ФАНТАЗИЯ НА СВОБОДНУЮ ТЕМУ
ИЛИ ПОВЕСТЬ КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ
…И людно было на базаре у самого подножия горы…
1
Уже набежавший вечер поглощал скалы и прибрежные окрестности, скалу на берегу озера, низко нависшие к этому времени облака и обычную небольшую рябь на озере. День вышел не очень-то особенно удачным и по дороге домой Андрею вспоминались несколько довольно посредственных встреч и ещё разговор с заплаканной девицей в вокзальном кафе на котором закончилось в этот день его посещение городка и собственно сама дорога домой под этим довольно-таки жарким солнцем. Ещё недалеко от города ему навстречу попался совершенно незнакомый рыболов, который окликнул его почему-то по имени и спросил который сейчас час. Когда он ответил рыболов поворчав что улов сегодня был не очень важный а добираться сейчас стало довольно накладно повернулся к небольшому просёлку отходящему от большой дороги и ярко сверкнув часами которые распрекрасно сидели у него на запястье стал удаляться в сторону от большой дороги, неслышно на ходу сетуя о чём-то не очень понятном, но явно связанным с недавней рыбалкой. Дорога дальше была довольно привычная и однообразная, приходилось иногда останавливаться на небольшие привалы и перекуры, а в одном месте сравнительно недалеко от дома его ожидал ещё один весьма неожиданный сюрприз. На обочине дороги, на самом краю на небольшом искусственном возвышении, на аккуратно насыпанном конусообразном холмике стоял поблёскивая на солнце возвышаясь над травой с черникой начищенный до блеска и ярко отражающий солнечные зайчики настоящий (и очень хорошо сохранившийся) примус старой, давно уже нигде не встречавшейся разновидности. Когда он к нему приблизился и встречное солнце перестало щемить глаза то с удивлением оглядев его увидел с боку этой достопримечательности аккуратно выведенную тёмно-синей нитрокраской дату: 1986 год.
– Ого, – присвистнул он, приподнял примус и осмотрел его со всех сторон. Примус оказался заправленным и как он убедился находился во вполне рабочем состоянии. – Эге, – присвистнул он, приподнял его немного повыше и ещё раз осмотрел. Примус блестел на солнце и казался совершенно новым, как будто бы был только что из магазина.
– Эге, а это интересно, кто это вдруг такими редкостями начал тут у нас разбрасываться? – пошутил Андрей и решил что возьмёт этот лесной экспонат с собой, – ведь и год сейчас стоит гораздо больший и соседи наверняка удивятся увидев такой странный подарок из леса. И довольно ловко вложив примус в дорожную сумку которую всегда брал с собой Андрей стал подбираться к последнему этапу пути поглядывая на уже низкое вечернее солнце. Когда он стал подходить к большой скале на которой стоял дом, на повороте дороги у небольшой рощи солнце отразившись в одном из верхних этажей на несколько секунд неожиданно ярко блеснув ненадолго ослепило его и минут пять он простоял разгоняя тёмные круги от яркого отблеска которые медленно исчезали в небытие где-то в ложбинах травы у дороги. Когда он поднялся на скалу солнце уже почти село за темнеющую кромку леса на том берегу и большой дом стоявший на вершине высокой скалы над берегом весьма красочно отражал своими многочисленными окнами довольно яркие блики заходящего солнца.
Подойдя к дому и пройдя мимо нескольких подъездов с хлопающими дверями он завернул за небольшой угол и оказался у своего подъезда с хлопающей непослушной дверью и вечно потушенной лампочкой на лестнице. Приоткрыв дверь он на всякий случай несколько раз щёлкнул выключателем, но должного результата добиться было просто невозможно: свет на лестнице не горел уже три недели. Неспешно и слегка придерживаясь перил он поднялся на третий этаж, остановился около двери и немного покопавшись с ключами щёлкнув брелоком-фонариком открыл дверь и вошёл в своё жилище. Включив свет осветивший небольшую комнату обклеенную цветными плакатами и афишами подошёл к дивану, изрядно потрёпанному и видавшему за своё время уже видимо довольно многие виды а теперь аккуратно стоявшему в углу комнаты плюхнул в угол дорожную сумку, немного подумав решил что разогревать оставленный им ужин сегодня не будет с большим удовольствием опустившись на диван подложил под голову небольшую подушку и через двадцать минут уже крепко спал.
