Лариса Маркиянова. Любовь.ru (рассказ)

Он с раздражение отшвырнул газету в сторону.

– Могу я в свой законный выходной спокойно позавтракать, в конце концов. Или я так много требую? Что ты лезешь ко мне со всякой ерундой? Об этом нельзя поговорить позже? Непременно вот сейчас надо обсудить, где Толя будет отдыхать в каникулы?

Жена смотрела спокойно и ясно. Как старшая сестра на распоясавшегося братика, как мать на взбалмошного ребенка. Даже как-то мудро. Вот именно, мудро, как змея. Это, пожалуй, самое подходящее определение.

– А когда с тобой еще можно поговорить? В будни ты приходишь усталый и просишь, вернее, требуешь, чтобы тебе дали отдохнуть после трудового дня. В выходной у тебя то футбол, то хоккей по телевизору, то крутой боевик, то какие-то дела. Когда я еще могу с тобой поговорить? Через неделю у ребенка начинаются летние каникулы, а мы до сих пор не решили, как лучше их организовать. Не торчать же мальчишке все лето в душном городе.

– Ты мать, ты и решай!

– А ты отец, – резонно возразила она.

– Да какая разница, где ему отдыхать, в конце концов! Отправь его в лагерь. Или к своей матери в деревню. Хочешь, поговори с моими родителями, подкинь им любимого внучка недельки на три-четыре. Вариантов масса. Хоть на Кудыкину гору! – он резко отодвинул тарелку с недоеденной овсянкой. – Я на работу съезжу. Конец месяца. У меня отчет горит.

И вот он тащится по городским пробкам в своем новеньком серебристом опеле. Едет на работу. Никакой отчет у него не горит, само собой. Отчет он сдал еще на прошлой неделе. Просто нет желания сидеть дома, смотреть на жену, слушать ее занудство. Хотя, если признаться, положа руку на сердце, то она вовсе не зануда. Честно говоря, если сравнить ее с женами друзей, то она выглядит на этом фоне весьма выигрышно и в смысле внешности и в смысле понимания и терпения. Но десять лет супружеской жизни сделали свое дело: она ему надоела до чертиков, просто бесит временами, особенно, когда смотрит так, как смотрела сейчас за завтраком, внимательно, понимающе, с намеком на снисходительную улыбку в глазах. Кухонная Джоконда! В душе он понимал, что где-то неправ, несправедлив к ней, но не мог ничего поделать со своим раздражением. Нет, правы те супружеские пары, которые время от времени устраивают отдых друг от друга.

Подъехав к офису, он позвонил в дверь. Охранник открыл, узнал, распахнул перед ним дверь. Дядя Петя уже привык, что частенько кто-нибудь из сотрудников вот так внезапно заявляется во внеурочное время, и, не задавая никаких вопросов, впускает их. Иногда бывает, что иной сотрудник и заночует здесь втихаря от шефа. Дядя Петя и на это смотрит сквозь пальцы, тем более, что ему за плохое зрение обязательно перепадает пара бутылок пивка или даже чего покрепче.

Он взял у того же дяди Пети ключ от своей комнаты, открыл дверь, прошел на свое рабочее место, включил компьютер. По Интернету полазить что ли от делать нечего? Можно было бы и дома этим заняться, но здесь как-то спокойнее, никто не достанет «задушевными» разговорами и глупыми вопросами. Просмотрел новости, несколько сайтов, ничем не заинтересовался. Открыл свою электронную почту. Вчера он наткнулся там на нечто любопытное, но не стал впопыхах читать, оставив на более спокойное и уединенное время. Сейчас как раз такой случай. Это было письмо явно личного характера. Оно так и начиналось: «Здравствуйте, дорогой Игорь Васильевич! Давно хотела Вам написать, но все не решалась. И вот, наконец, пишу.» Письмо было без конкретного указания автора. Анонимка. Любопытно. Весьма любопытно, что ему ведает неизвестный доброжелатель, вернее, доброжелательница. Пасквиль на коллегу? Угрозы от кого-то, кому он, быть может, перешел дорогу? Сплетни? Итак…

«Здравствуйте, дорогой Игорь Васильевич!

