Елена Федотенко. Дождаться лета

Север

*
Укрой меня одеялом из тёплого ягеля, после
Под голову — мягкую сопку, которая возле дома.
И сядь тихонечко рядом.
Не нужно рассказывать сказок, петь песен и даже помнить,
Сиди тихонечко рядом
И думай не обо мне.

Зима
Я — заполярное дерево —
Тонко,
криво,
причудливо.
Больно
смотреть: темные ветви
тянутся к белому небу.

*
По белым заснеженным мурманским улицам
Белые кисти расходятся-кружатся.
Город как будто выбелен мелом.
Сможешь ли ты отыскать меня – в белом?

Папе
Черная вода в заливе — грязно,
Я смотрю под ноги — мне не страшно —
С борта на борт перепрыгиваю —
Где-то папина каюта…

В маленький смешной иллюминатор —
Только волны, небо, крылья чайки —
Я смотрю. И снова я — такая —
С папой — в рейс —
И море по коленку!

Горький чай, брусок соленой рыбы,
Мир покачивается легонько.
Вот и выросла. И все же, папа, видишь? —
Ничего не знаю
О покое.

*
Прогрелся ягель, тундра отцвела,
И я – ребенок, у меня нет прошлого, а время
стекает каплей, как роса, с моей ладони,
и линий мало, ничего дурного,
неладного в помине не пророчат,
нет будущего.
Сочное болото, я собираю теплую морошку.

*
Что поддержит в тяжелые, злые минуты?
Надежда:
может быть, друг мой — счастлив?
Но если я вижу — мой друг плачет,
Опускаются руки…

Мелодия
Музыка — ночью — такая громкая,
Шепот и тот становится шумным.
Эта мелодия тихая, робкая:
Я о тебе — думаю.
1.
Мы — встретимся?
Нет ответов,
Только вопросы
Расселись на мыслях
— моих, утренних —
Свесили ноги,
Сидят…
Ты — обо мне — помнишь?
В окна автобуса снег заглянет,
Чуть удивленно:
«Что это вы тут делаете, а?» —
И дальше — летит — под колеса…
2.
За день радости заново
С болью переплетутся…
Я ответ на вопросы — не знаю,
И весь день о тебе продумаю.
3.
Вечер меня к тебе потащит —
Памятью, за руку, за-пястье…
Ждешь?
Я не знаю.
4.
Мучаюсь, думаю, может, ну тебя?
Просто — забыть: нет, и ладно!
Помнишь?
Кроме нашего утра
Мне ничего не надо.

Музыка — ночью…

*
Нежность моя —
полуночное солнце,
яркая, но обогреть не умеет —
Сможешь идти за неправильным солнцем холодного лета?
Речь моя сбивчива, немногословна —
ветер,
порывистый северный ветер —
Хочешь услышать странную песню?
Мысли мои —
о тебе
и о том, что когда-нибудь снова согреемся —
вместе —
Ягоды поздней морошки.

*
Вечером
У окна,
Словно продрогший воробушек,
Думаю, можно ли выжить
В этом заснеженном мире,
Думаю, как мне мало
Крошек огромной и вкусной,
Сдобной любви твоей…
Я не лечу на юг.
Я не перелётная птица.

*
Мне пора уходить.
Мне пора находить – новое.
Ладно?
Ты ведь не сердишься?
Хочешь, я позвоню тебе – позже,
если в краях тех найдется
пара монет для телефона
и пара минут для набора номера.

… пора уходить.
Может быть, позже
Я напишу тебе: все хорошо,
Сын уже учится в школе,
А дочери хочется красить ногти.
Ладно?
Ты ведь не будешь грустить
Очень долго?

…. уходить.
Я не знаю, что мне не нравится:
Мы так похожи,
Мы хороши и прекрасно
Смотримся, но,
Может быть, позже
Я объясню.

Не отпускай меня.

*
От окна до двери, от двери до окна,
Вспоминая тебя, шагами измерила
Сотни дорог — от тебя до меня,
От мечты до любви, от начала до…
Времени бег по наезженным дням,
Кутерьма — не вздохнуть, но в незанятый вечер
Я иду, как на праздник — тебя вспоминать:
От окна до двери. От разлуки — до встречи.

