Андрей Малышев. Дожить до рассвета (сборник повестей)

Группа

Повесть

Автор А.В. Малышев

 

Сотрудникам подразделений специального

назначения, павшим при исполнении

служебных обязанностей,

ПОСВЯЩАЕТСЯ

 

Было это в лихие девяностые годы.

Великая супердержава СССР развалилась, и не менее великая держава Россия пыталась соответствовать прежнему суперстатусу умершей и вновь возрождаемой страны.

Бывшие братские республики, разбежавшиеся по своим национальным квартирам, также пытались налаживать свой внутренний быт и новые отношения с рождающейся вновь и вновь матушкой Россией.

Где-то далеко в глубинном Подмосковье, в крохотном Зарайске, за неприметными заборами частных владений кипела жизнь. Но не в относительно скромных домах, стоящих на поверхности земли, а внизу. У одного из этих домов имелся хитрый вход в подземный городок, где у двойных стальных дверей не хуже, чем у знаменитых швейцарских сейфов, в охране стояли в безликих камуфляжах бойцы спецназа ФСБ.

При входе в подземный городок находился усиленный пост сотрудников ФСБ РФ в штатском, который дополнительно контролировался суперсовременной электронной системой охраны данного объекта. Подземный городок был сравнительно небольшой. Все помещения, находящиеся в нём, указывали, что здесь находится сверхсекретный пункт подготовки бойцов элитных подразделений специального назначения страны.

Так и сейчас, в одном из просторных классов, залитых искусственным дневным светом, шли интенсивные занятия. В учебном классе находились три ученика и преподаватель. Помещение представляло собой большой спортивный зал с высоко вмонтированными на одной из стен дисплеями огромных компьютеров и экранами плазменных телевизоров. На полу мини спортзала были расстелены жёсткие циновки – татами. Вёл учебные занятия мастер Ояма.

– Так, Сергей, – на прекрасном русском, практически без акцента, обратился пожилой японец в белоснежном кимоно к юноше-курсанту лет двадцати пяти, скромно сидящем в позе лотоса на татами, – урок № 9!

Юноша, облачённый в такое же белоснежное кимоно, как и его сэнсэй, вскочил и занял стойку ожидания. Японец похлопал в ладоши. На этот звук отворились неприметные, задрапированные матами, двери в стене учебного класса, и в спортзал зашли пятеро крепких спортивных мужчин в тёмных кимоно, и направились к юноше, который вопросительно посмотрел на своего преподавателя.

– Начинайте! – дал команду на учебный поединок мастер.

Ловкими неуловимыми движениями и приёмами, сочетающими в себе приёмы и техники каратэ, дзю-до, айкидо, джиу-джитсу, Сергей уверенно, в течении считанных мгновений положил на татами всех нападающих, и почтительно поклонился своему сэнсэю и противникам.

– Хорошо, Сергей, – улыбнувшись, похвалил ученика его наставник, – я вижу, ты усвоил уроки, и годы моего обучения не были потрачены зря!

Читайте журнал «Новая Литература»

Махнув рукой, он дал команду вернуться на место Сергею, и, посмотрев на своих учеников, как-то улыбнувшись в самом себе, пригласил на учебный поединок следующего бойца: – Ишико! Урок № 16!

С татами грациозно поднялась юная японка двадцати лет, и встала в своём белоснежном кимоно в центре зала, приняв защитную стойку, замерев при этом, как камень.

– Нападайте! – дал команду на атаку учебным противникам мастер Ояма.

Спортсмены в тёмных кимоно стали окружать со всех сторон хрупкую невысокую девушку, неподвижно стоявшую в защитной стойке.

– Поддайся! – усложнил задачу своей ученице её наставник.

Девушка покорно развела руки по сторонам. К ней подошла группа крепких противоборствующих мужчин. Двое из них, подойдя сбоку, крепко взяли, заламывая руки спортсменке на болевой приём удержания. Другие двое, стали сзади, страхуя своих коллег. Один спортсмен встал спереди и крепко взял рукой девушку за спортивный белый пояс. Внезапно, в течении одного мгновения, хрупкая девушка, применив серию деблокирующих приёмов и техник, взлетев подобно птице, молниеносным ударом ног, отправивших в нокаут вначале бойца спереди, затем, пролетая в этом же невероятном прыжке назад через собственную голову, она отправила «отдыхать» двоих, что сзади, и тут же, молниеносно положила на татами тех, что были сбоку. Затем, скрутив в воздухе сальто, спортсменка приземлилась на шпагат. Подпрыгнув и встав в стойку, она почтительно поклонилась сэнсэю, и в знак уважения – своим учебным противникам.

– Что ж, неплохо, дочь моя, неплохо, – сдержанно похвалил свою дочь мастер, – техника каратэ и айкидо безупречна, следует подтянуть технику джиу-джитсу и дзю-до. Правда, перед кем ты красовалась своим сальто и шпагатом, мне непонятно. Уясни, что все лишние движения в бою вредны!

– Вас поняла, мастер, – почтительно согнулась в поклоне к сэнсэю его дочь-ученица и вернулась на своё место, также приняв позу лотоса.

Мастер Ояма посмотрел в центр зала, поверженные его дочерью учебные противники вставали на ноги и занимали защитные стойки.

– Так! – посмотрел на оставшегося ученика его наставник, – Ли, на татами!

С позы лотоса вскочил и встал в стойку ожидания крепкий коренастый китаец тридцати лет, так же облачённый в белоснежное кимоно.

– Урок № 72! – дал вводную мастер, – Начинайте!

Пятеро в чёрных кимоно, приняв защитные стойки, стали окружать китайца со всех сторон, прижимаясь к стенкам. Крутанув «вертолёт» и качнув «маятник» с «мельницей»-кутугурами, и отправив в лёгкий нокаут нескольких противников, вступивших с ним в ближний рукопашный бой, Ли, буквально воспарив, пробежал по стенке спортзала, отправив молниеносными ударами «отдыхать» оставшихся в строю противников.

После чего почтительно поклонился наставнику и своим учебным противникам и также занял своё привычное место, сев в позу лотоса.

– Без замечаний, – улыбнулся наставник своему ученику, – молодец, Ли! Техники кунг-фу великолепны! Посмотрите на мониторы, компьютеры не показали ни одного лишнего движения, даже дыхание, температура тела и пульс неизменны!

На компьютерных дисплеях мелькали, повторяя записанный бой во всех его подробностях и деталях, кадры только что прошедшего спортивного сражения.

– Класс! – поднял со своих мест учеников их наставник.

После чего обоюдно, в знак уважения, поклонившись друг другу, учебная группа покинула данный спортзал и перешла на занятия в класс тактико-специальной подготовки, где как всегда занятия вёл полковник Ефремов.

– Товарищи офицеры! – подал команду Сергей как старший по званию, увидев входящего в просторный учебный класс полковника Ефремова.

– Товарищи офицеры! – улыбнулся приветливо так полковник и махнул рукой, – Садитесь.

Было полковнику на вид лет пятьдесят, пожилой мужчина с полностью седыми волосами и добрым выражением лица. На зелёном камуфляже наставника тускло поблёскивали Звезда Героя СССР, два ордена Красной Звезды, а также нашивки за лёгкое и тяжёлое ранения. В свою очередь Ефремов не без интереса смотрел на свою учебную группу, которая даже в их засекреченном центре спецподготовки и переподготовки элитного спецназа, считалась особой и сверхзасекреченной.

Группа и в самом деле была колоритной.

Старший группы Сергей Вяземский, старший лейтенант, командир особо секретного подразделения спецназа ФСБ РФ «Группа», молодой двадцатипятилетний мужчина нормального телосложения, темноволосый голубоглазый красавец, мастер спорта по различным видам единоборств и стрельбе, специалист по диверсионной и антитеррористической подготовке, не женат, как и все заканчивает данную специальную школу спецназа.

Боец группы, которую все, имеющие допуск, конечно же, называли Ишико – грациозная хрупкая двадцатилетняя девушка японка. Имеющая звание лейтенант, молодая красавица с чёрными волосами, большими круглыми тёмными глазами. Впрочем, она не была чистой японкой, её отец мастер Ояма, давно перебравшийся в Россию из Японии, был женат на русской. Поэтому прелестница Ишико блистала своей юной женской красотой, включающей самое лучшее и красивое, что есть, как в Японии, так и в России. Девушка также была спецом по рукопашному бою, энергетическому воздействию и иным видам спецподготовки.

Поговаривали, что красавица Ишико неравнодушна к старшему группы Вяземскому, и тот, надо отдать должное, оказывал ей знаки внимания, о которых даже не догадывался отец девушки мастер Ояма.

Впрочем, то, что не знает старый японец, знает он, старый спецслужбист, полковник Ефремов Олег Николаевич и надо сказать, что своим знанием полковник не собирался ни с кем делиться, даже с Оямой.

Третий боец группы, китаец Ли, крепкий, коренастый, темноволосый, жизнерадостный тридцатилетний мужчина. Он также имел звание лейтенанта и был женат на дочери сотрудника данной спецшколы мастера единоборств, также обруснённого китайца Лао.

Поговаривали, что кроме кунг-фу, Ли отлично владел техникой гипноза и дим-мак, то есть, как и Ишико, владел техникой нанесения энергетического удара.

– Итак, товарищи офицеры, – обратился к бойцам подразделения полковник, – весь специальный курс нашей спецшколы вы прошли, экзамены и зачёты позади. Всё, что мы знали, мы передали вам, и я думаю, что вы послужите Родине достойно, тем более вас отбирали по формуле один на миллион!

Вздохнув, полковник продолжал: – Как куратор вашей группы поясняю, что вы будете направляться только на самые важные и ответственные задания!

В кабинете ТСП стояла почтительная тишина.

– Я надеюсь, – Ефремов показал на стеллажи, на которых грозно поблёскивало самое разнообразное оружие от музейных экспонатов, до сверхсовременных образцов СНГ и блока НАТО, – всё это оружие никогда не пригодится в вашей работе, потому что вы сами, даже без стволов, и есть самое настоящее оружие!

– Товарищ полковник! – встав, обратился к Ефремову старлей Вяземский, – Разрешите обратиться!

– Обращайтесь, товарищ старший лейтенант! – улыбнувшись, поддержал субординацию полковник, – Что вас волнует?

– Вывеска, проживание, – был предельно краток лейтенант.

– Спасибо за краткость, – благодарно кивнул головой полковник, – урок о том, что краткость сестра таланта, вы усвоили! Работать будете под вывеской МВД, место проживания ввиду особой важности и секретности вашей группы – небольшие коттеджи наверху, на территории городка. Ли с женой уже проживают в таком коттедже. Вам, Вяземский, сегодня же будет также выделен коттедж, обживайтесь. Насколько я владею информацией, Ишико проживает с семьёй своего отца в городке, ей место жительства не требуется, я прав?

Полковник, улыбаясь, посмотрел на Ишико, которая чуть покраснела, и на Вяземского, который был также явно смущён.

– Впрочем, – продолжал улыбаться полковник, – держите свои эмоции при себе и никогда не показывайте их на людях!

Ишико и Вяземский переглянулись. Посмотревший на них Ли по-товарищески улыбнулся.

– И помните, – продолжал наставлять их Ефремов, – как куратор вашей группы напоминаю, что в вашем единении залог успеха! Берегите себя и службу несите достойно! Помните ваших братьев из «Альфы», «Вымпела» и «Омеги», знайте, что на вашу подготовку затрачены большие усилия и средства, и там, где не взять десантным наскоком, будете работать вы! Вот почему у вашего подразделения формально нет громкого названия, а есть просто безликое наименование – группа!

– Группа тоже неплохо, – с места высказал своё мнение Вяземский, – спецназ «Группа», по-моему, звучит!

– Звучит, – согласился с ним Ефремов, – но это не главное! Для вашей же безопасности лучше работать под прикрытием какой-то неведомой группы!

– Вы правы, товарищ полковник, – улыбнулась, поддержав Ефремова, красавица Ишико, – совсем необязательно для нас иметь какое-либо грозное или пышное название, пусть будет группа!

– Так, вопросов больше нет? – потёр руки Ефремов, – Товарищи офицеры! Сейчас на обед, затем тренинг у мастера Лао.

Встав, спецназовцы поприветствовали вышедшего полковника и сами направились в столовую спецшколы, расположенную тут же в подземном городке. Столовая напоминала не какую-нибудь общепитовскую забегаловку, а хороший ресторан средней руки, где и обслуживание было на самом высшем уровне. В одном из залов за столиком вместе с Ефремовым обедал начальник спецшколы, генерал Сибирцев.

Обед был, как всегда, отменным!

Кроме русской кухни, можно было заказать и блюда из восточной кухни, чем и воспользовались наши герои. Наворачивая суши деревянными палочками, не хуже, чем Ли, Сергей о чём-то переговаривался с Ишико, отпуская в её адрес дружеские шутки. После обеда, после часа обязательной медитации и отдыха, группа в полном составе прибыла на тренинг к мастеру Лао. Старый китаец давно уже ожидал их, медитируя при свете китайских свеч с бальзамом. В воздухе китайского зала стоял аромат, напоенный хвойным лесом и морским бризом. Дружно поклонившись, спортсмены присели на циновки у цветочной группы буйно растущих пионов в старых деревянных вёдрах и кадках.

– Подойди ко мне, Ишико, – улыбнулся мастер единоборств.

Послушная ученица подошла к мастеру.

– Я научил вас всему, что знал сам, – начал свою речь Лао, – от кун-фу и тайчи до техник гипноза и дим-мака! Хотя учиться высшим видам единоборств можно всю жизнь, но так и не подойти даже к середине истинного обучения! Помните! Вам не нужно оружие, оно сковывает, вы и есть самое совершенное оружие! Но всегда думайте, прежде чем нанести вред человеку, достоин ли он этого вреда! Так, посмотрим, как вы уяснили то, что я вам дал.

С этими словами старый китаец встал с циновки, подошёл к невысокому столу и положил на него тяжёлую трость.

– Ишико! – показал пальцем на трость Лао, – Я научил вас искусству энергетического удара, который вы все познали. Сдвинь эту трость с места, не махая руками.

Девушка подошла к столу и посмотрела на трость, которая зашаталась от её взгляда на поверхности стола и, повинуясь невидимой силе, слетела на пол!

– Молодец! – похвалил девушку старый мастер, – Ты выучила мои уроки. Тебе говорю, у тебя дар к энергетике, но его недостаточно для боя, и он не такой большой как у Ли, в противном случае ты в совершенстве бы владела моей техникой гипноза и внушения! Не трать этот дар понапрасну и береги себя, иначе он может обернуться против тебя! Иди!

Ишико, согнувшись в почтительном поклоне, подняла трость мастера и положила её обратно на стол, после чего вернулась на своё место.

– Ли, подойди ко мне, – обратился Лао к молодому китайцу, – продемонстрируй то же!

Не дойдя до стола несколько метров, Ли коротко и небрежно посмотрел на трость, которая молниеносно слетела со стола и ударилась о противоположную стену!

– Неплохо, мой мальчик, – улыбнулся Лао, – а теперь верни её на место, не подходя к ней!

Ли пристально посмотрел на лежащую на циновке у стены трость, которая, качнувшись, поднялась в воздухе, словно бы человек-невидимка взял её в руки, и плавно летя по воздуху, также плавно и медленно опустилась на поверхность стола!

– Молодец, мой мальчик, – поблагодарил своего ученика его наставник, – у тебя это наследственное, это – дар! Никогда не применяй его без нужды!

Ли почтительно поклонился в знак согласия своему учителю.

– Сергей, – позвал командира группы Лао, – исполни то же самое.

Подойдя к столу поближе, старлей напрягся. Через некоторое время трость на столе зашевелилась и нехотя сползла к краю стола.

– Хватит! – прекратил мучения молодого лейтенанта мастер Лао, – Твой дар в энергетическом ударе ограничен! Пользуйся стандартными техниками единоборств! И запомни, если ты используешь против врага то умение энергетического удара, которому я научил тебя, ты умрёшь, израсходовав себя как батарейка! Никогда не прибегай к нему! Этим искусством лучше всех овладел Ли, но у него наследный дар, и чуть слабее у Ишико. Запомните, каждый из вас талантлив по-своему.

– Ли! – приказал Лао ученику, – покажи «зеркало» Сергею и усади его на циновку!

Молодой китаец, подчиняясь приказу учителя, пристально посмотрел на Вяземского, стоящего на циновке недалеко от стола. Вдруг Сергей зашатался, схватился за голову и сел на циновку.

– Хватит! – остановил Ли мастер Лао.

Сергей с трудом встал с татами.

– Что ты видел? – поинтересовался старый китаец.

– Я ясно видел, как к нам в класс зашёл начальник спецшколы, генерал Сибирцев и приказал сесть мне на пол. Я это исполнил, но в то же время, памятуя ваши уроки пытался включить деблокирующую защиту от гипноза!

– Ещё немного, Сергей, – сказал мастер Лао, – и тебе бы это удалось! Смотри, Ли, техника суггестивного внушения и гипноза по моей школе у тебя великолепна! Но, остерегайся! Может случиться так, что один из миллиона не внушаемых попадётся именно тебе, тогда беда!

– Тогда я применю на расстоянии энергетический удар, – послушно улыбнулся Ли, – и дело будет исполнено.

– Да, – посмотрел на него печально Лао, – применишь, если успеешь.

– Я буду стараться, учитель, – согнулся в почтительном поклоне Ли.

После чего, улыбнувшись и дав краткие напутствия, старый китаец отпустил, что называется по домам, группу старлея Вяземского.

Выйдя из класса восточных единоборств, Вяземский был остановлен неприметным особистом в гражданской одежде.

– Товарищ старший лейтенант! – обратился к нему спецслужбист, – С новосельем вас! По приказу руководства вам выделен коттедж №8, примите ключи от дома и заселяйтесь.

Горделиво показав ключи от дома радостно улыбнувшимся Ишико и Ли, и пригласив их вечером на новоселье, Вяземский радостно пошёл к центральному посту охраны, миновав который, он через некоторое время был на поверхности.

Прощай, казарма! Добрым словом помянул своё военное общежитие в подземном городке старший лейтенант.

Сверху над подземным городком располагался закрытый и охраняемый коттеджный посёлок с собственными футбольными и волейбольными полями, вертолётной площадкой и даже прудом, где, по отзывам некоторых старожилов, водились громадные карпы и толстолобики, размером едва ли не с «БТР»!

Со стороны забора по всему периметру посёлка раскинулся сосново-еловый лес. В воздухе приятно пахло летней древесной смолой от растущих хвойных, и душа Сергея пела и радовалась такому удачному продолжению дня и служебной карьеры.

Немного поплутав и поискав свой коттедж, Сергей нашёл его: красивый двухэтажный небольшой кирпичный особняк с лоджией на уровне второго этажа и закреплённой на ней тарелкой спутникового телевидения.

Зайдя внутрь, Сергей оценил убранство помещения: везде чисто и комфортно. В доме, кроме богато обставленной мебели, был большой плазменный японский телевизор. Холодильник не хуже скатерти-самобранки, вмещающий в себя небольшое кафе. Библиотека и большой подсвеченный аквариум с разноцветными карпами кои. Плюс на первом и втором этажах находились мягкие кровати и диваны.

Неплохой коттеджик ему выделили на обживание! О том, что постоянно или временно у него такое счастье, Сергей старался не думать.

В дверь коротко позвонили.

– Интересно, кто это может быть, – подумал Вяземский, открывая дверь, – для друзей из группы вроде рано…

Открыв дверь, он увидел на пороге своего дома красавицу Ишико.

Девушка уже переоделась и была в соблазнительном жёлтом платьице, приоткрывающем её голые коленки и подчёркивающем все волнительные изгибы её тела и талии. За все годы обучения юная девушка хорошела прямо на глазах. И сейчас Ишико обворожительно улыбнулась ему. Чёрные длинные волосы спадали на волнующие женские округлости, круглые чёрные глаза искрились своим каким-то особым притягательным магнетизмом. Грациозная, хрупкая и гибкая, как лебёдушка, девушка притягивала своей энергией нашего старлея. Словно бы повинуясь древнейшим трактатам восточных мудрецов про Инь и Янь, без всякого стеснения и тревоги, девушка зашла в дом к Вяземскому, и после того, как двери были заперты, она упала в его жаркие объятия.

