Яна Богданова. Яблочко наливное (пьеса)

Триптих "ЯНУС". Художник: ВЛАДИСЛАВ СУХОРУКОВ

Триптих “ЯНУС”. Художник: ВЛАДИСЛАВ СУХОРУКОВ

романтическая трагедия с философским уклоном


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

И в а н о в  А д а м  И в а н о в и ч  —  процветающий бизнесмен, 33 года.

Я с н а я  Е в а  А р т е м ь е в н а  –  педагог, кандидат философских наук, 33 года.

М а к с  —  альфонс, диджей, клубный тусовщик, 28 лет.

P. S.  ( П о с л е д н и й  Ш а н с )  —  неисправимый романтик и барыга, 35 лет.

И в а н  —  бомж, 60 лет.

А л е ш а  —  бомж, 20 лет.

Д ж е к  П о т  —  игрок.

Б а р м е н  —  неудавшийся актер, 28 лет.

Ш о ф е р.

 М о л о д о й  ч е л о в е к  №1.

 М о л о д о й  ч е л о в е к  №2.

 П р о х о ж и й.

 Л ю д и  н а х о д я щ и е с я  в  б а р е.

Д е й с т в и е  п е р в о е

      КАРТИНА ПЕРВАЯ

Party вечеринка в диско-баре «Riverdence». Молодежь волнуется, целуется и танцует. Уже за полночь. К стойке бара подходит привлекательная женщина и заказывает себе коктейль. За ней наблюдает молодой человек — Адам.

Б а р м е н.  Да… Вам что-то подсказать? Закажете это?

Читайте журнал «Новая Литература»

Е в а.  Абсент. Только абсент.

Б а р м е н.  Вы сами подожжете или помочь? (Готовит абсент.)

Е в а.  Помогите, пожалуйста.

 

Бармен поджигает абсент, напиток вспыхивает, девушка вскрикивает.

 

Е в а.  Трубочка! Вы забыли вытащить трубочку!

 

Б а р м е н.  Простите! Сейчас… Ой… Все!

 

Е в а  (томно и грустно улыбаясь).  Вы, наверное, недавно работаете барменом?

 

Б а р м е н.  Нет! Что вы!

 

Е в а.  Все в порядке.

 

Б а р м е н.  То есть… Как сказать? Да! Первый день… Вообще, это не моя основная профессия, так — подрабатываю летом.

 

Диджей ставит новую пластинку. Толпа взрывается криками и аплодисментами. Ева почти кричит, склоняясь к стойке.

 

Е в а.  А кем вы работаете в основном, если не секрет?

 

Б а р м е н.  Если хотите, если чем-то недовольны, я переделаю. ( Пытается насильно улыбнуться и в итоге краснеет до самых ушей.) А работаю я… Точнее не работаю… Я —  актер. Закончил университет три года назад, но с постоянной работой как-то не ладится. Может все-таки переделать?

 

Е в а.  Не надо, спасибо. Вы много суетитесь и нервничаете. Надо быть увереннее в себе, особенно в наше время . И понаглее — наглость нынче в почете!

 

А д а м.  Эта телка мне нравится! Такая наглая, самоуверенная!

 

М а к с.  Ничего, ничего… Только ей не мешает скинуть немного и глаза неразборчивые. Не люблю таких, никогда не знаешь, что у них на уме.

 

А д а м.  Ты до сих пор не знаешь, что у женщин на уме?

 

М а к с.  В смысле?

 

А д а м.  В прямом и вставшем!

 

М а к с.  Ты хочешь меня на что-то развести?

 

А д а м.  Поспорим, сегодня она будет моей?

 

М а к с.  Да ну! Тебе оно надо? Только посмотри —  вокруг телок, как ракушек в море, как капель в водопаде, как стеклышек в разбитом бинокле. Зачем?

 

А д а м.  В ней что-то есть, не замечаешь? Это дело принципа.

 

М а к с.  Не замечаю. Хотя постой!  У нее, наверно, по шесть пальчиков на руках и вместо ног ласты — в стиле лучших фантастических блокбастеров. А в постели вместо ракушки у нее донышко! Угадал?

 

А д а м.  Непреступное и даже агрессивное, это меня возбуждает!

М а к с. Ты все таки хочешь поспорить? Я тебя за яйца не тянул! Ок! Поспорим! Ты  не    возьмешь ее даже через год! Ни слева, ни справа, ни сверху, ни сбоку…

 

А д а м.  Я возьму ее сегодня же, крайний срок через месяц. Она будет моей, любую женщину можно купить!

 

М а к с.  OKE! Сколько?

 

А д а м.  Что сколько?

 

М а к с.  Сколько ты заплатишь мне, если проиграешь?

 

А д а м.  Не обижу! Хотя сомневаюсь, что ты выиграешь!

 

Макс подходит к стойке бара, у которой стоит Ева и разговаривает с барменом.

 

М а к с.  Не спим! Уши продуть —  не спим! Arbeiten? Arbeiten!

 

Б а р м е н.  Да! Что вы закажете?

 

М а к с (на ушко).  Вон ту девочку! (Подмигивает Еве.)

 

Б а р м е н.  Да! Да! Я все понял!

 

М а к с. Тогда дерзай, лапочка, может что и отведаешь от яблочка!

 

Макс удаляется к своему диджейскому пульту и ставит медленную, романтическую музыку.

 

Б а р м е н.  Вы не обращайте внимание. Это Макс — наш диджей. «Русский» избалованный мальчик. Он так живет — запросто. Пиво, бабы, наркотики. Разочаровавшийся идеалист. Такое бывает. Он здесь самый крутой. Собственно говоря, я через него и устроился на работу.

 

Е в а.  Мне, честно говоря, плевать! Вы не последите за моей сумочкой?

 

Б а р м е н.  Конечно!

 

Ева, допив абсент, идет в центр зала и начинает танцевать. Адам переглядывается с Максом. Оба следят за девушкой. Ева танцует одна.

 

Е в а  (мысли в танце). Я люблю музыку, умею отдаваться только ей! Когда живешь в танце — танец живет внутри. Ты – это как будто не ты, а что-то потустороннее, нейтральное, воздушное… Мое «Я» сливается с тысячами «Я», танцующих в зале, и эта всеобщая целостность пробуждает во мне забытую, утраченную гармонию. Есть люди, которые слушают музыку под пиво, водку, секс, им музыка заменяет потерянное детство, разбитые иллюзии, да просто помогает спрятаться от сора повседневной жизни. Они балдеют в оранжевых очках, для них музыка — один из приятных ароматов, которыми они привыкли опрыскивать себя в случае нежданного казуса. Но эти люди не чувствуют суть музыки, не умеют вдыхать ее как воздух для того, чтобы жить, они не способны сойти с ума от красоты и свободы!

 

 

Музыка закончилась, как нежданно заканчивается ливень в летнюю неспокойную погоду. Притихшие зрители разрывают воздух громом аплодисментов. Ева кокетливо улыбается и спешит к стойке бара. Она достает из своей сумочки небольшой женский блокнотик и судорожно, боясь забыть свои мысли, начинает в нем что-то записывать.

 

Макс оказывается позади Евы и хватает ее за руку.

 

М а к с.  Пообщаемся?

 

Е в а  (вырываясь). Пошел ты!

 

М а к с.  Зачем же так грубо? Я тебя еще даже не поцеловал! Но, сейчас это сделаю…

 

Ева отталкивает Макса, уходит за свой столик, садится и продолжает что-то записывать в своем блокнотике.

 

А д а м.  Позвольте вас отвлечь и присесть рядом?

 

Е в а.  Отчего нет. Садитесь. Свободные места служат для того, чтобы их кто-то занимал.

 

А д а м  (протягивает Еве красное, наливное яблоко).  Я сорвал яблоко для тебя! Оно вкусное. Попробуй.

 

Е в а  (достает из своей сумочки очки, одевает и долго рассматривает Адама).  Где ты его сорвал? Здесь в баре растут яблони?

 

А д а м.  Не все ли равно, где?.. Главное, для тебя! (Оценивая девушку.) Ты загадочна, как ночное небо… И восхитительно танцуешь…

 

Е в а.  Замечательно!

 

М а к с.  Эй, мадам, пошли потанцуем!