*
Ты — словно оторвавшаяся пуговица
Зимнего пальто —
Лежишь в кармане и напоминаешь о себе
Лишь изредка,
Когда замёрзнут руки, а перчатки
Забыты дома.
Тонкое игольное ушко
Не пропускает моего желанья
Пришить тебя обратно.
Остаётся
Погладить платье
И дождаться лета.

*
Я устала, у края встала,
повесила крылья
— на вешалку —
у никуда не ведущей двери.
Вспомнила —
северное сияние —
души на умершем небе —
холодно им, неприютно,
и никуда не годится такая свобода.

Читайте журнал «Новая Литература»

*
Пианино захлебывалось от отчаяния,
А мне не хотелось его слушать —
Я вышла из дома.
Села за руль, нажала на газ и
Не вспомнила о тебе.

Город кружился вокруг машины,
Пробки развинчивались сами собой
В умелых руках регулировщиков.
Я быстро выбралась за город. И
Не вспомнила о тебе.

Сопки бежали одна за другой,
Дорога цеплялась за ограждения,
Никак не решаясь сорваться в небо.
Я повернула на север и
Не вспомнила о тебе.

Но все дороги приводят домой.
Точной парковкой поставив точку,
Я поднялась по лестнице, переступая годы.
Третий этаж, квартира номер тринадцать,
И подошла к пианино,
Тронула тонкие клавиши —
Громко отозвались они
Памятью о тебе.

*
Если бы было можно, я бы ходила по свету и наблюдала за птицами —
Белый огромный пес мне помогает в дороге,
Посох сломался, ноги забыли об отдыхе,
Птицы поют мне, люди считают юродивой,
И подают — кто хлеба, кто кулака.
Мне не вернуться, пока я могу еще думать, что:
ты меня помнишь,
ты меня больше не ждешь.
И если бы было можно, я бы ходила по свету.

*
Мурманск — город-ладонь, и холодно.
Кольский залив и линия жизни — одно
целое.
Бьется белая птица о белое небо,
Верится — я не вернусь,
Мне возвращаться незачем.
Мурманск — город-со-мной.

Новый город

*
Кроме грохота здесь ничего не слыхать. На пути –
Только хмурые спины, и солнце закрыто домами.
(Что за глупая женщина! Как мне её обойти?
Только путается под ногами).
Это город как город и люди как люди, хотя
Далеко на краю разноцветной, как небо, планеты
Есть серьезное море, цветут ледяные поля,
И другие — немного добрее — рождаются дети.
И снимая перчатки, как шкуру тюленью, войду,
Протоптали здесь тропы мои неуёмные лапы.
На рабочем столе, как на северном будничном льду,
Однотонные всполохи — свет электрической лампы.

*
Улица.
Быстрый мой шаг — ритм твоих песен.

Беготня, толкотня, трескотня,
Я с одной разойтись не смогла
На узеньком тротуаре —
У каждой по паре царапин
И порван капрон.
Господи, ходят тут всякие,
Куда только смотрят? Корова!..

Как я спешу! Не подходи,
Несчастный распространитель рекламы,
Обматерю и не перестану
Быть тонкой чувствительной интеллигенткой…

В беготне, толкотне, трескотне
Не заметила крест и теперь —
иже еси, и не мучайся —
до выходных не получится…

Я поднимаюсь по лестнице,
Жду под дырявым навесом,
Еду в убогом троллейбусе,
Щурюсь на свет фонаря.
Брызги на серое небо,
Скрежет на серое небо,
Крики на серое небо,
Вот! Я спешила не зря
И почти не машу крыльями.

Улица.
Песни твои нескончаемы.

*
Настало время написать тебе о том,
Что мельтешенье дней и вправду лечит,
И боль усталою свернулась змейкой,
Пригрелась на груди.
И осторожно — только не буди –
Иду домой, иду, дышу и слышу,
Как сердце покрывается корой
И обрастает годовыми кольцами.
Отныне
Тебя благословляю на покой —
Любить другую,
Быть другой любимым.
Как хорошо! Обыкновенный снег
Преобразил привычную аллею.
Иду домой, иду, дышу, не смею
Тебя забыть, тобой не дорожить.