Его скромное жилище имело довольно обычный и весьма непритязательный вид. Рядом с диваном стоял низенький журнальный столик наполовину заваленный журналами и фотографиями, сверху прямо на них стояли две чашки с кофе, одна наполовину недопитая стояла с самого края куда пихнула её уходя Ольга и совсем недалеко от них, на стоящей рядом небольшой тумбочке приютилась и турка для кофе. Ещё с краю этого столика лежала большая тетрадь с набросками нового рассказа который Андрей начал ещё 10 дней назад, но который буквально завяз где-то на самом начале и пока что никак не писался. Прямо напротив дивана находился довольно неплохой музыкальный центр с двумя большими массивными колонками, чуть подальше стоял шкаф вероятно успевший поменять большое множество хозяев а дальше угол комнаты упирался в широкую застеклённую дверь ведущую на кухню в которой сквозь приоткрытое окно попадало немного света заходящего солнца и небольшой сквозняк шевелил листья двух лежавших на широком подоконнике журналов. На кухне у окна стоял небольшой стол наполовину заваленный всяческим мелким нужным хламом, рядом высилась газовая плита с двумя конфорками, а напротив под самым окном на небольшой подставке блестел серебристым отсветом довольно солидный японский магнитофон. Да, таковы были эти вполне устраивавшие нашего героя холостяцкие покои, в которые Андрей въехал чуть более трёх лет назад. Но сейчас он уже крепко спал после своего дневного похода весьма уютно устроившись на широком диване, солнце уже давно зашло, за окном вовсю царила ночь…
…Где-то около двух часов ночи широкое окно неожиданно с лёгким стуком отворилось внезапным порывом ветра с озера, стукнулось створкой об раму, по комнате прошло прохладное дыхание сквозняка и крепко спящий Андрей почувствовал что как будто бы кто-то слегка теребит его за плечо и какой-то таинственный голос сверху и как ему показалось из под самого потолка довольно таинственно шепчет ему на ухо: «Вставай, вставай, тебя уже ждут, открывай свои глаза, сейчас ты обязательно должен проснуться»… Андрей приоткрыл глаза, приподнялся, присел на диване… Да, та картина которая предстала перед его только что проснувшимся взором вызвала вообще-то у него желание ещё раз проснуться, но к сожалению и к чувству небольшого но понятного испуга немного поморгав глазами и ущипнув себя за ухо он вдруг понял, что это всё вообще-то бесполезно… Просто вместо своей обычной и привычной комнатушки он сидел уже в каком-то странном, открытом и совершенно ему незнакомом месте (довольно сложно это объяснить, но вместо обычных привычных пейзажей перед ним вдруг распростёрлось широкое песчано-каменистое плато в большей своей части покрытое неглубокими песками и всё вокруг было очень непривычно и странно). Высоко вверху над терявшимися где-то в ночной темноте стоящими рядом высокими скалами хорошо виднелось ясное небо, украшенное небольшими россыпями звёзд и с большим удивлением Андрей вдруг заметил что сидит теперь уже в ровном гладко отполированном каменном кресле, очень удобно стоявшем в небольшой нише вырезанной в уходящей за спиной вверх высокой скале. Раскинувшаяся перед ним неожиданная долина вблизи была песчаной и насколько он смог заметить вдали усыпана какими-то осколками горной породы и вдруг над этим песком немного повнимательней присмотревшись он с удивлением увидел проглядывающий впереди довольно непонятный и загадочный узор, поблескивавший в этой темноте непонятным ровным мерцающим отсветом и сохранившимся здесь как он почему-то тогда подумал уже наверно многие века…
С удивлением оглядывая всю эту необычную картину Андрей поудобнее устроился в своём каменном кресле и немного поёжившись подумал что неплохо было бы чего-нибудь попить… Но среди безлюдной картины в этом месте между мелких камней усыпавших небольшую каменную площадку перед ним его взгляд остановился только на осколке какой-то медной чаши, лежавшей недалеко от него и который как он подумал вероятно был когда-то каким-нибудь кубком. Вокруг царила прохлада и ночь. Вдруг прямо перед ним примерно в 100 -150 метрах почувствовалось какое-то легкое движение, какой-то столб воздуха невидимо медленно шевельнулся поднимая вместе с собой песок и как он уже совершенно спокойно отметил стал потихоньку приближался к его месту. Внезапно он почувствовал прикосновение, как будто бы чья-то большая, холодная но добрая рука коснулась его плеча и он услышал в вышине над собой чей-то голос: … «А вот теперь ты пожалуйста пойми, посмотри и запомни всё это и ещё и то, что что