 

Е в а.  Я не “Эй”, и уже сказала: «Отвали!»

 

М а к с.  Маленькая, маленькая девочка, женщинам противопоказано носить тяжести, а ты слишком многое на себя берешь… Смотри не надорвись… И еще дурацкий совет — никогда не бери на себя больше, чем сможешь оплатить… А у меня много денег… (Достает из карманов деньги и осыпает ими Еву.)

 

Е в а.  (Сидит молча, пристально разглядывая Макса. Одна из монеток покатилась по полу и упала, оставив после себя долгий стонущий звон.)  Дурацкий трюк. Знаешь, таким как ты, мне иногда хочется перерезать горло, отрубить руки и засолить половой член. Честно. Очень хочется. Но пока меня что-то удерживает, интересно что?

 

М а к с.  Откуда ты у нас такая умная? Ты что учительница младших классов?

 

Е в а.  Старших!

 

М а к с.  Ну раз ты учительница, научи меня, как нужно обращаться с женщиной?

Е в а.  Урок начнется, когда ты соберешь свои деньги, которые здесь разбросал и всенародно засунешь их в задницу. Вперед! Тебя ждут новые, незабываемые ощущения!

 

М а к с.  А ты не против, если я соберу деньги и засуну их не в свою, а в твою попку, надеюсь больше поместиться!

 

А д а м.  Слушай, давай катись отсюда!

 

М а к с.  Тебя спрашивали, молокосос? Залезь в штаны и продолжай нянчить свою маленькую шлюшку.

 

А д а м.  Что ты сказал?

 

М а к с.  Я сказал, что небо голубеет, если его подкрашивать хотя бы раз в неделю…

Адам, полегче на поворотах… Газуй… Пошел!

 

Между двумя друзьями завязывается драка. Никто даже не пытается их разнять. Подвыпившая, разгоряченная публика свистит и кричит из-за столов.

 

С т о л и к  №1.  Щипай его за жопу! А-А-А-А… Да, да, да, с левой!

 

С т о л и к   №2.  Уроды, вы уроды, вы просто уроды! Как классно быть уродом — есть уродом, спать уродом, срать уродом, в гроб лечь уродом…

 

С т о л и к   №3  (подвыпившая компания орет песню).

«Любовь на двоих

Любовь на троих

Я хочу тебя мальчик

Ведь у тебя в штанах

Дуло, а не пальчик.»

 

Драка прекращается. Макс лежит навзничь. Несколько минут проходят в молчании. Тишина. Он медленно открывает подбитый глаз.

 

М а к с.  Господи, ну ты и придурок! У тебя лицо двоится… Убью.

 

А д а м.  Бармен! Счет!

 

Е в а.  А мне понравился удар с правой. ( Нервно хихикает.)

 

А д а м.  Пошли отсюда и поскорей.

 

 

 

 

КАРТИНА ВТОРАЯ

 

 

Ночной город выглядит сказочным и страшным, будто город призраков. Два бомжа рыщут у помойки, в надежде отыскать что-нибудь съестное.

 

И в а н.  Я вчера смотрел как ветер колышет листву, слушал как по земле стучал дождь, разбиваясь влажными каплями о твердую поверхность. Когда-то в детстве я любил бегать под дождем. Содрав майку, упасть в лужу и барахтаться в мутной воде, переполненный  счастьем от бесконечной свободы… Теперь дождь превратился в медленный, но верный способ уничтожения моей плоти. От постоянной сырости, у меня болят легкие, от кашля по ночам невозможно уснуть. Вчера была Пасха. Люди казались такими светлыми, радостными, приветливыми. Мне подавали милостыню, но я не участвовал в этом унижении, я просто чувствовал себя человеком, таким же человеком как и они Все. Бывают проблески, когда  понимаешь — ты не один в мире, тебе еще можно помочь и все получится, опять начнется жизнь — светлая, настоящая, глубокая. Бог… А есть ли он, Бог?

 

А л е ш а.  Да откуда ж мне знать, батя, есть он или выдумали его, как выдумали счастье. По мне, что он есть, что его нет, все одно: люди также страдают, воюют, умирают. Хорошо тем, кто верит. У них, по крайней мере, есть мечта, а у меня этой мечты нет, зато есть непреодолимое  желание жить, жрать эту жизнь горстями скомканной земли. Даже если он и есть, то мне неинтересен. Выглядит, наверное, как маленький плюгавый старичок, который только и может, что смотреть на все происходящее грустными, лукавыми глазами.

 

И в а н.  Нет, Алеша, Бог он все-таки есть. И знаешь почему? Хотя бы потому, что мы сейчас о нем паршивце говорим и говорим без умолку, обвиняем его, как последнего убийцу, восхваляем, как небесного царя, стало быть, есть он. Если бы не было Бога, не было бы и страдания человеческого. Помнишь, уготован же был Еве с Адамом рай, вечный рай на небесах и жизнь безгрешная. И человек теперь, до сих пор, так и живет с грехом в душе. А ведь постоянное ощущение неискупленного греха — это вечное страдание и мука, сизифов камень, который, не смотря на все усилия докатить его до вершины горы, неизменно срывается в пропасть, в самую глубину, в самую чащу, откуда ты так долго и упорно выбирался. А если так, то без Бога человек в страдании своем давно бы уж повымер.

 

А л е ш а.  Да что вам до всего этого?

 

И в а н.  А то, что лисицы имеют норы, птицы небесные — гнезда, а сын человеческий не имеет где преклонить голову… Помирать мне скоро… И за всю жизнь не нашел я того, что искал. Не хочется помереть в пустоте и безверии…

 

 

 

 

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

 

 

А д а м.  Ты взяла мое яблоко (Лукаво.) Я рад! Очень рад! Если ты его попробуешь, обещаю, разуюсь и пробегу босиком по лужам…

 

Е в а.  Зачем?

 

А д а м.  Просто так… Вдохновение!

 

Е в а.  Ты хочешь, чтобы я его съела, потому что оно твое? И во мне останется часть тебя?

 

А д а м.  Откусанная часть меня…  Хм…  Милый образ… Честно говоря, я об этом не думал. Просто хотелось, чтобы тебе было весело и хорошо!

Е в а.  А мне весело и хорошо! Ты видел картину Малевича «Одиночество»? Разноцветное одиночество…

 

А д а м.  Нет, не видел… Я не интересуюсь искусством…

 

Е в а.  А чем ты интересуешься?

 

А д а м.  На данный момент тобой. Еще интересуюсь деньгами и игрой на бирже… Мартини с водкой, иногда смотрю на звезды…

 

Е в а.  Глубокие у тебя интересы!

 

А д а м.  Тебе не нравятся мои интересы?

 

Е в а.  Нравится – не нравится… Люди всему привыкли давать оценки, навешивать ярлыки и бирки… Мне нравится, что идет дождь, нравится это мгновение…

 

А д а м.  А ты, что не человек? Мне хочется быть ближе!

 

Е в а.  А мне хочется откусить яблоко! (Оба смеются.)

 

А д а м.  Ты очень красивая. У тебя такие глаза… Они бездонные… В них бесконечные дали, где далеко-далеко плывет маленькая лодочка… А в этой маленькой лодочке сидит маленькая девочка, а в этой девочке сидит шмель…  Он кружится внутри этой девочки и жужжит, и копит мед, чтобы однажды улететь из нее…

 

Е в а.  Красиво…

 

А д а м.  Что красиво?

 

Е в а. Говоришь красиво…

 

А д а м.  Говорю? Да я мычу, как теленок, желающий примкнуть к титьке матери!

 

Е в а.  Не надо, Адам!

 

А д а м.  Почему?

 

Е в а.  Потому что в девочке живет не один шмель, а целая стая, и когда девочку хотят обидеть эта стая очень больно кусается…

 

А д а м.  Я тебя чем-то обидел?

 

Е в а.  Пока нет…

 

А д а м.  Смотри какие дома… Они как темные тени надвигаются на нас все ближе и ближе, а мы становимся все меньше и меньше. (Нежно обнимает Еву.)

 

Е в а.  Оставь! Я чувствую себя постоянной, как математическая единица…

 

А д а м.  А я чувствую себя разрозненным и маленьким… Успокой, обними меня…

Е в а.  Я прикасаюсь только к тем, кого люблю, потому что прикосновение тайно, а без этого оно теряет весь смысл…

 

А д а м (несдержанно).  А мое прикосновение бессмысленно?

