Время направляет свой янтарный взгляд в разные эпохи, разглядывая прошедшие и грядущие события сквозь разноцветные стеклышки. Вот оно присматривается к роскошной даме у клавесина — ах, как прекрасно ее пение! Ей аккомпанирует юноша, бросающий робкие взгляды на объект своей страсти, в его зеленых глазах плещется тоска и плохо скрываемое обожание. Время смотрит сквозь красное стекло, и юноша сгорает от желания быть ближе к безразличной к нему даме, но вот, время меняет стеклышки, и сквозь фиолетовый блеск стекла можно увидеть охлаждение чувств пылкого юноши, но проявление симпатии уже дамой. Ах, что за прелесть эта жизнь! Никогда не угадаешь, что же произойдет в следующий миг, какое стеклышко заставит желтый глаз времени изменить свой цвет.
Время подбрасывает изящной рукой, туго затянутой в белую перчатку, хрустальный шар, и на его гладких боках мелькают события, характеры, герои, сказки.
Иногда я думаю, что все, что нас окружает – это иллюзия, умело созданная шутником-волшебником. Мы обращаемся к гадалкам за предсказаниями или объяснениями ситуации, и они программируют наше будущее, предлагая на выбор возможные варианты развития ситуации. Так же, как яркая краска, попадая в воду сначала распускается диковинным цветком, а затем превращает воду в бледный раствор, мы вглядываемся в грядущее, надеясь разглядеть что же ждет нас там, за поворотом. Вдруг возникает важное событие, долгожданная улыбка Судьбы, и мы придвигаемся ближе к шару, чтобы получше разглядеть приближающееся чудо. Но вот, событие произошло, и жизнь окрасилась новым, но теперь уже привычным, цветом, и мы разочарованы обыденностью того, что должно было стать нашей личной сенсацией.
Люди хрупки, как стекло. Им нужна надежда, вера, указатели на дорогах, чтобы чувствовать себя защищеннее. Возможно, именно это заставляет нас раскладывать карты и всматриваться в хрустальный шар?
Таким же хрустальным шаром оборачивается прекрасная незнакомка, пришедшая на частную вечеринку из ниоткуда. Туманный шлейф пряного аромата, строгая геометрия замысловатой стрижки, элегантное платье, подчеркивающее уверенные углы хрупкой фигуры. Лицо скрыто за большими черными очками. Также, как и хрустальный шар скрывает от нас что-то очень важное, прикрывая это под маской иных событий, глаза незнакомки прячутся за непрочными стеклами, дарящими мнимую защищенность. Вот она сидит, закинув ногу на ногу, в неверной дымке искусственного света переливаются бриллианты, украшающие тонкие пальцы. Чуть заметная улыбка, неосторожный взгляд, брошенный поверх очков – она играет, рискует быть раскрытой, потерять свою тайну. Ее движения плавны, походка уверенна, и в каждом ее жесте угадывается точное знание правил игры. Ее игры.
Перекатываясь из угла в угол, хрустальный шар показывает то прошлое, то настоящее, то будущее. Удар кием гонит его с небывалой скоростью в пропасть-лузу, но Судьба дает еще один шанс, и шар отскакивает от бортика. Ругательство, выдох, смешок. Уверенная рука берет кий, и игра с жизнью продолжается. Смешливый взгляд поверх очков цепко выхватывает траекторию грядущих событий. Легкий прищур, замах, удар, и еще один пульс оказывается в отравленной куче. Сильная рука поправляет очки, пряча холодное оружие во мраке черного стекла. Взгляд становится ледяным, а на лице продолжает играть легкая улыбка, привлекающая новую жертву. Поиграем?
Летним днем на море особенно приятно поиграть в пляжный волейбол. Но мне больше нравится наблюдать за играющими в него детьми. Заливистый смех, соломенные шляпки, чистые и добрые глаза за стеклами черных очков. Мяч-шар перекидывается из рук в руки, как нечто не имеющее значения, но при этом содержащее в себе все тайны мира. Дети веселятся, пытаясь отбить мяч. Кто-то ловит его, кто-то – промахивается и бьет мимо мяча, кто-то умело отбивает прилетающий к нему шар-мяч, а у кого-то он и вовсе путается в сетке. Дети наблюдают за этим сквозь стекла черных очков в цветастой оправе, фильтруя лишнее, ненужное, наносное. Они видят мяч, и этот мяч является целью, жизнью. Дети учатся жить, постигают тайны бытия, учатся быть добрыми и смелыми, заступаться за друзей, протягивать руку помощи всем нуждающимся в ней. А шар продолжает свое движение, и оно непрерывно.
