Глупость первая.

Играю уже 2 часа без перерыва. Стараюсь, потею, трясусь от злости. Пару раз даже треснул по клавишам ладонью. Легонько, конечно, иначе мама треснет крышкой от рояля. Вот это место. Всего несколько тактов, а, вернее, пять, но никак не удается сыграть без запинки. Мама на кухне, варит что-то уже полдня, наверное, будет не вкусно. Периодически выкрикивает гневные фразы. Хорошо, не заходит, значит, не так плохо.  Играю снова и снова, получается все хуже. Устал, пальцы болят. Мезинец- подлец, постоянно прогибается и теряет звук. И , вроде, мой же.и , вроде, родной же. За что он так со мной, не понимаю. Еще раз, нет, не выходит, папа лежит на диване и что-то читает. Что за человек, не пойму, нет, чтобы маму отвлечь, попросить за меня, ведь видит, что не справляюсь, видит, что потею и уже готов расплакаться. Кругом сплошные предатели, а ведь я с ними жил целых 12 лет! Как раньше-то не замечал? Все, выдохся. Уже физически не способен сыграть хорошо, сыграть, чтобы маме понравилось. Все, последний раз, если не выходит, закрываю крышкой рояль и иду сдаваться. Подушка, нужно бы подложить в штаны, а то ведь маму знай, ага, влепит за отсутствие характера и выдержки. Так, подушку нашел. Не очень больших размеров, как раз подойдет. С момента последнего моего раза сыграл еще пять. И все не выходит. Чувствую, что-то горит. Не к добру этот запах выкипевшего супа, играю еще раз и все, валюсь со стула.  Притворюсь мертвым, вдруг , не заметит. Или заметит, но забудет, что у меня не получилось. Надо как-то отвлечь. Что сделать? Уже лежу. Уже притворился. Что-то клонит меня. Забыл подушку подложить. Пополз, как папа учил. Дополз, вроде, никаких преград не встретил. Подушка, подушечка, вот она. Достаю аккуратно, чтобы не заметили, что я все-таки жив. Достал. Пытаюсь подложить под попу, пока получилось подтянуть ее только к голове. Вот и мама входит. А лежать так приятно. Притворяюсь, хорошо притворяюсь. Хоть к чему-то у меня есть талант. Счастлив, но боюсь, но счастлив. В актеры пойду. Все , решено.  Счастлив, но боюсь, зевнул, заснул…

Глупость вторая.

Я пью эту песню до дна,
Только выдержит небо,
Вибрирует чаще струна,
Издавая звук лета.

И кто-то твердит, обернись!
Мне не нужно мешать,
Я рок, рок теперь моя жизнь,
Мне так легче дышать.

И если когда-нибудь снова
Я вспомню об этом,
Взгляну. Ты поймешь с полуслова,
Что будет ответом.

Я рок, рок открыл мне глаза
На что было, что будет
Я рок, не палач, не судья,
Жизнь сама все рассудит.

Вибрирует струна, слезы текут по щекам, но что-то ровно ничего не могу с этим поделать. От вибрации становится все больнее, наверное, кожа оказалась не такой прочной, как рассчитывал. Да что там. Не это жалко. Гитара новая свисает с подоконника на изломе грифа. Да. Раньше его там не было. Но раньше она и не состояла из семи отдельных частей. Размышляю о произошедшем. Если всерьез задуматься, можно понять или , я бы сказал, предположить (так как речь идет о маме, ничего понять невозможно), что ей не понравилась перспектива матери рок-звезды. Возможно также, ей не понравилась моя новая песня. Гитара, думаю, понравилась. Красная гитара с черными продольными полосами в виде пламени не могла не понравится.  Ноги болят все сильнее. Пока я думаю, они страдают. Еще одна дверь в будущее закрыта. Причина этого остается неясной. Вспомнить бы только, что случилось с моим клоунским костюмом. Даже страшно. Никогда не думал, что клочок ткани, красный нос и грим могут вызвать такую агрессию. Вспомнить, зачем я его приобрел. Даже смешно. Решил стать актером. Вспомнить, как  до этого додумался. Я… человек-рояль… похоже, все началось с подражания суркам в условии выживания. Какая глупость. Страдаю. Ноги перестали болеть. Либо струна порвалась, либо ноги привыкли. Нет, мама пошла выкидывать остатки гитары. Стоит рояль. Закрыт. Наверное, стоит вспомнить, как это делается. Ноги больше не выдержат, а руки целы. Сел. Играю. Плохо играю. Без практики иначе и быть не могло. Мама вернулась. Сжал все тело в себя. Стоит, слушает, улыбается. Сказала, что ничего хуже не слышала. Но стоит. Играю, лучше играю, даже нравится. Думаю, вспомнить, как это делается. Достал ноты. Играю.