 

Е в а.  Твое прикосновение слишком практично!

 

А д а м.  Замечательно! Ну, так может, ты потерпишь мое практичное, бизнес-валютное прикосновение?

 

Е в а.  Я не знаю слова «терпеть»… Оно какое-то замкнутое и чужое… Оно как огромный камень, который преграждает дорогу… Что значит «терпеть»? «Терпеть» — это значит удалится из себя и стать ничем?

 

А д а м.  Ты когда-нибудь пробовала терпкое вино? Ну так вот, когда ты делаешь маленький глоток, оно бултыхается у тебя во рту горьковато-сладкое и ненадежное, готовое в любую секунду  провалится в глотку… Ты его проглатываешь и на губах, во рту, во всем существе, остается масляное, жгущее ощущение вложенного мастером вкуса… Но ведь этому вину нужно было терпеть и бултыхаться в моем рту, а мне нужно было терпеть вино, которое жгло мои десны, зато когда оно провалилось внутрь нам обоим стало сладостно и спокойно…

 

К ним подходит Иван, он немного пьян и тревожен. В руке у него сломанный осевший зонт, как пробитая крыша над головой, из которого в разные стороны торчат спицы.

 

И в а н.  Молодые люди, день божий! Не будет сигаретки?

 

А д а м.  Не было и не будет…

 

И в а н.  Не будет того, чего не было —  это ты точно подметил, сынок….

 

А д а м.  Я тебе не «сынок», старик, не брат и не спаситель…

 

И в а н.  Что ж… Все люди — братья… И все люди — звери…

 

А д а м.  Ты что говоришь, старик? Иди давай, иди!

 

Е в а.  Подождите… Вот вам сигарета… Если человек хочет покурить, надо дать ему покурить… Сигаретный пепел отмеряет время

 

И в а н. Вот спасибо, дочка, спасибо…

 

Иван отходит в сторону и трепетно начинает мусолить свою сигаретку. Адам достает из кармана пачку дорогих сигарет и закуривает.

 

Е в а.  Тебе тоже захотелось померить время?

 

А д а м (резко).  Да!

 

Е в а.  У тебя же были сигареты, почему ты отказал бродяге?

 

А д а м.  А почему я должен был дать? Пусть пойдет и сам заработает…

Е в а.  Но ведь он старый и больной…

 

А д а м.  А я молодой и здоровый откормленный жеребец.

 

Е в а.  Жеребец может сломать бедро, так как носится во всю прыть, не замечая ничего вокруг себя…

 

А д а м.  Слушай, хватит! Жил бы он праведной жизнью —  получал бы праведную пенсию…

 

Е в а.  Подачку?

 

А д а м.  Может ты мне посоветуешь уйти в монастырь и раздать все свое имущество обездоленным и несчастным —  этим бомжам, этим уродам, от которых планета задыхается? Если бы я так рассуждал, я бы давно разорился. Ты знаешь, что такое рубль? Рубль приумножается только тогда, когда не тратится, не отдается и не бросается куда попало… Рубль должен лежать на полке, и кормить его нужно сотни раз в день, чтобы он ширился и толстел, как великий Будда… Умиротворенно готовился к великому банковскому вложению… Уфф!..  «Как легко быть философом на бумаге и как трудно на деле» — кто там из великих это сказал?

 

Е в а.  Чехов.

 

А д а м.  Громы ясные, какая ты умная! Идти рядом страшно.

 

Е в а.  А ты не бойся. Боятся совести те, у кого она не чиста…

 

А д а м.  Так, ладно, надо разрулить ситуацию… Ты поедешь со мной?

 

Е в а. Куда и зачем?

 

А д а м.  Время провести, потусоваться, заняться любовью…

 

Е в а.  Нет, не поеду.

 

А д а м.  Ну зачем ты такая умная? Если ты хочешь любви и тайны, то я люблю тебя! И  сейчас я хочу быть с тобой, хочу быть в тебе, хочу тепла и покоя… Я так устал… Чего плохого в этом? Разве я виноват, что моя жизнь похожа на “Черный Квадрат”, по  которому я ползаю как усталый немой таракан. Я уже не верю, что за пределами этой тьмы может существовать любимая красивая обнаженная женщина!

 

Е в а.  Ты не любишь меня, а просто хочешь со мной переспать —  вот темная клякса, вот, если хочешь, причина, по которой я не поеду с тобой!

 

А д а м.  А во что ты веришь, идеалистка хренова? Да! Я хочу переспать с тобой, я хочу трахать тебя до изнеможения, здесь, сейчас, на голой земле… Что тебе стоит раздвинуть ноги на несколько минут? Ведь все женщины так делают… Я тебе заплачу, много заплачу, я привык получать то, что хочу! Чуть-чуть потерпеть, побултыхаться у меня во рту терпким вином, а потом нам обоим станет сладостно и спокойно! Утром ты уже все забудешь и побежишь покупать разноцветные шмотки, пойдешь в салон красоты, где фабрикуют кукол, и все! И ВСЕ!

 

Е в а.  Нет смысла говорить дальше… Мне сегодня уже предлагали деньги… Меня сегодня уже лапали… Мне сегодня аплодировали… Мне сегодня предложили раздвинуть ноги, как последней помойной шлюхе…  Как это мерзко! Неужели ты сам не чувствуешь от себя этого помойного запаха?

 

А д а м. Ты просто дура! Может ты не веришь, что у меня есть деньги? Может, ты боишься, что я тебе не заплачу? На бери, бери прямо сейчас! Обещаю, что не отниму!

 

Е в а.  Мне все равно… Тебе не выгодно оставаться со мной… Я поеду домой…

 

А д а м.  Хорошо! Хорошо, я ловлю такси… Хорошо!

 

Начинается сильный дождь с грозой.  Адам ловит такси. Останавливается машина.

 

А д а м.  Ты где живешь? Куда везти?

 

Е в а.  Я скажу водителю

 

А д а м.  Да не нужна ты мне! (Таксисту.) Вот вам деньги, довезите девушку туда, куда она скажет… Этих денег хватит доехать до Америки! Happy!

 

Ева садится в машину и уезжает. К Адаму подбегает Алеша.

 

А л е ш а.  Помогите! Пожалуйста, помогите! Ему плохо, он умирает!

 

А д а м.  Чего тебе надо? Кому?

 

А л е ш а.  Ивану! Дяде Ивану! Помните к вам человек подходил, просил сигарету? Он умирает!

 

А д а м.  Какому Ивану? А! Бомжу?

 

А л е ш а.  Человеку! Человеку плохо! Вызовите скорую! Ведь у вас есть телефон? Пожалуйста, вызовите скорую!

 

А д а м.  Пускай подыхает! Он свое время отмерил!

 

А л е ш а (цепляясь за рукав Адама). Ну, пожалуйста! Никого нет на улице! Вы же сами видите! Он умрет, если вы не вызовете скорую. Он верующий! Он в Бога верит! Если вы спасете, он до конца жизни за вас молиться будет и свечки ставить!

 

А д а м.  Не надо за меня молиться! Кто он такой, чтобы за меня свечки ставить?

 

А л е ш а.  Он очень хороший человек! У него жена вчера умерла! Помогите!

 

А д а м.  Да пошел ты с верой своей, с Богом своим, подальше. Вот тебе, сукин сын, вот тебе, божий отросток!.. Потерпи, помучайся, христопродавец, и за своего Ивана и за Боженьку своего гнойного… Вот еще, за молитвы и за свечки!

 

Алеша без чувств остается лежать на тротуаре. Адам смотрит на свои окровавленные руки, вытирает их о дорогой черный пиджак, достает стодолларовую купюру и засовывает ее Алеше в карман.

 

А д а м.  Вот так… Откупился боженька!

 

 

 

 

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

 

 

Диско-бар «Riverdance». Пять часов утра. Люди понемногу расходятся. За стойкой бара сидит Макс. У него пластырем заклеена левая бровь и забинтована рука. Бармен моет бокалы. Заходит Адам.

 

М а к с.  Наш заблудший мотылек решил залететь на огонек? Ой… Да ты неплохо выглядишь! Была бурная ночь?