Глядя, как соскучившиеся по её ласке, руки Сергея расстёгивали и снимали её платье, а затем девичье нижнее бельё, Ишико трепетала всем телом, предчувствуя мужские ласки её любимого мужчины. Это был их маленький секрет, о котором не знали многие, включая даже отца красавицы, мастера Оямы. Сергей, наклонившись к своей низкорослой подруге, бережно поцеловал её затвердевшие соски и медленно, стремясь продлить удовольствие обладания восточной красавицей, положил её на мягкий диван. Ишико сладострастно зажмурилась, когда её любимый мужчина вошёл в неё. Горя в страсти любви, юная японка изо всех сил впилась ногтями в плечи Сергея, продолжающего свои нехитрые мужские движения. На самой наивысшей ноте их сплетения, Инь и Янь взорвались вулканом неисчерпаемого космического счастья и любви. Маленькая японка, простонав, благодарно поцеловала Сергея в губы: – Спасибо, любимый.

– Я люблю тебя, – прошептал Сергей и нежно поцеловал её везде.

Молодая японка затряслась и сладострастно застонала, когда повторно её любимый мужчина овладел ею.

Впрочем, через некоторое время, молодые люди встали и оделись. Ишико, живущая в таком же однотипном коттедже, показала Сергею, где у него находится ванная комната, туалет и прочие необходимые комнаты и пристройки.

– Чайник? – переспрашивал свою любимую Сергей, – Где у нас чайник?

– Сам ты чайник, – шутила девушка и сама шла на кухню ставить на газ, стоящий на плите и не требующий поисков, чайник.

Сергей в это время включил телевизор и наслаждался просмотром одного из любимых своих фильмов. Юная Ишико, улыбаясь, умело кашеварила на кухне, готовя свой первый, по сути семейный ужин на двоих, ибо хитрая японка перед этим предусмотрительно зашла к соседу Ли, предупредив его, что хочет побыть с Вяземским в этот вечер вдвоём. Впрочем, то, что она год назад стала не только девушкой, но и любимой женщиной Вяземского, не знал из её близких никто, даже суровый внешне отец. В свою очередь красавица Ишико не знала, что её отец мастер Ояма давным-давно догадался и знал о её любви к Сергею Вяземскому!

Но была тайна у Ишико даже от Вяземского.

Та тайна, которую стеснялась рассказать красавица-японка. Тот секрет состоял в том, что юная девушка была в «интересном» положении. Да-да, в том самом положении, когда девушки мамами становятся. Вот об этом и хотела поговорить со своим любимым Ишико, да всё стеснялась. Хотя чисто внешне ничто не выдавало в Ишико будущую маму. Вопрос не стоял в том, что женится на ней или нет Вяземский, потому что, когда ровно год назад, они, не сумев сдержаться в любовной страсти, взаимно отдались друг другу, наш герой сразу же пообещал на ней жениться. И было видно, что это так, а не как- либо иначе, ибо сразу было видно, что их любовь – это навсегда.

Впрочем, выпив чай и поужинав, при этом обсудив таки интересующую их обоих тему по их взаимному будущему и их совместной жизни, молодые люди решили, что сегодня же вечером пойдут к отцу девушки и попросят благословить их брачный союз.

В дверь требовательно позвонили.

– Иду, иду, – торопливо пошёл к двери Сергей, по пути улыбнувшись любимой, – наверно, Ли пришёл!

«Ли? – подумала девушка и капризно так поджала свои губки, – Я же договорилась с ним, что сегодня наш вечер с Сергеем, и ничей больше!»

Открыв дверь, Сергей увидел не того, кого ожидал увидеть. Это был точно не Ли. На пороге стоял дежурный особист, который улыбнулся ему заученной улыбкой: – Товарищ старший лейтенант Вяземский! Вам и вашей группе объявлен 10-минутный сбор на задание! Прошу следовать к нашей машине.

У коттеджа стоял дежурный джип охраны.

– Так, подождите пару минут! – Вяземский закрыл дверь и прошёл в большую комнату.

Ишико стояла у аквариума и с увлечением посматривала на декоративных карпов, резвящихся в большом искусственном стеклянном водоёме.

– Так, собирайся, дорогуша, – посмотрел на любимую старший лейтенант, – нашей группе подвезло! Первое задание! Выезд немедленно!

– Да уж, повезло, – вздохнула девушка, у которой были явно другие планы на этот вечер.

Впрочем, уже через полчаса их полностью экипированная группа и одетая по «легенде» тряслась в служебном джипе Федеральной Службы Безопасности, подъезжая к взлётной площадке их секретного городка.

Поглядывая на Ишико, облачённую в летнюю форму лейтенанта милиции, в безрукавой летней рубашечке, приталенной юбочке, с выглядывающими из-под неё соблазнительными голыми коленками, Сергей внутренне веселился. Ай да группа МВД! Хорошо хоть, что у его девушки и его друга Ли были русские матери, иначе интересный видок бы был у его оперативной многонациональной группы. Впрочем, Ишико и Ли, также облачённый в форму лейтенанта милиции, и не были похожи хоть сколько-нибудь на группу захвата, поскольку у обоих на груди были большие бейджи с большими надписями «Пресса». Сергей оглядел себя, ну ладно, он как русский Ваня, в своей тарелке, в форме старшего лейтенанта милиции, с оттопырившейся кобурой, без бейджа.

– А я кто такой? – не без юмора заулыбался Вяземский, похлопывая свою кобуру.

– Участковый! – прыснула со смеха Ишико.

Сидевший рядом Ли не выдержал и засмеялся: – Где ваш наган, товарищ участковый, или у вас в кобуре то, что милиционеры таскают – чекушка с огурцом?

– Отставить! – попытался прекратить поток льющегося на него юмора наш «участковый».

При этом опасливо, словно бы доставая гадюку, расстегнул свою кобуру – мало ли чего особисты положат! К его счастью в кобуре находилось табельное оружие милиции «всех времён и народов» – снаряжённый пистолет Макарова с запасной обоймой.

– Точно участковый, – вслух подумал Сергей и рассмеялся.

Его бойцы с пониманием, тихо улыбаясь, посмотрели на него.

Подъехав к площадке группе дали команду на высадку. Из всего многообразия оружия, находящегося в кузове джипа, Вяземскому приглянулся пистолет-пулемёт «Узи» израильского производства. Он уже хотел взять его, но его остановили его же подчинённые.

– Скромнее надо быть, товарищ участковый, скромнее, – смеялся Ли, – и соответствовать легенде! Прикиньте, участковый с «Узи»!

Подумав, старлей согласился с доводами своих коллег и уверенно выбрал себе десантный вариант автомата Калашникова АКС-74У.

При этом заметил: – Гнали нас как на парад! А инструктажа, куда, зачем – не было!

– Будет вам инструктаж, – вмешался сидевший неприметно в джипе особист, – смотрите, вот и Ефремов идёт, он ваш куратор, вся работа строго с ним.

К подошедшему полковнику из джипа выскочил Сергей и, отдавая ему воинское приветствие, не без юмора доложил: – Товарищ полковник! По вашему приказанию подразделение «Группа» собрано! Ждём вашего инструктажа! Докладывал участковый инспектор, старший лейтенант милиции Вяземский!

С улыбкой выслушав доклад, и взаимно отдав воинское приветствие, Ефремов сказал: – Правильно, товарищ старший лейтенант! И насчёт участкового догадка отличная – прикрытие самое что ни на есть настоящее! Документами МВД мы вас сейчас снабдим.

С этими словами полковник передал три красных книжицы удостоверений МВД России группе Вяземского. Открыв своё удостоверение, Сергей заулыбался. И правда, по должности он участковый инспектор милиции. У Ишико и Ли должности в их красных корочках значились одинаковые, сотрудники пресс-центра МВД России.

– Товарищ полковник! – спросил Вяземский у куратора, – Звание у меня по корочкам не очень авторитетное – старший лейтенант! Нельзя что ли майора или полковника вписать?

– Вид у тебя, Серёжа, – заулыбался Ефремов, – явно не полковничий, да и возраст! Это чьим же внуком надо быть, чтобы в 25 лет такие же погоны как у меня носить!

Затем полковник посерьезнел: – Впрочем, всё это шутейная лирика, пошутили и хватит! Группа, слушай боевой приказ: в городе Батайске группа подонков, убив женщину-сторожа и учителя, захватили 1-й «А» класс местной начальной школы № 1. Командованием принято решение проверить вашу группу в боевых условиях. Учитывая, что там целый класс детей в заложниках, спецназ решили не применять, чтобы не пострадали дети! Потому как, и ежу ясно, при штурме не избежать жертв со стороны детей! Зная ваши возможности, высшее руководство направляет именно вас на решение этой ситуации!

Посмотрев сурово так на бойцов, Ефремов продолжал: – По окончании операции, а я, ребятки, в вас верю, просьба нигде не светиться и убыть в расположение, тамошние власти по нашей линии окажут вам всемерное содействие!

– На чём убываем? – коротко переспросил Вяземский.

Не менее был краток полковник, показав ему на борт военного вертолёта: – Ваша вертушка, разрешаю посадку и взлёт!

– Есть! – коротко козырнул старлей, и группа Вяземского произвела посадку в вертолёт, который подобно большой и хищной пятнистой стрекозе, плавно взлетел над городком и взял курс на Батайск.

Прибыв на точку, спецназовцы установили, что действительно, банда грабителей, вооружённых обрезами и карабинами «Сайга», уходя при неудачном ограблении от преследовавшей их милиции, не нашли ничего лучше, как захватить в заложники детей-первоклашек. Познакомившись с местными особистами, у которых был приказ на содействие их группе, Вяземский поинтересовался: – Какие требования выдвигают бандиты?

– Обычные, – не торопясь, ответил особист из местных, – как всегда: прессу, «лимон» баксов, наркотики, вертолёт на крышу да «тёлочек» помоложе с собой.

При этом местный особист с интересом посмотрел на красавицу Ишико, которая смотрелась весьма живописно в милицейском мундире на фоне простого русского городка.

– Хорошо, работаем! – дал команду на проведение операции Вяземский и посмотрел на особиста, – Приказ местным: без нужды и моей команды не влезать!

– Хорошо, – как-то не по-уставному ответил местный особист, – сделаем!

Дальше, говоря языком спецслужбистов, пошла сплошная «домашняя разработка». Насвистывая какую-то бравурную мелодию, Вяземский подошёл к окнам класса, где находились бандиты и захваченные детишки.

– Стой, мент! – из-под занавески окна высунулся через форточку ствол обреза, – Ты кто?

– Кто-кто? – съязвил Вяземский, – Конь в пальто! Ваш участковый я!

– Что-то я не видел раньше тебя, – с сомнением произнёс бандит, разглядывая его через окно, – где старый участковый?

«Вот блин, засада, – подумал старлей, – наблюдательный попался бандюган!»

Широко улыбаясь и зная со слов местного особиста данные здешнего участкового, Вяземский, доставая раскрыл своё удостоверение МВД и показал бандиту: – Я ваш новый участковый, Вяземский! А ваш инспектор Добрынин Лев Борисович, приболел, не сможет вас поублажать, как я ублажаю.

– Хорошо, мент, идёт! – согласился невидимый бандит, – Заходи к нам, без оружия, и прессу нам подавай, есть что сказать! Где пресса?

– Так вот она, – не без юмора показал на Ишико и Ли рукой Вяземский, – с самой первопрестольной, с Москвы к вам пожаловали! Пресс-центр МВД России годится?

В руках Ишико и Ли уже были предусмотрительно взятые с вертушки фото и видеокамеры.

– Годится, – с каким-то сомнением произнёс бандит, разглядывая «Пресс-службу МВД», – какие-то они вроде чумазые у вас?

– Чумазые, – охотно согласился Вяземский, широко улыбаясь, – все из рода трудовых мигрантов! Девушка – узбечка, а тот лейтенант и вовсе таджик!

– Куда Россия катится! – заскрипел обиженно бандит, – Хорошо хоть ты , мент, русский! Ты меня поймёшь, ладно, заходите!

– Конечно я тебя пойму, – ещё шире заулыбался старлей и приветственно показал на вход в школу «киногруппе», – заходите, пожалуйста, товарищи мигранты!

Незаметно, чтобы не видели бандиты, Ишико показала Вяземскому язычок, а Ли недвусмысленно погрозил ему кулаком.

Зная и понимая, что бандитов всего четверо, группа уверенно зашла в школу, дверь в которую им открыл один бандит с обрезом в руках. Справа от входа лежал труп пожилой женщины. Ли пристально посмотрел на бандита. Увидев его взгляд, преступник зашатался, выронил обрез, который подхватил Вяземский.

При этом преступник плакал, вставая на колени: – Прости меня, мама! Сам не понимаю, как до такой жизни докатился!

– Спи! – приказал ему молодой китаец, и бандит в самом деле лёг на пол школы и заснул, свернувшись для удобства калачиком.

Дальше они шли следующим порядком: впереди, как отражающее зеркало, шёл Ли, за ним Вяземский, после него шла Ишико. Зайдя в захваченный класс, Ли пристально посмотрел в глаза бандитам, которые, посмотрев на него, дружно отошли от окон, и безропотно положили обрез и два карабина на учительский стол. Даже не улыбнувшись, Ли погрузил их в объятия Морфея. Собрав оружие и выходя из школы, Вяземский передал стволы местному особисту, который словно бы проснувшись, спросил: – Чисто цирк! Вы откуда такие?!

Вяземский улыбнулся: – Мы трудовые мигранты из общества «Динамо»!

Увидев, что особист не просёк его шутку, добавил: – Пресс-центр МВД! Впрочем, если понимаешь, не спрашивай!

Уже на борту плавно взлетающей вертушки в направлении их городка, Вяземский спросил у Ли: – Там в школе на входе бандит увидел свою мать, а в классе?

– Ангела смерти, – был краток Ли, – с ним не поспоришь! Вот что они увидели в зеркале своего сознания!

– Круто! – покачал головой Вяземский и с любовью посмотрел на Ишико, – До вечера вернёмся и поговорим с твоим отцом.

Девушка благодарно кивнула в ответ.

Внезапно в пассажирском салоне по громкой связи командир борта попросил старшего группы подойти к нему.

– Вот что, старлей, – испытующе посмотрел на него пилот, – боюсь, накроются наши планы медным тазом, база срочно вызывает нас.

– Пятнашка вызывает Сокол! – по рации прозвучал до боли знакомый голос полковника Ефремова, – Благодарю за выполненное задание! Должен огорчить, в Энске террористическая группа «Кровавый закат» захватила атомную электростанцию, угрожает взорвать, выдвигая для руководства страны заранее неприемлемые требования! Высшим руководством ваша группа немедленно направляется в Энск для проведения спецоперации по вашему профилю! Полномочия самые широкие! Руководит операцией из Кремля лично Президент России! Ребята, не подведите!

– Не подведём, – кратко пообещал старлей и о чём-то задумался.

Вернувшись к своим сослуживцам, Сергей вкратце рассказал им о новой поставленной перед ними боевой задаче.

Прибыв в Энск, они поступили в распоряжение генерала Орлова.

В полевых условиях в небольшом одноэтажном здании, примыкающем к территории АЭС, проводилось экстренное совещание всех руководителей служб и подразделений, прибывших на разрешение этой опаснейшей ситуации.

– Так, спецназ, готовы? – спрашивал генерал Орлов, наделённый Президентом страны широчайшими полномочиями, – вижу «Альфу», «Вымпел», а вы кто?

Вместе с командирами элитных спецназов встал и Вяземский в своей милицейской форме и доложил: – Командир спецподразделения «Группа» в вашем распоряжении!

– А! Cпецы! – одобрительно заулыбался генерал, – Это вы сегодня в Батайске банду положили без единого выстрела? Молодцы! Найдётся и для вас работка!

Дав необходимые вводные и поставив боевые задачи командирам спецподразделений, генерал вышел в соседнее помещение вместе с приглашённым им Вяземским. За столом сидели несколько мужчин и женщин в белых халатах.

– Так, знакомьтесь, – генерал обвёл сидящих за столом рукой, представляя их старлею, – учёные с данной АЭС, они вам расскажут всё по станции. Кроме этого, а это строжайшая тайна, покажут на карте и расскажут, где находится сверхсекретный запасной вход в АЭС. Они расскажут, какие опасности и ловушки могут подстерегать вас на пути.

– Товарищ генерал, – обратился Вяземский, – моя группа малочисленна, всего три человека включая меня. В интересах дела пусть и они присутствуют здесь при разработке плана проникновения и освобождения АЭС.

– Хорошо, – согласился Орлов, – не возражаю!

– Разрешите ещё вопрос, товарищ генерал? – вопросительно посмотрел старлей на начальника, и когда тот согласно кивнул, Вяземский продолжил, – Какие требования выдвигают террористы?

– Самые неприемлемые, – жёстко посмотрел генерал, – среди прочего безумия, отделение Чечни и ряда южных республик и областей от России и вхождение их в так называемый халифат! В противном случае они угрожают взорвать АЭС! Вы представляете, что будет после?! Радиоактивное заражение, а под боком у станции большой город, считай, его не будет в случае подрыва АЭС, поскольку это равнозначно взрыву грязной атомной бомбы! Вы понимаете меня?

– Так точно! – коротко подтвердил командир группы.

После всех согласований и корректировки плана по освобождению АЭС, оперативным путём было установлено, что после короткого боестолкновения с охраной АЭС, террористов осталось не так уж и много, не более 15-20 человек, все вооружены автоматами и лёгкими пулемётами.

Что самое плохое, что засели они в здании «Б» в центре станции. Эта точка для подрыва была наиболее опасна, и поэтому было необходимо проникнуть именно туда.

Слава богу, Вяземскому передали секретный план проникновения в данный объект, чем его группа и воспользовалась.

Проходя, а где-то и пролезая по грязным канализационным трубам и шахтам, группа Вяземского героически преодолевала все препятствия и трудности, возникающие на её пути. Смотря на свою предельно грязную форму, Вяземский усмехнулся. Да, в такой одёжке он уже и на участкового даже не похож. Не отставали от него, грязные как кочегары, Ишико и Ли.

Наконец им удалось выйти на финальную точку.

Открывая бесшумно люк, группа незаметно для врага, появилась в здании «Б» одного из корпусов реактора АЭС. Войдя в залитый светом зал производственного помещения, группа внезапно натолкнулась на десяток бородачей, стоявших на своих постах с автоматами и пулемётами. Увидев чумазых и чёрных, как черти, милиционеров, террористы опешили. Один из них осознавая комичность ситуации, от удивления не соображая даже, что он говорит, ляпнул: – А вы кто?

Острый на язычок Вяземский улыбнулся: – Ваш участковый за вами пришёл!

Тут бандиты опомнились, но было поздно. Ли и Ишико рубанули их своими взглядами. Там, где смотрел Ли, бандиты, ложа автоматы на пол, бросались перед ним на колени, как перед великим святым, и тут же впадали в спячку. Бандиты, которых атаковала Ишико своим энергетическим ударом, хватаясь за головы руками, как подкошенные падали на пол помещения.

В зал со стороны Ли зашли ещё пять бандитов. Резко обернувшись к ним, молодой китаец заставил четверых встать на колени и заснуть.

А вот с пятым, с пятым бандитом произошла осечка.

Хватаясь, как и все за голову, он пробормотал: – Но этого не может быть!

Встряхнувшись как от сна, бандит резанул по китайцу очередью из ручного пулемёта. Не успевший даже удивиться, сражённый насмерть Ли рухнул на пол. Резко подпрыгнувший и скрутивший сальто в воздухе, заранее уходящий от выпущенной в него пулемётной очереди, Вяземский, как на крыльях, памятуя уроки мастеров Лао и Оямы, пробежал по стене помещения и, добежав до стрелявшего бандита, в боевом прыжке сломал ему ногами шею. Бандит как подкошенный упал на пол. Подойдя к Ли, Вяземский увидел, что его друг и сослуживец погиб.

Вдруг, с противоположной стороны со спины девушки в зал зашли ещё пять бандитов, последних. Было видно, что их главарь поигрывает с дистанционным взрывателем адской машинки.