Мы ходим по хрустальному шару нашей прекрасной планеты, создавая настоящее, проектируя будущее. Как колесо Фортуны, шар Земли поворачивается то днем, то ночью, то удачей, то провалом. Наш мир одаривает нас величайшими достижениями и охлаждает наш пыл катастрофами. А мы просто смотрим на него сквозь защитные очки, ставя очередной ядерный эксперимент.
Черные, розовые, синие, желтые, зеленые… Мы носим очки, и разноцветные стекла меняют цвет наших глаз, меняя наши эмоции и восприятие жизни. Очки хрупки, но и люди хрупки тоже. Колесо Фортуны продолжает свое движение, и вчерашние короли превращаются в шутов, развлекающих новых господ.
Я смотрю на фотографию своей бабушки в молодости — нежный силуэт, прозрачные ручки с узором вен, тоненькие ножки, острые коленки, торчащие из-под простого ситцевого платья. Кажется, девочка с фотографии разлетится стаей бабочек от малейшего дуновения ветра. Дитя войны, Золушка, Воплощение нежности и доброты, Чистая Душа. Ее глаза, увеличенные линзами очков, слишком грустны для ребенка, а взгляд — серьезен, но на этом снимке в стеклах очков отражается голубое небо, и оно видится мне как символ надежды на мир, на окончание вражды между народами, на счастье, как право детей на настоящее детство, а юности — на возможность совершать ошибки и находить себя в мире, где не нужно ничего бояться. Юность моей бабушки прошла на балах сражений, под аккомпанемент орудий. На одном из таких балов она познакомилась со своим принцем — немцем. Кто осмелится осудить ее за эти чувства? Высокий, сильный, уверенный, исключительно вежливый и умный, он поражал своей манерой выражать мысль, подталкивая собеседника к легкому спору, в котором зарождалась новая тема для беседы. В отражении его круглых очков бушевал огонь, бежали напуганные люди, падали замертво враги, рушились надежды, плескалась кровь. Он не был плохим человеком — он был верным и преданным гражданином своего государства, четко выполняющим приказания, но в первую очередь, он был человеком. Вот отрывок из его письма: «…Сегодня был расстрел. Одна пуля угодила в землю и сбила со стебля нежную головку василька. Его красивый цвет напомнил мне твои глаза, и я подобрал его — я буду носить его у сердца, чувствуя, что ты рядом со мной. Осталось немного, скоро война закончится, и мы с тобой будем вместе. Многие уже считают эту войну бессмысленной и ненужной, но некоторые постулаты вбиты в головы слишком глубоко, чтобы их можно было быстро искоренить.<…> Я знаю, что ты ждешь меня. Я люблю тебя, моя дорогая, люблю так сильно, что не мыслю жизни без тебя! Ты стала для меня путеводной звездой, к твоему свету я иду. Пожалуйста, держись и дождись меня…». Разбирая вещи бабушки после ее смерти, я нашла старые письма, засушенный цветок василька и небольшой осколок стекла, все это было спрятано в красивую шкатулочку. Она не дождалась своего принца — он погиб в боях.
Время хитро щурит желтый глаз, поворачивая стеклышко и всматриваясь в будущее.