 

А д а м.  Бурная-бурная! Еще чуть-чуть и лава Везувия затопила бы весь город…

 

М а к с.  Бармен!

 

Б а р м е н.  Да!

 

М а к с.  Принеси воды и ваты и еще принеси Мартини с соком…  Давай, только шевелись, а то ползаешь, как мокрая черепаха на заснеженном пляже…

 

Б а р м е н.  Хорошо! Сейчас все будет.

 

М а к с.  Ну что?

 

А д а м.  Лошадка в пальто…

 

М а к с.  Начнем наш курс лекций с воспитательной работы для трудных подростков! Браток, ну так ведь нельзя… Мы же с тобой договорились — драка будет шуточная, а ты пошел кулаками махать, словно пятилетку перевыполнял. Посмотри на мои увечья, я чуть не погиб в страстном бою за любовь! Как я теперь женщинам буду на глаза показываться? Мало того, ты порвал мой любимый оранжевый галстук, на цвет которого сбегались все неудовлетворенные богатые шлюхи этого города. Все-таки как-никак, но в каждом споре надо соблюдать приличия, а то можно и залететь…

 

А д а м.  Да я уже залетел!

 

М а к с.  Прости, что ты сделал? Залетел? Ну, тогда я буду крестным папочкой, лучше меня с этой ролью никто не справится!

 

А д а м.  Господи, какой ты идиот!

 

М а к с.  Идиот, идиот… Знакомое название. И как я теперь буду с женщинами налаживать контакты в таком виде? Любая баба принесет мне бабло не блюдечке, только чтоб я ее типа безгранично любил… У меня еще завтра фотосессия для модного журнала… В итоге придется расплачиваться, Адам, ведь вы лишили меня красивой жизни, как минимум, на две недели…

 

А д а м.  Да замажут, замажут тебе твои синяки, так замажут, что будешь выглядеть, как фарфоровая куколка шестидесятых годов…

 

М а к с.  Нет уж, друг дорогой, пятьдесят процентов моего пансиона, все-таки придется оплатить…

 

А д а м.  Да ладно, ладно… Засел на теме, как африканский комар.

 

М а к с.  Ну вот и ладушки… Теперь к делу… Животрепещущий вопрос на повестке уходящего дня — весь мир с замиранием сердца ожидает сенсацию: фанаты плачут, священники служат молебны, проститутки извиваются в оргазмическом танце…  Дала она тебе или не дала? Вот в чем вопрос?

 

А д а м.  Дорогие граждане и гражданки этого города!  Со всей ответственностью хочу заявить, что попытка завалить в постель девушку, с которой я сегодня познакомился, завершилась… Пауза.

 

М а к с.  Ну?

 

А д а м.  А на этом моменте мартовские коты повредили антенну, и по телевизору вдруг пошли сплошные помехи…

 

М а к с. Так! Хорошо! Прошел месяц, антенну подчинили, мартовские коты разбежались по домам на зимовку, и вот передачу повторяют…

 

А д а м.  Слушай, Макс, надоело! Какая разница, в конце концов!

 

М а к с.  Так! На этой улице мы тормозим. Что значит, какая разница? Если ты проиграл, ты должен мне денег!

 

А д а м.  Что ты заладил: «Деньги, деньги…» Почти, как сварливая старуха! Тебя что в этой жизни больше ничего не интересует?

 

М а к с.  Интересует, бабы, например… Но деньги меня интересуют значительно больше.

 

А д а м.  Во-первых, спор еще не закончен, во-вторых… Я просто устал….

 

М а к с.  Ну-ну… А как ты собираешься теперь ее найти?

 

А д а м.  Не знаю, но я ее найду, во чтобы то ни стало. Таких женщин выращивают ангелы… Понимаешь?

 

М а к с.  Ни хрена я не понимаю! Я только вижу, что у тебя рожа помята, и глаза в разные стороны косяками разбегаются… Все нормально?

 

А д а м.  Нет… То есть, да… Понимаешь, ко мне паренек подбежал… Молодой, лет восемнадцати, с большими такими глазами… Знаешь, есть люди, у которых глаза как огромное блюдо, они на тебя смотрят и будто всю душу кладут на это блюдо…

 

М а к с.  И что?

 

А д а м.  У него там какой-то знакомый бомж умирал…

 

М а к с.  Бомж?

 

А д а м.  Он просил помочь ему, как человек человеку, по-божески —  вызвать скорую… Ну, туда-сюда, а я его избил… За Бога, в которого не верю…

 

М а к с.  Ну и что?

 

А д а м.  Да нет, ничего. Просто не по себе. Человек просил о помощи, а я его кулаком по роже…

 

М а к с.  Ну и что?

 

А д а м.  Что ты заладил: «Ну и что, ну и что?» Ничего! Пусто…

 

М а к с.  Сильнее будет… А я как ни посмотрю на тебя и сбоку, и в анфас, вижу, ты серьезно зацепился на этой шлюшке!

 

А д а м.  Не смей ее так называть!

 

М а к с.  Ну-ка тихо, тихо…

 

А д а м.  Тихо будет в гробу!

 

М а к с. Все бабы — шлюхи! Не ты ли мне это говорил еще вчера?

 

А д а м.  Это было вчера.

 

М а к с.  Да вы непостоянны, молодой человек? Фу, противный, как можно с таким встречаться?

 

А д а м.  Она другая, понимаешь, другая!

 

М а к с.  Какая другая? Напичканная формальностями и условностями… Заторможенная на стадии развития… Романтично проживающая на другой планете, где бегают плюгавые профессора, погребенные в своих книгах, и вдохновенно взирающие на свою музу… О, муза,  я для музы наполнил свое пузо…

 

А д а м.  Нет! Нет! (Затыкает уши.) Ты ничего  не понимаешь! Ты все не правильно понимаешь… Ты все исковеркал, все заляпал грязными лапами…

 

М а к с. А! Ну простите, не успел помыть… Барахтался тут с одной — запачкался. С какого перепугу, Адам, ты в женщине увидел чистоту? Она сейчас с другим в теплой розовой постельке лежит и хвалится перед мускулистым партнером, как ловко она тебя сделала! А завтра будет лежать с другим, а послезавтра с третьим… Запомни, Адам —  в женщине нет постоянства… Она как река, движется туда, куда дует ветер…

 

А д а м. Нет! Она ищет настоящее тепло… Она без любви не может…

 

М а к с.  Кто сейчас, в наше время, без любви не может? Влюбился? Адамка, я на тебя посмотрю — это просто «Явление Адама народу».

 

А д а м.  Нет.

 

М а к с.  А что ты вдруг женщинам хвалебные гимны запел?

 

А д а м.  Что думаю, то и говорю!

 

М а к с.  Это она так думает, а не ты!

 

А д а м.  Это я так думаю!

 

М а к с.  Думает, думаю, думали — додумались!

 

А д а м.  Хватит! Это я, Я задумался над этой женщиной. Я устал жить так…

 

М а к с. Как «так»? Так «как»? Или «как-как»? Как зажравшийся Бог? Скучно стало, Онегин?

 

А д а м.  Вот растет перед моим домом дуб! И много ему лет, видел он жизнь и прадедов, и дедов… Он все хранит в своих недрах, глубоко-глубоко… А срубят дуб — останется голое место. И вместе с дубом погибнут традиции и память о людях, которые жили когда-то…

 

М а к с.  А! Ну, тогда понятно…

 

А д а м.  Я не договорил… Вот и человек — пускает расточек, и тянется он ввысь, только многие не умеют сохранить его, а те, кто умеет —  наверное, ангелы, потому и счастливы…

 

М а к с.  Понятно…  Ангелы, бля!

 

А д а м.  Не бля! А для людей сотворенные, чтобы их убогую жизнь продлить и украсить…

 

М а к с.  Говори за себя! Жизнь сделала из меня то, что хотела! Крутого клубного мальчика на побегушках у неудовлетворенных женских уродов! Ты говоришь, «святость», «чистота»…  Где?

 

А д а м.  Ты просто не хочешь ничего видеть, ты просто не хочешь этим обладать!