– Ишико! – в безумно-невероятном прыжке, выхватывая пистолет Макарова из кобуры, крикнул Вяземский, стремясь любой ценой огородить свою любимую от того страшного, что могло сейчас произойти.

Резко обернувшись, девушка жёстко атаковала своим взглядом вошедших террористов. Было видно, как хватаясь за головы, один за другим, роняя автоматы, на пол упали три негодяя. Остальные двое, только качнувшись, словно в замедленной съёмке, медленно поднимали свои автоматы, которые поднявшись на достаточную высоту и найдя свою жертву, изрыгнули огонь в хрупкую девушку.

Ишико вспомнила, как много раз предупреждал её мастер Лао, что её энергетики для энергоудара, в отличие от Ли, недостаточно. И прежде чем пули с двух калашей в упор безжалостно распороли её хрупкий девичий живот, убивая не только её, но и не рождённую ещё новую жизнь, Ишико успела посмотреть на Сергея с любовью, даря ему последний прощальный взгляд.

– Н-е-е-е-т! – плача, кричал на лету Сергей, отстреляв на поражение всю обойму в бандитов.

При этом сплоховал, длинная очередь из калаша в шальном разлёте прошлась и по нему, взбивая из его тела фонтанчики крови. Приземлившись на пол и моментально перезарядив обойму пистолета, все пули из неё, всю обойму Вяземский всадил прямо в лоб автоматчику, после чего тяжелораненый, рухнул на пол.

Наступила тишина.

– Ишико, – плакал старлей, глядя в улыбающееся своей последней улыбкой мёртвое лицо его любимой, улыбкой, предназначенной только ему.

– Что, мент, не повезло? – услышал он шипящий голос главаря, – Не добил ты меня, а я сейчас всех на небо отправлю, и сам, как мученик, туда взойду!

При этом лежащий недобиток потянулся к дистанционному пульту взрывателя, лежащему в метре от него.

Вспомнил слова Лао раненый старший лейтенант о том, что его собственный энергетический удар против кого-либо будет и для него последним. Но что значит жизнь без неё?!

Привстав и не обращая внимания на уходящую вместе с кровью жизнь, его жизнь, Сергей жёстко посмотрел на нелюдя: – Твоё небо, это ад! Пребудь же в нём, нечисть!

Из всех клеточек тела лейтенанта, из всей его сущности вышла какая-то неведомая энергия и выплеснулась разящим потоком на бандита, схватившегося за голову и забившегося в предсмертных конвульсиях.

Умирая, Сергей последний раз посмотрел на Ишико и прежде чем он испустил свой дух, слёзы радости и умиления потекли из его глаз.

Словно бы пелена спала с его очей, и он ясно увидел, как в сиянии вечного солнца к нему шла его любимая, держа за руку его маленького сына.

Ночной город спал, освещённый множеством огней от электрофонарей.

И никто даже не догадывался, что над спасённым городом на вечное дежурство заступили четыре новых безымянных звезды.

 

 

Зверь 

 

Повесть

Автор А.В. Малышев

 

 

Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с небес, как молнию.

Иисус Христос. Евангелие от Луки

 

Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека

И спросил его: как тебе имя?

И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много.

Иисус Христос. Евангелие от Марка

 

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры

Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

Змии, порождения ехиднины! Как убежите вы от осуждения в геену?

Иисус Христос. Евангелие от Матфея

 

Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш

диавол ходит, как рыкающий лев, ищя кого поглотить.

Святое писание. 1 соборное послание, Святого Апостола Петра

 

 

Городок Согдинск считался маленьким провинциальным городком на севере Вологодской области. Населением не блистал, всего тысяч пятнадцать по последней переписи. Одна большая центральная улица Пролетарская, по которой раскинулись городские магазины и магазинчики. Пара небольших заводов с хлебокомбинатом в придачу, да вот, пожалуй, и все достопримечательности.

Хотя нет, была ещё в Согдинске «достопримечательность» – долгострой огромной для их небольшого городка девятиэтажки, возводимой едва ли не с времён царя Гороха. Но в последние годы стройка возводимого дома, действительно заканчивалась, ещё бы – возведением дома занимался самый «элитный» человек Согдинска, даже можно сказать «человечище» – предприниматель Цыпкин Лев Борисович.

Считался Лев Борисович самым «знатным» и нужным человеком в Согдинске, хотя на дворе и стоял май 2015 года, все понимали, что время таких, как Цыпкин, окончательно пришло и довольно-таки надолго. Поэтому многие местные чиновники, не стесняясь этого факта, «состояли» на службе у Льва Борисовича.

На конец мая сего года в городке планировалось провести торжественную сдачу в эксплуатацию первой в Согдинске девятиэтажки под деятельным руководством Цыпкина. Правда, злые языки поговаривали, что дом сдаётся и принимается с огромным количеством недоделок и огрехов, что довольно-таки опасно для будущих жильцов.

Всё это прекрасно знал и понимал предприниматель, «освоивший» и недовложивший огромную кучу бабла при строительстве данного дома. Не то что Лев Борисович был злым человеком и веры не имел, нет, нательный крестик, как и все, он носил, конечно. Даже помогал возводить в угоду нынешней моде каменную дорогущую церковь в городке, не хуже, чем в Москве! Правда вот, в глубинах своей души, он поклонялся лишь одному своему богу, а им был культ бабла, очень большого бабла.

Так и сейчас, довольно посмотрев в зеркало в своём офисе, Цыпкин засобирался по делам сдачи дома в мэрию.

 

…На смотрящего в своё отражение зеркало смотрел страшный зверь, с огромной чёрной гривой, львиной пастью вместо головы, и страшными ядовитыми змеями, которые шипя, закрывали лысый череп чудовища вместо волос. Страшные огненные глаза зверя с блудливой мерзкой улыбкой вперились своим омерзительным взором в смотрящего, заставляя его отшатнуться…

 

Подъехав к мэрии, предприниматель Цыпкин уверенно и без очереди зашёл, даже не подав «дежурной» шоколадки секретарше, в кабинет к мэру.

В кабинете у градоначальника Велесова Вольфа Борисовича размазывая слёзы, сидела старая бабуля, которой только что без всяких там угрызений какой либо совести, понятия, незнакомого и чуждого современному чиновнику, было отказано в получении аварийного жилья.

– Но вы поймите, Вольф Борисович, – плакала пожилая женщина, и в такт её рыданиям грустно позвякивали на её груди медали и ордена за нелёгкую трудовую жизнь, – никто и не предполагал, что мой деревянный домишко сгорит из-за треклятого соседа-алкаша! Поймите меня, пожалуйста, мне просто негде жить, хоть руки на себя накладывай!

– У нас в стране полная свобода выбора для всех, – не без ехидства комментировал её слезливую речь мэр, – но я уже сто раз объяснял вам, что согласно подпункта пункта соответствующей статьи законодательства, не заложившего материального обеспечения именно в ваш житейский вопрос, не представляется возможным выделение вам аварийного жилья! Возможностей у нашего маневренного фонда нет, денежки отсутствуют!

Закончив длинную, по-чиновному малопонятную и витиеватую речь, взятую прямо скажем «с потолка», мэр Велесов довольно посмотрел на плачущую бабку: – Вам всё понятно, Вера Станиславовна?

– Я на вас прокурору, начальнику полиции и председателю суда пожалуюсь! – обидчиво поджав губы, посмотрела на мэра старая женщина, – Нельзя так с людьми обращаться!

Показывая «великолепное чувство юмора», мэр встал, театрально оглядевшись в поисках неведомых «людей» и сухо пресёк дальнейшие жалобы вредной старушенции: – Жалуйтесь куда угодно, не поможет! Теперь наша власть пришла, ступайте, ступайте вон, и больше не возвращайтесь! Решение по вашему вопросу принято, и ничто его уже не изменит!

– Так что мне, руки на себя наложить?! – в отчаянии и с вызовом посмотрела на чиновника старая женщина.

– Как вам угодно, – улыбнулся холодной, равнодушной и пустой улыбкой чиновника мэр, – как я уже говорил, у нас свобода, каждый может поступать по своей совести, но хотел бы сказать вам, что вы говорите недостойные слова для человека вашего возраста, как вам не стыдно ваших государственных наград?! Рекомендую сходить в церковь, покаяться и запомнить, что надо терпеть!

– А если это невозможно?!! – с грустью и с каким-то надрывом посмотрела на него бабуля.

– Всё в вашей власти, – цинично и безжизненно улыбнулся в ответ мэр, – считаю, что любые переговоры и переписку с вами необходимо прекратить ввиду нецелесообразности, прощайте, я не смею задерживать вас более…

Не попрощавшись, согнутая горем старая женщина вышла из кабинета градоначальника.

– Видал? – презрительно показал рукой в сторону ушедшей женщины мэр, обращаясь к предпринимателю, который по-хозяйски сидел напротив его, – Что они всё ходят, чего-то ищут?

– Люди надеются, – усмехнулся в ответ предприниматель, – верят…

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – не без удовольствия процитировал известную фразу градоначальник, – неужели им, всем этим людишкам не ясно, что их время прошло раз и навсегда!

– Какое время? – не без интереса посмотрел на Велесова предприниматель Цыпкин.

– То время, когда ещё им можно было надеяться хоть на что-либо, – с жаром ответил мэр, – здесь все свои, не на отчёте и на съезде! Все мы одинаковы! И я, посмотрев в зеркало увижу себя, так и любой высший госчиновник – олигарх с Москвы глянув в зеркало, увидит то же самое, что вижу и я – самого себя! О чем это я?! А, о народе! Им больницы, предприятия, школы закрывают – а они молчат! Им цены поднимают на всё – а они молчат! Бессловесный скот, который ведут на бойню, и то мычит в недовольствии своём, удобный у нас народец попался! Даже бог у нас удобный – молчаливый… Впрочем, по мне так его и нет, потому что, если бы был, то было бы страшновато… Сами понимаете, мистика, ад, черти… Но мы с вами люди современные и прикидываться умеем, в угоду времени и любой власти!

Мэр цинично посмотрел на Цыпкина и продолжил: – Как я и говорил, все мы одинаковы! И у меня, да и у вас, как я знаю, прикуплен на народные денежки островок в чужом море, где не будет ни этих вечно стонущих терпил, ни этой грязной вонючей страны с её холодами и вечно разбитыми дорогами, а будет прекрасный пляж с пальмами и с юными, на всё согласными мулаточками, разносящими вечерний бренди в бикини!

– Не очень-то ты жалуешь Россию, – зевнув как лев, усмехнулся предприниматель, – а родные берёзки, к ним тебя не потянет?

– Нет, – с презрением и каким-то отвращением ответил мэр, – не потянет, как и к этому народу, который словно зомби ходит и просит у нас то, что мы ему дать не в состоянии!

– А не жалко народец-то? – посмотрел на Велесова предприниматель, – А вдруг вымрут все и не будет матушки-Расеи, которая, кстати, и кормит нас, и на островок, и на прочие шалости подкидывает, ась?

– Пусть сдохнут! – с какой-то злостью и яростью выдал своё сокровенное мэр, – И страны этой ничуть не жаль, если она позволяет делать с собой то, что делаем с ней мы! Впрочем, извини, Лев Борисович, отвлёкся, довела-таки бабка по непоняткам своим! Что у тебя ко мне?

– Сущая ерунда, Вольф Борисович, – улыбнулся предприниматель, – по планам, в этом месяце, я сдаю долгострой, и в городе впервые появляется элитная девятиэтажка для простого народа, ведь избирателей своих мы любим?

Глянув на Цыпкина, градоначальник плотоядно улыбнулся.

– Так вот, уважаемый Вольф Борисович, – продолжал Цыпкин, – необходимо ускорить дело по вводу дома, а то злые языки в своих жалобах-писюлях к вам, прокурору, начальнику полиции и председателю суда утверждают, что дом не готов, и вселение жильцов небезопасно! Требуется ваше вмешательство!

– Но вы понимаете… – стал набивать себе цену мэр и осёкся, увидев, как с улыбкой предприниматель подталкивал к нему толстый конверт с купюрами явно не российского производства и происхождения.

Взяв конверт и отпустив его в нижний ящик своего стола, мэр тоже улыбнулся, отвечая предпринимателю: – Не сомневайтесь, уважаемый Лев Борисович, по вашему вопросу будут приняты все исчерпывающие меры! Ваш дом будет сдан и принят в срок! Кстати, не забыли, при приёмке дома планируется участие самого губернатора? Всех благ вам, уважаемый наш!

С этими словами радостный градоначальник лично проводил до дверей предпринимателя и довольный встал у зеркала, рассматривая свою физиономию.

 

…На смотрящего в своё отражение зеркало смотрел страшный зверь, и одобрительно и плотоядно улыбался, показывая в своей ужасной усмешке свои огромные жёлтые клыки…

 

Не торопясь, на своём личном «Бентли» предприниматель Цыпкин подъезжал к трёхэтажному зданию местных правоохранителей.

На первом этаже здания располагалась полиция, на втором – прокуратура, на третьем – федеральный суд, что было весьма удобно, как и для предпринимателя, так и для жителей данного городка.

Уверенно заходя в кабинет начальника городского отдела полиции, не удостоив даже взглядом секретаршу, предприниматель изобразил дежурную улыбку: – Приветствую вас, уважаемый Марк Борисович!

На него приветливо смотрел полковник, начальник всей местной полиции Медведев, который кого-то сердито отчитывал по телефону. Закончив разговор, полковник посмотрел на Цыпкина, который уже уверенно занял место напротив его.

– Что, какие-нибудь проблемы? – спросил у Медведева предприниматель, – Могу ли я чем помочь?

– Да ерунда, – пренебрежительно махнул рукой начальник, – в туалете мэрии только-что удавилась старая бабка! Дежурный-фуфлыжник не мог решить, как и кого послать, пришлось объяснить первогодку, что некоторые выезды, даже совместно с прокуратурой, можно делать не выходя из кабинета! Эка невидаль – бабка удавилась, ты проживи на её пенсию! И из-за такой ерунды опергруппу гонять?!

– Я рад, что ничего серьёзного не произошло, – понимающе кивнул головой Цыпкин, – пришёл же я к вам, уважаемый Марк Борисович, вот по какому поводу…

– Знаю, знаю вашу проблему, – посмотрел на него полковник, – но она легко решаема…

– Не сомневаюсь в этом, – глянул на начальника предприниматель и осторожно протянул ему пухлый конверт, который взяв, полковник аккуратно положил в служебный сейф.

– У вас нет проблем, уважаемый Лев Борисович, – услужливо улыбнулся полковник Цыпкину, – ваши проблемы, это наши проблемы, а следовательно они устранимы!

– Благодарю вас за службу, – поблагодарил главного городского полицейского предприниматель, – с вами приятно иметь дело!

– С вами тоже! – вытянулся, встав едва ли не по стойке смирно бравый полковник, – Заходите, мы всегда рады вам!

Посмотрев, как Цыпкин вышел из его кабинета, полковник встал перед зеркалом у стола и залюбовался…

 

…На смотрящего в своё отражение зеркало глядел ужасный зверь, довольно улыбавшийся и пускающий кровавую пену из-под своих страшных клыков…

 

Выйдя из кабинета начальника отдела, Цыпкин поднялся на второй этаж, и игриво хлопнув рукой по заднице молодой, вставшей при его виде, секретарше, по-хозяйски зашёл в помещение городского прокурора.

– А, Лев Борисович! – приветливо улыбнулся, увидев его, пожилой мужчина с прокурорскими звёздами на форменном кителе, – Заходите, заходите, мы всегда рады вам.

По-хозяйски расположившись в кресле напротив прокурора, предприниматель улыбнулся: – Вы знаете, уважаемый Александр Борисович, мои маленькие проблемки по сдаче дома, знаете, что на меня сыплются грязные кляузы по качеству строительства дома? В этом, так сказать дельце, мне нужна и ваша помощь!

Прокурор города Рысев Александр Борисович приветливо кивнул головой: – Не беспокойтесь, Лев Борисович, ваши проблемы решаемы, не впервой!

Открыто, не таясь, предприниматель подал большой конверт с деньгами прокурору, который он взял, коротко поблагодарив Цыпкина: – Всё будет хорошо, прикроем вас и на этот раз!

Проводив предпринимателя до дверей, прокурор встал у старого трюмо, где поглядывая в зеркало, причесал свои волосы.

 

…На смотрящего в своё отражение зеркало поглядывал ужасный зверь и довольно улыбался…

 

Поднявшись на третий этаж, Цыпкин, уверенно миновав секретаршу, зашёл в кабинет председателя федерального суда Зайцева Виктора Борисовича.

– Заходите, заходите, присаживайтесь, – жизнерадостно встретил Цыпкина председатель суда, – наслышан о ваших небольших проблемах.

– Да, слухи бегут впереди меня, – усмехнулся предприниматель, – и насколько серьёзны мои проблемы?

– Ерунда, – заверил его Зайцев, – как всегда, все ваши проблемы решаемы…

– Так давайте же решим их и на этот раз, – не дрогнувшей рукой предприниматель подсунул деньги в конверте председателю суда, – ведь не впервой же!

– Не впервой! – согласился с ним Зайцев, и взяв деньги, небрежно положил их в ящик служебного стола, – премного благодарны вам, Лев Борисович!

– Спасибо вам, – встал со своего места Цыпкин, – всегда приятно иметь дело с умными людьми.

С этими словами предприниматель вышел из кабинета председателя суда.

Довольный Зайцев посмотрел на себя в зеркало, да всё у него хорошо!

 

…На смотрящего в своё отражение зеркало поглядывал страшный зверь, на голове которого шевелились ядовитые змеи и яростно шипели…

 

Жизнь в Согдинске шла своим чередом.

Правда вот в последнее время, в городке стали исчезать и пропадать люди, в основном несовершеннолетние школьницы, и в городе, обрастая слухами, распространялась весть о страшном нелюде-маньяке, который крадёт и убивает детишек. Именно об этом думала и болела сейчас голова у старшего оперативного уполномоченного уголовного розыска капитана полиции Василия Петровича Куликова. Маньяк, не маньяк, но то, что двое шестнадцатилетних школьниц бесследно исчезли в их городке, это был непреложный факт. Равно, как и то, что до сих пор их тела не были найдены.

Размышления капитана прервал телефонный звонок внутренней связи в его кабинете.

– Василий Петрович, – капитан Куликов узнал в трубке голос молодого дежурного Козлова, – собирайтесь на выезд, у нас опять потеряшка!

Получив в дежурной части адрес заявителя, Куликов вместе с ребятами следственно-оперативной группы выехал на дежурном УАЗе к месту происшествия.

Весь Согдинск был осыпан разлетающимся на ветру яблоневым цветом от множества яблонь, высаженных в городке в своё время, и дежурная машина, пробирающаяся по узким улочкам, белела, как от снега, сброшенной отцветающей красотой. Прибыв по адресу улица Гоголя, дом 73, опергруппу встретила у одноэтажного деревянного дома заплаканная пожилая женщина: – У меня пропала дочь, Маша, 16 лет!

Выяснив все детали, предшествующие таинственному исчезновению школьницы, Куликов установил, что запропала Мария Доронина, возвращаясь поздним вечером от своей подруги домой. Выехав к её подруге, дотошный опер установил все обстоятельства исчезновения.

– Скажи мне, Виктория, – в очередной раз «пытал» он подругу Маши Викторию Соловьёву, – в котором часу Мария вышла из твоего дома?

– Ну, я точно не помню, – осторожничала в своём ответе подруга-одноклассница потеряшки, – примерно около 10 вечера, или чуть позднее, уже начинало темнеть.

– Скажи мне, – настороженно смотрел на юную девушку сыщик, – ты кого-нибудь подозреваешь в её исчезновении?

– Ой, да кого? – с удивлением смотрела на розыскника Соловьёва, – Никого я не подозреваю!

– Скажи, Виктория, – не отставал от неё неугомонный Куликов, – были у неё враги, недоброжелатели?

– У Машки-то? – грустно улыбнулась ему Виктория, – Да какие у неё могут быть враги? Обычная девчонка, как и все…

В дом вошли эксперт-криминалист, участковый инспектор и инспектор-кинолог.

– Ну как у вас дела? – с надеждой спросил коллег по следственно-оперативной группе розыскник, – Есть что-нибудь?

– Нет, ни следа, ни единой зацепочки, – не порадовали сыщика работники опергруппы.