*
В моем родном городе —
Далеко за Полярным кругом —
Сегодня отключили горячую воду.
Сестренка простудится,
Снова не сможет ходить в школу.
А в новостях по поводу и без повода
Говорили о том, кто выбран народом.
Не моего ума дело.
Я только хочу,
Чтобы сестра не болела.

*
В вагоне шумно, и не слышно, как
Две девочки поют о том,
Что «ветер дул» и «видно, не судьба»…
Я подала им – вместо тёплой кружки молока
Два медяка.
Простите ради Бога.

*
Край малиновых облаков и длинной линии горизонта
Отпусти мои руки, доверь меня южному ветру…

Папа и мама и ты, Катерина, в дороге
мне было холодно, но добралась я спокойно.
Ночью на тряской постели мне снилась работа,
Море немного и долгие проводы — слезы не могут быть лишними.
Люди вокруг меня были обычные люди —
Взгляды серьезные, чай бесконечный и горький,
Семечки, водка, штаны пузырями, кроссворды,
Страшные тайны соседу на ухо — не слышала б
Ни проводница, ни эта девица на верхней.
Мама и папа и ты, Катерина, укрывшись
Тонкой простынкой, я думала — вы меня любите,
Вы на меня ни за что, ни за что не обижены,
Я постараюсь еще раз приехать —

В край малиновых облаков и длинной линии горизонта.

Одному рецензенту
Он говорил мне: Пишите о судьбах России!
Писать о себе в наше время и пошло, и глупо!
А я свою руку рукой пожимала сильно,
И в линию складывала похолодевшие губы.

Был один такой. Сочинял всё гимны и марши,
Восторгался социалистическим террором,
Звал Марией женщину в перчатках из замши,
А потом — понял. Пропал. Щелкнул затвор…

После многие просто молчали и ждали,
Чем закончится время эксперимента,
Чтоб не скучать, маленечко воровали
И дарили друг другу венки и чёрные ленты.

А сейчас мы сыты, свободны, спокойны,
И газеты хоть что-нибудь да наврут,
Ну, идут небольшие, не мировые войны,
Ну, пьют как всегда, и по-всякому мрут.

И я среди этого — тайком пробираюсь,
И шёпотом, тихо, как только могу,
Думаю: сердце моё, нелиняющий заяц,
Пятнышко в поле на белом хрустящем снегу.

И я очень люблю землянику, подснежники, молоко и
Сосновые рощи с солнечными прорехами,
А самые вкусные пряники делают в Покрове —
С грецким, немножечко горьким орехом.

И я очень хочу, чтобы будущие мои сыновья
Стали здоровыми, умными, честными мужиками,
И прожили долго, и похоронили меня,
И землю присыпали собственными руками.

А по полю — белому, зимнему,
На весну и намёка нет,
Разбегается длинный-длинный,
Неспокойный заячий след.

Заметки

В Санкт-Петербурге
В фольге и картоне дома на другом берегу.
Я город увидела, снова его полюбила,
Хоть шпили — из проволоки (я до сих пор не могу
Поверить в их подлинность).
Но в этом городе птицы умеют летать по ночам.
Я тоже могу позабыть о тебе и забыться
У черной воды, и беду разделить пополам —
Мосты разведут, и останется лишь половина…
Но память свою как свечу на ветру берегу.
Укрыла тебя в закоулках на долгие годы.
И время на том берегу обрывает фольгу,
Лохмотья картона роняя на черную воду.

*
В больнице очередь, у многих много крови,
Хвост очереди вывален наружу,
Где пахнет ненавязчиво и тонко
То ли помойка, то ли куст сирени,
С утра не разобрать. И натощак
Мир кажется мне проще и суровей.
Настанет час, хвост очереди дрогнет,
И заболит заранее рука.

*
В грустной мелодии
детских жалоб
я заблужусь,
я не знаю, как правильно…

*
Как холодно и страшно под дождем
Упавшим листьям — с переломом жилки
Листу не выжить, сколько не крепись
И не цепляйся краешком за небо.
И ветер — не загробный мир, не жизнь,
Что после смерти, ветер — только ветер.
Осталось перегнить, переболеть,
Смириться, покоричневеть и после
До следующей своей последней осени —
Родиться и как следует пожить.