Глупость третья. Фундаментальная

Сто сорок один, сто сорок два, сто сорок три. Тьфу, снова сбился. Нелегко. В книгах как-то все просто пишут. На деле иначе. Сколько я кому должен. Не очень беспокоит. Сколько мне кто должен. Серьезный вопрос. Пока считаю, мама далеко и не видит меня. Считаю. Двухсот не хватает. Но дело-то было верняк! Как так. Где двести. Не понимаю. Считаю еще раз. Вечер, мог ошибиться. Нет. Двухсот не хватает. Тело сжалось, как в детстве. Надо идти домой. С опущенной головой и помятым лицом, но надо. Иначе будет еще хуже. Иду. Медленно перебираю ногами, периодически ступая в лужи. Зачем? Рассеян. Потерян. Разбит. Иду. Думаю. Почему я всегда так поздно думаю? Катализатором служит мама, заметил, покаялся, но тело все еще сжато, а лицо примято. Двести. Не сумма. Пустяк. Простит. Не заметит. Не стоит и говорить о такой мелочи. Да, решил, распрямился, вытянулся, даже можно сказать. Отлично. Иду, думаю. Снова вспомнил детство, как хотел стать актером. Не зря ведь хотел, хорошо получалось, сейчас вспомнить бы только, и в путь, и с гордо поднятой головой, и ни грамма ни стыда, ни сожаления. Мужчина я или нет. Все твердят, что еще нет. Но я же да! Конечно, несомненно, иначе не взялся бы за эдакое дело. Книгу прочитал? Прочитал. Концепцию понял? Понял. Мужчина решил, мужчина сделал. Вот только двухсот не хватает, но это мелочь, это так, по началу, мелкая ошибочка, мелкая описочка. Не заметит. Заметит…поймет, отругает, прибыль заберет. Интересно, если двухсот не хватает, является ли вся остальная сумма прибылью? Или смело можно называть ее убылью? Задумался. Вот уже и дом. Как-то надолго задумался. Вхожу. Помят, разбит, раздавлен, виноват. Подумал, хорошо , что не стал актером. Мама стоит. Не улыбается , молчит. Интересно, она просто там молчит, или знает , что не хватает, или просто по лицу поняла, что что-то не так. Сейчас бы выбрать правильный ответ. Выбрал. Сказал, что кошелек потерял. Какая глупость. Что-то кричит. Не верит. Знает. Стыдит за вранье. Наверное, не понравилась перспектива стать матерью брокера. Обидно. Глупо. Стыдно. Пришлось признаться, что соврал. Отдать то, что есть. Что-то кричит. По-моему, громче. Уже сложно понять, в ушах сплошной гул. Обидно. Стыдно. Теперь не верит, что это все, что есть. Сказал, что остальное потратил. .. что-то кричит. Машет руками. По-моему, уже и ногами. Обидно. Сказал всю правду. Замолчала. По-моему, бьется головой об стену. Тоже довольно громко. Развернулась ушла, деньги оставила на тумбочке. Не пойму. Зачем все так, если они оказались еще и не нужны? Обидно. Непонятно. Стоит рояль. Подошел. Сел. Начал играть. Еще хуже, чем прежде. Что-то кричит. Обидно,  но знакомо. Радуюсь. Обрел стабильность и понимание происходящего. Играю еще хуже и хуже, казалось бы, некуда. Да, все еще кричит. Улыбаюсь. 🙂