Слушая динамичную композицию, я собираю вещи, пританцовывая и играя на воображаемой гитаре. Это моя первая поездка в Англию. Что готовит мне туманный Альбион? Еще раз проверив, не забыто ли что-то важное, я подхватываю вещи и лечу вниз, сажусь в такси и мчусь в аэропорт. Лондон встречает меня мелкой моросью, я поднимаю голову, подставляя лицо серому небу и улыбаюсь. Надо мной раскрывается большой купол черного зонта, и тихий бархатный голос приглашает меня  перебраться в комфорт автомобиля. На сиденье лежит небольшой букет васильков, в баре дымится ароматный ромашковый чай, из динамиков звучит Песня Сольвейг. Дорогая машина, тепло салона, горячий чай, негромкая музыка, молчаливый водитель — можно ли требовать большего? Обладатель чарующего голоса усаживается рядом, и наши взгляды встречаются. Как долго мы ждали этой встречи! Мы оба любим сочетание черного и зеленого цветов, и вот, откуда-то издалека слышен смех Судьбы — я тону в зеленых омутах его смеющихся глаз, а он ловит свое отражение в моих — черных. Он вынимает из кармана черные очки и откладывает их в сторону — сегодня никаких тайн, никаких недомолвок не будет. Машина трогается с места, и мы тонем в утреннем свете. Особняк, особенно задумчивый и мрачный в сиреневой дымке утреннего часа, встречает нас почти священной тишиной и торжественно распахивает перед нами двери. Я слышу пение ангелов, оно превращается в материю, наполняя просторную гостиную яркими всполохами  рассветного огня. Или это костры инквизиции напоминают об ушедших временах? Белые занавески покачиваются парусами сказочного корабля, подгоняемые свежим дыханием английского утра. Я прислушиваюсь к дыханию новой жизни, закрываю глаза и растворяюсь в райском блаженстве, становясь еще одним голосом из ангельского хора — прозрачным и невесомым. Время укрывает меня своим звездным плащом, и я проваливаюсь в глубокий сон.
Разноцветные стеклышки калейдоскопа, складывающиеся причудливыми узорами, кружат в странном танце. Вот вихрем проносится прекрасная пара розового и зеленого, но их уже догоняет хоровод синих, красных и малиновых пятен, следом за которыми чинно идет яркое фиолетовое облако с золотыми вкраплениями. Мерцающий танец сменяется мрачной пляской, стоит только отвернуться от яркого света дня, уйти в тень. Издалека доносится бой барабанов, на сцену выбегают маленькие искорки и языки пламени. Их неистовый огненный танец ломаным ритмом врывается в сознание, вызывая в воображении образы странных ритуалов и необычных практик. Шаман прикладывает к глазам разноцветные стекла, пытаясь разглядеть будущее и предупредить всех о большой опасности. Слышен его зычный голос: «Грядут времена, когда страшные железные монстры прикуют к себе волю человека, заставят его работать на себя. Перестанет человек быть предан Богам, променяет он их на служение опасным тварям, и поглотят они его». Смена стеклышек и новое предсказание, смена декораций, и мы оказываемся в просторном офисе. В костре догорают синие глазки васильков, ритуал завершен, публика аплодирует.
«Очкарик! Четырехглазый!» – кричат мальчишки, поддразнивая школьника, испортившего зрение чрезмерной любовью к книгам. Он уже успел прочесть всю домашнюю библиотеку и теперь искал, где бы ему раздобыть новую литературу. «Книгожора!» – упрекает его няня, – «Шел бы с ребятами поиграл. Читарь!». Мальчик поправляет очки на носу и идет в библиотеку, что напротив университета. Сидя в читальном зале у окна, мальчик, прислонившись к холодному стеклу, задумчиво наблюдает, как из университета выходят студенты — они смеются, грустят, узнают что-то новое, живут, а он, слишком серьезный для своих лет, вынужден ходить в школу и получать все новые порции оскорблений и жалкие крупицы новых знаний. Годы идут, и вот, мальчик уже выходит на крыльцо университета, держа в руках новые интересные книги — среди них есть и техническая литература, и художественная, а также, много книг по истории и теологии. Юноша увлеченно изучает языки, много путешествует, работает над разнообразными проектами, а потом идет за компанию в театр и вдруг понимает, что он хотел совсем другого — он всегда мечтал быть актером. Завороженно глядя на сцену, юноша не в силах сбросить оцепенение. Как гром среди ясного неба на него пало озарение, что ради этого момента он жил и дышал все это время. Его восприятие мира было всего лишь ролью, которую он сам для себя написал, нахватавшись идей в своих книгах. Теперь, когда он уже практически закончил университет и должен думать о компании, в которую пойдет работать, вдруг он понял, в чем заключается его предназначение. Смутно понимая, что он делает, перспективный молодой человек бросает университет и подает документы в театральную академию. Немая сцена. Пройдет еще немного времени, он научится держать себя на сцене, правильно подавать эмоции, и уже никто не вспомнит о том, что когда-то этот действительно гениальный актер, секс-символ, корпел над книгами, играя чужую роль. Детальное знание многих предметов помогает в создании нужного образа, и он благодарит жизнь за то, что когда-то был «книгожорой» и «заучкой».