*
Красиво чирикает птичка —
О том, что в холодном подъезде
Издохла от голода кошка.
«Вот и весна. Наконец-то!» —
делятся радостью люди.

*
Кто-то выбросил гармошку – не нужна,
Дети выросли, а внуку ни к чему,
И пора уже… а в памяти шуршат
Ярко-красные меха и слышно музыку –
Как много лет назад,
Вальс любимый, как он волновал!
Как меха, не сдерживаясь, рвал,
Как заслушивались, пели невпопад…
И сейчас он вовсе не молчит,
И мелодия по-прежнему нежна:
Только в памяти, но музыка звучит,
И гармошка больше не нужна.

*
Осень. В парке три старых девицы расселись на лавке:
одна — спряла, другая — отмерила, третья — отрезала —
ножницы, холодно, падаю — нитью, подернутой инеем.
Не останавливай взгляда:
Просто летит паутина.

*
Пятнадцатилетние,
Мне неизвестные,
Мальчик и девочка
Держатся за руки –
Просто, бесхитростно,
Верно и счастливо
Любят друг друга:
Всю жизнь! —
С позапрошлой недели.
Всю жизнь! —
До последней минуты
Летних каникул.

*
Собака воет, словно бита камнем,
А может, сбита «Опелем»,
А может, через дорогу – в доме – скоро горе.
И хорошо, что шум машин приглушит,
Пройду чуть-чуть и никогда не вспомню –
Собака воет, словно бита камнем.

У окна (подражание Джавгарат Супьяновой)
Зарядили дожди.
Мы опять не сумели уйти от дождя.
Окон так много. Но каждое только в себя
Смотрится.
Чайник вскипел.
Кто-то торопится к ужину — мимо окна, по лужам.
Переговоры карнизов —
Не прикоснуться друг к другу,
Как ни старайся.
Красного чая глоток —
Кислый цветок каркадэ —
Под какими дождями ты вырос?

Мы

*
Осень закрыла двери, холодно за окном.
Лифт дребезжит, но верю — снова не пропадём.
Листья попадают в ноги, но оставаться нельзя.
Так холодны и жестоки осени этой глаза…
В дождь, под нахмуренным небом, под неприметным зонтом,
Что бы там было и не было — осень переживём.

*
Живём тайком. В соседнем закутке
Никто не знает, что мы живы. Снова
Иду домой, и метка на руке
Едва мерцает в темноте дворовой.
За дверью дверь,
за лестницей — проём,
И окна зарешёчены, и стены
Завешены, заставлены…
Вдвоём
Избавимся, лишимся постепенно
И суеты, и хлама, и судьбы,
Без сожалений, без тоскливой боли.
Останутся — две тоненьких тропы
Среди большого солнечного поля.

*
Там, за окнами этого дома
Мы оба оставили много такого –
Не хочется вспоминать.

Здесь – от кухни до коридора –
Мы зажили вместе и – будем здоровы! –
Вместе нам помирать.

Бельё на верёвочке буднично сушим,
Пытаемся выжить и вылечить души,
Небо благодарим.

Но с каждой секундой всё меньше до смерти –
Мелькают удары единого сердца,
И каждый – неповторим.

*
В кухне клетчатый стол, суета, краснощекое яблоко,
За окном всё январь, но дождливо, промозгло и слякотно.
И опять — как могу, на бегу, и мгновения жалко —
Я тебя берегу.
И спасибо за серое небо, за лужи и морось,
И зиме не бывать, если мы перестали быть порознь.
Прорастает сквозь дождь возрождённая дикая поросль,
И давно пора ужинать.

*
Чёрным небом и мокрым асфальтом укрыта природа,
По знакомой дороге — под снегом и стылым дождём –
Как по бурной реке — в темноте и не ведая брода, но
Безо всякого страха, и это, мол, переживём —
Пробираемся вместе, домой…
Путешествия сказочны нынче:
Фары встречных машин колдовски освещают салон,
И усталые фуры — не фуры, а змеи Горынычи,
И в промокшие тучи несётся их горестный стон.
Мы притихли, мы смотрим вперёд, мы мечтаем о доме —
Под уютным большим одеялом, обнявшись, уснуть —
Мне приснится не принц, не русалки, не море бездонное,
А по солнечной почве большой нескончаемый путь.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.