Городские крыши, вы – ступени на высоту, в коей вершится Вечное. Откройте же Тайну, дайте узреть Великое, а после снова шепчитесь со звездами, вонзайтесь антеннами в небо, и поймав молодой ветер, вяжите негодника проводами. И склонят дома головы с черепичными красными шапками, с ровными битумными кепками, и явят Чудо.  
Читать далее →

Скоро, совсем скоро, в один из февральских вечеров, когда ослепленная снежными кристаллами вьюга рвется в дома, когда на городские улицы проливается бледно-желтый свет одноглазых фонарей, я вытащу чемодан и начну собираться в дорогу. Возьму простые, удобные вещи, фотоаппарат и все свои сбережения, а после позвоню родителям и скажу: «Дорогие мама и папа, я уезжаю в Свазиленд, буду писать и присылать фотографии. За меня не беспокойтесь. Всем – пока!», – положу трубку, оставлю ключи соседке и поспешу в аэропорт. А потом, когда стюардесса попросит пристегнуть ремни, попрощаюсь с замерзшим городом, в который больше не вернусь.
Читать далее →

Вероятно, это проделки злого волшебника. Весь июнь льет дождь, даже не успевающие высохнуть зонты начали жаловаться на ломоту в металлических костях. Коварный чародей без устали выжимает серые тучи на головы прохожих, раскатисто кашляет громом, подмигивает серебристыми молниями. Внезапно вымахавшие лопухи плотным кольцом обхватывают дома, озябшие псы прячутся под лавками, жалобно вскрикивают от порыва ветра осиротевшие качели.
Читать далее →

Не прикасайтесь к бабочке – мельчайшие

чешуйки бархатных крыльев быстро сотрутся

с ваших пальцев, а сама она погибнет.

*  *  *

Таня  рисовала с детства: сначала пальцем на запотевшем стекле, затем мелом на сером асфальте, потом шестицветными карандашами в альбоме. На десятилетие Танюша получила от родителей  шикарный подарок: набор кистей, мольберт, холст, масляные краски, гуашь и пастель. Это было неслыханной роскошью. Читать далее →

У Олеси две бабушки и дедушка, мама с папой, кошка Маруська и хомячок Петр Геннадьевич. Почему Петр Геннадьевич? Потому что папе начальник премию не дал, папуля пришел домой злой и сказал, что Хома теперь будет Петром Геннадьевичем и еще попросил «Голландским» больше не кормить, а папу надо слушать.
Читать далее →

Ой, да знаете вы ее, знаете! Беленькая такая, крашенная. Элеонорой зовут. Да, имя, конечно, хорошее, с этим не поспоришь. Крепкое, как горячее пиво, дорогое, как норковое манто. Только фальшивая она насквозь и невзрачная, если бы не имя, так вообще внимания не обратишь. Да что я вам доказываю, давайте у других спросим.
Читать далее →

Понедельник.

Нет, понедельник не самый плохой день недели, хотя бы потому что можно сбежать на работу из этого кухонно-прачечного ада. Может у кого-то дома и не ад вовсе, но у нас точно. У меня жена, две дочери-двойняшки, мама, теща и работа. И все. Меня самого нет, я просто связующий мостик между всеми ними. Хотя раньше был нормальным, самостоятельным и вполне жизнеспособным организмом, но это до рождения детей. Сразу все пошло не так, как планировал. Читать далее →

– Мразь смердящая! Пшел вон!

       Это мне кричат, мне. Разрешите представиться: я – бич, или бомж, впрочем, какая разница. Как на улице оказался девять лет тому назад рассказывать не буду, все равно не поверите. Да я и сам в это не верю, что был когда-то таким же, как вы, и вспоминать о том времени не желаю. Не было у меня его – прошлого! Не было: ни жены, ни дочки, ни квартиры, ни работы. Ну не было и все! Есть только настоящее, только сегодняшний день, потому что будущее тоже отсутствует. Судите сами.
Читать далее →

Наташа была хорошим сотрудником. Она практически никогда не опаздывала и не уходила с работы пораньше, даже в пятницу. А это достаточное редкое явление в любом коллективе. Конечно, нельзя сказать, что Наталья спешила каждое утро в свой кабинет исключительно из-за желания самоотверженно трудиться. Причина крылась в другом.
Читать далее →

Зашла к младшей сестре  – Иришке. Смотрю, она волосы обстригла коротко, «под  мальчика», и три зуба золотых вставила. На кухне у нее баба Зина управляется, которая месяц назад умерла.