Юная девушка, мечтая о своем кумире, пишет ему письмо на розовой бумаге, сбрызгивая ее сладким парфюмом. Накручивая прядь темных волос на карандаш, она задумчиво жует жвачку, пытаясь сконцентрироваться на письме. Ах, как сложно в 15 лет написать любовное письмо!.. Мысли путаются, слова никак не хотят ложиться на бумагу, да еще и смущение такое, словно говоришь обо всем вживую. А вдруг он не прочтет или посмеется над ней? Она ведь так никогда и не узнает, что о ней подумает, да и прочтет ли вообще это письмо. Сомнения, сомнения… «Мой дорогой… Ах, нет, не то! Какой же он мой? Наверное, лучше сказать «уважаемый». Нет, опять не то. Милый? Возлюбленный? Арррххх, просто по имени. Да, по имени» – бубнит себе под нос, старательно выводя красивые буквы. «Я люблю вас. Наверное, это очень глупо, но это правда. Пожалуйста, не смейтесь над моими откровениями и не говорите, что нельзя полюбить, не зная человека. Мои друзья считают меня сумасшедшей и думают, что я не напишу вам письмо, но я не могу промолчать о своей любви. Я не претендую на взаимность, я просто хочу, чтобы вы знали, что где-то живет не просто ваша поклонница, но и девушка, которая вас по-настоящему любит и ждет встречи с вами. <…> Искренне ваша, А». Кусая карандаш, девушка, с видом ядовитого критика перечитывает письмо. Скомканная бумага летит в мусорное ведро, вокруг которого уже виднеется несколько розовых комочков. Уронив голову на руки, девушка беззвучно плачет. Ее любовь останется безответной, здесь уже ничего не попишешь. Надев любимый черный наряд и нацепив на нос большие черные очки, девушка ныряет в суету ночного города. В зеркальной поверхности очков проносятся машины, мелькают неоновые вывески, проплывают встречные лица. «Ну как, написала письмо?» – по-доброму поддразнивают ее друзья, вместо ответа она только молча улыбается. Она не уверена, в какой цвет ей нужно перекрасить себя, чтобы стать хоть чуть-чуть привлекательнее для объекта страсти. Из многочисленных интервью собраны все сведения о его любимом женском типаже, но этого недостаточно для того, чтобы стать Девушкой Его Мечты. Пирсинг, кожа, яркий макияж, смелые прически и вызывающее поведение — вот ее образ на сегодня. Единственное, что может выдать ее настоящую сущность надежно скрыто за щитом черных очков. Розовая бумага для писем и пушистые тапочки хранятся в самом темном углу ее комнаты, доверху набитой мрачными предметами интерьера. В кривой усмешке невозможно прочитать чистую душу, тронутую первой настоящей любовью. Сегодня она зажигает, и никто не разглядит ангела в инквизиторе.