Давно хотела Вам написать, но все не решалась. И вот, наконец, пишу. Не скрою, я волнуюсь сейчас, потому что это письмо очень важно для меня.

Я не хочу Вам пока представляться. Хотя могу сообщить, что я из числа людей Вашего окружения. То есть, время от времени мы с Вами пересекаемся. Вы не обращаете на меня внимания, так как я ничем особенным не выделяюсь на общем фоне окружающих Вас людей. Я долго думала, прежде чем написать Вам. По-видимому, это письмо – большая глупость с моей стороны. Тогда просто уничтожьте его и забудьте.

И все же: здравствуйте, дорогой Игорь Васильевич. Здравствуйте, потому что я от всей души желаю Вам здравствовать и процветать. Дорогой, потому что Вы мне действительно очень дороги. Как никто другой, быть может, в этом мире.

Вы совершенно не похожи на остальных. Вы особенный. Вы необыкновенный. И я хочу, чтобы Вы знали, что есть человек, который думает о Вас постоянно, который считает Вас самым лучшим среди остальных.

Ваша знакомая незнакомка».

Адрес отправителя ему ни о чем не говорил – незнакомый бессмысленный набор латинских букв и цифр. Он дважды перечел. Удивленно хмыкнул. Интересное кино! «Знакомая незнакомка». Сиди и гадай теперь, кто это может быть. Никаких координат. Никакого хотя бы прозрачного намека.

Игорь пощелкал мышкой, просмотрел еще почту. Больше ничего похожего. Опять вернулся к анонимке. Может, это Егор дурачится? Этот похохмить большой любитель. Да, нет, вряд ли. Не похоже на Егора, его юмор попроще будет. Кто же тогда? Да, ладно, чего гадать. Остается подождать. Если больше не будет подобных сообщений, то просто забыть это письмо. Не грузить себя еще и этим. Но мысли опять и опять возвращались к странному посланию. Кто же это? «Я из числа людей из Вашего окружения…» Может, кто-нибудь из коллег? Его электронный адрес при желании легко может узнать любой, ведь он пользуется им и в деловой переписке. Во всей их конторе не так уж много женщин, но и не мало, что-то около трех десятков. Попробовать вычислить автора методом исключения? Итак, начнем с их комнаты. По часовой стрелке от входной двери. У стола рядом с дверью сидит Михаил Михалыч, пенсионер, поэтому тише воды, ниже травы, дабы не заметили, что он все еще здесь, в то время как ему уже второй год положено сидеть дома. Вряд ли это он. Перед ним расположилась Ольга Трифоновна, мать двоих взрослых дочерей и двоих крошечных внучек. Конечно, и в ее возрасте можно испытывать нежные чувства к мужчинам средних лет, но только не ей. Вся ее нежность направлена исключительно на ее малышек, вон под стеклом  вся поверхность рабочего стола пестрит фотографиями их мордашек. Рядом с ее столом через проход у окна стоит стол Людочки Степановой. Вот эта вполне может состряпать подобный перл. Хотя вряд ли, если подумать. Это явно не ее стиль. «Здравствуйте, потому что я от всей души желаю Вам здравствовать и процветать. Дорогой, потому что Вы мне действительно очень дороги…» Так глубоко выразить свою мысль она явно не в состоянии, если только не списала это письмо из одного из тех любовных романов, что постоянно валяются у нее в столе и которые она иногда тайком почитывает в рабочее время, приоткрыв ящик. Так, заносим в список возможных авторов под номером один Людочку. Не хотелось бы, чтобы это оказалась она. Девица не без внешней привлекательности, но больно уж легкомысленна и поверхностна, а в его возрасте хочется не просто мимолетного приключения, а нечто более глубокого. Да и не сторонник он служебных романов. Как говорится: не надо гадить там, где живешь и работаешь. Далее, у окна сидит Егор, друг и приятель Игоря. Он, конечно, не женщина и ориентация у него традиционная, так как Игорь был многократно свидетелем, как Егор волочился за женщинами и ни разу, чтобы он волочился за мужиками, но в список под номером два его все же внесем. Хохмач хренов. Напротив Егора сидит сам Игорь. Письмо он сам себе точно не писал. За Игорем сидит Роза Васильевна. Серая мышка, старая дева или не дева, но никогда не бывшая замужем тетенька неопределенного возраста, такого же вида и пола. Такие способны на все. В тихом омуте черти водятся. Не поймешь, что у них в башке творится. Иной раз под седеющими, нерегулярно мытыми волосами такие неожиданные мысли рождаются, а под серым пиджачком может биться такое яростное сердце и кипеть такие страсти-мордасти, что только держись. Короче, Розу Васильевну ставим под номером три. Только упаси бог стать принцем и предметом мечты для полусумасшедшей полустарухи. Пятьдесят процентов от присутствующих – это многовато. У них в учреждении, кажется, 43 человека вместе с управляющим. Стало быть, около двадцати человек наберется только из числа коллег. А ведь есть еще сотрудники партнеров, соседи, знакомые, знакомые знакомых, дальние родственники, подруги жены, учительницы сына и прочее, прочее. Кстати, подруги жены – вот с кого надо было начать. Их всего семь человек: три очень близкие подруги, две – не очень близкие и две – так, сяк. Три очень близкие – самые стервозные и самые вероятные кандидатки в авторы письма. Самое смешное, что зовут этих дамочек очень символично – Вера, Надежда, Любовь. Вера – гром-баба, по габаритам сравнимая с Гималаями, жуткая мужененавистница, дважды бывшая замужем и трижды разведенная. Эта может написать чисто с издевательской целью, чтобы показать его жене, каков фрукт ее половина.