я скажу тебе сейчас – что всё это совсем не сон, а на самом деле всё это то, что по праву твоё, что это совсем не тот мир и суета откуда мы тебя позвали, а это твой дом, твой настоящий дом который стоит совсем недалеко отсюда и в каминах которого уже горит огонь а на стенах горят высокие свечи, и ещё то что сейчас ты уже стоишь на дороге которая приведёт тебя к нему, и жди, – он уже давно ждёт тебя, твой дом, дом, дом, дом»… – потихоньку удаляясь сказал ему неведомый сказитель и по мере затихания этого голоса он почувствовал неожиданные покалывание многих лёгких невидимых иголочек, потом встрепенулся и внезапно почувствовал себя свежим, молодым, бодрым и совершенно отдохнувшим. В голове царила необычайная прохлада и ясность, везде стояла полная тишина и спокойствие. Ещё пол часа он просидел откинувшись в кресле опираясь на отполированные подлокотники в большой и как будто бы давно ему знакомой тишине царящей над этой ночной долиной и наблюдал за игрой причудливого светившегося напротив него таинственного узора, который всё время светился и переливался в темноте причудливым отсветом. По истечении этого времени он опять почувствовал как будто бы чьё-то лёгкое прикосновение к плечу и кто-то тихонько шепнул ему в ухо: «Ну всё, тебе пора назад. Пора». Тут-же глаза его начали как-бы сами собой слипаться, он широко зевнул и голова упала на плечо: он снова крепко спал.
Когда он проснулся было около одиннадцати часов утра. Он сел, помотал головой и попытался разобраться в своём сновидении. – Наверное просто приснилось, – решил он сначала но картина этой загадочной ночной долины и прочие подробности были так явственны что он пришёл в затруднение: просто так такого не бывает, но если это не сон, то что-же это? Но недолго он пребывал в этой неясности. Выходя из ванной он сел на диван, полез в карман за сигаретами и тут внезапно обнаружил в кармане куртки вместе с пачкой сигарет небольшой ровный пятиугольный камень найденный им на той ночной площадке перед креслом, который он тогда немного подумав взял с собой. Он внимательно осмотрел ночную находку – небольшой пятисантиметровый островерхий камень, заострённый кверху и чем-то очень напоминавший какую-то несколько странную человеческую фигурку – да, совершенно верно, он вспомнил как он подобрал его ночью рядом со своим креслом и ещё улыбнулся – довольно странно, посмотрел и положил в карман…
– Да, а всё-таки интересное приключение было сегодня ночью… И навряд ли это был простой сон. А интересно, ведь там ещё как будто бы мне кто-то говорил… Да, точно, и ещё как будто бы мне кто-то говорил что дальше нужно только ждать, что он уже на пути… Да, точно, да, вроде это – «И жди, ты уже на пути к нему, жди»… Да, он говорил тогда об этом…Ну что-же, а тогда теперь остаётся только ждать дальнейшего развития событий, они наверняка дадут о себе знать… Хотя – странно всё это, странновато… – подумал он выходя из ванной и закуривая ещё одну сигарету.
2
Чуть позже обычного времени, когда закончился день и все события прошедшей недели как-бы несколько потускнели в его довольно подуставшем от жары и последних двух дней проведённых в основном за праздными перелистыванием журналов мировоззрении Андрей вылез под вечер в тень прохлады нависающих деревьев на камни и мелкий усыпанный ракушками песок на берегу и приземлившись в тени развесистого клёна наблюдал как солнце садится за край леса с удовольствием рассматривая закатное небо украшенное у горизонта широкой желтовато-оранжевой полосой облаков. Пролежав минут двадцать в наступивших сумерках он поднялся, немного посмотрел на причудливые цветные краски заката и подумав что можно возвращаться неспешно побрёл к горящему вечерними огнями дому. Распечатав пачку сигарет на подъёме перед тротуаром он немного приостановился и тут ему снова припомнился тот недавний сон-сказка, который приснился ему ровно неделю назад.
– Нет, а пожалуй этот сон был не такой уж и простой, – как бы обращаясь к немного покосившемуся дереву заметил он и тут-же неожиданная свежая волна какой-то ясной прохлады пробежала про нему и он на две минуты погрузился в состояние внезапной ясности, спокойствия и умиротворения. Постояв так несколько минут он отошёл на несколько шагов от этого места и выкурив сигарету с необычайной и несколько неожиданной четкой ясностью поднялся к террасе и не спеша побрёл к парадной. Поднимаясь по лестнице с небольшой улыбкой услышал как в его конуре звонит телефон и покончив обычные препинания с замком прихлопнул дверь и снял трубку.