«Я еду на премьеру!» – радостный вопль огласил всю округу о скором отбытии молодой девушки в Италию. Перебирая старые не отправленные письма, она перечитывала смешные строки, неловкие признания, несбывшиеся надежды, и вот сейчас у нее появился шанс встретиться со своим кумиром в реальной жизни и, возможно, даже поговорить с ним. Девушка давно забыла про черные одеяния, шипы и заклепки, единственное, что она бережно хранила — это большие черные очки, действительно дорогую и стильную вещь. Побросав вещи в сумку, девушка прикрыла глаза, мысленно задавая вопросы своему герою, у которого она была намерена взять интервью во что бы то ни стало. Еще раз заглянув в шкатулку с письмами, девушка вытащила засушенный василек и прикоснулась к нему губами. «Все, что я делаю, посвящено тебе» – прочла она подпись к одному из писем бабушкиного немца. Сердце заныло, сжатое непонятной тоской, и слезы подступили к горлу. «А ведь он знал, что его убьют. Убьют — если не за Родину, то за любовь, и все равно писал своей дорогой фрау. Почему же я отступила от своей цели?» – пронеслось в голове. Ухватившись за шальную идею, девушка присела за стол и, закусив карандаш, улыбнулась своим мыслям. Черновик, еще один черновик… Ах, да что же это?! Ладони вспотели, глаза лихорадочно блестят, и невыносимая тоска душит своими стальными пальцами. Слова, что так долго гуляли в ее душе, выплескивались на бумагу витиеватыми фразами, замысловатым слогом рассказывая ее историю любви невидимому объекту страсти. «Нет, не так я хотела рассказать ему обо всем, не так сложно, не так страшно, я не должна его напугать или шокировать. Хотя почему нет?!» – мысли роились в раскалывающейся от боли голове, и, словно в отместку за все годы страданий, слезы хлынули из глаз все еще любившей своего кумира девушки.
Ночь накануне премьеры прошла для актера как-то странно беспокойно. Его одолевали мысли и сомнения, что что-то важное должно произойти завтра, но поймать эту мысль за хвост он так и не смог. В растрепанных чувствах, он уснул лишь к рассвету.
Около отеля дежурили девочки-поклонницы, надоеды-журналисты, зеваки и все, кому хоть чуть-чуть хотелось увидеть вживую настоящую знаменитость. Наша героиня пролезла вперед, чтобы успеть схватить за рукав артиста, за чье интервью она была готова продать душу. Большие черные очки скрывали распухшие от слез глаза, а в дрожащих руках она сжимала все-таки написанное письмо-признание. Но вот он выходит из отеля, машет рукой собравшимся и шествует к машине, слегка улыбаясь, но не подходя слишком близко к толпе. «Подождите, подойдите к нам, пожалуйста! Не уходите!!» – срывается на крик девушка, размахивая конвертом, но он лишь разводит руками и показывает на часы. «Неужели все напрасно?» – мысли путаются, губы начинают дрожать, из-под больших очков показываются первые слезинки. Голос рядом участливо произносит: «Не плачь, он еще обедать пойдет, там и встретим. И еще автограф попросим». Обернувшись к источнику звука, девушка видит перед собой молодого парня в майке с изображением актера. Парень широко улыбается: «Тебе надо взбодриться. Я знаю одно хорошее местечко, пойдем выпьем кофе». Маленькое кафе действительно очень уютно, и кофе здесь просто великолепен. Парень рассказывает о городе, о кумире, о том, как и почему он был очарован его талантом. Время бежит, а они никак не могут наговориться, но вот подходит время обеда, и пара молодых людей бежит искать встречи со своим кумиром.
Подперев голову рукой, актер сидит в полупустом ресторане и меланхолично размешивает сахар в давно остывшем чае. Он готовится к вечернему представлению с хорошо разыгранной радостью, приветливостью и псевдоискренним счастьем в глазах. Прищурив левый глаз, талант смотрит на слоняющихся за окном фанатов — некоторые из них размахивают плакатами и приветственными транспарантами, другие — грустно смотрят на кумира, третьи — что-то ему кричат, но что именно, он разобрать не может. В разношерстной толпе мелькает девушка с розовым конвертом в руках, и что-то подсказывает кумиру молодежи, что в этой девушке кроется разгадка причин его задумчивости. Девушка бросает взгляд поверх очков, словно оценивая ситуацию и подбегает к открытому окну. Подмигнув гению, она бросает в окно конверт, после чего скрывается под крики охраны. Розовый конверт с нарисованными на нем сердечками плюхается на стол, едва не сбив со стола чашку. Пара секунд ступора, и актер медленно тянет руку к хрустящей бумаге, еще недавно сжимаемой ладошками взволнованной девушки. Вскрыв конверт, актер осторожно извлек исписанные черной ручкой листы.
«Здравствуйте, мой дорогой А!