– А ты ему веришь! – будет греметь потом, тряся перед его Жанной его ответными письмами с размазанными по ним его соплями, – Полюбуйся, что он тут наплел неизвестной дамочке. Все они такие! Сволочи и предатели!

Так, Веру эту ставим под номером четыре. На что способна наша Надюша? Эта самая изощренная штучка. С философски-психологическим уклоном. Из тех, кто любитель выпотрошить человеку кишки, положить его обескровленное тело под микроскоп и смотреть взглядом холодного исследователя как он корчится в последних судорогах. Жанка как-то рассказывала, что в юности у этой Нади была большая и светлая любовь, но негодяй ее предал и, похоже, цель всей оставшейся жизни этой Нади – месть за свою поруганную любовь всей мужской половине земного шара. Вот она и мстит. А чтобы месть получилась особенно сладкой, в ход идут салоны красоты, косметические кабинеты, массажи, дорогая косметика, элитные бутики, ювелирные магазины. Ах, Надюша – гадюша, ставим тебе здоровущий пятый номер. Осталась у нас Любочка, цветочек аленький. Она вполне оправдывает свое имя: любви в ней море, через край плещет. Эта вполне может и роман закрутить с мужем любимой подруги, такие пустяки ее не остановят. Жаль только, что язык за зубами у нее не держится, и она прямо из постели помчится к Жанке делиться подробностями бурной ночи, проведенной с ее мужем. Он представил себе обычную картинку, когда запыхавшаяся Люба утаскивает его жену на кухню якобы на чашку кофию, и начинает взахлеб рассказывать свое очередное приключение, а Жанка, подперев голову рукой, заинтересованно слушает ее, временами вставляя «а он что?», «а ты ему что ответила?».  И как это будет выглядеть, когда в качестве «его» будет фигурировать он, Игорь, собственной персоной? Ладно, Любочку, так и быть, впишем в свой список под номером шесть, но лично он никак не заинтересован оказаться в Любином списке под номером эдак триста сорок седьмым.

Когда через полтора часа Игорь окончательно утвердил список возможных кандидатур на авторов анонимного послания, то в нем было 33 пункта. «Тридцать три коровы, тридцать три коровы, тридцать три коровы, новая строка. Тридцать три коровы стих родился новый, как стакан парного молока», – напевал он себе под нос, ставя напротив фамилий плюсы и минусы. Плюс – кандидатура одобрена и желательна, минус – не было печали и не надо.