В трубке обычный, но сегодня немного взволнованный Ольгин голос спрашивал где он сейчас был и чем он сейчас занимается. Он шутя ответил, что ничем. Она тотчас сообщила, что им нужно встретится и сказала что скоро приедет. Он повесил трубку, закурил сигарету и сел на подоконник. За окном было уже темно, стояла ночь. Он выкурил сигарету мерно стряхивая пепел в фарфоровую пепельницу, через десять минут выкурил ещё одну поглядывая на месяц вышедший из-за кромки леса, усмехнулся подумав про Ольгу – чего это за новость опять вздёрнула её в столь позднее время и что скорее всего через пол часа она уже будет у него, что это бывало иногда и лёгкой и нелёгкой как и все Ольгины истории вылезающие из барометра на четверть ртутного столбика которые её иногда посещают. Он допивал уже вторую чашку кофе когда за дверью послышалось лёгкое покашливание, лёгкий торопливый стук и дверь распахнулась впустив в комнату её прекрасный силуэт.
Её белокурые волосы спадали на ворот плаща прекрасной и нежной волной, её руки были в карманах, синие глаза были прекрасны а верхнюю губку своего прекрасного ротика это прелестное создание как-то нервно покусывало. Она вошла, кивнула, подошла к Андрею, поцеловала его в щёку, сказала: «Привет, милый», села на диван, вытащила из пачки сигарету и зажгла её продолжая нервно покусывать свою прелестную губку. Андрей поставил чашку кофе на подоконник, подошёл к зеркалу, немного причесал свою растрёпанную шевелюру после чего подошёл к своей даме, сел на корточки напротив неё и спросил – Ну, и что-же с тобой на этот раз приключилось?, – на что получил в ответ два всхлипывания носом и последовавший за этим довольно утвердительный ответ что «почти ничего».
Андрей потрогал чайник, достал ещё одну чашку, насыпал и кофе залив водой протянул Ольге. Она кивнула, отодвинула прядь волос с лица и обжигаясь сделала несколько глотков. Андрей молча смотрел на неё с другого конца дивана немного задумчиво дуя на кофе и постукивая кончиками пальцев по пепельнице. Отпив немного кофе Ольга затушила докуренную сигарету, Андрей немного помолчал, глотнув горячего кофе посмотрел на неё и с небольшой улыбкой спросил: – Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось, что произошло? – Ольга затянулась сигаретой, глотнула кофе и немного подумав ответила:
– Да вроде ничего особенного или почти ничего, если только не считать немного удивительным то, что опять объявились живыми-здоровыми и такими-же как и раньше наши Дрон и Шорн.
С тех пор как десять лет назад они куда-то пропали не оставив ни следа и никого не предупредив и за всё это время не подавали никаких известий, так что все даже давно позабыли об их существовании а если кто и вспоминал, то считал их без вести пропавшими и исчезнувшими из этого мира. Но – вот они обнаружились, что было уже весьма презабавным фактом… Когда-то они жили поблизости города ведя довольно престранную жизнь – они содержали скромную книжную лавку в центре дававшую не очень большие, но какие-то средства для существования их владельцев весьма поглощённых проведением различных светских банкетов, шутейных предприятий и устроением различных вечеринок куда приглашались иногда любые люди, которых им удавалось найти на дороге. Что же касается остальной жизни этих преподобных, то о ней известно вообще-то довольно-таки мало, но надо отдать заслуженное должное, она тоже точно также была довольно нескучной. Постоянно велись их разъезды в свет, иногда какие-то сборы и званные вечера которые они проводили весьма оригинально и в полную меру хорошего чувства юмора, постоянно встречались частые и весьма нескучные упоминания о них в светских хрониках, какие-то странные гости иногда встречавшиеся в их доме которые непонятно как появлялись и порою так-же непонятно куда исчезали в окрестности их имения, – вот что можно было отнести на счёт их житья и обитанья, и обычно почти все вспоминая о них всегда сопровождались небольшой, хорошей и доброй улыбкой.
Андрей рассеянно глядя в своё отражение в кофейной чашке где-то с минуту промолчал, потом улыбнулся, посмотрел на сидящую напротив Ольгу и немного подмигнув сказал: – Ну и что-же, а это даже интересно, опять они, вот и правда не ждали… Да, у нас сейчас здесь не соскучишься… И когда-же они появились?