Я пишу вам уже в миллионный раз, но каждый раз боюсь отправлять свои письма, потому что не уверена, что вы их получаете или читаете. Нет таких слов, которыми можно было бы описать мои чувства, поэтому сейчас я уже не уверена, что смогу вам о них рассказать. Я люблю вас! Боже, как глупо это выглядит на бумаге… Как вы думаете, это так же глупо звучит в жизни? Я никогда и никому не говорила таких слов, да и пишу их только вам, но не могу представить, как бы это могло звучать. <…> Я лишь хочу сказать вам спасибо за вдохновение, ведь если бы не мои чувства, я никогда бы не стала такой, какая я есть сейчас. <…> Конечно, я была бы счастлива побеседовать с вами лично и, возможно, рассказать вам обо всем этом еще раз, но уже лично. Кроме того, я хочу взять у вас интервью, если это не слишком большая просьба. Пожалуйста, будьте в *** после премьеры.
Искренне ваша,
А»
Артист читал письмо, слово за словом впитывая боль и страх маленькой влюбленной девочки. В письме не было привычного потока обожания, только надежда на неосуждение и понимание. «…Я не прошу вас о жалости или снисхождении, я не выпрашиваю вашей любви…» – маленькая гордая девочка, не умеющая просить. «Кто же полюбит такую гордячку?» – улыбнулся своим мыслям актер, почувствовав вдруг небывалую нежность по отношению к этой смелой девчушке. Из конверта выпали несколько засушенных васильков и осколок красного стекла. Повертев артефакты в руках, у актера возникли мысли о каким-то таинственном ритуале, в котором были задействованы эти предметы. А может, девочка просто сошла с ума? Собрав все обратно в конверт, артист спрятал его во внутренний карман. «…Я буду носить его у сердца…» – промелькнула мысль, и актер в приподнятом настроении покинул ресторан.
Вечером он еще раз перечитал письмо, после чего отправился на премьеру, стараясь следить за временем, чтобы не опоздать на встречу с заинтересовавшей его поклонницей.
«Речь! Произнесите речь» – кричала толпа, вспышки фотоаппаратов ослепляли так, что не помогали даже черные очки, благоразумно припасенные на этот случай. Поднявшись на трибуну и подняв руку в приветственном жесте, артист поблагодарил всех присутствующих за внимание и произнес короткую речь, но толпа не была готова отпустить своего героя. Среди сотен чужих лиц изредка мелькало милое личико молодой девушки в черных очках. Она улыбалась, манила, испуганно оглядывалась, но не оставалась в одной точке дольше, чем на несколько секунд. Она ускользала от артиста, растворялась в ночи. «Какого черта я здесь делаю? Она же ждет меня…» – пульсировало в голове, а он все продолжал и продолжал отвечать на сыпавшиеся на него вопросы. Уставший и измученный, артист явился в указанный отель с большим опозданием. Пройдя в ресторан, он без труда нашел ту, что бросила ему письмо. Он подошел к столику, и девушка жестом пригласила его присесть рядом. Половина ее лица была все так же спрятана под массивными очками. «Полумрак слишком ярок для тебя?» – иронично спросил артист.
– Нет, просто я боюсь показаться слишком доступной.
– Что ты имеешь ввиду?
– Вы привыкли к вниманию со стороны поклонниц. Они ничего от вас не скрывают, готовы пойти на все, лишь бы только вы им улыбнулись, а я не хочу быть одной из них. Я…
– Что?
– Я люблю вас… О, Господи! Вслух это звучит еще глупее, чем на бумаге…
Артист весело рассмеялся: «Если это эксперимент, то я счастлив в нем участвовать, правда! Но если твое письмо не было фарсом, я, наверное, не смогу ничего сказать в ответ. Это слишком ново для меня.»
Девушка смотрела на своего кумира сквозь мрак стекла, уже сомневаясь в правильности своего решения начать эту игру. Она медленно произнесла: «Это не фарс, для меня все это слишком серьезно.». Артист протянул руку, чтобы снять очки с лица незнакомки, но она мягко отстранила его ладонь: «Еще не время».
Возвращение на Родину вызывало в девушке смешанные чувства. С одной стороны, она была рада вновь очутиться в знакомой обстановке, но с другой — ей не давала покоя мысль о том, что ее чувства так и не были высказаны в полной мере, она не сделала того, ради чего приехала на эту премьеру.
