Сергей Уткин. Вечер накануне людей (рассказ)

Никогда прежде не делал так. Исполнил себя песнями Окуджавы, Бутусова, иеромонаха  Романа перед человеком, смыслящим в них, как музыкант, знаток, сведущий истец к качеству материала и певца. Регентом в главном храме городка работала женщина, в чьём прошлом были крупные города с их системой музыкального образования, училищем, многим вообще, оставшимся в молчании, вернее, умолчании.

Детство моё петь не умело. На уроках музыки, пения, встав напротив класса в ряду вызванных спеть разученную песенку о том, как «стоит над горою Алёша, в Болгарии русский солдат», или про то, что «песни довольно одной, лишь только б о доме в ней пелось», я пытался кричать слова смелей и громче. Видя сочувствующий взгляд преподавателя, я принимался за певческие старания (и страдания) пуще, чем заставлял учителя перестать меня замечать, начать сочувствовать классу, и вызывал смешливое неудовольствие собой, портившим песню, у сидевших за партами.

И тут , спустя школу, незаконченный ВУЗ, годы в литературе, в словах, буквах, в музыке, я предстал песней, да такой, что человек, вникающий в поющего не забраковала моих стараний, признав право петь и даже предложив учить церковнославянскую азбуку, чтоб при желании начать выступать с клироса в хоре. Я воодушевлённо протискивался сквозь пустой город к кафе, окружённый воспоминанием о только что пережитом выступлении в каморке.

 

Ночь стояла передо мной несколькими посетителями закусочной, забегаловки. Вернее, ночь сидела – не стояла. За столиком поодаль. Нечто выпито, другое разлито. Парень, молоденькая продавщица, вторая и потрёпанная постарелая дама.  Они долго обсуждали , почему тридцатилетняя – это «самый сок», и она «вкусней» малолетки или двадцатилетней. После были рассмотрены проблемы недопустимости анального секса с женой, после которого она будет «сраться», и неминуемого ограничения себя только правильным вагинальным. Старшая собеседница далее откровенничала про делаемые ею ежедневно минеты, чем вызывала отвращающие от себя подобное улыбки ещё не так поднаторевших в отношениях молоденьких барышень. Я разбегался по мыслям о светлом вечере в храме , приведённом под слова о том, как «отшумели песни нашего полка» к вечерней службе. Разговоры о вкусах и предпочтениях компании я игнорировал спокойно. Но у говоривших покоя не было.

Наконец, трёпаная специалистка поднялась и , проходя рядом, остановилась , приобнять пытаясь меня со словами «вы – одинокий , и мы – одинокие; пойдёмте к нам за стол».   Она выжидательно торжествовала. Ситуация для меня усугублялась тем, что черты этой пьяной мерзости походили на расплывшиеся в жире некогда милые мне черты пленившей молодость девицы. Ужас омерзения к улыбчивому обволакивающему явлению антисанитарии не вывел меня из себя. Я успокаивающе её пыл сдержанно и спокойно, но прохладно, произнёс: «Я никогда не бываю одинок. Все, кого я знал, всегда со мной, – и помедлив чуть, добавил, – Берегите друзей!..»

Сначала ушла обратно к столу она. А после вышел я, предпочтя тёмную августовскую ночь духоте сладенького кабачка, в который изредка наведывались за пивом в дорожку подвозимые кавалерами на авто барышни. Наверно, они были как раз из тех, что « в самом соку», самые «вкусные». Да распробуют их заслужившие такую «награду». Ежедневную труженицу, к примеру. Впрочем, она была в поре невостребованности: что-то растеряла , привлекавшее прежде, видимо.

А я наблюдал за редкими пролётками на улицах, за светом их фар, ждал утра с автобусом до хаты, пытаясь не потерять, не выронить светлых переживании вечера в церкви  накануне кафе. Вечера накануне людей…

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.