– Вчера вечером возвращаясь от Алочки я начала подниматься и между третьим и четвёртыми этажами наткнулась на лестничной площадке в темноте на стоящего с краю мужчину. Я сначала хотела было закричать, но мужчина бережно обнял меня за плечи и сказал: – О, Оленька, вот так прелесть, вот и вы!!! А то мы вот уже пол часа вас ожидаем на этой лестнице, да, вот видит Бог, забытое место, по настоящему забытое место и здесь так темно, как в подвалах в библиотеке у Шорна, да, да, Олечка, у Шорна, а я? А, а я, конечно, а я Дрон, а вы милочка нас не ждали? Да, а мы, а мы здесь ждём вас, ваши любезные Дрон и Шорн, Дрон и Шорн…
– Так вот, продолжала Ольга, – это оказался Дрон а с лестничной площадки следующего этажа спускался Шорн с букетом цветов. Ты представляешь, они живы-здоровы и ни капельки с тех пор не изменились!
– Ну и где-же они все эти годы пропадали? – вопросительно спросил Андрей медленно поворачивая вокруг оси свою чашку на блюдце.
– Не знаю, – ответила Ольга. – Я три часа с ними чинила кофеварку и пила шампанское с конфитюром, Дрон случайно задел и разбил мой чайный китайский сервиз и после этого они обсыпали осколки и всю комнату конфетти, мы сходили ещё за шампанским, ой, ты знаешь как весело всё было! Ну, а потом, а потом… А, о чём я? Да, Андрей, ещё раз, ты о чём меня спрашивал?
– Да, о том, где это они умудрились пропадать всё это время.
– А, да, да, после шампанского мы были все весёлые, Шорн всё время шутил, Дрон передразнивал телевизор повторяя мимику ведущих и героев, да, и я решила спросить где-же они были всё это время. Ну, я и спросила. И – знаешь, что потом произошло? Шорн сейчас-же замолчал, у Дрона сейчас-же слезла улыбка и они замолчали, как в рот воды набрали и молчали минут пять и я напрасно пыталась спросить что случилось и почему все стали такими скучными. Потом минут через пять Шорн шевельнулся, согнал с лица гримасу и сказал мне: – Извини пожалуйста, мы сейчас, – зажёг два бенгальских огня, мы взяли ракетницу и пошли в кафе на террасу пить кофе. Ну, а потом… А потом я легла спать, проснулась, собралась и поехала к тебе. И это всё.
Андрей медленно встал, подошёл к холодильнику, вытащил две бутылки пива и протянул одну Ольге второй рукой ища на полке открывашку. Через пол часа в окно их комнаты можно было увидеть спину Андрея полоскавшего стаканы и чашки, а потом минут через пять они погасили свет. Была уже поздняя ночь.
3
В воскресенье утром он проснулся довольно поздно, где-то около одиннадцати часов. Четыре дня прошло со времени Ольгиного визита и два последних дня у него по вечерам немного побаливала голова (скорее всего от жары постоянно стоявшей у них этим летом). Он подтянулся, вздохнул, от вчерашней небольшой головной боли не осталось и следа, взял чашку холодного кофе, посмотрел на себя в зеркало и слегка сполоснулся прохладной водой. Да, вроде всё в порядке и примерно через час с небольшим уже лучше будет выходить, на этот день у него был запланирован очередной поход в город – надо было опустить одно письмо, разменять кое-какую мелочь и просто немного побродить по городским улицам. Он нешироко зевнул, поставил чайник на стол и посмотрев на так и лежавшую на столе тетрадку с недописанным рассказом который уже две недели никак не хотел дописываться налил утренний бокал чая. Спустя два часа он был уже довольно далеко от дома и шёл по тенистой стороне стараясь по возможности избегать прямого солнца. Уже подходил к городу и дойдя до того места где лес переходил в небольшую рощицу посередине которой стояла большая гранитная скала местами покрытая мелким лишайниками и украшенная пятью-шестью небольшими деревцами как-то умудрившимися прижиться на её вершине он немного замедлил сой ход и улыбнулся. Это местечко было для него как-то особенно памятно, – он часто задерживался перекурить на этом месте перед входом в город у нескольких небольших весьма уютных камней возвышавшихся в траве между дорогой и скалой. Но в тот день он этого делать не стал, а лишь немного замедлил ход чтобы ещё раз взглянуть на это весьма симпатичное творение природы и на эти немного причудливые весьма живописно разбросанные у подножия скалы камни.