– Ты что! – шепчу я. – Она же покойница.

– Зато пироги удаются на славу. Вот, возьми кусочек, попробуй, – предлагает  Ирка, а сама протягивает войлочную стельку.
Читать далее →

Летели дни, похожие один на другой. Мы понемногу росли. Девчонки почему-то вдруг стали бегать медленнее нас и все меньше проявляли интерес к «войнушке». Зато теперь они взяли моду выносить из дома одноглазых кукол и замусоленных медвежат с оторванными лапами, которые достались им по наследству от старших сестер. Читать далее →

Зима сменилась весной. Загнать ребятню домой стало просто невозможно. Да и, к слову сказать, взрослым было не до нас: кто-то из них работал на железной дороге, кто-то хлопотал по хозяйству, у некоторых малые дети. Мы – десяток мальчишек и девчонок каераковской детворы оказались предоставлены сами себе. Читать далее →

Начало пятидесятых. Жили мы на маленькой станции Каерак, что на границе Казахстана и России. Две казармы, несколько саманных домишек, пара землянушек, вокзал, пакгауз, школа – с одной стороны, напротив –железнодорожные пути, переезд, а за ними – лесопосадка, да небольшие болотца. Около пятидесяти человек, несколько семей – вот и все население. Все друг друга знают, новостей никаких. Школа – четырехлетка, хотите учиться дальше, пожалуйте, притесь в Троицк на поезде километров двадцать, не меньше. Скукота.
Читать далее →

Было очень любопытно, где весь долгий август пряталось глупое солнце, наверное, где-то за горами. Но первого сентября оно вдруг вспомнило о нашем городе и вернулось назад, виновато прикрывшись небольшим облаком.
Читать далее →

Когда снова стану маленькой, отрежу косы, которые так трудно каждый день расплетать и  заплетать. Обкорнаю, честное слово, как можно короче этот предмет вожделения мальчишек-одноклассников. Знали бы вы, как больно, когда на уроке тебя дергает изо всех сил какой-нибудь болван со словами: «Дай списать! Ну дай! У, жадюга!». Нужны они больно! Плетешь, плетешь разные «корзиночки» и «колоски», завязываешь то белые, то голубые банты, а они проклятые возьмут и заведут перхоть или даже гнид, которых щедро одолжит всем девчонкам в летнем лагере цыганка Аза. Читать далее →

В семье Хвостовых ожидали прибавления. Сам Хвостов нетерпеливо потирал лапки, сновал туда-сюда, принюхивался, шевеля длинными усами и подбегая к серой толстой повитухе, спрашивал: «Сын?.. Дочь?». Его жена  – Хвостиха, как он именовал ее, старательно тужилась.
Читать далее →

– Завтра операция. Не боишься, дружок? – спросил Полину Сергей Анатольевич.

– Нет, – спокойно ответила она, – я слышала, как вы говорили с другими хирургами, что риск невелик, всего пять-семь процентов.

– Ай-ай-ай, – пожурил он, – подслушивать нехорошо.
Читать далее →

Ехал я недавно поездом, к брату, из Челябинска в Москву. Дорога предстояла дальняя, больше полутора суток. Купе попалось вполне приличное – от туалета далеко. А вот с попутчиками не то, что не повезло, просто, наверное, я человек очень привередливый. Соседями моими оказались: мать с двумя сыновьями, один другого меньше, да старичок. Звали его Игнат Тимофеич, что ли. С виду аккуратный такой дедок, а как сапоги снял  –  хоть плачь. Еще и место ему, как назло, прямо подо мной досталось, а, сами понимаете, воздух-то вверх поднимается. Но это еще полбеды. Читать далее →