 

М а к с.  Какую херню ты несешь! Бальзаковский отросток! Я выбрался из такого говна, о котором ты даже не представляешь! Я вставал по утрам, маленький мальчик, и видел размазанное, потерявшее все черты, лицо своей матери. Лицо родного человека, которое с каждым днем, с каждым вздохом, с каждым движением век, движением рук, с каждым полетом в никуда исчезало, растворялось, как мыльная жидкость в стиральной машине! Я довел эту жизнь до предела, когда стерлась грань между добром и злом, когда исчез я, как человек думающий и чувствующий! Было время, когда я тянул к этому лицу свои маленькие детские ручонки, но оно только скалило зубы в надежде забыться, в надежде стать невидимым экватором, просто стать пустотой, маленьким обиженным агнцем, который уже принес свою жертву! Меня пинками выгоняли просить милостыню, и, простаивая в холодных дворах, я чувствовал, как падает снег, слышал, как льет дождь, а еще сильней я ощущал, что жизнь никогда не вернется, остановившись на пределе своего страдания…  Было ли мне больно? Наверное – да! Был период, когда я не мог переносить эти воспоминания. А все окружающие — «нормальные люди», смотрели на меня с содроганием, с презрением, потому что понимали, мир вокруг каждого движется по-своему. Мир состоит из маленьких молекул страха, которые мы на протяжении всей жизни пытаемся преодолеть…

 

А д а м.  Страх бывает глупым, мы многое придумываем, также как придумываем простую легкую любовь, которая появляется тогда, когда нам удобно…

 

М а к с.  Выгода неустойчива, непостоянна и потому — ОПАСНА… Для сознания, для самой жизни. Уж я-то это знаю… Как только соберешься трахнуть телку, забыв о том, что ты есть, что ты дышишь, что ты ее действительно хочешь как глоток кислорода, она тут же исчезнет, отыскав для себя более выгодный вариант теплообмена. Ты — урод, который не понимает, что отношения с женщиной — это бизнес!

 

А д а м.  Я проваливаю! Иначе…

 

М а к с. Иначе?

 

А д а м.  Иначе подеремся!

 

М а к с.  Иногда полезно! Кстати, вот тебе визитка… Стащил из сумочки, пока она грациозно выламывалась в своих танцах… Спер, чтобы тебе оставить моток надежды. Но мое мнение ты знаешь! Ты мне опять должен!

 

А д а м.  Почему?

 

М а к с.  Ну ведь ты хочешь узнать про нее больше? У меня много сетевых носастых дружков…

 

А д а м.  Хорошо…

 

М а к с.  Сколько ты теперь мне бабла должен…

 

А д а м.  Деньги нужны тому, кто слаб…

 

М а к с.  Легко тебе рассуждать!

 

 

 

        Д е й с т в и е  в т о р о е

 

КАРТИНА ПЕРВАЯ

 

 

Адам стоит в темноте. Вокруг него большая голая пустыня. На заднем плане видны тени танцующих в клубе.

 

«Отпусти мне грехи,

Я не помню молитв,

Но если хочешь стихами

Грехи замолю…

Объясни, я люблю,

Оттого что болит

Или это болит,

Оттого что люблю!»

 

Зажигается свет, и пустыня начинает превращаться в клуб. Кто-то несет цветы. Бармен выносит столики. Макс переносит музыкальную аппаратуру и диски. Входит P.S. (Последний Шанс) танцующей раскрепощенной походкой.

 

P. S.  Вау, вау, вау! Музыка, играй громче! Браток, браток, ясный голубок, все танцуешь на воде? А я только что из тюремного отпуска, еле успел на поезд и сразу сюда к своим рыбкам!

 

А д а м.  Выглядишь и вправду хорошо, будто отдыхал на Гавайях!

 

P. S.  Как тебе? Как тебе мой прикид?

 

А д а м.  В этом что-то есть… Слушай, а сейчас в моде ходить как огородное пугало… Ты похож на перекошенный светофор, который от любви к миру несколько накренился…

 

P. S.  Да брось ты, седовласый папик! Оранжевый поднимает настроение, розовый — потенцию, а-а-а-а черный, черный — прибавляет мужественности… Флакончик «Омм» — три в одном!

 

А д а м.  Стоп машина, мой свет! (Адам и P.S. (Последний Шанс) пожимают друг другу руки.)

 

P. S.  Не желаете ли отрезвиться? Кокаиновый сбор — хорошо помогает…

 

А д а м.  Слов нет! Только что из «засоса» и все барыжит!

 

К компании присоединяются Макс и Джек Пот.

 

М а к с.  Хоп! Вот наше государство! Оно воссоединилось! Привет, родной! Жив — это главное! Ну дай я ущипну тебя за щечку…

 

P. S.  Да отвали ты…

 

Д ж е к  П о т.  С возвращением!

 

P. S.  Возвращаются тогда, когда знают куда!

 

М а к с.  Бармен! Слушай сюда внимательно, маленькая срань в женской попке! Ты всегда должен сечь, когда ко мне приходят друзья, ты должен врубаться, кого не стоит оставлять без внимания. Ты собрал мысли в свою маленькую мошонку?

 

Б а р м е н.  Да!

 

М а к с.  Тогда без комплексов и вперед!

 

Б а р м е н.  Сейчас! Все будет!

 

М а к с.  Стой! Еще одно… Хочу тебе сказать, один из моих друзей очень любит голых мальчиков — вон тот с рыжей бородой, мускулистый и властный! Так что давай, цыпа, одевай трусики, сексуальную маячку (я тебе их сейчас расположу на твоем буфете) и вперед!

 

Б а р м е н.  Но я… Но мне… Я не могу…

 

М а к с.  Не может девственник первый раз в постели! А ты будешь делать то, что я скажу! Иначе завтра так или этак, останешься на улице с голой задницей! Про должок-то я помню…

 

Б а р м е н.  Хорошо…

 

Бармен переодевается. Накрывается отдельный стол для друзей. Макс с Адамом отходят в сторону.

 

М а к с.  Так, мой красивый! Вот что мне удалось узнать! Ясная Ева Артемьевна! Бьется сердечко?

 

А д а м.  Так ее зовут? Ева?

 

М а к с.  Как ты думал — грешная девственница? Пади ниц!

 

А д а м.  Как я рад, что ее зовут просто Ева!

 

М а к с.  А совпадение тебя не возбуждает?

 

А д а м.  Очень, очень будоражит! Давай дальше!

 

М а к с.  Ну так, вот! Твоя Ева сорвала свое яблочко на кафедре философских наук! Ученая целка!

 

А д а м.  Слушай, прекрати!

 

М а к с.  Каюсь!

 

А д а м.  Дальше!

 

М а к с.  У нее был муж – полковник, навещал редко, любил страстно! Вдруг, внезапно умер от сердечного приступа, но я так думаю —  это было не шило и не мыло, а продуманное убийство.

 

А д а м.  Да…

 

М а к с.  Одень очки на глаза! У нее плохое зрение, поэтому она носит очки. Ученики ее уважают, даже некоторые волочатся. Жизнь она ведет праведную, так как беспримерно верующая и по выходным, видимо, прежде чем пойти в клуб, заходит в церковь…

 

А д а м.  Какое странное сияние!

 

М а к с.  Голубчик, это не сияние, а лазерные лучи…

 

А д а м.  А живет она где?

 

М а к с.  Это самое интересное! Здесь рядом, около клуба!

 

А д а м.  Как?

 

М а к с.  А вот так! Вот тебе ее адрес…

 

А д а м.  Ты поверишь, Макс, я схожу с ума! Я не могу спать по ночам, не вижу других женщин…

 

М а к с.  Ты их не видишь, потому что в клубе темно!

 

А д а м.  Я их не вижу, потому что мне никто не нужен.

 

М а к с.  Ладно, зарыли дырку в бублик и будет!

 

 

 

КАРТИНА ВТОРАЯ

 

 

Д ж е к  П о т (обращаясь к подошедшему Максу). Что это за мальчик? (Указывает на Бармена.) Больно хорош, больно хорош, а попка какая девственная!

 

М а к с.  Мальчик как мальчик — не до твоих усов!

 

Д ж е к  П о т.  Ну хорошо, хорошо! А познакомиться можно?

 

М а к с.  Можно! Но боюсь, что денег у тебя не хватит!