Когда он подходил к завершающему кряжу этого скалистого массива то краем глаза случайно и с некоторым удивлением заметил что у боковой стенки метрах в двадцати друг от друга стоят две очень странные и как будто одинаковые немного раскинувшие что-то очень напоминающее крылья совершенно неожиданные и весьма-весьма странноватые тени… Андрей приблизился, осторожно подошёл поближе, повнимательней присмотрелся и остановился где-то метров в пятидесяти от этого места. Присмотрелся немного повнимательней – показалось? Да вроде бы и нет, вот первый, а вот за ним… О, да, но а где-же они? Но он уже совершенно напрасно пытался хоть что-нибудь высмотреть в этом немного причудливом переплетенье ветвей и деревьев, – и на первом месте где ему как будто бы показалось что кто-то там стоит, и на втором совершенно ничего кроме немного интересного переплетения ветвей и нескольких больших камней отбрасывавших на эти места весьма своеобразные причудливые тени просто никого не было… – Ну что-же, иногда бывает, просто показалось, – с небольшой улыбкой подумал Андрей, зевнул и оглянулся на большой камень лежавший на другой стороне дороги – около него ему уже не раз попадалась довольно вкусная земляника. Да, но как ни странно земляники тогда тоже не было, – скорее всего её уже собрали какие-нибудь туристы или прохожие… – Да, но ничего, ещё будет время пройтись по этому пролеску поподробнее. Да, а неплохое это всё-таки местечко, – и он ещё раз взглянул на эту большую и весьма причудливо стоящую скалу. – Ну ладно, а сейчас мне уже пора… И вытащив из кармана сигареты и прикурив он быстрым шагом пошёл по направлению к городу.
В их сравнительно небольшом городке как обычно уже вовсю царила привычная в это время немного бестолковая и довольно оживлённая суета. Он четыре раза пытался дозвониться до Ольги, но увы, это было бесполезно, – её не было дома. Он сделал кое-какие покупки, зашёл на почту, опустил письмо и когда подошёл к небольшому ларьку со всяческой мелочёвкой куда после недолгих раздумий решился всё-таки заглянуть прямо перед ним спиной стояло несколько человек. Когда он подошёл поближе и принялся рассматривать содержание витрины один из стоявших покупателей закашлялся, повернулся к нему лицом и совершенно внезапно радостно улыбнулся. Что-то очень знакомое было в его облике и Андрей секунд на десять застыл глядя на него и пытаясь вспомнить, – да, что-то очень знакомое, и какое-то… Что-то немного детское и очень доброе было в этой странной и чем-то очень знакомой фигуре…. Он немного улыбнулся, попытался чуть поглубже вздохнуть а незнакомец негромко кашлянул и произнёс:
– Боже мой, а это вы, мой юный друг! Да, пошутишь здесь, – сколько лет, сколько лет замыкали этот круг, даже не скажешь… А вы совсем не изменились! Просто совсем-совсем.
Андрей очнулся, вздохнул и заулыбался. Конечно-же, конечно-же, как-же он мог забыть! И хотел вспомнить, но не мог! А всё было просто и это был конечно-же Шорн! А ведь уже сколько лет, сколько лет! Да, несильное обстоятельство судеб! Но, однако бывает. И немного отойдя от места неожиданной встречи они обменялись быстрыми впечатлениями и рассказами о своих занятиях повторяя присказку «сколько лет, сколько зим», потом заглянули в кафе, немного посидели там и обменявшись телефонами разошлись договорившись о новой встрече в тоже время и в том-же месте ровно через неделю. После этого Андрей снова попытался дозвониться до Ольги, но это увы было также безуспешно и постояв и перекурив побрёл по дороге к выходу из города пытаясь вспомнить всё ли сделал что собирался и ничего-ли не забыл в городе. Как будто ничего, осталось только заглянуть в небольшое кафе у крайних застроек и можно идти обратно… Но подходя к последним возвышающимся в конце города высоким домам он вспомнил одного случайного знакомого которого встретил в прошлый раз на выходе из города и который за разговором в кафе пообещал подарить ему четыре десятка отлично сохранившихся открыток довоенного времени, и они договорились что в следующее посещение города он обязательно заедет к нему и заберёт их. Он порылся в сумке, нашёл записную книжку куда записал адрес и недоумённо стал соображать где-же находится улица на которой жил его случайный собеседник. Нужного решения он так и не нашёл и решил спросить у кого-нибудь из прохожих – где примерно может находится этот адрес. Ответ нашёлся не сразу и лишь четвёртый опрашиваемый прохожий с трудом выговаривая слова смог ему разъяснить где находится эта улица и как туда можно добраться. Эта корректива была не очень радужна – адрес находился совершенно на другом конце города. Немного поразмышляв поглядывая на вечернее небо – стоит-ли сегодня тащиться в такую даль он с небольшим сомнением перекурил и выбор фемиды всё-таки выпал в сторону этого адреса и стопки хорошо сохранившихся аккуратно сложенных открыток и он немного задержавшись в кафе с чашкой кофе всё-таки поменял свой маршрут и двинулся в другой конец города. Не спеша и иногда поглядывая на низкое вечернее солнце он медленно пробирался через городские недра.