Артист сжимал в руке красное стеклышко, напряженно пытаясь понять смысл этого послания. Стекло, васильки, письмо… Это слишком сложно. Кроваво-красное стеклышко, синие васильки, а если смотреть на них сквозь стекло, то они становятся фиолетовыми. Может быть, разгадка кроется в этом?
Самая темная ночь — перед рассветом. Но есть те, кому мало этой тьмы, и они надевают черные очки в предрассветный час, чтобы стать частью непроглядного мрака, раствориться в его уюте.
Мрачные мысли рано или поздно покидают любого, кто им подвержен. Встречи бывают мимолетными и ничего не значащими, а бывают и судьбоносными, тогда и поиск утраченного Рая продолжается до полного обретения оного.
Желтые глаза Времени смотрят сквозь красное стекло, горя оранжевым, страстным рассветным пламенем.
Солнце в зените, яркий свет затопил расплавленным янтарем просторную светлую комнату. В открытое окно влетела красивая бабочка и села на плющ, увивающий всю стену. Я слышу пение птиц, шелест травы, легкий шум ветра в ветвях деревьев. Выбравшись из подушек, я с наслаждением вдыхаю фруктовый запах счастья — вишня, яблоко, виноград, немного корицы и кофе. Кофе?.. Стук в дверь, вежливое ожидание приглашения. Дверь открывается, и на пороге стоит мой любимый мужчина, держа в руках поднос с чашкой ароматного напитка. Несколько шагов, и он садится рядом со мной, протягивая чашку. Его глаза, увеличенные линзами очков, искрятся детским счастьем, радостью сбывшейся мечты. Он достает из кармана черные очки, вопросительно глядя сначала на меня, потом в окно. Я, улыбаясь, качаю головой – «Еще не время». Сегодня нас ждет незабываемая прогулка в город.
Глухое урчание мотора приглашает нас торопиться, и я через ступеньку бегу вниз, где меня уже ожидает мой возлюбленный. На мне надето простое ситцевое платьице, шляпка и его черные очки. Он смеется, пытаясь стянуть их с моего лица, но в итоге все же оставляет эту милую деталь мне.
Столь желанная поездка по городу моей детской мечты оставляет самые неизгладимые впечатления, а близость кумира, ставшего для меня просто взаимно любимым человеком дополняет картину, словно недостающий кусочек паззла занял свое место. По городу гуляют милые хрупкие барышни в легких платьицах, открывающих длинные худые ноги с острыми коленками. Вот идет девушка с огромными голодными глазами, на ее тонком запястье красуются тяжелые мужские часы, пол-лица скрыто за рыжими стеклами очков в массивной оправе. Легкий топ, свободные шорты, мощные ботинки дополняют ее образ, готовый разбиться в крик чаек от сильного порыва ветра. Дитя Свободы, Стиля, Жизни без предрассудков. Она практически выпорхнула на улицу и теперь плывет по ней павой, привлекая восторженные взгляды.
Мы можем практически свободно перемещаться по миру, знакомиться с новыми людьми, влюбляться, радоваться жизни и наслаждаться здесь и сейчас тем миром, который создаем для себя. Нам нужны очки для защиты глаз, для стиля, образа, но не для того, чтобы прятаться за ними, как за последней надеждой на неверную защиту.
Мы возвращаемся в пригород. Машина мягко скользит по трассе, а я кручу в руках бесполезные теперь черные очки. Лукавый взгляд на возлюбленного, элегантный взмах рукой, и очки уже летят вверх и назад. Поворачиваясь в воздухе, очки отражают круговорот событий — мир вращается в них, небо и земля меняются местами для того, чтобы вновь принять привычное положение, установить единственно верный порядок вещей. Хрустальный шар перекатился на новую позицию. Что ждет нас за поворотом?
Иногда я думаю, что все, что нас окружает – это иллюзия, умело созданная шутником-волшебником. Большие черные очки, выброшенные и теперь лежащие на шоссе, отражают на своей гладкой поверхности проносящиеся мимо машины, пока одна из них не проедет прямо по ним, разбив на тысячи осколков случайного наблюдателя.