 

Д ж е к  П о т.  Я на днях выиграл крупную сумму! Пока играл, думал, сердце из груди вывалиться и покатиться… Прямо по полу под ноги служащих… Ох уж эти служащие! Они всегда так ехидно, странно смотрят, что чувствуешь себя просто обязанным вложить в игру всю свою наличность… А эти их: «чай, кофе, пиво, коньяк»… Вывернуться наизнанку готовы, только чтобы ты остался и выложил ВСЕ… Самое ужасное, когда в игре уже полсостояния, и остановиться совсем невозможно. До последней секунды отвоевываешь удачу, все азартнее тратишь деньги, которые даже не твои, на которые ты и права-то не имеешь… Каждый спор — это первый шаг в ад, а в каждой игре рядом с тобой сидит бес и смотрит, щурит свои лукавые глазенки, простирает костлявые ручонки, зовет  в объятия смерти… В такие моменты — моменты большого проигрыша — вдруг понимаешь, что такое жизнь, что такое терять… Что такое лишиться безвозвратно живого существа, которое вот сейчас, секунду назад еще было с тобой, еще грело тебя… В этот момент в душе начинают зарождаться мысли страшные, мысли порочные, погребенные под толстым слоем снега социальной устойчивости… Ведь все мы очень хотим казаться правильными и серьезными… Хотя бы самим себе.

 

А д а м.  И не надоело тебе играть?

 

Д ж е к  П о т.  Надоело, очень надоело! Но пути назад не вижу. Ничего нельзя изменить! Невозможно вернуть людей, которых я потерял, а точнее проиграл… И все из-за этой проклятой рулетки! Все из-за нее… Чем больше играешь, тем больше бес привлекает на свою сторону. Его объятия в какой-то момент сжимают до смерти, его движения и ласки, его существо — единое целое с твоим существом… Нет сил изгнать его из себя никаким образом!

 

P. S.  Может все-таки по «соске»?

 

Д ж е к  П о т.  У себя отсоси! Это как, когда едешь по дороге, вокруг тебя машины, вокруг жизнь, и ты со всеми, такой же водитель, как и все… Но, бах! Ты врезаешься в рекламный щит… Все происходит быстро, прямолинейно, даже не успеваешь ощутить боль и страх… Но ты уже другой… Ты тот, кто лежит размазанный и беспомощный на дороге, в ожидании своего спасения или смерти… Также с игрой, никогда не знаешь, где тот поворот, который размозжит все вдребезги, и не останется ничего — ни жизни, ни людей – пустота.

 

P. S.  И все-таки «соска» — лучшее лекарство от воспоминаний! He is in business for himself and big business… (У него крупный бизнес.)

 

А д а м.  What does is matter? (Какое это имеет значение?)

 

P. S.  Да никакого! Дунем раз, дунем два, полетим под облака! Река волнуется раз! Река волнуется два… Есть моменты, которые можно испытать только здесь и сейчас, но многие проходят мимо них, потому что боятся.

 

М а к с.  Правильно боятся!

 

P. S.  Я так давно не жил!

 

Д ж е к  П о т.  Не влюблялся!

 

А д а м.  Не смотрел в небо!

 

Б а р м е н.  Не обжигал руки, когда падают звезды!

 

P. S.  Не видел глаз!

 

А д а м.  Не разбивался башкой об form and matter! (Форму и содержание.)

 

М а к с.  Есть Вселенная!

 

А д а м.  Есть она!

 

Д ж е к  П о т.  Как тихо падает вода  –  раз, два… Прямо в темя… Мне тяжело, Господи! Спаси и сохрани!

 

Все начинают петь.

 

«Спаси и сохрани

От меня ту часть мира,

Которая чиста.

Высокое небо

И я маленький

Стою и смотрю

На твои худые

Седые волосы.

Мама!

Музыка повисла на проводах,

Ангел уснул,

Ему больше не встать.

Тяжелый камень

Повис на хрупком сердце,

Но мы все умрем.

Деревья научатся летать,

А птицы пускать корни.

И мы все воскреснем

Потому что

Адам любит Еву!»

 

 

 

Д е й с т в и е  третье

 

    КАРТИНА ПЕРВАЯ

 

 

Вдруг, все вокруг, начинает постепенно темнеть. Клуб превращается в пустыню. Появляется Ева, которая накрывает все столики белой, нежной тканью. Она одета в розовое прозрачное платье. Ева идет навстречу гостям, будто летит… Проницательно вглядывается в лица.

 

А д а м.  Что происходит?

 

P. S.  Весь мир уснул, а мы остались живы! Смотрите, смотрите! Эта точка на горизонте! Это солнце приветствует нас! Это солнце, готовое сжечь нас! (Ева все ближе и ближе к ним приближается.)

 

Д ж е к  П о т.  В детстве у меня была собака. Беспомощное такое, поганое существо… Мама со мной практически не разговаривала, потому что была всегда пьяна, поэтому я разговаривал со своей собакой! Она слушала внимательно, распахнув свои верные глазницы и поджавши хвост, готовая каждую секунду к тому, что ее выгонят из дома… Она была так преданна и так спокойна, что действительно, хотелось выпихнуть ее за дверь и молча наблюдать, как она умирает! Но у меня не было никого, с кем я бы мог поговорить и не было никого, кто бы мог меня выслушать… Но несмотря на все, этот мой пес был одиночкой! Иногда он убегал на несколько дней, и тогда я томился среди стен и распятий, которые мать развесила по всем углам, перед которыми ни разу не склонила головы… Однажды мой пес ушел и больше не вернулся, и мне стало не с кем разговаривать… Тогда я понял, что значит потерять голос, мне пришлось молчать… И я молчал… Все время молчал!

 

Е в а.  Я рада твоим гостям! Пусть музыка играет, мы продолжим!

 

А д а м.  Ева, где ты? Я пытаюсь коснуться тебя, но не понимаю, где ты?

 

Е в а.  Я тут! Я тут! Я тут! Какой ты неловкий! Помнишь наш разговор? Очень просто быть видимым, когда ни во что не веришь… Слишком легко ощущать то, к чему привык! Но привычка — не есть грех… Ты просил меня остаться в тебе, а я ушла… А знаешь, почему я ушла? Пройдет немного времени и весь твой мир, Адам, превратится в ничто… Деньги — это прах, который не стоит жизни, ты скоро станешь банкротом… Твои родители умрут, так и не дождавшись последней встречи с тобой, не увидев глаза, которые они породили, ведь ты никогда им не верил, никому не верил! Потому что твое чрево изъели осы, осы убили в тебе жизнь!

 

P. S.  Что такое! Это песок? Я слышу его! Я слышу его песню… Унц-унц-унц!

 

М а к с.  Как бы я хотел утонуть как рыба прямо на танцполе, где так много баб, где так много испарений и человеческого пота… По крайней мере, я не испытал бы то чувство дрожи, которое преследует меня каждый раз в момент покаяния… Кто из вас хочет покаяться? Я хотел бы застрять в женском влагалище, которое сейчас рождает меня! Нет, нет! Я упираюсь своими маленькими лапками, я ни за что отсюда не выскользну!

 

А д а м.  Взрыв! Я вижу облако взрыва… Оно приближается, оно убьет нас!

 

Е в а.  Ты боишься?

 

А д а м.  Нет! Думаю, что нет. Ева, Ева, ты так хороша! Осталось всего несколько секунд, до того как взрыв, облако дыма, ворвется в нас и уничтожит все! Все, что сотворили люди, все, во что они неистово верили — глупые слепцы — лишь в свою личную цивилизацию. Все настоящее и живое родилось из пены, все по-настоящему прекрасное создано Богом. Ты очень красива, Ева! Мне осталось жить лишь полсекунды, но эти полсекунды я буду жить тобой. Я не понимал смысла, а сейчас вдруг понял! Смысл  в тишине! И если бы ты позволила мне остаться с тобой сейчас, то я очень бы пожалел, что жизнь так быстро закончилась!

 

М а к с.  Облако!

 

А д а м.  Что?

 

М а к с.  У меня облако в руках!

 

А д а м.  А где Ева?

 

P. S.  Она растворилась…

 

Д ж е к  П о т.  Она исчезла… Все хорошо!

 

А д а м.  НЕЕЕЕЕТ!

 

Раздается глухой звук страшного взрыва. Все падают. Ощущение, как будто все мертвы. Сверху начинают падать яблоки! Они падают все быстрее и быстрее, пока не образуется холм на лежащих телах.