Проходя через центр он немного приостановился и с небольшой улыбкой вспомнив что хотел ещё купить сегодня пару почтовых конвертов только поблагодарил эту задержку – чуть не ушёл домой без них, – и подумав что второй городской почтам будет у него на пути только на окраинах решил купить всё это там, – ведь не возвращаться-же теперь обратно к большому стеклянному зданию первой почты которое он миновал ещё минут десять назад. Так неспешно он брёл по городу предаваясь суетным размышлениям и неспешным наблюдениям. Вот напротив доброго старого дома прошлого века, очень привлекательного и архитектурного поставили тумбу для афиш украшенную красивыми разноцветными лампочками-огнями в двух местах низко свисавших почти прямо до земли. Чуть подальше через две улицы на углу поставили телефонную будку и рядом с ней торговый ларёк, вроде-бы обыкновенный, но на самом деле очень смешной, как-то с небольшой долей юмора отражающий неказистость местных построек и чинную губернскую уездную простоту. К тому-же, если не в добавок всего, между ларьком и телефоном он встретил ещё одну неожиданность: посередине у стены дома на асфальте стояло большое жёлтое пластмассовое ведро, всё полностью битком набитое большими разноцветными свежими пышными розами. Оно стояло там совершенно ненужно и неприкаянно, как какая-то шутка какого-то безымянного шутника. Так не спеша он подходил к другому концу города, уже украшенному закатными красками и вспомнив про почту немного улыбнувшись подумал что там-же вместе с конвертами надо будет купить несколько тетрадей для своих заметок, – это очень ему пригодится. Улица по которой он шёл была застроена новыми домами, во многих из них размещались магазины, кафе и прочие весьма угодные заведения. Он шёл не спеша, миновал несколько магазинов и перекрёсток и вот наконец-то ему попалась на глаза вывеска: «Почта» и указатель поворота налево – 200 метров. Удовлетворительно подумав что теперь вроде-бы ничего не забудет он машинально нащупав в кармане кошелёк пошагал к недалёкому уже перекрёстку. Он шёл не спеша, ещё медленнее чем раньше и подойдя к перекрёстку поправил сумку, висевшую за спиной на плече. Дойдя до перекрёстка он закурил сигарету и стал заворачивать за угол.
Сначала он краем левого глаза заметил какую-то непонятную скользящую по земле тень которая растворилась где-то на перекрёстке, а потом его нога случайно задела за какую-то арматурину и он полетел на землю сквозь искры в глазах успев заметить лишь то, что почему-то всё вокруг стало как-то странно и совершенно темно.
… Степан Ильич затянув окно шторой и включив неяркую настольную лампу опять уютно опустился в кресло, поправил рядом с телевизором антенну, выправил изображение на экране взглянув с тоской на блюдо с картошкой и чашкой кофе поуютнее завернулся в одеяло и уставился на экран мусоля сигарету и обдумывая что сказать заместителю завтра утром насчёт предстоящей его конторе городской комиссии по финансовым вопросам, большую часть из которые ещё нетрудно было загладить. Так уютно и полу-дремля он покоился в кресле, глядя на светящееся цветное изображение на экране, и слушая как жена с чем-то возится на кухне. Вдруг окно с шумом распахнулось, настольная лампа сбитая рамой полетел на пол, изображение на экране два раза сильно вспыхнуло, раздался резкий щелчок и всё вдруг погрузилось в темноту. Очнулся Степан Ильич от того что стукнулся обо что-то твёрдое, как будто бы падал с какой-то приличной высоты и когда он превозмогая боль в локте и копчике сел, то оказалось что он сидит на каком-то каменном полу и в какой-то тьме вокруг, в которой нет ничего, ни его телевизора, ни кресла, ни его квартиры, ничего знакомого и вокруг как-то холодно… Ещё несколько раз оглянувшись вокруг и поняв, что он не дома, а где-то в другом месте где даже нет никого и ничего не видно Степан Ильич открыл рот и очень громко и протяжно завопил, а после и вовсе перешёл на вой.