– Так, ребята, – вмешался в разговор старший следователь Петров, – я по месту жительства и здесь все протоколы оформил, просьба продолжить установку свидетелей с проведением подомового обхода жильцов данных улиц.

– Это мы и делаем, – посмотрел на следака опер, – всё равно все материалы на розыскное дело начальник отпишет мне, поэтому не сомневайся, делаем всё на совесть!

– Да я и не сомневаюсь, – пожал плечами Петров, – просто знаю, что эта потеряшка уже не первая в Согдинске, городок кипит, надо шевелиться быстрее!

– Так мы и шевелимся, – заверил следователя сыщик, и с этими словами оперативники вышли из дома, исполняя свою рутинную работу.

Проведя около часа на подомовом обходе и не обнаружив ни реальных свидетелей исчезновения, ни вообще чего-либо стоящего по данному делу, работники следственно-оперативной группы были отозваны дежурным по отделу на заброшенный пустырь в перелеске за городом, где со слов дежурного обнаружены части человеческих тел.

В полном составе под поющую музыку сигнально-громкоговорящего устройства полицейской сирены и проблесковых маячков, группа выехала на место происшествия, благо и располагалось-то оно буквально в 10 минутах езды от города.

Прибыв на место, они заметили местного жителя Фрола Кузьмича Петренко, который, увидев их машину, останавливал полицейских поднятой рукой.

– Так, это вы вызывали? – выйдя из машины, обратился к Петренко сыщик Куликов, – Показывайте, что и где вы нашли.

– Да я их буквально случайно нашёл, – словно бы оправдываясь, залепетал пожилой мужчина, явно находившийся в состоянии шока, – проходя мимо, отошёл по малой нужде к пустырю, а там… Впрочем, идите, смотрите сами…

Петренко уверенно повёл их на заброшенный пустырь, густо заросший травой перелеска. Увиденное заставило содрогнуться видавшего виды Куликова, как и всех его коллег по опергруппе: под разлапистой елью валялись расчленённые и распотрошённые, словно чудовищным зверем, тела его разыскиваемых потеряшек, всех троих.

Вид их был ужасающ: руки и ноги валялись вперемешку, три человеческих туловища, бесстыдно обнажённых, лежали тут же. То, что это были юные девушки, розыскник понял, лишь разглядев в груде мяса, распотрошённые женские груди.

Кроме этого, у всех трёх тел отсутствовали головы!

В воздухе отвратительно пахло разлагающейся человеческой плотью.

– Вот что, Куликов, – обратился к сыщику следователь отдела полиции, – связывайся по рации с отделом, пусть следователь прокуратуры подъезжает, это не наша юрисдикция – здесь убийство!

Послушно кивнув головой в ответ, розыскник из салона служебной машины, стоящей рядом, по радиостанции связался с дежурным, подтвердив страшную находку на пустыре, и затребовав выезд на место происшествия следака городской прокуратуры…

На следующий день, хоть и неприметно городок Согдинск буквально кипел: как снежным комом, обрастая всё новыми и новыми фантастическими подробностями, расширялся слух о согдинском звере-маньяке.

На планёрке в городском отделе начальник объявил о режиме всеобщего усиления и постоянных ночных дежурств работников всех служб от подразделения профилактики правонарушений несовершеннолетних до уголовного розыска!

– Так! – сурово обращался полковник к своим подчинённым, – Пока не поймаете звероманьяка, соделавшее такое с детьми, ни один сотрудник ни одной службы не уйдёт ни в отпуск, ни на выходной! По розыску зверя приказываю вывести на улицы города сто процентов личного состава отдела и весь служебный транспорт полиции! Мне уже сам мэр звонит по этому поводу! Обстановка в городе – хуже некуда! Родители своих детей в школу и в гости боятся отпускать! И это где?! В нашем тихом провинциальном Согдинске!

В зале стояла настороженная и угрюмая тишина.

– Как хотите, – сердито продолжал начальник, – чтобы мне этот нелюдь был пойман в самые кратчайшие сроки!

В ответ на его слова среди сотрудников пронёсся гул удивления и возмущения.

– Начальник розыска! – поднял с места полковник начальника ОУР майора Тимофеева, – Хватит бить баклуши, Леонид Сергеевич! Вы чем там у себя занимаетесь?! У вас пропавших детей убивают! Это вам не Голливуд! Что, звёздочки на погонах жмут?! Смотрите, всех оперов бросить на раскрытие!

– Будет исполнено! – коротко согласился вставший майор, – Приложим все усилия, товарищ полковник, зверя обязательно найдём!

– Не сомневаюсь, садитесь! – сухо посмотрел на начальника розыскников полковник, и продолжил, – Начальник по работе с несовершеннолетними! Вы подтверждаете информацию, что все погибшие были на вашем учёте?

– Так точно! – встав, отрапортовала начальник службы капитан Морозова, – Все состояли на учёте как гуляющие хулиганистые девчонки! Наглые, до обурения! Сама бы убила!

– Есть ли в этом связь? – спросил настороженно, неодобрительно посмотрев на неё начальник, – Как вы считаете?

– Не могу знать, – доложила капитан Морозова, – но в качестве версии проверить необходимо! Они вполне могли бы подсесть к кому-либо в машину по причине своего, мягко говоря, лёгкого нрава и поведения!

– Проверяйте! – приказал полковник и продолжил, – Приказываю в вечернее и ночное время досматривать весь автотранспорт, за исключением нашего служебного и высшего руководства города! Руководителям оперативных служб дополнительно провести служебные планёрки и совещания по розыску!

Вслед за общей планёркой прошла планёрка сотрудников уголовного розыска, участковых и подразделения по работе с несовершеннолетними.

В кабинете начальника ОУР вёл совещание сам начальник розыскников майор Тимофеев.

– Так, – обратился он к капитану Морозовой, – что у вас на погибших, Вера Сергеевна?

– Стандарт, – грустно улыбнулась моложавая ещё Морозова, – как всегда, Леонид Сергеевич: хулиганство, непотребное поведение и прочие цветочки…

– Товарищ капитан, – официально так обратился к ней майор, – даю задание на проверку всех связей погибших подучётниц. Совместно с участковой службой отработать полностью весь круг их общения, кроме этого, проверить всех подучётных девочек по вашей линии! И самое главное – постарайтесь установить возможную машину, на которой могли подвезти погибших детей!

– Исполним, – согласно кивнули головами начальники подразделений, – все сотрудники будут задействованы в розыске!

– Куликов! – посмотрел на опера майор, – Василий Петрович! Коли ты у нас главный по всем потеряшкам, тебе и флаг в руки! Дуй сейчас в морг и к психиатру, устанавливай детали и почерк маньяка!

– Есть вопросы? – посмотрел на всех майор, вставая, – Нет вопросов! К работе, товарищи офицеры!

Выезжая от отдела на служебной машине ОУР, Куликов понимал, что до наступления вечера он ещё успевает опросить городского судмедэксперта бюро судебно-медицинской экспертизы и местного психиатра.

– Ну, что вам сказать, Василий Петрович, – посматривал на опера судмедэксперт, – потеряшки – да, ваши, те самые шестнадцатилетние девушки…

– Уточните ещё раз причину смерти, – просил сыщик, – подробнее, пожалуйста.

– Хорошо, – соглашался паталогоанатом, – у всех троих смерть наступила в следствии удара шилом в область сердца, впрочем, это могла быть и спица, смерть наступила у всех мгновенно… По расчленению могу вам со стопроцентной уверенностью доложить, что в качестве рубящего орудия использовался топор. Да, именно топор. Время смерти каждой я отразил для вас в акте судмедэкспертизы. Каких-либо иных следов, указывающих на преступника, не имеется.

– Скажите, – интересовался розыскник, – было ли изнасилование жертв?

– Нет, – уверенно ответил судебный медик, – я это отразил в акте экспертизы, ничто не указывает, что перед смертью девушки вступали с кем-либо в интимные отношения. Впрочем, и девственницами они тоже не были…

Паталогоанатом достал сигареты и нервно закурил.

– Кстати, – спросил медик, – головы погибших не нашли?

– Нет, – с огорчением покачал головой сыщик, – их мы не нашли…

– Жаль, – посмотрел на него судмедэксперт, – они бы могли многое прояснить по этому делу.

– Найдём, – заверил «пата» Куликов, выходя из его кабинета, – обязательно найдём!

Посмотрев на часы, сыщик понял, что успевает ешё попасть на заканчивающийся вечерний приём городского психиатра Тимофеевой Ольги Сергеевны, кстати, жены начальника уголовного розыска.

– Здравствуйте, Ольга Сергеевна! – заходя, приветливо поздоровался с симпатичной, голубоглазой, сорокалетней брюнеткой, Куликов, – Я вам не помешал?

– Нет, что вы, проходите, у меня приём закончен уже, – добродушно пригласила его врач-психиатр, – присаживайтесь, пожалуйста.

Присев, вкратце Куликов рассказал о цели своего прихода, при этом попросив уточнить возможные характеристики преступника.

– Не буду вдаваться в медицинскую терминологию, Василий Петрович, – улыбнулась хорошо поставленной улыбкой медика Тимофеева, – как минимум, у вашего клиента усматривается садизм и жестокость, граничащая с раздвоением личности, это болезнь! Впрочем, мне надо осмотреть самого пациента, который страдает этим, но как я понимаю, ваш преступник ещё не пойман.

– Не пойман, Ольга Сергеевна, – посмотрел на психиатра сыщик, – нам нужна хотя бы самая маленькая ниточка, которая могла бы привести нас к нему! И ещё один вопрос, отдаёт ли он отчёт в своих действиях, понимает ли что творит?

– О, психика это тонкая штука! – заулыбалась врач, – Есть такие состояния, когда человек не понимает, что делает, а сделав дело, наутро не помнит, что делал вечером или ночью! Это такого рода чудовищное расщепление и раздвоение сознания, при всей своей редкости, эта форма заболевания, увы, существует.

– Неужели такое возможно? – удивился сыщик.

– Да, – ответила ему психиатр, – и не такое возможно, как говорится, это из вашей оперы, когда преступник не осознавал своих действий и не руководил ими, поэтому, говоря языком психиатра, вряд ли ваш клиент, будет признан вменяемым и подлежащим суду и наказанию!

– Прошу вас, – подавая заранее подготовленный официальный запрос от отдела в руки врачу, попросил Куликов, – подготовить и составить для нас список всех особо опасных психически больных, склонных к совершению подобных действий. Сами понимаете, имеющийся список в отделе, давно не корректировался.

– Хорошо, мы поможем вам, – согласилась с ним врач-психиатр и попросила, – скоро вечереет, чтобы не волновался мой муж – ваш начальник, подвезите меня, пожалуйста, до дому, а то, честно говоря, мне самой неприятно и страшно идти одной по вечерним улицам. Вы знаете, какие страшные слухи ползут по городу! Мне даже муж, когда не может встретить сам, свою служебную полицейскую машину даёт, лишь бы я одна не ходила по вечерам!

– Хорошо, подвезу, – послушно согласился сыщик, – как и ваш муж, я своей жене тоже служебную машину даю, когда сам не могу её подвезти.

После чего они вышли из больницы и Куликов подвёз до дома жену своего начальника.

Прибыв уже вечером в отдел, Куликов уединился в своём кабинете, работая по служебным материалам…

 

…На смотрящего в своё отражение в зеркало, как всегда, смотрел страшный зверь, с которым смотрящий был един, и поэтому зверь был не только в зеркале, но и в самом смотрящем…

В этот раз жажда убийства овладела зверем вновь. Жадно облизав свои губы, потрошитель завёл машину и отправился на вечернюю охоту.

Как всегда, проезжая вечерний город, зверь подивился, сколько много полицейских охраняло порядок на улицах города. Чудовище презрительно усмехнулось, когда выехав из города его машину остановила размахивавшая руками стоящая у обочины школьница в фривольно короткой юбчонке и блузке, зазывно и соблазнительно открывавшей её юные женские прелести.

– Проститутка, прелюбодейка, – как приговор, произнесло существо, сидящее за рулём, подтормаживающее машину у голосующей шестнадцатилетней школьницы.

Переднюю дверь машины с усилием открыла сама школьница: – Подвезите меня, пожалуйста, если вам по пути, тут недалеко.

– Конечно, подвезу, – плотоядно улыбнулось чудовище и, выждав, когда школьница села на сиденье, точным, выверенным движением, вогнало спицу ей глубоко в сердце, – не волнуйся, дорогая, на наше место приедем без опозданий!

Школьница, дёргаясь в предсмертных конвульсиях, в ужасе посмотрела в глаза зверю, не увидев в них ничего, кроме чернеющей пустоты. Дёрнувшись всем телом ещё раз, девушка умерла.

– Жаль, – искренне пожалел зверь, – рубить вас живыми интереснее!

Приехав на свой знакомый пустырь, зверь безжалостно отрубил большим заточенным топором, валявшимся в машине, руки и ноги девушки. С каким-то особым вожделением вспорол ей живот, доставая внутренности, затем, махнув топором, одним ударом отрубил бедняжке голову, и как охотничий трофей унёс к себе в машину.

Фыркнув, как голодная пантера, двигателем, машина зверя отъехала от пустыря и скрылась в наступающей тьме ночи нового дня.

Прикемарившего в своём кабинете после ночного автодежурства в городе сыщика Куликова разбудил зашедший дежурный: – Вставай, Василий Петрович, очередная потеряшка у тебя.

– Что случилось? – встряхиваясь от короткого сна, переспросил Куликов, – Кто пропал и где?

– Звонила Будилова Светлана Владимировна, – тускло и буднично отрапортовал дежурный, – у неё дочь не вернулась домой!

– Да, не было печали, – окончательно проснулся розыскник, – надеюсь, что её дочь всё-таки жива. А где заявитель?

– Уже в отделе, тебя ждёт, – сумрачно сказал дежурный и позвал, – заходите, Светлана Владимировна!

В кабинет уголовного розыска зашла плачущая немолодая женщина.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – Куликов сочувственно показал на стул вошедшей, – кто у вас пропал и когда?

– Моя дочь, Будилова Катя, 16 лет, не пришла из гостей от подруги, к её знакомой мы уже ездили, она пояснила, что Катерина давно ушла от них, это же подтвердили и её родители.

– Успокойтесь, Светлана Владимировна, – посерьезнел сыщик, – не расстраивайтесь раньше времени.

Приняв от Будиловой заявление, опросив её, заполнив бланки протокола о без вести пропавшей и опознавательную карту на потеряшку, Куликов собрал опергруппу, и уже хотел ехать осматривать дом пропавшей, как вдруг страшная догадка молнией мелькнула в его голове. Вместо дома потеряшки дежурный УАЗ направился к уже знакомому пустырю, у которого, увы, никто не догадался и не удосужился выставить охрану. Подъехав к пустырю и попросив всех находится на месте, сыщик вышел из машины и уверенно, словно зная наверняка, пошёл к месту предыдущего нахождения страшных находок.

Увы, и в этот раз оперативное чутьё не подвело Куликова: в том же самом месте, под той же самой одинокой разлапистой елью, валялись останки расчленённого человеческого тела. Присмотревшись, розыскник уверенно опознал по многим приметам в найденной погибшей девушке пропавшую Катю Будилову.

Как и у предыдущих жертв, у убитой отсутствовала голова, словно бы неуловимый безжалостный охотник собирал свою чудовищную коллекцию жертв!

Проявив милосердие и успокоив заявительницу, пошептавшись с опергруппой, Куликов отправил заявительницу к себе домой на служебной машине, а сам остался ждать группу со следователем прокуратуры на месте происшествия.

Наутро на общей планёрке начальник отдела полковник Медведев устроил показательный разнос всему личному составу.

– Ну что, дармоеды?! – грозно вопрошал он, – Весь город перекрыт, а убийца у вас под носом творит свои чёрные дела. Вы что все, офонарели?! Мне уже звонили с области, с управления МВД и прокуратуры, всем объявляю своё неудовольствие и устное замечание! Начальники служб, встать!

В актовом зале уныло встали все начальники служб и подразделений от ГИБДД до уголовного розыска.

– Ваши подчинённые, что – спят на постах? – устроил им жёсткий разнос полковник, – Ночной автотранспорт и граждане досматриваются, проверяются?

– Так точно, досматриваются, – от имени всех доложил начальник ГИБДД, – как и все проходящие граждане, досматривается весь проходящий транспорт в вечернее, ночное и утреннее время, за исключением служебного транспорта отдела и высших руководящих лиц города!

– Ладно, – махнул рукой начальник отдела, – садитесь! Прошу уяснить всех, что мало нам не покажется, если ЧП произойдёт вновь! В городе слухи о втором чикатило уже ползут! Вам что, проверку из МВД хочется?! Приказываю всему личному составу: удвоить, утроить усилия по поимке нелюдя!

После чего полковник Медведев отпустил весь личный состав отдела на работу по розыску так некстати объявившегося в Согдинске серийного убийцы. Получивший очередной разнос от руководства, опер Куликов самолично учинил допрос с «пристрастием» всем суточным нарядам полиции, дежурившим в эти тревожные дни и ночи.

– Ну за кого вы нас держите?! – обиженно смотрели на него сотрудники, – никто из нас не спал и не филонил! Понятка же есть, что в любой момент зверь может убить и наших близких!

– Ещё раз спрашиваю, – сурово смотрел Куликов на собранных по этому случаю всех дежуривших постовых и офицеров, – весь ли автотранспорт и люди проверялись, особенно в вечернее и ночное время?

– Все проверялись, все, – обиженно встали со своих мест также приглашённые начальники служб, – у нас подробные рапорта от сотрудников о проверке машин и граждан. Не проверялись только по приказу начальника полиции авто руководства города и техника отдела полиции!

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе поднял руку Куликов, – все свободны, товарищи! Просьба всё-таки быть повнимательнее!

Смотря на расходящихся сотрудников, оперативник задумался: всё это усиление нарядов не даёт действенных результатов, нет, что-то здесь не так! Но что именно? Опер хмурился, размышляя. Весь круг знакомых и близких убиенных потеряшек проверен и перепроверен не по одному разу, но зверь продолжает убивать, значит где-то был прокол, допущена непростительная служебная ошибка! Зачем начальник дал команду о том, чтобы не проверять транспорт руководства, зачем?

Как виделось розыскнику, проверять необходимо было всех, чтобы отмести любые подозрения от кого либо. И ещё понимал Куликов, ясно так понимал, что маньяк может продолжить свои злодеяния, а место, где он мог ночью появиться наверняка со своей очередной жертвой, и был заброшенный пустырь, на котором, увы, не догадались выставить полицейскую засаду.

Приняв своё решение, получив в дежурной части закреплённый за ним «АКС-74у» – автомат Калашникова десантного типа со складывающимся прикладом и укороченным стволом, и не уведомив о своих действиях абсолютно никого, оставив свою служебную машину с мигалкой своей жене, за которую он боялся и переживал, Куликов на своей личной машине выехал в район пустыря. Уже по наступающей тьме вечера, он приехал к месту своей ночной засады. Как следует замаскировав свою «девятку», оперативник с автоматом занял огневую позицию недалеко от разлапистой ели, где зверь расправлялся с телами своих жертв.

Несмотря на майское тепло, залёгшему в кустах капитану, было как-то неуютно и холодно. Какой-то тянущий, зыбкий, колючий страх охватывал нашего оперативника. Где-то пронзительно вскрикнула вечерняя птица, совсем близко от него вроде бы хрустнула ветка. Опер напряжённо вглядывался в стремительно наступающую мглу.

Нет никого, показалось. Куликов с облегчением вздохнул, пытаясь успокоить сердце, едва ли не выпрыгивавшее из груди отважного полицейского.

Над пустырём зависла звенящая и пронзительная кладбищенская тишина…

На город стремительно наползал очередной вечер, подгоняющий за собой кошмар новой тревожной ночи. Весь город Согдинск, пропитанный флюидами панического страха, жил в ощущении абсолютного ужаса и понимания, что для кого-то из сограждан завтрашний день может не наступить никогда.

Улицы города обезлюдели: даже днём, при свете заботливо улыбающегося солнца, согдинцы боялись отправить в школу своих детей. А по вечерам, поддерживая негласно введённый комендантский час, по улицам расхаживали, охраняя покой граждан, усиленные вооружённые патрули полиции, которые бдительно проверяли документы у всех незнакомых граждан и досматривали все проезжающие автомашины.