Читайте журнал «Новая Литература»

Итак, теперь осталось ждать развития событий или отсутствия таковых. Нет, так нет, плакать он не будет. Еще неизвестно, что лучше – иметь тайную воздыхательницу или не иметь. «Иметь, или не иметь? Вот в чем вопрос!» – громогласно продекламировал он вслух интонацией Смоктуновского в роли Гамлета, кинул в стол готовый список, достал оттуда журнал с недоразгаданным кроссвордом и углубился в него.

Домой он вернулся к вечеру. С усталым видом скинул в прихожей туфли, вымыл руки в ванной и пошел ужинать. Жена заглянула на кухню, встретилась взглядом с его озабоченными уставшими глазами, приветливо улыбнулась и молча ушла к себе в комнату. И это правильно, нечего лезть к человеку, пришедшему голодным и уставшим после трудов праведных на благо страны и материального процветания семьи.

В делах и заботах незаметно прошли понедельник и вторник. Никаких сообщений больше не было, и Игорь решил, что больше их и не будет. Что ж, на нет и суда нет, хотя в глубине души он почувствовал легкое разочарование. Новое письмо он обнаружил в среду с утра, как только открыл свой электронный почтовый ящик. Сердце его сразу екнуло, он воровато оглянулся, не подглядывает ли кто за ним. Все были с головой погружены в свои дела, хотя, вполне возможно, что один или одна из них притворяется и изподтишка внимательно наблюдает за его реакцией. Письмо было довольно длинным, и он не стал его читать наспех. Он прочтет его дома, поздно ночью, когда жена и сын будут спать. Весь день он был как на иголках. Хотел было почитать письмо в обед, но, увидев, как Ольга Трифоновна достала свои неизменные бутерброды, а Людочка вытащил из стола роман, махнул рукой и пошел в закусочную за углом заправлять организм калориями. По возвращении в контору он зашел в курилку, где встретился с Егором.

– Чего смурной такой? – спросил он приятеля, прикуривая от его зажигалки.

– Четвертые сутки практически не сплю. В ночь с субботы на воскресенье у тещи случился удар. Второй раз за последний год инсульт шарахнул. Первый раз она легко отделалась, а в этот раз ей, определенно, не выбраться. Скорая приехала, какие-то уколы вкололи, чего-то прописали, а в больницу не взяли. Говорят, не довезем. По-моему, просто не хотят связываться с обреченной старухой. Участковый врач приходит каждый день, вчера сказал, что счет пошел уже на часы, до следующих выходных не дотянет. Грех сказать, но лучше бы уж скорее все кончилось. Жена с ног валится, взяла две недели от отпуска, сидит все сутки напролет рядом с матерью. В доме вонь, смрад, дышать нечем, не успеваем белье и памперсы менять. Ночью тоже не поспишь, она стонет все время, охает, кричит, через каждый час жена делает обезболивающий укол. Одним словом, чокнуться можно. Хорошо хоть дочку попросили пораньше отпустить на каникулы и отправили моим предкам в Тверь, чтобы она весь этот кошмар не видела.

Игорь участливо кивал головой:

– Что тут скажешь, Егор? Как говорится, все там будем. Держись. Сам говоришь, немного осталось. Зато потом, когда все будет позади, заживете втроем в трехкомнатной квартире – тишь да благодать, у каждого своя комната будет. Кстати, если потребуются деньги на похороны, ты можешь рассчитывать на меня.

– Вот спасибо, – обрадовался Егор, – а то я как раз на мели, связался  с этим долбанным кредитом на свою голову. Кто же знал, что так все получиться.

Когда Игорь вернулся в отдел, то достал из стола свой список и вычеркнул Егора. Этому сейчас не до шуток.

А вечером ему пришлось вычеркнуть из списка еще одну кандидатуру – Любочку. Жена торжественно вручила ему красочное приглашение на свадьбу. Любочка, оказывается, наконец-то сделала окончательный выбор и решила выйти замуж за некоего Афанасьева Аркадия. Торжественная регистрация состоится через три недели, в субботу, а вечером того же дня в кафе «Улыбка» это событие будет широко праздноваться друзьями и родственниками молодоженов.