 

 

 

 

 

 

КАРТИНА ВТОРАЯ

 

 

Утро. В клубе пусто. Вдруг из-под яблок начинают постепенно выбираться люди. Им тяжело. Обстановка напоминает последствия большой драки. Макс вытаскивает руку из под обломков яблок, в руке бумага.

 

М а к с (приглушенно и тяжело).  Нашел, нашел! Ева, вот она! У меня в руке!

 

Никто не в силах подняться. P.S., Джек Пот, Адам, Макс и Бармен ползают по земле. 

М а к с.  Я был у нее…

 

А д а м.  Я был у нее!

 

М а к с.  Ты был у нее?

 

А д а м.  Или ты был у нее?

 

P. S.  Ничего не понимаю… На мне ведь были трусы?

 

Б а р м е н.  Что вы сделали со мной? (Ест яблоко и тихо плачет.)

 

М а к с.  Ничего не понял…

 

А д а м.  Я тоже…

 

М а к с.  Ты где у нее был?

 

А д а м.  Где?

 

М а к с.  Где? Дома?

 

А д а м.  Нет, кажется…

 

М а к с.  А где?

 

Д ж е к  П о т (подползает к бармену). Это ты, маленький фавн?

 

Б а р м е н.  Я умер!

 

М а к с.  А где?

 

А д а м.  На лестнице…

 

М а к с.  И она тебе открыла?

 

А д а м.  Нет…

 

М а к с.  Вы с ней говорили?

 

А д а м.  Да…

М а к с.  Долго?

 

А д а м.  Всю жизнь

 

М а к с.  На лестнице?

 

А д а м.  Нет

 

М а к с.  А как?

 

А д а м.  Через дверь…

 

М а к с.  Что?

 

А д а м.  Она сказала, что ее нет дома… Или у нее нет дома… Не помню!

 

М а к с.  А! Да-да! Мне все приснилось! Де жавю… Совпадение на сковородке…

 

А д а м.  Совпадение, что?

 

М а к с.  Совпадение гормонов!

 

А д а м.  Совпадение кого?

 

М а к с.  Адам! Ты в школе учился?

 

А д а м.  Учился…

 

М а к с.  А в университете?

 

А д а м.  Учился…

 

М а к с (про себя).  А я никогда не учился… (В слух.) Так, ладно… Никогда не слышал про совпадение снов с реальностью?

 

А д а м.  Слышал…

 

М а к с.  Что ты мне тогда мозги распиливаешь?

 

Вдруг слышится внезапный истошный крик Бармена, который набрал в руки яблоки и, убегая, раскидывает их по сторонам.

 

А д а м.  Не понял!

 

М а к с.  Ты у нее был? Был! Все что ты мне рассказал, все то же самое произошло со мной!

 

А д а м.  Что? Ты к ней ходил?

 

М а к с.  Ходил!

 

А д а м.  А она?

М а к с.  Она поступила со мной точно также…

 

А д а м.  Как также? Я запутался!

 

М а к с.  Во сне…

 

А д а м.  В каком сне?

 

М а к с.  В моем, личном…

 

А д а м.  Слушай! А у тебя когда-нибудь перед глазами ангелы летали?

 

М а к с.  Летали! Один раз! Когда заказывал!

 

P. S.  А где мои деньги?

 

 

 

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

 

 

Ева стоит посреди звездного неба. Небо начинает постепенно распадаться на отдельные кусочки-планеты. Звезды медленно передвигаются и сужаются. В расщелине, которая увеличивается, проступает чернота. Чернота, раздвигаясь, превращается в огромную черную дыру. Тихо работает метроном.

 

Е в а.  Когда-то я задавалась вопросом, существует ли жизнь на тех далеких планетах? Живет ведь кто-то и кроме нас. А мы глухие, не слышим. Не хотим, а может лень, а может страх, какая разница… Мы молчим, всегда молчим, даже если чувствуем в груди озноб.  Ответа никто так и не получил, но я всегда была уверена, существует другие жизнь и материя! А если они существуют, почему мы не достойны их внимания?

 

А д а м.  Наверно, потому что ты есть!

 

Е в а.  Когда-то я любила играть в разные игры. Например, в игру «Я живу». Ходила по темной земле, попадала под добрые и злые дожди, спотыкалась на тротуарах в надежде встретить себя. Себя настоящую.

 

А д а м.  Все мы играем в игры.

 

Е в а.  Это была сказка, а не мир, в котором люди придумали деньги чтобы воевать, ведь после каждой победы чувствовалось достижение — движение к другой планете, другой жизни.

 

А д а м.  Интересная сказка.

 

Е в а.  В моем мире были доллары, кока-кола, шаверма, разные люди, по существу одинаковые, но не слышащие друг друга.

 

А д а м.  Кто ты ?

 

Е в а.  Я? Просто женщина!

 

А д а м.  Женщина! Я из твоего мира?

 

Е в а.  У каждого есть право выбора. Каждый выбирает свой мир.

 

А д а м.  Я выбрал?

 

Е в а.  Ты выбрал! Давай поиграем?

 

А д а м.  Во что?

 

Е в а.  В игру.

 

А д а м.  Какую?

 

Е в а.  Не все ли равно!

 

А д а м.  Я должен знать…

 

Е в а.  Ты ничего не должен!

 

А д а м.  Я хочу вернуться…

 

Е в а.  Ты вернешься!

 

А д а м.  Почему ты пьешь лед? На нашей планете так не делают!

 

Е в а.  Я на другой планете. Играем?

 

А д а м.  Не знаю.

 

Е в а.  Что тебя держит?

 

А д а м.  Кажется вспоминаю! Деньги, друзья, телепередачи, страхи, книги, предательство, месть, прошлое, пошлое, дни, часы, секунды…

 

Е в а.  Все останется!

 

А д а м.  Играем!

 

Е в а.  Ты умеешь двигаться?

 

А д а м.  Не знаю…

 

Е в а.  Сделай шаг.

 

Адам делает шаг и падает.

 

Е в а.  Смотри! (Ева делает шаг. Падает. Начинает ползти. Потом вытягивает руки вперед, пытается встать, сохраняя равновесие. Вдруг перед ней возникают битые стекла, она уверенно встает и идет по ним… Перед ней возникает вода, она идет по ней…  Перед ней возникает пламя, она проходит через него.)  Видишь? Человек может пройти только через то, что он САМ выберет!

Ад а м. (Задумывается. Перед ним возникает множество женских рук, он идет по ним.) Хорошо?

 

Е в а.  Хорошо!

 

А д а м.  (Перед ним возникает целая гора техники: стиральные машины, телевизоры, компьютеры, видеомагнитофоны; его друзья: Макс, Джек Пот; игровые автоматы, диски, разбитые пустые бутылки, свечи…)  Я иду!

 

Е в а.  Ты идешь! Помнишь, как в клипе «Prodigy»? Там всем завязывают глаза, руки, они бегут только вперед, нет цели, только бежать. Кто-то врезается в телефонные столбы, в людей, кого-то сбивают машины, кого-то пожирают банкоматы, кто-то теряется в толпе… До финиша доходит только один…

 

Е в а.  А теперь давай узнаем друг друга! Ты будешь задавать вопросы, я буду только отвечать.

 

А д а м.  Хорошо! Кто ты?

 

Е в а.  Я ангел!

 

А д а м.  Откуда ты?

 

Е в а.  Сказать адрес?

 

А д а м.  Да!

 

Е в а.  Съезжинская, дом 12, квартира 33.

 

А д а м.  Ты была когда-нибудь маленькой?

 

Е в а.  Да! Когда я была маленькой — была счастлива. И как и ты мечтала поскорее вырасти!

 

А д а м.  Зачем?

 

Е в а.  Для того, чтобы стать матерью.

 

А д а м.  Где мы?

 

Е в а.  На корабле.

 

А д а м.  Куда мы плывем?

 

Е в а.  К твоим друзьям!

 

А д а м.  А у тебя есть крылья?

 

Е в а.  Есть.

 

А д а м.  А зачем ангелу крылья?

 

Е в а.  Зачем крылья? Чтобы сбрасывать! Ангелы в середине осени всегда сбрасывают крылья, разве ты не знал? Это делается для того, чтобы у людей оставалась надежда, что они смогут их когда-нибудь найти и примерить, и тоже стать немного ангелами.