 

…На смотрящего в своё отражение в зеркале, как обычно, смотрел дикий зверь, почувствовавший вновь неодолимую жажду крови.

В сгущающейся темноте чудовище привычно село за руль автомашины и поехало по ночным улицам города, выискивая очередную жертву.

Но улицы города встретили зверя пугающей пустотой: абсолютно никого в тиши замершего в испуге городка не было, за исключением то и дело попадавшихся на глаза усиленных нарядов полиции. Зверь разочарованно развернул свою машину – никого!

Под его ногами, также как и он, жаждал крови заточенный топор. Внезапно чудовище улыбнулось: в одном из частных домов его призывно манил, как бабочку на огонь, включённый электрический свет. Зверь, тормознув машину и спрятав в одежде топор и спицу, кровожадно улыбнувшись, пошёл на так зазывно манящий свет.

Находящийся у себя дома с семьёй пенсионер Гурков Иван Станиславович, смотрел по телевизору увлекательный боевик. Было уже поздно. Жена посапывала на кровати, видя уже второй сон. В детской комнате на своих кроватках спали двое малолетних внучат, а у печки добродушно мурлыкала кошка Дуся. В уличные двери внезапно кто-то коротко постучал.

– Иду, иду, – кряхтя, поднялся старик Гурков.

При этом старый пенсионер был отнюдь не дурак, и тревожные известия о местном маньяке конечно же знал. Поэтому, старый охотник взял заботливо приготовленное и стоящее у телевизора двуствольное охотничье ружьё, снаряжённое убойной картечью, и пошёл открывать дверь.

Открыв двери с ружьём наизготовку и увидев зверя, удивился: – А, это вы? Не ожидал вас…

При этом отложил в извинительном жесте своё ружьё в сторону, приглашая зверя зайти в дом. Заходя в дом, кипя жаждой крови и предвкушая наслаждение самим фактом убийства, зверь безжалостно вогнал прямо в сердце старика спицу, моментально лишая его жизни, и, ухмыльнувшись в кровожадном оскале, прошёл в жилую комнату.

Увидев спящую жену Гуркова, чудовище, улыбаясь томной сладострастной улыбкой, вогнало ей спицу в сердце. Бедная женщина умерла прямо во сне.

Завидев спящих, как ангелочки, внуков пенсионеров Гурковых, зверь довольно ухмыльнулся, доставая заточенный топор.

В каком-то упоении кровавой вакханалии чудовище мгновенно отрубило головы так и не успевшим проснуться малышам, затем сбросило их тела на пол, безжалостно рубя их топором и заливая дощатый пол лужами крови. После чего то же самое зверь проделал с телами стариков-пенсионеров. Заметив в прихожей на тумбочке большой чёрный полиэтиленовый пакет, чудовище запихнуло головы погибших туда, как свою охотничью добычу, и зарычало, почувствовав полное удовлетворение от содеянного им.

Затем, уходя, чудовище подожгло дом, и ещё раз сумрачно по-звериному улыбнувшись, отъехало от дома на своей машине.

 

Спустя полчаса, по факту возгорания и пожара частного дома Гурковых, поступил вызов в дежурную часть отдела и пожарную охрану. Прибывшие на вызов огнеборцы довольно быстро справились с огнём, и подъехавшие работники опергруппы с заранее вызванным следователем прокуратуры, с ужасом констатировали факт, что в данном случае имел место не просто пожар, а групповое, массовое убийство, при котором у погибших вновь отсутствовали головы! Был чётко виден почерк согдинского маньяка-убийцы!

На следующее утро планёрку в отделе уже проводило руководство управления МВД и прокуратуры области. На всех руководящих сотрудников отдела были наложены служебные взыскания.

Это ещё ничего, потому что в этот день в городе планировалось грандиозное мероприятие – сдача девятиэтажного жилого дома и одновременное заселение его жильцами!

Планировался и приезд в город самого губернатора! Впрочем, приемка дома прошла без сучка и задоринки, благо все акты были согласованы и подписаны заранее, даже мебель и всё имущество жильцов находилось уже в квартирах построенного дома! Всё это делалось по той простой причине, что очень хотелось местной «элите» покрасоваться перед губернатором, что кроме торжественной приёмки дома, произошло одновременно и вселение жильцов!

Прибывший губернатор под кино- и фотосъёмку местного и областного телевидения торжественно разрезал ленточку, и мэр Согдинска подобострастно согнувшись в поклоне перед областным начальником, дал команду столпившимся согдинцам заходить в свои заранее занятые и даже немного обжитые квартиры. Через 10 минут улица перед домом была пуста. Горожане-жильцы и просто любопытствующие зашли в новостройку.

Стоя не так далеко от дома перед накрытыми на улице праздничными столами для областного и городского начальства, мэр Велесов, открыв бутылку шампанского и налив губернатору, себе, предпринимателю Цыпкину, строившему этот дом, прокурору, председателю суда и начальнику отдела полиции, произнёс торжественный тост.

– Дорогие и уважаемые господа! – при этом он  покосился на собравшихся и продолжил свой тост, – Мы все собрались перед этим великолепным домом, чтобы отметить знаменательное событие – приёмку первого в городе многоэтажного дома и его заселение! Я должен сказать спасибо губернатору, правительству области, руководителям города и района, а особенно нашему главному строителю Льву Борисовичу Цыпкину за его прекрасно сделанную работу…

На этих словах, прервавших дальнейшую хвалебную речь, по всему дому прошла трещина и без шума, как в страшной замедленной съёмке, дом осел, и в этом жутком молчании развалился весь, как карточный домик.

Приглашённые остолбенели, нелепо держа в своих руках красивые красные бокалы с празднично переливавшимся внутри их шампанским, которое по цвету стекла напоминало жидкую пузырящуюся кровь.

На следующий день Согдинск не напоминал уже тихий сонный спящий провинциальный городок.

В городе работало, кроме областного, центральное телевидение. Все отделы и службы города проверяла компетентная специальная комиссия из Москвы, срочно созданная и направленная в Согдинск по факту массовой гибели людей в новостройке.

Никто даже и не вспоминал про согдинского маньяка, куда ему до местных чинуш! Московская прокуратура и следователи МВД накопали столько такого, что руководство городка было отстранено от занимаемых должностей.

В городе и области был объявлен трёхдневный траур, поговаривали, что такой же траур будет объявлен и по всей стране.

Исполняющий обязанности начальника отдела полиции майор Трофимов, назначенный вместо отстранённого полковника Медведева, вызвал к себе старшего опера Куликова и ещё раз поздравив его с назначением на должность начальника ОУР попросил: – Не в службу, а в дружбу, съезди, пожалуйста, Василий Петрович, на моей служебной машине с женой Ольгой Сергеевной до моей дачи! Увезите туда кой-какие припасы да электроотопление в доме включите. К приезду завтрашних гостей по случаю моего назначения дом должен быть тёплым и прогретым. Сам понимаешь, Ольгу я одну боюсь туда отправить, нелюдь-то до сих пор на свободе! Ну а под твоей охраной пусть едет, ты не против?

Конечно Куликов был не против, ещё бы, попробуй откажи, хоть и знакомому, но всё-таки начальнику отдела. Да и жена Трофимова, Ольга Сергеевна, давно чисто по-человечески нравилась сыщику. Поэтому, заведя служебную машину, начальник угрозыска, выехал от отдела и поехал за Трофимовой. По дороге его служебной машине привычно отдавали честь постовые. Взяв на борт жену начальника отдела, он повёз её к ней на дачу, благо она была в 10 минутах езды от города.

По дороге Ольга Сергеевна мило щебетала, приглашая Куликова на завтрашнее празднество. Приехав на дачу, Трофимова открыла дом, попеняв себе, что давно не была здесь и, попросив капитана занести мясо для праздника в дачный холодильник, пошла включать электроэнергию в доме.

Зайдя в дом с пакетами мяса в руках, и подходя к холодильнику, розыскник открыл его и остолбенел: со всех отделений на него посматривали, жутко поглядывая пустыми глазницами все восемь голов ранее убитых людей!!!

В какой-то момент сыщик едва не сошёл с ума, присмотревшись, он увидел на низу холодильника заточенный топор и спицу с запёкшимися бурыми пятнами крови.

Резко обернувшись, он увидел, как к нему подошла Ольга Сергеевна, которая непонимающе посмотрела на него, затем случайно посмотрев в большое зеркало в старинном деревянном обрамлении, дико закричала: на неё смотрел, радостно и кровожадно улыбаясь, тот самый страшный зверь, которого она видела всегда в своих ужасных ночных кошмарах.

 

 

 Дожить до рассвета

 

Повесть

Автор А.В. Малышев

 

 

 

Всем павшим при исполнении служебного долга и

отдавшим душу свою за други своя

ПОСВЯЩАЕТСЯ

 

Часть 1

Побег

 

Невелик город Согда, расположенный на севере Вологодской области.

И населением не блещет: всего-то тысяч пятьдесят, и предприятий немного, пара заводов по лесо- и деревообработке, хлебокомбинат, большая лесопилка, сеть магазинов – куда же без них, да вот, пожалуй, и всё.

Город со всех сторон окружала ещё нетронутая лесорубами голубовато-зелёная тайга, щедро дарящая горожанам и свежий воздух, и лесные фитонциды.

В трёх часах езды от города располагалось лесное озеро Белавинское, в окрестностях которого находился детский оздоровительный лагерь «Зорька», да вот, пожалуй, и все местные достопримечательности.

На дворе стоял июнь 2015 года, поэтому жили согдинцы весьма «интересно», впрочем, как и вся страна.

В центре города на улице Луговой находится Согдинский городской отдел внутренних дел, где и работает наш герой, старший участковый уполномоченный майор полиции Смелов.

Майор как майор, с рано поседевшей головой, сорокапятилетний крепкий и коренастый мужчина с доброй улыбкой на лице и неизменным Знаком «Отличник милиции», поблёскивающим на груди тёмного полицейского кителя.

Впрочем, и сейчас, с утра пораньше торопился наш майор на общую планёрку всего личного состава ГОВД.

Ручеёк из сотрудников полиции, весело журча, перекатывая на ходу разные полицейские байки, стекался в актовый зал ГОВД, где сотрудники чинно рассаживаясь, занимали свои места.

– Товарищи офицеры! – встав, поднял личный состав с насиженных мест, подполковник Артамонов, как же, в актовый зал зашёл сам начальник ГОВД – полковник Севрюгин.

– Товарищи офицеры! – войдя, махнул приветственно так рукой начальник отдела, – Садитесь.

Заслушав суточную сводку дежурного помощника начальника отдела, где дежурный офицер отчитался по всем происшествиям в городе и районе, полковник Севрюгин прервал своего подчинённого: – Так, спасибо и хватит, капитан!

Затем испытующе посмотрел на личный состав, собравшийся в актовом зале: – Ну что, товарищи офицеры! Есть важная ориентировка с соседнего района, все достали ручки, записываем. Так, вчера ночью из исправительной колонии в соседнем районе бежали, подняв бунт и убив четырнадцать охранников, тринадцать особо опасных заключённых. При побеге бандиты захватили тринадцать автоматов Калашникова, все ранее судимы по самым тяжким статьям: убийства, разбои, изнасилования, есть даже сбежавший людоед! Также имеется оперативная информация, что бандиты несут с собой «общак» с огромными суммами в долларах и в золоте!

Выдержав паузу, тяжело вздохнув, полковник зачитал всему личному составу наиподробнейшую ориентировку с описанием на каждого из сбежавших бандитов.

– Но это ещё не всё! – сурово посмотрел на всех полковник, – сами понимаете, соседи на ушах стоят, к ним подтягиваются ввиду особой важности чрезвычайного происшествия подразделения внутренних войск и даже спецназ ВДВ! Ввиду того, что зэки с автоматами ломанули в леса, руководство области в тамошних лесах планирует провести широкие оперативно-розыскные мероприятия, с подключением наиболее подготовленных сотрудников всех соседних городских и районных отделов!

В актовом зале в звенящей тиши шуршали своими служебными книжками офицеры, записывая ориентировку.

– Так, всем начальникам подразделений и служб, согласно приказу начальника управления МВД области, – продолжал Севрюгин, – немедленно, ещё раз повторяю, немедленно, прямо сейчас подготовить список личного состава, не менее пятидесяти процентов от каждой службы на направление в зону чрезвычайной ситуации!

В зале пронёсся ничем неприкрытый шум недовольства. На его волне, со своего места поднялся начальник службы участковых инспекторов, майор Караваев: – Товарищ полковник! Разрешите! Если я половину службы направлю к соседям, то кто будет перекрывать танцы и дискотеки на приближающихся выходных?!!

Его поддержал вставший с места командир роты ППС старший лейтенант Делягин: – В самом деле, товарищ полковник, представляете, на танцах не будет ни участковых, ни ППС! А если что случится?!!

– Отставить, товарищи офицеры! – жёстко прервал своих подчинённых начальник ГОВД, – Приказы генерала не обсуждаются, а подлежат исполнению! Всем службам от ППС до участковых, повторяю для особо одарённых, выделить пятьдесят процентов личного состава, вооружить, сбор направляемых к соседям сотрудников объявляю через три часа, здесь же! Направление будет осуществляться служебным транспортом отдела. Командировка рассчитана минимум на трое суток, с собой взять сухой паёк на эти дни, хотя, впрочем, может и затянуться командировочка. Пока не поймаете беглых, службу придётся нести там до победного конца! Во всей области, не только у соседей, объявлен режим усиления! Впрочем, общежитием и столовкой там вас обеспечат! Всё!

– Да! Чуть не забыл, – улыбнулся таки полковник Севрюгин, – по линии УФСИН и УМВД области к нам на выходные на охрану правопорядка и на перекрытие танцулек выделены курсанты Вологодского института права и экономики, так что никто нас не бросал, о нас помнят. Это – реальная помощь! В основном там будут девчата, местные, город и молодёжь знают. На этом всё!

– Товарищи офицеры! – по команде руководства личный состав встал и неторопливо разошёлся по кабинетам служб и подразделений, обсуждая свалившуюся, как снег на голову, тревожную новость и задание.

На скорую руку проведённой в кабинете начальника участковых планёрке было решено, какие именно участковые инспектора поедут в командировку. Естественно, начальник службы постарался выбрать сотрудников помоложе, да поздоровее.

Просился было в командировку и наш герой, да куда там!

– Сиди на заду ровно, Владимир Андреевич, – с грубоватой улыбкой осадил его начальник, – ты у нас без пяти минут пенсионер, отвоевал своё, завтра на выходном с девочками из ВИПЭ на танцах дежурить будешь, да вызова обслуживать, вот твоя задача!

С начальством, как говориться, не поспоришь. Не стал спорить и наш герой.

Жизнь старшего участкового Смелова, достигшего-таки своего пенсионного полицейского рубежа – сорока пяти лет, была обычной, как у всех.

Красавица-жена Елена, всего-то на три года моложе его, да двое сыновей, грызущих гранит науки в учебных заведениях области.

Ранее была у Смелова и служба в элитном подразделении спецназа ВДВ, где он был обучен разным хитростям и премудростям военной науки, почитай мог обращаться с любым оружием, как нашим, так и стран НАТО, даже из трофейного оружия времён великой отечественной войны приходилось стрелять тогдашнему гвардии сержанту.

Отдежурив дневную смену, и мысленно прославив Бога за то, что не было вызовов и беготни по служебным материалам, Смелов привычно отзвонился жене: – Закончил смену, дорогая, по пути зайду к другу Владимиру Майорову.

Был Володя Майоров, самым что ни на есть настоящим другом у Владимира Смелова, раньше вместе служили и в армии и в милиции. Делили вместе все радости и невзгоды, выпадающие на нелёгком жизненном пути служивому человеку. Даже женились едва ли не одновременно, у Володи, в отличие от него, тоже родились в своё время двое детей, правда, девочек. Оба шутили, подгадывая, вот мол, растут невесты для сыновей Смелова. Были у Володи Майорова, как и у него, и травмы, и ранения при исполнении служебных обязанностей. При одном из задержаний получил его друг тяжёлое ранение, вследствие чего, по состоянию здоровья и вышел в отставку, в звании старшего прапорщика милиции.

Вот и сейчас, коротко позвонив в дверной звонок, участковый заходил в квартиру своего друга, как всегда незапертую.

– А, Володя! – заулыбался, встречая его в коридоре, старый друг, – Проходи, у нас и стол накрыт! Вовремя ты!

– Что так? – в ответ улыбнулся Смелов, – Приехал, что ли кто? Так вроде праздника нет, сегодня пятница, девятнадцатое июня.

– Бери выше, – как майская роза, расцвёл в улыбке Майоров, – не приехал, а приехали! Дочурки на побывку приехали! Маша, Катя, выходите, смотрите, кто к нам пришёл!

Из своей девичьей комнаты вышли сёстры-близняшки, девятнадцатилетние Мария и Катерина Майоровы, студентки ВИПЭ.

Замечательно похорошели девицы за последние годы, их Смелов знал с самого их детства, приходилось даже няньчится с ними, когда подменял в качестве «запасного папы» друга и его жену.

Мария, молодая прелестница, юная синеокая блондинка, чуть ниже среднего роста, с коротенькой полувоенной причёской, с приятно округлившимися остренькими девичьими грудками, оттопырившими домашний халатик. Ох, хороша, девка!

Не уступала ей и внезапно смутившаяся красавица Катерина, такая же синеокая, чуть повыше росточком, с небольшой русой косой, опускавшейся на очаровательные юные девичьи округлости.

Впрочем, смотрел на них Смелов, больше по-отечески, хотя и по-мужски отмечая женские достоинства дочерей друга.

– Здравствуйте, дядя Владимир! – едва ли не хором поприветствовали его юные прелестницы.

– Здравствуйте, здравствуйте! – поприветствовал сестёр Смелов, – Рассказывайте, как старушка-Вологда, жива ли? Как ваша учёба, товарищи курсанты?

– Всё нормально с Вологдой, дядя Владимир, жива, что с ней сделается, – не без юмора, лихо так, отрапортовали сестрички, – и с учёбой у нас всё хорошо.

– Ну ладно, хватит вам трещать, – понарошку нахмурился Володя Майоров, – а ну живо руки мыть и за стол!

– Люся! – позвал свою жену Майоров, – Иди командуй за столом!

Из комнаты вышла, поздоровавшись со Смеловым, Людмила Майорова, и приняла бразды правления, привычно поднося на праздничный стол салаты и закуски.

Стол и в самом деле был хорош: кроме салата оливье и селёдки под шубой, на скатерти щедро были расставлены ещё с десяток различных салатов и разносолов. Кроме этого хозяйственная Люся поставила на стол горяченькую отварную картошечку, щедро посыпанную укропчиком, куриные крылышки в медовом соусе и горячую томлёную печёнку в сметане. Ничего не скажешь, хозяйственная и умелая жёнка у Майорова. Впрочем, жена Смелова, Елена, ничуть бы не уступила Людмиле пальму первенства в кулинарном мастерстве.

– Так, а теперь по маленькой, за приезд дочек, – открывал запотевшую бутылку «Пшеничной» Майоров, и щедро разливал водку по рюмкам, – как говорится, сам Бог велел!

– Хватит, хватит, – останавливал друга Смелов, – мне в субботу и воскресенье на дежурстве быть, да и танцы на дискотеке надо перекрывать!

– Дядя Володя! – радостно всплеснула руками Катерина, – Так это нас к вам отправили? Всех местных студенток ВИПЭ на выходные прикомандировали к ГОВД, дежурить по охране правопорядка и на танцах!

– Вот это номер! – не удержался Смелов, – Никогда бы не подумал, что дочери друга будут со мной служить!

– Мы к вам не одни придём, – вступила в разговор Мария, – в вашем ГОВД, кроме нас, на ваш административный участок выделены ещё курсантки Светлана Белицына и Оксана Лазарева, все местные!

– Детский сад! – заулыбался Майоров, – Целое отделение тебе на шею, Володя, сдюжишь?

– Запросто! – коротко улыбнулся участковый, – у меня шея крепкая!

– Кстати, – продолжил разговор Смелов, – вы хоть в курсе, что в соседнем районе зэки с автоматами сбежали, перебив охрану?