…Некоторое время Андрей неподвижно пролежал на земле, но когда он встал, то очень сильно удивился. Вокруг было темно. Ни домов, ни улиц с фонарями дающими своё обычное ночное освещение, ничего этого не было и в помине. Он стоял на каком-то широком каменистом плато, вокруг стояла ночь, в вышине в тёмном небе светились яркие россыпи звёзд. Он удивился, прошагал несколько шагов и не без улыбки вновь узнал то самое каменное плато, на котором он как-то побывал уже однажды ночью. Он оглянулся, ещё раз оглядел эту уже немного знакомую ему песчано-каменистую долину, звёздное небо с полной луной и опять не смог не улыбнутся. Да, знакомая картинка, знакомая и какая-то немного даже величественная тишина и полное спокойствие… Минут десять походив по этим небольшим камням он выкурил сигарету, постоял ещё немного и тут снова увидел где-то впереди приближающийся к нему тот самый столб-ворох такого-же прохладного воздушного дыхания и когда он приблизился остановившись невдалеке перед ним поднимая ворох мелкой каменной пыли от него отделилась какая-то быстрая легкая тень, подлетела к нему и он опять почувствовал как кто-то как будто бы коснулся его плеча и услышал над головой уже знакомый голос: – «Ну, вот ты и дома. Теперь уже всё. Иди». Он оглянулся, посмотрел на эту таинственную долину, а когда посмотрел опять вперёд, то там вдалеке перед ним появилось прозрачное лёгкое золотисто-серебристое свечение и в воздухе вокруг послышался очень лёгкий мелодичный перезвон каких-то маленьких, звонких и как он тогда почему-то подумал, наверняка настоящих серебряных колокольчиков…
Тут-же где-то сзади от него раздался какой-то треск и шум, шлёпанье падающего сверху тела, какое-то потрескивание и пощёлкивание, потом раздался громкий крик который через минуту перешёл на вой и совсем не стал от этого ничуть тише. (Скажем по секрету нашим благочестивым читателям что это было бренное тело Степана Ильича, которое ещё долго там выло и которое нашли через четыре дня на берегу озера в оборванной одежде едва прикрывающей его наготу крепко сжимающего большой железный прут на который было нанизано несколько колец (пара из которых действительно были золотыми), несколько железных скрученных свитка из проволоки и несколько кусков обжаренного мяса (которые он обжаривал на костре самостоятельно)) и на все вопросы где он был всё это время он сначала не отвечал а просто громко вскрикивал а после начинал уже и вовсе гулко и злобно подвывать. Как позже выяснилось, он действительно ничего не помнил и не мог ничего объяснить и после небольшого медицинского обследования, которое выяснило что он действительно ничего не помнит его решили выписать и направить на реабилитацию в лечебный профилакторий, а после выписки из него он опять приступил к своей работе в весьма уважаемой крупной конторе занимавшейся сферами крупного внешнего бизнеса, в которой он кстати был директором… Но – ладно, а сейчас давайте оставим его в покое и вернёмся лучше к нашему герою…
Плато было таким-же тёмным и прохладным, кто-то в дали уже давно перешёл с крика на обычный вой, свечение в темноте стало чуть больше и светлее переливаясь серебристо-золотистым отсветом и от него явно раздавался мелодичный и негромкий перезвон серебристых колокольчиков, который как будто бы призывал и приглашал его к себе, к этому серебристому и немного волшебному свечению. На плато было тихо и прохладно, чей-то вой вдалеке его уже не удивлял и немного постояв он не спеша двинулся по направлению к этому серебристому свечению с ровным мелодичным перезвоном колокольчиков, и чем ближе он подходил, тем это свечение становилось всё более переливистей, вой в дали уже не был слышен и вот в этом изумрудном свечении стал проглядываться большой и стройный силуэт какого-то большого высокого особняка с зажженными окнами и колоннами, а мелодичный звон колокольчиков переливался всё мелодичнее и мелодичнее, всё мелодичнее и мелодичнее, и Андрей, закурив сигарету и поправляя сумку за плечом почему-то подумал что где-то там в каминах давно уже горит огонь и ещё раз посмотрел на этот так внезапно появившийся в этих довольно странных местах высокий классический особняк от которого лился этот тонкий серебристы перезвон… И он поправил свою сумку и пошёл к этим огням, а тонкий перезвон колокольчиков становился всё слышней и мелодичней, мелодичней и радостней, всё мелодичней и мелодичней чем ближе он к ним приближался…
ИЮНЬ-ИЮЛЬ 2010.