 

А д а м.  Ты видела когда-нибудь взрыв, войну?

 

Е в а.  Да! Даже была внутри взрыва.

 

А д а м.  И?

 

Е в а.  Каждый раз, когда происходит взрыв, а их происходит много на нашей планете, я вижу лица детей, растрепанных и напуганных, которые так легко запутались в паутине споров, нерешенных вопросов взрослых. Тогда все детство, живущее в моих крыльях, становится тесным, необъяснимым, агрессивным.

 

А д а м.  Музыка… Слышишь?

 

Е в а.  Далеко?

 

А д а м.  Она приближается

 

Е в а.  А как она выглядит? Опиши ее.

 

А д а м.  Это похоронный марш. Наша планета взорвалась, все ангелы улетели.

 

Слышится звон колоколов. Комната постепенно наполняется людьми. Все они одеты в маскарадные костюмы. Очень много живых и искусственных цветов. Один мужчина навязчиво играет на саксофоне и смотрит на женщину, стоящую с бокалом шампанского в руках.

 

 

А д а м.  День рождения моей мамы.

 

У Адама в руках пульт от телевизора. Внезапно гости хором начинают кричать: «Поздравляем, поздравляем, поздравляем!» Их тела постепенно увеличиваются, пока не становятся настолько огромными, что превращаются в гигантский кокон, который со всех сторон сжимает Адама и Еву. Адам нажимает на пульт. Все останавливается.

 

А д а м (тяжело дышит).  Странно…

 

Е в а.  Зачем ты нажал?

 

А д а м.  Они бы задавили нас!

 

Е в а.  Уверен?

 

А д а м.  Нет! Все было совсем не так!

 

Е в а.  А как?

 

А д а м.  Во-первых, вон!!! Вон отсюда всю эту галдящую, храпящую, фальшивую толпу!

 

Е в а.  Точно?

 

А д а м.  Да!

 

Е в а.  Хорошо!

 

Адам (нажимает на пульт, и все гости в замешательстве расходятся).  Вот так!

 

Е в а.  Может войдем в дом?

 

А д а м.  Да… Пожалуй… Хотя мне очень не хочется… Так, так не было никаких цветов! (По дороге, со всей силы, срывает и бросает цветы на пол.) Обои? Обои! Вот тут были порваны! В этом, в этом самом месте! Ева, ты веришь мне?

 

А д а м.  Верю!

 

Е в а.  Хорошо!

 

А д а м.  Что хорошо?

 

Е в а.  Ты честно себя ведешь! Дать тебе маркер?

 

А д а м.  Зачем? Ах да, вот тут стоял холодильник, на котором я написал матери “не смей вмешиваться в мои дела”. (Рисует маркером в воздухе.)

 

Е в а.  Давай отдохнем (Забирает пульт у Адама и выключает. Они садятся за накрытый стол.)  Хочешь я расскажу тебе о себе?

 

А д а м.  Хочу.

 

Ева достает пульт, начинает очень быстро переключать кнопки.

 

М а т ь.  Доченька не уходи.

 

Е в а.  Ты не моя мать, ты все годы обманывала меня.

 

М о л о д о й  ч е л о в е к  №1.  Почему я должен тебе звонить?

 

Е в а.  Скажи только слово, и я оставлю этого ребенка…

 

В р а ч.  Вы больше не можете иметь детей.

 

Е в а.  Правда?

 

М у ж.  Давай выметайся из моей квартиры!

 

Е в а.  Но мне некуда больше идти…

 

П р о х о ж и й.  Поехали со мной, я заплачу тысячу рублей.

 

Е в а.  Я не шлюха.

 

Т е л е в и з о р.  Сегодня в Ираке погибло несколько тысяч мирных жителей…

 

Е в а.  Надо включить музыку.

 

М о л о д о й  ч е л о в е к  №2.  Почему я должен тебя слушать?

 

Е в а.  Если бы ты знал, как я тебя люблю…

 

И к о н а.  Да не будет так, как бывает в американском порно!

 

Е в а.  Спаси и сохрани!

 

И з  т е л е ф о н а.  С Новым годом!

 

Е в а. Прощай!

 

При повторном щелчке еле-еле слышится клубная музыка, на заднем плане ди-джей в больших наушниках размахивает руками и переставляет пластинки.

 

А д а м.  Я несколько лет подряд забывал когда у матери день рождения. Был период беспамятства, когда я все постепенно начал забывать.

 

Е в а.  А она?

 

А д а м.  А что она? Она всегда все помнила… И за это я ее презирал…

 

Адам выхватывает у Евы пульт, нажимает его, но ничего не происходит.

 

А д а м.  Но почему?

 

Е в а.  Еще не время.

 

А д а м.  В тот день, точнее, в то утро я вдруг вспомнил… Вспомнил, что у нее сегодня день рождения. Сел в машину, поехал, выжимая почти максимальную скорость… Вот тут притормозил, увидел Макса… Тогда мы вместе поехали за подарками, но, в итоге, приехали в клуб, задавив по дороге ребенка, немного выпили….

 

Е в а.  В «Riverdance»?

 

А д а м.  Да. Потом к нам присоединились Последний Шанс и Джек Пот. Купив подарки и немного покутив, мы решили все вместе поздравить маму… Схватив измятые цветы и пакеты, прошли в комнату…

 

Е в а.  А дальше?

 

А д а м.  Не знаю…

 

Е в а.  Дальше!

 

А д а м.  Не помню…

 

Е в а.  Скажи, что вы увидели? Иначе мне придется включить эту передачу…

 

А д а м.  Подожди. Не надо… Пожалуйста! Вспоминаю… Мы увидели тело, оно болталось под потолком прямо над нами. Отдай мне пульт. Пожалуйста, отдай!

 

Е в а  (превращается в мать Адама).  Съешь это яблоко!

 

А д а м.  Что? Я больше так не могу, не заставляй меня… Не заставляй меня делать это…

 

Е в а (в виде матери прижимает мальчика к себе и начинает эротически ласкать). Мальчик, что с тобой? (Раздевая Адама.) Это же просто яблоко! (Адам, как маленький мальчик, принимает из ее рук яблоко и покорно ест, в это время мать-Ева целует его грудь.)

 

Адам доедает яблоко в полной тишине, так, что слышен хруст от надкусывания яблока. Размахивается и кидает огрызок в стену. Тут же ярко вспыхивают прожектора, и резко включается громкая музыка.

 

М а к с.  Адамка, просыпайся! Ну ты и сукин сын! У нас тут сегодня гламурная тусовока, прикольные web-гелы, мальчики всех цветов и размеров, а он храпеть задумал! Вставай, сукин сын!

 

У Адама в ушах все звучит, будто в замедленной съемке, в конце концов он просыпается,  в уши с огромным грохотом врывается дэнсовая музыка и визги молодежи.

 

А д а м. Пошел ты!

 

М а к с.  Хм… Не понял… Ты вроде сам все это устроил для своих оксфордских друзей-академиков.

 

Запыхавшись, в зал врывается, раскрасневшийся Последний Шанс.

 

P. S.  У меня, у меня родилась!!! Она! Ну как это…  Девочка! Девочка! Ева!

 

А д а м.  Что?

 

М а к с.  Господи! Это самый модный вопрос в последнее время! Я уже устал придумывать рифмы! Ну ладно, скажи еще раз “что”! Или лучше на вот, съешь яблоко!

 

Адам берет из рук Макса яблоко, идет на авансцену. Все вокруг затихают и наблюдают за Адамом, шепотом переговариваясь друг с другом. Адам медленно ест яблоко, потом собирает в ладонь семечки. Приносит горсть земли, кладет в нее семечки.

 

А д а м (радостно кричит, его голос звучит как эхо). Эээээээй! Макс, Джек Пот, Последний Шанс, Бармен! Идите сюда!

 

Все подходят и начинают вместе зарывать землей зерна. Адам приносит воды и поливает. На заднем плане медленно вырастает яблоня, у которой стоит Ева.

КОНЕЦ!   

_________Все авторские права защищены!

Контакт: laskoten@mail.ru
http://vkontakte.ru/id192938
skype: laskoten

    

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.