– Конечно, – поддержали разговор близняшки, – всё ВИПЭ гудит, многих преподавателей и парней-курсантов отправили туда в командировку!

– Ну и дела, – покачал головой Майоров, – до чего дожили, зэки с автоматами, едва ли не взводом убегают! Хорошо хоть не у нас это, а у соседей! Впрочем, в новостях по ящику я слышал, туда спецназ и десантников направляют, по одному каналу передали, так туда легендарная группа «Альфа» вылетела из Москвы!

– Да не робей, Володя, – успокоил своего друга Смелов, – где мы, и где соседи? Там весь район едва ли не полком полиции и спецназа перекрыт, леса прочёсывают, ни одна мышь не выскользнет! А у нас что? Тишь да гладь, да танцы по выходным!

– Всё равно, Володя, – попросил его друг, – даже на танцах присмотри за моими девочками!

– Всё будет хорошо, – заверил своего друга участковый, после чего встал и, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, пошёл к себе домой, как же, надо готовиться к службе.

Придя домой, Смелов привычно поцеловал красавицу-жену Елену, и, отказавшись от ужина, благо ел у Майоровых, погладив любимого ротвейлера, стал приводить в своей комнате в порядок рабочую форму. После чего, разложив на столе служебные материалы, стал работать с ними.

В комнату зашли сыновья: – Папа, ты завтра с нами на рыбалку на Кубену едешь?

Участковый оторвался от своих бумаг и вздохнул: – Рад бы, но, увы, завтра и послезавтра дежурство, в отделе объявлено усиление, да и танцы надо перекрывать вечером.

– Жаль, – сказали дети и вышли, пожелав ему удачи на предстоящем дежурстве.

Тихо и скромно, по-северному, не торопясь, зашла его жена, Лена, которую он всегда всерьёз и с любовью называл Елена Прекрасная.

Подвезло Смелову с жёнкой!

И красавица: моложавая, не дашь больше тридцати на вид, грациозная и хрупкая, с русыми, цвета спелой пшеницы, волосами с запахом лесного разнотравья и большими ясными светло-зелёными глазами. Она являла собой, как бы некий символ завершённости и очарования, настоящей русской северной красоты. При этом великолепно готовила и справно управлялась с любым домашним делом.

Да, подвезло Владимиру с женой!

Вот и сейчас, зайдя, она с любовью посмотрела на него: – Если захочешь, ужин готов, на плите.

– Спасибо, – поблагодарил жену Владимир, – у Майоровых сегодня отужинал. Да, дочки к нему на побывку из института приехали! Близняшки-очаровашки! Подросли, девоньки, и чего только сыновья на них не смотрят, а за другими бегают!

– Так ведь, каждому своё, – улыбнулась жена участкового, – вспомни себя в юности, вот тебя родители за другую сватали, а ты такой непослушный, на мне женился!

– Так не прогадал же! – подойдя к любимой, поцеловал её в лоб майор, улыбаясь, – Я прав?

– Да, не прогадал, – неотразимо так улыбнулась Елена, и попросила, как бы предчувствуя что-то, – ты береги себя на службе, пожалуйста. И зачем ты только в эту полицию пошёл? Уходил бы на пенсию! У тебя на лице написано, кто ты…

– Ну и кто? – с любопытством воззрел на жену Смелов.

– Кто, кто, – с иронией улыбнулась жена, – дядя Стёпа-милиционер ты, вот кто! Всех спасаешь и любишь, настоящий дяденька милиционер!

– Спасибо за сравнение, – рассмеялся Смелов, и, махнув жене рукой, приветливо так и с любовью махнув, участковый углубился в изучение своих материалов.

Двадцатое июня, в субботу, прибыв в ГОВД за получением табельного оружия – пистолета Макарова, на инструктаже, действительно, начальник участковых подвёл к нему четырёх молодых девиц, в ладно скроенной военной форме курсанток ВИПЭ, и с пилоточками на головах. Двоих из них наш герой уже знал: это были дочери его друга Майорова. Двое других курсанток, как и близняшки, подходя к нему, рапортовали, представляясь.

– Товарищ майор! Курсантка Белицына Светлана прибыла в ваше распоряжение! –это рыжеволосая деваха, озорно улыбнувшись и тряхнув своей девичьей чёлкой из-под пилотки, отрапортовала ему.

Другая, жгучая молодая брюнетка, также коротко представилась: – Товарищ майор! Курсантка Лазарева Оксана прибыла в ваше распоряжение!

Познакомившись с девчатами, вкратце рассказав о себе и, порасспросив о родителях подчинённых, майор успел составить собственное мнение о военных студентах. Та, смешливая, Белицына Светлана, так у неё отец довольно известный в городе предприниматель, и чего её в ВИПЭ потянуло!

Понятно дело, у Оксаны Лазаревой отца нет, одна мать, её путь понятен.

Не вызывали вопросов у майора и близняшки Майоровы, их отец, почитай, всю жизнь службе отдал, гены, понимаешь, работают!

Прибыв на административный участок, участковый зашёл с курсантками в свой опорный пункт, где принялся оформлять служебные материалы, благо не вызовов, ни происшествий на участке не было.

– Товарищ майор! – с девчачьим каким-то вызовом, улыбаясь, обратилась к нему рыжая Светлана Белицына, озорно подмигивая ему, – А вы женаты?

– Женат я, курсант Белицына, – сухо посмотрел на неё участковый, оторвавшись от кипы служебных бумаг, и дополнил, как бы упреждая смешливую курсантку, – и дети есть, и в доме всё хорошо!

– Перестань, Светка, – вступились за майора близняшки, – Владимир Андреевич не тот человек, чтобы с ним так шутить!

– Да ладно, – улыбнулся участковый, – пусть шутит.

– Кстати, скажи вот мне, – продолжил свою речь Смелов, – давно хотел спросить у вас, курсант Белицына, отец у вас известный предприниматель, любой ваш каприз в состоянии удовлетворить, а вы вместо гражданского вуза, в ВИПЭ махнули, это же не Гарвард и не Сорбонна!

– Конечно, ВИПЭ не Оксфорд! – перестала улыбаться рыжая, – Просто захотелось испытать себя, товарищ майор, что я стою сама, без папиных денег! Вот и поступила в ВИПЭ, по-честному, благо училась в школе хорошо! Да и родина моя здесь, а не в Англии, глядишь, и здесь пригожусь.

– Молодец, – скупо так похвалил Светлану майор, – все бы так думали и поступали из вашего сословия!

Короче говоря, отдежурили они на субботней дискотеке, и даже так подвезло им, что не только вызовов в этот день не было, даже ни одной мало-мальски значимой драки или хулиганства на танцах не произошло.

Проводив поздно ночью с перекрёстка разошедшуюся с танцев по домам молодёжь, участковый на своём служебном УАЗ-Хантер развёз по домам своих курсанток, попросив их не опаздывать на утренний воскресный инструктаж нарядов, заступающих на охрану правопорядка.

Заступив в воскресное утро двадцать первого июня на дежурство, майор ревниво осмотрел строй суточного наряда, построившегося перед зданием ГОВД, и улыбнулся: все его четыре курсантки стояли в общем строю, словно бы и не было субботнего дневного и ночного дежурства.

Как говорится, тишь да гладь, да божья благодать!

Как ни странно, ни вызовов, ни происшествий на участке не было.

Радостно предвкушая обед, который уже был не за горами, участковый даже радостно пообещал: – Вам в понедельник с утра на учёбу, так я вас всех к вечеру пораньше отпущу, а на дискотеке так и один отдежурю!

Но, увы, и ах! Привычно ожила и затрещала рация в салоне служебного Хантера: – Ноль седьмой, ноль седьмой! Ответь Согде!

Не торопясь, участковый ответил дежурной части: – Ноль седьмой на связи.

– Володя, – майор узнал знакомый голос дежурного Пименова, – с детского оздоровительного лагеря «Зорька» поступил вызов: запропали там, наверно пустились в побег, двое детей, съездите, разберитесь!

– Вас понял, – как всегда, подтвердил своё радиозадание майор, – исполняем, выезжаю в район исчезновения детей!

Стоит напомнить, что детский оздоровительный лагерь «Зорька» находился в лесу на берегу красивейшего озера Белавинское, в трёх часах езды от Согды. Об этом наш майор и рассказал своим подчинённым.

– А как же обед? – только и спросили девицы.

На что майор ответил: – Привыкайте к службе, девчата, а обед – будет, правда в «Зорьке», повара там хорошие.

Скомандовав и усадив своё девчачье отделение в УАЗ, майор, улыбнувшись летнему ласковому солнышку, завёл свой Хантер и не торопясь отъехал от опорного пункта.

Да, красив город Согда в июне!

Мимо проплывали городские многоэтажки, растворяясь в зелёной листве местных стариков-тополей, да радовала взор красавица-река, разделяющая город с двух сторон. На детских площадках привычно копошились дети, и душа радовалась, понимая, что жизнь прекрасна и удивительна, и ничего дурного в ней произойти не могло, потому что это было бы величайшей несправедливостью по отношению к самой жизни и тому тихому счастью, которое было в тот миг в душе майора.

Впрочем, проехавшись почти три часа по шоссе и свернув на российскую бездорожицу, петляя по лесным дорожкам, УАЗ въезжал на территорию детского лагеря «Зорька», со всех сторон горделиво окружённого вековыми соснами и елями. Не так далеко от лагеря призывной прохладой манило озеро Белавинское.

– Так, девчата, приехали, – объявил майор, тормозя свой Хантер у здания столовой, и пошутил, – станция Дерезай, кому надо вылезай!

– А кому не надо? – не осталась в долгу острая на язычок задира Белицына.

Подходя к машине, их встречала старая знакомая, моложавая ещё директор лагеря Вера Алексеевна Барсукова.

– Здравствуйте, здравствуйте, – улыбалась она, – мы ждём вас! Милости просим к нам на обед!

– Подождите, Вера Алексеевна, – остановил женщину участковый, – дети, что, нашлись?

– Нет, – приветливо ответила Барсукова, – но вы не волнуйтесь, Владимир Андреевич! Мы знаем примерно, куда они пошли и к кому! Сейчас просим вас отобедать с нами.

Подчиняясь назойливой директрисе, участковый и его курсантки прошли в здание столовой. Обед и вправду был недурён: борщ с мясом и со сметанкой, паровые котлеты с тушёной капустой, блинчики со сгущённым молоком и любые напитки от кофе до чая, угостили даже фруктами и мороженым на десерт.

Смотря на раскрасневшиеся и довольные лица своего «войска», майор тихо радовался, что не оставил голодным своё девчачье отделение.

После чего приступили к делу.

У себя в кабинете, отогнав от дверей назойливую детвору, директриса кратко доложила, что сегодня утром ушли в побег двое воспитанниц детского лагеря: сёстры Стрелковы, Юля девяти лет и Оля десяти лет.

– Так, – многозначительно произнёс майор, – вы говорили, что догадываетесь, Вера Алексеевна, куда они могли пойти.

– Конечно, – подтвердила Барсукова, – я практически уверена, что они пошли на кордон к своему деду – леснику Ерофеичу, извините, Стрелкову Леониду Ерофеевичу.

– Да ладно, – махнул рукой участковый, – знаю я хорошо Ерофеича, нормальный старик! Избушку на кордоне тоже знаю, это почитай на Белавинский остров по лесу надо пёхом чесать.

– Да, – подтвердила директриса, – но до острова вы и на машине по каменной гряде можете доехать.

– Я знаю, – улыбнулся Смелов, – коса каменная там знатная, бывал там! Красотень страшная! Для рыбалки и охоты места там, на острове, первостатейные, да и от вашего лагеря этот проход на остров недалеко.

– Значит провожатых вам не надо, – ответно улыбнулась Барсукова и встала, – надеюсь, до вечера вы привезёте к нам беглянок.

– Конечно, до вечера управимся, – пообещал майор и попросил, – Вера Алексеевна, разрешите позвонить с вашего телефона, домашних предупрежу, чтобы не ждали к обеду, да видимо и к ужину.

– Конечно, звоните, – приветливо пододвинула к участковому стационарный телефон директриса, – а насчёт ужина, не беспокойтесь, сегодня мы берём вас на полное довольствие.

Подняв телефонную трубку и поднеся её к уху, майор нахмурился: ни гудков, ничего.

– Странно, странно, – удивилась Барсукова, – я утром в ГОВД звонила, когда вас вызывала, связь была.

– Владимир Андреевич! Товарищ майор! – в разговор вмешалась Катерина, – Вот мой сотовый, звоните, пожалуйста!

– Нет, Катя, не получится, – покачал головой Смелов, доставая и показывая свой мобильный телефон, – нет в этих краях сотовой связи, даже рация на Хантере не возьмёт из этих мест.

При этом глянул на курсантку и буквально утонул в синем васильковом море её преданных и кротких, как у горной газели, глаз.

– Да, – подтвердила директор, доставая из своей дамской сумочки свой мобильник, – ни один оператор здесь не ловит.

– Ну, это не страшно, – сказал майор, вставая, – до вечера управимся и беглянок к вам привезём, а к вечеру, если связь у вас не появится, в городе свяжемся со связистами по ремонту телефонной линии.

– Спасибо и удачи вам! – пожелала на прощание Вера Алексеевна, – Будем с нетерпением вас ждать, а то без связи и правда, как без рук, ни полицию, ни скорую, никого не вызвать! В лагере ни одного авто нет, да и из родителей сегодня никто не приехал, потому как родительский день был вчера.

День был в разгаре!

Выйдя на улицу, участковый увидел у своей машины множество играющих «карапетов» – детворы лет девяти-двенадцати. Улыбнувшись, он попросил детей отойти от автомобиля. Детишки с любопытством посмотрели на майора. Один из них, девятилетний зеленоглазый сорванец, уверенно подошёл к нему:

– Дяденька милицианел, а вы нас охранять приехали?

Посмотрев в глаза мальцу, в которых безмятежно отражалось небо, участковый, вспомнив своё детство, по-приятельски улыбнулся мальчугану: – Конечно, а как тебя звать, малой?

– Лёша, – доверчиво, как маленький оленёнок, посмотрел на стража порядка ребёнок, и тоже в свою очередь, улыбнулся инспектору, просияв, как маленькое солнышко.

– А вы нас спасёте, дяденька милицианел, если злыдни придут?

Что-то дрогнуло на сердце у Смелова, он дружески коснулся рукой плеча малыша.

– С чего ты взял, что злые придут? Ничего не бойся, Лёша, я с тобой, и ничто тебе не угрожает, и никто из злых к вам не придёт, мы их не пустим.

После чего, посадив своё «войско» в «патрульку», он завёл Хантер и плавно, не торопясь, выехал с территории детского лагеря.

Также не торопясь, виляя по извилистой лесной дорожке между вековыми соснами и елями, участковый выехал из внезапно кончившегося леса на каменистый берег озера.

Озеро Белавинское в этом месте было особенно хорошо: на усеянном, как у моря, у самой воды, бело-серыми валунами и камнями поменьше, на расстоянии километра от большой земли тянулась коса – каменная гряда, соединяющая берег с островом Белавинским, густо поросшим такими же соснами и елями.

По данной косе можно было проехать на легковом автомобиле, чем иногда пользовались охотники и рыбаки. Впрочем, сегодня весь берег был безлюдным, понятно дело, завтра рабочий день, да не каждый отважится забраться в подобную глухомань.

На водной глади озера призывно манили к себе белоснежные нимфеи и жёлтые кубышки, шевелящиеся от игры гуляющей рыбы. Воздух был наполнен каким-то особым ароматом хвойного леса и чистых вод озера.

– Ну как, девчата, нравится здесь? – спросил Владимир у своего «войска», направляя Хантер на каменистую косу, – Рыбалка и охота здесь знатные, да и воздух, не хуже, чем в Сочах!

– Красиво, – согласилась с ним от имени всех Катерина, – места красивые здесь, мы раньше рыбачили тут вместе с отцом.

Полицейский автомобиль уверенно двигался по каменистой гряде, мелкая галька разлеталась по сторонам и приятно шуршала под колёсами внедорожника.

Приехали!

УАЗ ткнулся носом в разлапистые ели да сосны, словно взявшие в плен весь остров.

Смелов заглушил машину и попытался проверить рацию, которая отозвалась лишь скрежетом и хрипом из динамика, связь напрочь отсутствовала на этом острове.

– Ну что, девчата, – по-простецки так объяснил служебную задачу майор, – видите тропинку в лес, вот по ней и пойдём.

Посмотрев ещё так скептически на туфельки «бойцов», майор горестно вздохнул: – Эх, девочки, вам бы в такой обувке на танцы бегать с парнями, а не по лесу шагать!

Впрочем, Смелов намеревался пройти с девчатами до избы Ерофеича по самой тропке, ни сходя никуда. Старшей у машины он оставил Оксану Лазареву, а вдруг «потеряшки» на неё выйдут. С собой соответственно взял сестёр-близняшек Майоровых – Марию и Катерину, да рыжую хитрованку Светку Белицыну, напросившуюся с ними прогуляться по лесу.

Как следует проинструктировав остающуюся у машины курсантку Лазареву, и вручив ей все свои специальные средства, хотя бы для вида: баллончик с «черёмухой», наручники и палку резиновую, премудрый майор свой табельный Макаров оставил при себе, всё-таки оружие девице не доверишь! Да и какая опасность могла подстерегать их здесь, на далёком заброшенном острове посредине небольшого озера.

Углубившись в лес, небольшая группа майора, не торопясь шла по лесной тропе, направляясь к домику Ерофеича. Все шли, вдыхая пряные ароматы лесного разнотравья, слушая тишину и наслаждаясь пением невидимых птиц. Рай да и только!

– Товарищ майор! – жалобно так подала свой голос рыжая Белицына, – я каблук сломала!

Подойдя к хитрованке, участковый увидел, что она действительно сломала каблук на одной из своих изящных дорогущих туфельках.

– Эх, что ж ты так оделась-то, как на прогулку, курсант Белицына? – сурово посмотрел на неё Смелов, – Посмотри на сестёр Майоровых, любо-дорого посмотреть, видишь, что у них на ногах? Обувь как обувь, никаких там платформ и каблуков!

– Так ведь девушкой хочется себя чувствовать, – поджала капризно и обидчиво губки так Светлана, – а не солдаткой в казарме!

– Ладно, ты у меня эти разговоры брось, – сердито приказал майор, – мы на службе, что вот с тобой теперь делать? Считай, один курсант из отделения выбывает!

– Товарищ майор, – не растерялась Белицына, – сломайте мне, пожалуйста, каблук у исправной туфли, и будут они как пара – одинаковые.

– Жаль порушать такую красоту, – с сомнением произнёс участковый, вертя в руках изящную туфельку Светланы, – поди, денег стоит больших, немецкая, чай, обувь-то?

– Итальянская, – с достоинством поправила своего начальника курсантка, – да не робейте, вы, Владимир Андреевич, ломайте, папа мне новые купит, ещё лучше этих.

– Твоё право, – согласился майор, и хрустнул сломанным каблучком, – принимай, курсант, обувку, теперь бегать по лесу сможешь!

– Так уж и бегать, – озорно сверкнула глазками Светлана, – вот бы мне найти кого, кто за мной бы здесь в лесу побегал! Так ведь нет никого, одни белки по веткам прыгают!

– Отставить разговоры! – прервал развеселившуюся курсантку майор, – Группа, вперёд! Нам ещё час по лесу мотаться.

Впрочем, как и предвидел участковый, где-то примерно через час, отделение майора, продираясь через разлапистые сосны и ели, подходило к деревянной одноэтажной старой избе – домику лесника Ерофеича.

 

Часть 2

Схватка

 

Вдруг какое-то чувство заставило насторожиться майора.

Что это было? То ли подозрительно, нараспашку открытые двери дома лесника, то ли разбитое изнутри стекло в избе, и какое-то неясное давящее предчувствие чего-то нехорошего и ужасного заставило остановиться участкового: – Группа, стой!

Не торопясь, расстёгивая кобуру, Смелов обнажил свой пистолет: – Вот что, девчата, что-то здесь не так! Ерофеич мужик аккуратный, двери он всегда закрывает, вот что, Мария, остаёшься за старшую, к дому не подходить, я разведаю и обратно вернусь! Как поняли?

