быть старым само слово: Кузнечик…