– Ясно, поняли, – попыталась улыбнуться Мария, – а разве нельзя всем вместе зайти?

– Неправильно отвечаешь, товарищ курсант, – одёрнул Майорову участковый, – отвечать положено, так точно! Устав-то хоть читаете?

– Читаем, Владимир Андреевич, – примирительно улыбнулась Мария, – не беспокойтесь, мы вас здесь подождём.

Не беспокойтесь!

– Эх, слава тебе боже, что ситуация пустяковая, не боевая, – думал майор, подходя к избе лесника, не особо скрываясь и надеясь, что всё, что он сейчас делает, лишь пустая перестраховка.

Однако, входя в избу, по оперативной привычке, майор таки привёл свой Макаров в боевое положение, сухо лязгнув затвором, и дослав патрон в патронник.

Зайдя, в избу, он ужаснулся: на полу лежал, хрипя и захлёбываясь собственной кровью, старый лесник Ерофеич. На его белой рубашке, в области живота, виднелась дырка от удара заточкой, из которой сочилась кровь. Посмотрев на ноги лесника, майор ужаснулся ещё больше – они были подрублены топором, который валялся тут же в луже крови. Дальше было ещё страшнее. На кровати он увидел старую жену лесника, бабу Маню, мёртвую, это Смелов понял сразу же, взглянув в её безжизненные глаза, в которых застыл ужас отчаяния. Подойдя поближе, участковый заметил, что юбка на старушке была задрана и весь живот и то, что ниже, исколоты заточкой в каком-то неописуемом зверском экстазе. Проходя мимо, машинально майор закрыл полуобнажённую жену Ерофеича одеялом. Далее, видевший всякие ужасы и привычный ко всему, майор содрогнулся всей душой, едва не потеряв сознание: на полу, в лужах крови, лежали абсолютно нагие и мёртвые, его разыскиваемые потеряшки, Юля и Оля.

Мёртвые настолько, насколько это только возможно: их отрубленные головы лежали тут же, рядом с телами, и детские тонкие ручки, повинуясь чьей-то дьявольской «шутке», держали их своими тонкими пальцами, и какой-то нелюдь выписал свой злой страшный рисунок кровью на их мёртвых обесчещенных телах.

Присмотревшись, он с содроганием заметил на телах крох страшные раны от укусов, словно бы их терзал бешеный зверь.

В какое-то мгновение майор едва не потерял сознание, непослушные слёзы полились из его глаз. Рванув нагрудный кармашек, участковый достал и разжевал три таблетки валидола, которыми его снабжала заботливая жена.

– Майор, – раздался в избе страшный хрипящий голос умирающего Ерофеича, – Володя, подойди ко мне…

– Что здесь произошло? – встав на колени и приподняв с пола голову старого лесника, спросил майор, который уже пришёл в себя, глаза его жёстко блестели, – Какой нелюдь сотворил это?!

– Слушай, не перебивай, – закашлялся Ерофеич, – слышал, что у соседей зэки сбежали? Так вот, это были они… все тринадцать, с автоматами… звери… меня они не добили лишь потому, что получали удовольствие, заставляя смотреть, как скопом насилуют мою жену и внучек… а потом, эти звери…

Старик не выдержал, даже умирая, он плакал: – Володя, это не люди, это даже не фашисты, это зверьё… надругавшись, они отрубили внучкам головы, а один из них… жрал их… Господи, да неужели такое возможно!

Смелов почувствовал, что в глазах у него темнеет, слёзы от ужаса увиденного капали на грудь умирающего лесника.

– Куда пошли эти… мрази? – только и смог выдохнуть майор.

Сердце билось так, что стучало в висках, невыносимая боль отдавалась по всему телу.

– В зимник пошли… в конец острова, – безучастно прошептал старик, – там припасы… потом я слышал… их старший сказал… к ночи пойдут в детский лагерь… возьмут заложников… На острове они сейчас, заперты как в мышеловке… . Майор, ты не один? Не выпускай их к лагерю, Володя… Ты представляешь, что они там сделают с детьми?!

– Не выпущу, – пообещал, судорожно вздохнув, майор, – ни одна мразь не уйдёт.

– Это ещё не всё, Володя, – продолжал умирающий, – помнишь, у меня в сарайке, самогон и наливка где… там ящик с песком… отодвинь его, всё поймёшь…

– Что я пойму? – только и спросил Смелов.

– Давно это было, – чуть слышно, прошелестел губами Ерофеич, – сбрасывали в годы войны фрицевский десант… то ли мост рвануть, то ли железку, не знаю… . Двоих мёртвых фрицев тогда я нашёл… разбились они, парашюты, видимо, не раскрылись… . Их я похоронил, что я, нехристь что-ли так бросить… . Кое-что от них осталось, подарок тебе, Володя, от той войны… ты меня извини… всё хотел сдать… не получилось…

Дёрнувшись в предсмертной конвульсии, старик Ерофеич захрипел, кровавая пузырящаяся пена пошла из его рта, и последние слёзы выкатились из его настрадавшихся глаз.

Всё.

Майор с почтением, уважительно, положил на пол седую голову старого друга.

Отмучался, сердешный…

В избу робко вошли люди, майор вскинул пистолет.

– Тьфу ты, чёрт!

Его девчачье отделение, нарушив приказ ждать, зашло в избу.

– Я где вам приказал быть, уставные вы мои, – горько покачал головой Смелов, – кто вас сюда звал?

– Что это?!! – в тихом ужасе вперилось взглядами в избу его отделение, – Что здесь было?!!

По глазам девиц было видно, что все они в полуобморочном состоянии. Даже у всегдашней «веселухи» Светланы Белицыной не скрываясь, злые слёзы текли ручьём по её щекам.

– Они это, – негромко так сказал майор, и курсантки поняли, о ком или о чём идёт речь, – вот что, девчата, была война, были фашисты, а сейчас… этих … их зверями не назовёшь… нелюди они, мрази, короче…

Выведя свой личный состав на воздух, построив их, всё ж таки какие-никакие военные, распорядился: – Вот вам сказ и приказ, дуйте, девчата, в лагерь, детей спасать надо, нелюди на лагерь пойдут!

Молча так стояли девчата, не отвечали ничего.

– Вам приказ ясен? – повысил голос майор, – К лагерю отходить!

– А что же вы, товарищ майор? – робко так переспросила Мария, – Вы здесь остаётесь, один и без оружия?!

– Да есть у меня пистолет, – попытался успокоить их майор, – какое-никакое, а всё ж оружие!

– Без вас мы никуда не пойдём, – упёрлись девчата, – вместе отходить будем.

– Что ж вы делаете, девчата, – помрачнел он, – что ж вы делаете! Хорошо, вместе к лагерю отходить будем, только от меня в сторону ни на шаг, и в этот раз на тропиночку нашу мы даже не шагнём, лесом пойдём.

Вспомнив последние слова Ерофеича, участковый зашёл в находившуюся поблизости с домом сарайку. Найдя там на одной из полок армейскую флягу лесника с первачом, предусмотрительно пристегнул её к ремню. Затем его взгляд упал на древний ящик с песком, что стоял в полутьме у стенки. Было видно, что его много лет не трогали и не передвигали с места. С большим усилием майор отодвинул ящик в сторону. Под ним находилась яма, обитая прогнившими уже досками, и заботливо прикрытая старой замасленной ветошью. Сдёрнув её, Смелов радостно опешил: в глубине ямы стоял на раздвижных сошках старый немецкий, времён великой отечественной войны, пулемёт МГ-42, промасленный, с заправленной лентой. Сбоку от него лежал немецкий автомат «Шмайсер», а точнее пистолет-пулемёт МП-40 с парой запасных коробчатых магазинов. Отвернув тряпицу, майор заметил на дне ямы пару немецких «толокушек» – ручных гранат с длинной ручкой, и цинковую коробку с запасной пулемётной лентой.

Всё найденное было в отличном состоянии.

– Эх, Ерофеич, Ерофеич, – добром помянул старого лесника участковый, – спасибо тебе за подарок…

Майор задумался, и тут же, быстрее молнии память подсказала ему, что да, читал он ранее про свой город, что в годы войны мост через реку Сухону бомбили фашисты, а их отгоняли огнём девушки-зенитчицы, которые располагались в Лесобазе. Вспомнил Владимир из прочитанного, что немцы, поняв, что им не удалось разбомбить мост с железной дорогой, выбросили свой десант с самолётов. Подняли тогда на их поиск тех самых девушек-зенитчиц вместе с местной милицией.

Половину диверсантов переловили, а другая половина сгинула и пропала без вести в непроходимых лесах и топких болотах района. Слава Богу, никто не погиб тогда, ни зенитчицы, ни милиционеры, что прочёсывали леса, а оружия фрицевского и, правда, находили в лесах тогда после войны немало, особенно местная ребятня, грибники да ягодники.

Выйдя из сарайки, участковый показал удивившимся весьма курсанткам «дедов арсенал»: – Вот смотрите, это пулемёт, это автомат, а вот это гранаты, видите, снизу колпачок отвинчивается, и вот здесь у гранаты запал.

Вкратце показав как пользоваться древним оружием, объяснив, что самое дальнобойное из всего этого музейного оружия именно пулемёт, заметил, впрочем, что подпускать врага всё равно надо ближе.

Отдав Марии как старшей немецкий автомат и убедившись, что она научилась пользоваться «машинкой», свой пистолет передал Катерине, так же объяснив правила обращения с оружием.

Подумав, передал девчатам запасные обоймы от пистолета и автомата.

Себе оставил, само собой разумеется, тяжёлый пулемёт, для девах штука неподъёмная, а в бою против урок, вещь самая нужная.

Рыженькой Светлане Белицыной доверил нести запасную цинковую коробку с пулемётной лентой: – Принимай, Светлана, оруженосцем будешь! Гранаты тебе не дам, хоть и две штуки всего, а кто знает, взорвёшь себя ещё, не приведи Бог! Сколько им лет, этим гранатам… взорвутся ли? Одно слово – эхо войны!

После чего, организованно они стали выходить из леса, направляясь к оставленному Хантеру и Оксане Лазаревой.

– Эх, девчата, – простодушно выдохнул майор, продираясь сквозь лесные заросли, – связь! Была бы связь! Полцарства за сотовую связь бы отдал! Тревогу надо бить, а как?!

– Подождите, товарищ майор, – обрадовано показала свой дорогой сотовый с выкидной антенной Белицына, – у меня, кажется символ связи на дисплее телефона мелькнул, место бы повыше…

Заметив в лесу довольно-таки высокую горушку, Светлана положила цинк с лентой на землю и побежала наверх: – Я сейчас, мигом, только проверю, есть ли там связь!

– Стой! Назад! – запоздало шикнул на неё майор, ибо кричать в лесу нельзя, далеко разносится звук, – Назад, Белицына!

Куда там! Молодое создание умчалось так, что только разбуженные ветки проскрипели, плавно покачиваясь в такт.

Поставив на землю пулемёт, майор коротко скомандовал сёстрам Майоровым: – Так, вам ждать меня на месте! Катерина, пистолет!

Схватив «Макарова», участковый побежал вслед за Светланой на горушку.

Когда он прибежал, всё было уже кончено, но не для нелюдя, только что, бесшумно, по-воровски, заколовшего заточкой насмерть, в самое сердце, Светлану, всё самое «интересное» для него только начиналось.

Отложив автомат Калашникова в сторону, нелюдь в серой зэковской робе, по-звериному скуля и принюхиваясь, раздевал мёртвую курсантку, при этом заранее скинув с себя портки.

На бегу, вложив свой ПМ в кобуру, безжалостно, без всякого сожаления или удовольствия, подбежавший майор моментально свернул и сломал шею не успевшему насладится мёртвым девичьим телом нелюдю.

С яростью отопнув, так не пинают даже бешенную собаку, тело зэка, участковый накинул на обнажённое тело мёртвой уже Светланы, её одёжку. Взял с земли автомат Калашникова. Подобрал с травы и её телефон, на котором дисплей сухо информировал, что связи здесь нет: – Эх, девочка, загубил я тебя, прости, милая…

Приодев и закидав тело погибшей Светланы ветками, майор вернулся к сёстрам: – Погибла Света, когда всё кончится, вместе придём за ней, место то заметное…

Ещё не понимая до конца смысл сказанного Смеловым, сёстры не выдержали и заплакали.

– Поплачьте, поплачьте, девочки, – плакал вместе с ними майор, – за неё можно, геройски она погибла, так и скажем, при исполнении… .

– Кать, а Кать, – обратился к Катерине Смелов, – я у тебя пистолет забирал, отдаю и пистолет и автомат, наш, Калашникова… . Умеешь ли пользоваться?

– Умею, Владимир Андреевич, – судорожно кивнула головой Катерина, – папа на службе во время обеда или ужина часто домой такой приносил…

– А теперь, поторапливаться нам надо, девочки, звери на лагерь пойдут, а там дети…, – подторапливал свою немногочисленную группу майор.

Едва ли не бегом они вышли к УАЗу.

Но и здесь их ждало жестокое разочарование.

Было видно, что чужаки вдоволь покуражились над полицейской машиной: рация была разбита вдребезги и все четыре колеса были проткнуты заточкой и спущены, что называется, в ноль. Двигатель был раскурочен и разломан.

Охранявшая Хантер Оксана Лазарева пропала без следа.

Поискав в перелеске, майор наткнулся под разлапистой елью на мёртвое обезображенное ударами заточки тело Оксаны.

Сзади хрустнула ветка.

– Спокойно, мент, – со спины раздался сиплый голос и одновременно с ним жестко клацнула затворная рама автомата, – смотрю, ты не один, а с ментовочками… вот славно позабавится братва… каждую на себя оденем…

Впрочем, договорить бандит не успел.

Неуловимо крутанувшись в каратистском круговом маятнике, заранее уходя от не успевшего раздаться выстрела, майор привычно рубанул нелюдя ребром ладони по шее.

Насмерть.

Одновременно подхватил падающий снаряжённый Калашников и поставил автомат на предохранитель.

Всё.

Также молча подал автомат Катерине, прибежавшей с сестрой на этот неясный лесной шум.

– Попрощайтесь с Оксаной, – едва сдерживая слёзы, сказал майор подошедшим сёстрам, – я пока её ветками закидаю, потом придём за ней, и это место запомните! Погибла Оксана геройской смертью, при исполнении!

Рыдая, близняшки помогли участковому замаскировать тело погибшей.

– Так, а теперь вон с этого проклятого острова, – торопил сестёр майор, – лагерь надо эвакуировать, помощь вызывать. Потому как, хоть двое из бандитов и уничтожены, одиннадцать их осталось, и все с автоматами и заточками! Лютее любого лютого зверя!

Едва ли не бегом, майор с оставшимися в живых курсантками, вернулся на большую землю.

– Вот что, Мария, Катя, – командовал сёстрам участковый, – один калаш мне оставляйте, себе берите «немца», Калашникова и Макарова, и бегом в лагерь, видите вечереет, лагерь спасайте. Если даже связи нет, пешком в город идите! Как хотите, к утру помощь должна быть, потому что отступать некуда мне!

– Товарищ майор, а как же вы? – едва ли не плача вопрошали девицы, – Мы не оставим вас!

– Да поймите же вы, – объяснял им майор, – вы видели в избе лесника, что делают с детьми эти твари, поэтому, если не дай Бог, все погибнем здесь, вы знаете, что они сделают с лагерем… звери вкусили крови… Да на острове они как в мышеловке, поторапливайтесь, девчата.

Наконец, уразумев очевидное, сёстры всё-таки побежали в сторону детского лагеря.

– Вот это лучше! – согласился сам с собой майор, и пошёл выбирать себе огневую позицию на берегу.

Завидев два больших валуна поблизости с каменной грядой, участковый довольно улыбался, оборудуя меж двух этих довольно-таки больших природных заграждений, огневую позицию для пулемёта. Сюда же он подтащил цинк с запасной лентой, осмотрел автомат Калашникова – магазин практически полный. Осмотрел две старые немецкие гранаты, аккуратно снизу ручки отвинтил у обеих гранат колпачки-крышки, осторожно доставая выпавшие шнуры с фарфоровыми шариками – гранаты к бою готовы, правда, если они боеспособны.

Участковый не питал особых иллюзий по поводу своего будущего, он отдавал себе отчёт, что если нелюди полезут, один против одиннадцати рыл с автоматами, он запросто не потянет. Хорошо, если лагерь эвакуируют, правда как, куда?

И когда поспеет помощь?

Да и насчёт МГ-42 он не испытывал особых иллюзий – с сороковых годов, хоть и в масле, но в земле лежал, заработает ли?!

Стремительно вечерело, майор посмотрел на свои командирские часы, вот уже пару часов, как он кукует здесь на берегу один. Есть надежда, что даже если лагерь не эвакуировали, то хоть детей где-либо укрыли.

А помощь, всяко к утру понедельника приспеет, правда вот дожить надо до рассвета…

Совсем близко, на озере, радостно переговаривалась утица со своим селезнем, да где-то в лесу высвистывал свои вечерние песни соловей. На озёрном плёсе, гуляя, звонко ударяла хвостом крупная щука. На бок что-то неудобно давило от земли.

Улыбнувшись, майор отстегнул с ремня фляжку Ерофеича, отвинтил крышку. В нос шибануло первостатейным первачом. В очередной раз по-доброму так, мысленно помянув убиенного Ерофеича и всю его семью и своих погибших девочек, участковый отхлебнул из фляги, и поморщился. Ох, и крепок самогон у лесника!

Мысленно участковому захотелось курить, но тут же он посмеялся над собой, и не курит давно, да если бы и курил, грех раскрывать такую огневую позицию.

– Что-то подозрительно тихо, – забеспокоился вдруг участковый, – а вдруг нелюди давно ушли с острова и творят беспредел в лагере, а он туда девчат послал.

Гнал от себя Смелов такие мысли, гнал, потому что не будет ему прощения, если звери-нелюди уйдут, и что-то похуже в лагере с детьми соделают…

Но хоть и гнал майор такие мысли от себя, от них ему точно лучше не становилось. Хотя, что это, птицы в лесу раскричались, идёт кто-то.

Так и есть, из леса, по вечерней темноте, вышли неясные фигуры в зоновских робах с автоматами наперевес. Только вся ли банда здесь, или отстал кто?

Участковый взял в руки автомат Калашникова и приготовил его к работе, передёрнув затвор и поставив, переводчик огня на автоматический.

– Сейчас, мы вас посчитаем!

Да, все одиннадцать вышли из леса! Первые трое с калашами на изготовку пошли в его сторону, остальные замерли в ожидании, обшаривая противоположный берег рыскающими туда-сюда дулами автоматов.

– Ну ладно, – решил майор, – пусть подойдут поближе, этих я приласкаю!

Правда вот, обойма в калаше одна, а на пулемёт надежды мало…

Подпустив нелюдей на стрельбу, что называется в упор, участковый расстрелял длинной автоматной очередью всю бандитскую троицу, выпустив по ним весь магазин. Было видно, как они попадали с косы, роняя автоматы в воду.

Обнаружив огневую точку противника, бандиты открыли шквальный автоматный огонь по нему из всех калашей!

Владимир залёг под валунами, над ним в бешенном танце чирикали пули, выбивая искры и рикошетируя, взрывали гальку у его ног.

Вдруг, левую ногу в районе колена молнией полоснула острая боль.

Попали-таки, хоть и на шальном излёте…

Майор снял с себя ремень и затянул рану выше раневого канала. Так, слава Богу, рана сквозная, кость не задета. А то, что кровь, ерунда, не страшно, жаль промедола нет…

Участковый, оторвав форменный рукав, попытался остановить кровь, сооружая давящую повязку. Пули продолжали чирикать, как птички, над его головой, разлетаясь по сторонам злыми осами.

– Стреляйте, уроды, стреляйте, – в бессильном отчаянии подумал участковый, – мне по вам всё равно нечем, а вы, глядишь, по мне свой боезапас порасходуете, меньше на людей останется…

Была, конечно, надежда, что, не поняв, сколько в засаде у каменной гряды людей, зэки побояться лезть дальше в открытый бой, и отойдут в лес, вглубь острова.

Хотя не дурные они, походили уже по острову, поняли, что это хоть и большая, но всё-таки мышеловка.

– Эй, мент! – раздался голос с острова, – Сколько вас там?

– Много! – не удержался и крикнул в ответ участковый, – С вами говорит командир спецназа, майор Смелов! Сдавайтесь, вы окружены! На подлёте, на вертушках десант и ОМОН! Вам деваться некуда, на воде наши катера!

– Банкуй, ментяра! – отозвался невидимый голос с острова, – Вас купить можно? Рыжевьё и баксы при нас, не пустые идём, лимон долларов каждому менту, согласны? Вы же деловые люди? Сейчас всё продаётся и покупается!

– Нет! – крикнул в ответ Смелов и добавил, – Впрочем, дай время подумать.

– Пахан! – по щенячьи радостно заскулил чей-то голос на острове, – Да там ментяра один засел, да и патрончиков у него нет!

– Блин, – подумал участковый, отодвигая бесполезный автомат, – просекли таки тему, изверги…

– Он прав, ментяра? – спросил его с острова невидимый пахан, – Ты там один, и без патронов?

Смелов в ответ благоразумно промолчал.

– Слушай, мильтон! – крикнул ему с острова главарь, – Бери лимон зелёными с рыжевьём и разойдёмся! Мы к тебе не подойдём, да и ты нас не видел! Идёт?

– Не идёт, урод! – не сдержался и крикнул в ответ майор, – Окружены вы, и некуда вам деться, сдавайтесь!

– Ну, это мы посмотрим, мент, кто кому сдастся, – заугрожал пахан, – я сейчас мальчиков на тебя натравлю, ты знаешь, что они с тобой сделают? Ты, мент, ещё живой кишки свои будешь есть!

– Давайте, гниды, идите! Шкрапотники чёртовы, всех встретим! – огрызнулся участковый

На каменную косу уверенно вступили очередные четверо урок с автоматами, и не торопясь, пошли к нему на встречу. Один из них шёл и, прикуривая, отпускал нецензурные остроты в адрес где-то притаившегося мента.

– Эй, мент! – крикнул он, находясь уже на половине пройденного к нему пути, – Там, на острове, ты наших завалил?

– Я, – отозвался раненый Смелов, – и вас всех завалю, мрази адовы!

– Ты был в избе лесника? – фраерился зэк, поигрывая автоматом, – Видел мои автографы на детишках? С тобой я то же самое сделаю!

Ловким движением фокусника, бандит извлёк из-под робы заточенный окровавленный топор: – Ментяра, мне не нужен автомат, и так ясно, ты пустой, без патронов. Готовься к харакири!

Обернувшись в сторону острова, прокричал: – Пахан, ментяра пустой! Кончать его до тебя или мышку ментовскую тебе оставить?

– Кончай мента, Шкет, кончай, – отозвался пахан с острова, – валить отсюда надо, стрельбу далеко слышно!

Давненько Смелов не обращался к Господу. Не из-за того, что веры в нём не было. Нет, вера была! Но понимал он, что нельзя ничего просить у Отца Небесного, если ты при этом убиваешь людей.

А сейчас Смелов просил: – Отче Святый! Не гневайся на меня, убил я сегодня, и не одного! Но за моей спиной детский лагерь, и если убил я тех, кого и ты не считаешь людьми, дай силы мне отстоять детей сих, и покарай нелюдей моими руками! Да будет воля Твоя, а не моя!

– Пахан! – подходя ещё ближе, духарился зэк, поигрывая топором, – Спёкся мент, сейчас ты услышишь его вопли…

Договорить это уголовник не успел.

Решительно поймав мразь на мушку прицела, грозно поблёскивавшего МГ-42, майор передёрнул затвор, и, придерживая левой рукой за приклад пулемёта, а правой рукоятку со спусковым крючком, участковый плавно нажал на спуск.

Как в далёкие военные сороковые годы, вся окрестность была взбудоражена и потрясена, прогремевшей, как гром, длинной очередью ожившего немецкого пулемёта!

С визжащим грохотом циркулярной пилы, режущей по живому телу, майор первой же длинной очередью, буквально распилил на части нелюдя.

– Пахан! – трусливо завизжал, бросая автомат и убегая на остров вместе с подельниками, молодой зэк, – У него пулемёт!

Впрочем, далеко они не ушли.

Мстительными и длинными очередями «немецкая циркулярка» буквально раскромсала на кровавые ошмётки их тела!

Уничтожив бандитов на косе, майор перенёс огонь по сосенкам и елям, где засели оставшиеся нелюди. От мощных пуль разлетались вдребезги и падали срезанные верхушки деревьев. Пулемёт бил врага, только в этот раз он был на правильной стороне!

Гильзы разлетались, со звоном отлетая на каменный берег. Воздух горчил отвратительным и страшным запахом пороха и сгоревшего оружейного масла, с леденящим привкусом всего того, что называется смертью. Набрав самую высокую ноту, пулемёт вдруг захлебнулся и стих. Кончилась лента с патронами.

Поспешно Смелов стал менять ленту на МГ-42.

Бандиты, поняв, что с пулемётом вышла заминка, все оставшиеся, все четверо, открыв по нему бешеный огонь из автоматов, бросились вперёд по косе!

Майор ясно понял, что пропал, ибо он не успевал привести пулемёт в боевое положение оставшейся в цинке лентой.

Вдруг, за его спиной, слева, сухо застучал длинными очередями немецкий автомат, а справа гулко загремел, словно заколачивая гвозди, пистолет Макарова!

– Девчата вернулись! – понял майор, и посмотрел по сторонам.

Так и есть, слева от него привставая над валуном, Мария щедро поливала врага длинными очередями из «Шмайсера», а справа, отстреляв боезапас Макарова, перешла на короткие, экономные очереди из Калашникова, Катерина.

– Ох, девчата, молодцы! – не выдержал и прокричал им майор, пытаясь перекричать шум перестрелки, – Но когда всё кончится, уж я и задам вам, непослушные! Ваш отец точно меня убьёт за такую смену!

Так, с пулемётом полный порядок. Передёрнув затвор, майор оживил свою «циркулярную пилу» – пулемёт в ярости стал отстреливать свой боезапас по врагу, который бросился наутёк в спасительный лес острова!

Посмотрев на косу, участковый увидел ещё одного убитого бандита: трое их осталось, всего трое!

К нему подползла Мария, а затем и Катерина: – Мы выполнили ваш приказ, товарищ майор! Лагерь частично эвакуирован, не смогли эвакуировать только самых малых, их попрятали с воспитателями в лагере. Двух воспитателей-вожатых отправили пешком за помощью в город, к утру должны дойти!

– Эвакуировали, значит… что ж сами-то не ушли, – горько попрекнул их майор, понимая очевидное, – я надеялся, что вы уже на подходе к городу.

– Ой, да вы ранены, товарищ майор, – всполошилась, уйдя от ответа, Мария, – а мы йоду и бинтов в медпункте лагеря набрали, сейчас по-настоящему вам повязку наложим, по всей науке, не зря в ВИПЭ учили!

Умелыми движениями девчата наложили повязку на раненую ногу участкового.

– Ох, спасибо, девчата, – поблагодарил Смелов, – я никогда не забуду, как вы вернулись, все в отца! Останемся живы, лично рапорт за проявленное вами мужество напишу…

– А пока, родные, – Смелов бережно достал флягу Ерофеича, – помянем наших павших, с любовью помянем.

Не капризничая и не жеманясь, сёстры пригубили первача, остаток живительной влаги допил майор.

– Товарищ майор, – спросила его, внезапно зарумянившись, Катерина, поглядывая на редкие ночные звёзды белой ночи, – знаете, сегодня какая ночь, необычная…

– Ну и какая? – переспросил участковый, – Самая обычная ночь… Сколько ещё таких ночей впереди…

– Нет, – улыбнулась вдруг Катя, – сегодня двадцать второе июня, много-много лет назад была страшная война…

– Да, – посерьезнел Смелов, – и сегодня эта война повторилась, и в войне этой мы похожи на тех пограничников-воинов, что дрались тогда с фашистами. А граница наша, которую мы держим, это раздел между добром и злом, и держать её мы будем до последнего, так-то вот, девоньки… Хотя уже и нет тех немцев-фашистов, а есть нелюди, похуже фрицев, да вот парадокс, как это ни странно, немецкое оружие тех лет бьёт сегодня врага…

С неба, по небосклону белой ночи, словно белоснежная тающая снежинка, пролетела падающая звёздочка, отразившаяся в водах озера, и словно разбудившая пламенеющую восходящую утреннюю зарю нового дня.

– Смотрите, Владимир Андреевич, звёздочка падает, загадывайте желание! – заулыбалась Катерина, – Только скорее! Эта звёздочка … ваша звёздочка… и наша…

– Загадал, – простодушно ляпнул участковый, – хочу, чтобы мы все живые остались…

– Зачем вы вслух его сказали, – по-девчачьи так обиделись близняшки, – вдруг не сбудется…

– Сбудется, – заверил майор, – должно сбыться…

– А всё-таки, – сурово улыбнулся участковый, – почему вы вместе с лагерем не эвакуировались? Ведь приказал же вам отходить, а вы?! Эх, дочки…

– Так ведь дети там остались, – простодушно так посмотрела на Смелова Катерина, – как же мы могли уйти!

– Не знаю, Катя, – грустно покачал головой майор, – не знаю, но понимаю, что не должно так быть, что вы молодые, не целованные, под пулями здесь… Неправильно всё это…

– Так кто ж поцелует, – с надеждой посмотрела на него Катерина, и в смущении зарделась так, что просветлела, как ясная зорька, – меня, кроме папы и мамы никто и не целовал… ни разу…

– Поцелуют ещё, – заверил девушку Смелов, – обязательно поцелуют…

– Хорошо бы, – послушно так согласилась Катерина, и загадочно как-то замолчала.

– Да, девчата, сколько уже время? – поинтересовался Смелов, – А то ночи белые, разобрать не могу, а часы мои в бою разбились, словно бы время остановив…

– Так уже три часа ночи, – посмотрела на дисплей сотового Мария, – даже больше уже, полчетвёртого утра.

– А связь как? Не ловит? – с надеждой посмотрел на курсантку майор.

– Нет, нет связи никакой, – с огорчением продемонстрировала цветной дисплей телефона Мария, – видите, ноль сигнала! В лагере телефон тоже не фурычит, как нарочно, словно бы кто-то обрезал… Эх, была бы машина, хотя бы попутка, так ведь ни одной во всей окрестности нет! Как помощь вызвать…

– Как вы думаете, Владимир Андреевич, – с надеждой посмотрела на него Катерина, – поспеет помощь к утру или нет?

– Да уже утро, – простодушно ответил майор, – около четырёх, должны поспеть… Кстати, девчата, какое время! Вспомните ещё раз, как в такое же утро двадцать второго июня, много лет назад, началась страшная война, и никогда не забывайте про это!

– Как такое забудешь, – прошептала Катя, – нам дед-фронтовик про ту войну рассказывал…

Где-то в лесу проснулась и затянула свою утреннюю заунывную и неуместную песню кукушка. Лёгкий ветерок разогнал горчащий запах пороха, и вновь от леса и озера пахло какой-то первозданной свежестью и ароматом, который кружил голову и успокаивал тревожные мысли, беспокоящие сейчас майора. Внезапно чуткий слух участкового уловил какие-то неясные звуки с острова, словно бы кто-то, подобно хищному зверю, подкрадывался к косе.

– Так, подруги мои боевые, – скомандовал Смелов, – совсем рассветает, давайте по огневым позициям, и чтобы не высовываться! И помните, главное, дожить до рассвета, до завтрашнего рассвета!

Правильно скомандовал майор, едва только сёстры залегли на своих позициях, бандиты со стороны острова, открыли шквальный огонь из автоматов.

– Лишь бы никого не задело, – как молитву, как мантру, повторял и повторял майор, – лишь бы они уцелели…

Короткими перебежками, видимо уразумев, что в капкане острова им делать нечего, бандиты, стреляя на ходу, все трое, приближались к косе.

Девчата открыли огонь из автоматов. Сухо трещал, отстреливая раскалённый град пуль, немецкий «Шмайсер», гулко и звонко пел русский Калашников.

Немного выждав, и поймав на мушку пробегающих бандитов, майор плавно нажал на спусковой крючок своего МГ-42.

Пулемёт задрожал, выплёвывая огненный вихрь в сторону врага, моментально перекрыв весь шум выстрелов, своим визжащим, как у циркулярной пилы, звуком длинных очередей.

Бандиты, отступая, отстреливались. Было видно, как один из них уже не встанет никогда. Только двое нелюдей, отстреливаясь, отходили к лесу.

Провожая их длинными очередями из пулемёта, майор даже не заметил, как к нему подползла под огнём Мария: – Товарищ майор, Катя…

Содрогнувшись, майор подполз к Катерине, и увидел, что дела плохи: кинжальной бандитской очередью из Калашникова у девочки была беспощадно разворочена и разорвана форменная рубашка в районе груди, обнажившая запретную белизну, из которой хлестала кровь.

Сестра судорожно перематывала её рану бинтами, пытаясь остановить кровь.

– Да что ты, – заплакал вдруг майор, – выше рану перетягивай…

– Ой… Владимир Андреевич…, – всхлипнув от боли, прошелестела, чуть слышно, Катерина, – знаете, а я вас любила, и не только как отца…

– Что ты говоришь, Катя, – ужасаясь и понимая причину её откровений, произнёс майор, – не говори, тебе силы надо беречь…

– Ноги холодеют, тела уже не чувствую, – прошептала умирающая девушка, – обнимите меня, пожалуйста…

Не выдержав, участковый обнял Катерину.

– Зачем, зачем вы вернулись, – не скрывая своих слёз, плакал майор, – не положено вам умирать в таком возрасте, не война же…

– А вам, положено? – переспросила, силясь улыбнуться, Катерина, – А то, что вернулись, не жалейте, не смейте жалеть нас! Мы детей вернулись защищать и … Родину… и саму жизнь… ведь она…

Смотря на отходящую в вечность девушку, от которой с каждой каплей её крови уходила жизнь, майор содрогнулся, и не в силах сдержать эмоции, отвёл свой взгляд от Катерины. Каждой клеточкой своего тела участковый чувствовал пульсирующую незаживающую рану, покалывающую своим острием разорванное сердце майора и пронизывающую правый бок кровоточащей болью.

– Слушай, Мария, – спросил у сестры умирающей Смелов, – у вас боезапас хоть какой остался?

– Калаш пустой, в «Шмайсере» пара патронов, и всё, – глянула на него плачущая Мария.

– Вот что, Маша, – скомандовал майор, – выполняй мой последний боевой приказ: выноси сестру, к лагерю выноси, там медики… если что, укройтесь в лесу, а я вас прикрою, тем, что осталось…

Послушно кивнув, Мария стала вытаскивать сестру к вдалеке шумевшему лесу.

Смелов открыл огонь из пулемёта, бандиты огрызались в ответ автоматными очередями.

Глянув назад на ползущую Марию, вытаскивающую из-под огня, уже умершую сестру, майор похолодел: злая длинная очередь из бандитского автомата безжалостно полоснула по спине Марии, разрывая её юную плоть фонтанчиками брызнувшей крови, и моментально убивая её.

Пулемёт участкового стих, кончились патроны, и в ту же секунду злой осой хлестнула по левому плечу автоматная очередь с острова, перебив руку, которая тут же беспомощно повисла, как плеть. Хлынула кровь, которую участковый уже не останавливал, зачем? На долю секунды, от боли майор потерял сознание, и как в какой-то дымке, опахнувшей парным молоком и чем-то неуловимо близким и родным, увидел Владимир всех умерших близких своих, и маму свою увидел, а с ней всех девчат, парящих на облаке белом, живых и радостно смотрящих на него. В ту же секунду сознание вернулось к нему, напоминая о себе дикой болью, скрутившей всё тело, и осознанием того, что не всё его дело исполнено до конца. С усилием приподняв с земли внезапно ставший таким неподъёмным, пятикилограммовый «Шмайсер», уже не скрываясь, установив его на валуне, майор отстрелял оставшиеся патроны одной короткой сухой очередью.

С острова хлестнул прицельный одиночный автоматный выстрел.

Пуля раздробила ключицу на левом плече. Майор упал, кое-как вставая с колен, он заметил свой последний боезапас – две старые гранаты, подготовленные на этот самый, последний случай.

Кое-как, правой рукой, он запихнул обе гранаты в карман брюк, вывесив шнуры с фарфоровыми шариками взрывателей наружу: – Амба, уроды! Пустой я!

– Правда, что ли, мент? – раздался с острова голос пахана, – Молодец, ментяра! Что ж, мы идём к тебе! Правда, миллиона долларов, ты уже не увидишь…

Не торопясь и пошатываясь, участковый пошёл по каменной гряде навстречу бандитам, которые тоже уже ничуть не скрываясь, вышли из леса, и пошли к нему.

Дойдя до половины косы, главарь подобрал брошенный убитым нелюдем топор, и посмотрел на майора: – Да, мент, миллиона ты сегодня точно не получишь, а получишь то, что тебе обещал Шкет!

Подходя ближе к нечисти, и, словно бы видя таких впервые, майор остановился, пусть подходят сами.

Подойдя к участковому, пахан ощерился, зло поигрывая топором: – Ну что хочешь сказать или пожелать перед смертью, ментяра?!

– Я хочу, мразь, – холодно чеканил слова майор, – чтобы ты увидел, как умирает майор милиции, и напоследок, хочу передать тебе, нелюдь, привет от Кати, Маши, Оксаны, Светы, всех тех людей, мразь, которых ты загубила!

– Что ты говоришь, ментовская свинья? – осклабился второй бандит, поигрывая калашом, – Тебя уже нет, а мы здесь, будем жить и делать свои дела так, как считаем нужным!

– Не будете, мрази! – жестким пристальным взглядом ожёг нелюдей майор, и рванув шарики от гранат, спокойно протянул их на ладони опешившим бандитам.

Как эхо той далёкой войны, на каменной косе рванул чудовищный взрыв.

Эхо гулко пролетело над озером, отразившись в лесах, и на всех берегах водоёма.

Когда рассеялся дым, над каменной косой зависли, как огромные стрекозы, четыре боевых пятнистых вертолёта, с пушками и ракетами наготове, высаживающие десант из спецназа группы Альфа и голубых беретов десантуры.

Приземлившись на грешную землю, бойцы спецназа и десанта, недоумённо смотрели на затихшую в скорбном молчании каменную косу, освещённую лучами уверенно всходящего жизнерадостного утреннего солнца.

 

 

 

Часть 3

Утренняя звезда

 

В это же утро, когда уже достаточно рассвело, с противоположного берега озера Белавинское, к берегу пристала деревянная лодка, откуда вышли три крайне недовольных рыбака, и не торопясь пошли к стоявшей в кустах легковой автомашине, где их поджидал другой рыболов.

– Посуди, Петро, – обратился мужчина к вышедшему из лодки другу, – я к своей дочурке в детский лагерь на свой честно заработанный выходной приехал, надеялся её ушицей угостить, так какие-то уроды, не знаю с каких радостей, салютовали всю ночь и утро, а под конец не придумали ничего лучше, как глушить рыбу взрывпакетом! А после, на вертолётах улетели, богачи хреновы… В итоге, в «Зорьку», к дочурке еду пустой, ни рыбалки, ни рыбы, ни отдыха… Вот какие люди живут! И сами жить не могут и другим не дают!

– Да, живут, – устало и лениво, после принятого ночного «пуншика», равнодушно зевнул другой рыбак, – и что им всё неймётся, жили бы как все, и всё было бы хорошо… Как только таких земля носит… А в лагерь заедем, меня там тоже сынишки ждут…

Над приходящим в себя озером, застывшим в своей неподвижной красоте, при свете победившей утренней зари и радостно всходящего солнца, надрывно кричали утки, бойко и озабоченно переговаривались лягушки, а в чистых водах гуляла и била хвостом нерасторопных мальков зубастая щука, раскачивая и шевеля, заросли кубышек, и прекрасных, как юные нимфы, водяных лилий.

А где-то рядом, совсем близко, начинал свою повседневную утреннюю жизнь, весёлым и беззаботным смехом и криком детворы, спасённый лагерь «Зорька», над которым вечным светом сияла утренняя звезда.

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.