– Я не пойду, – категорично заявил Игорь, – это твоя подруга, а не моя. К тому же, я не знаком ни с кем из ее родственников и, кроме Веры и Нади, ни с кем из ее знакомых. Я буду чувствовать себя там не  своей тарелке. Иди одна.

– Что ж, – не стала спорить Жанна, – пойду одна. Поможешь мне, хотя бы, подарок выбрать к свадьбе? Я собралась пройтись по магазинам.

– Бог с тобой! – замахал он руками, – Это уж по твоей части. Тем более, я понятия не имею, что твоей Любочке по нраву.

Жена и тут не стала спорить, созвонилась с Верой, и вскоре они отправились делать экскурс по магазинам. Тольки не было дома. Уроков им уже не задавали, и он допоздна гонял с друзьями на велосипеде.

Как только за женой захлопнулась дверь, Игорь нетерпеливо  врубил комп и открыл текст нового послания.

«Здравствуйте, Игорь. Это опять я. Я не хотела Вам больше писать. Но это оказалось выше моих сил. Потому что я все время веду с Вами мысленные диалоги, все время думаю о Вас. Это как наваждение. Как сон. Прекрасный и мучительный.

Мне уже мало просто видеть Вас изредка. Я хочу с Вами общаться, хотя бы по компьютеру. Я хочу знать, о чем Вы думаете, что Вы любите, чего хотите, о чем мечтаете. Я хочу, чтобы общение было не односторонним, а обоюдным.

Мой дорогой, бесконечно дорогой, Игорь Васильевич. Если Вам не неприятны мои письма, если Вам захочется ответить мне, я буду просто счастлива. Если же Вам в тягость мои письма, напишите мне об этом прямо. Я все пойму и не обижусь, и не беспокойтесь, в таком случае я больше не буду беспардонно надоедать Вам.

И все же, мне хочется льстить себя надеждой, что Вы не оттолкнете меня. Тем более, что помыслы мои чисты и никакой корысти или интриги в них нет. Я просто хочу Вас видеть, общаться с Вами. И все. Больше мне не надо ничего».

Далее шла уже знакомая подпись: знакомая незнакомка.

 

Так-так. Стало быть, продолжение следует. Хм… Ну, ну, посмотрим, что будет дальше. Для начала надо ей ответить, а там посмотрим как будут развиваться события. Что бы ей такое сочинить в ответ? Он тут же принялся за дело. Ох, и не простым оказалось оно. С него семь потов сошло, пока он сочинил нечто более-менее подходящее. Несколько вариантов письма были безжалостно уничтожены. То оно казалось ему холодным и равнодушным, то чересчур сентиментальным, то слишком прямолинейным и грубым, то длинным и излишне открытым. Он все время напоминал себе, что неизвестно с кем он имеет дело, и есть риск оказаться посмешищем. С другой стороны, вдруг все именно так, как пишет «знакомая незнакомка», и он может просто оттолкнуть ее своими подозрениями и холодностью.

Наконец, родилось нечто более-менее подходящее, удовлетворяющее всем возможным вариантам.

«Добрый день, знакомая незнакомка или незнакомая знакомка, что будет вернее, ведь вы утверждаете, что вы из числа моих знакомых, но кто именно, почему-то скрываете.

Почему?

Мне трудно общаться с человеком, о котором я не имею никакого представления.

Сообщите хотя бы свое имя.

Письма ваши мне не неприятны.

Пишите. Мне интересно узнать что-нибудь еще о вас.

И.В.»

 

Вполне сдержанно, кратко, с перспективой на дальнейшее развитие событий.

Наутро ответ был уже готов.

«Здравствуйте, Игорь Васильевич.

Спасибо Вам большое за ответ. Вы себе не представляете, как я была счастлива, получив его.

Игорь Васильевич, извините меня, но пока я не могу открыть вам свое инкогнито. Я не уродка и не дура, я не старше Вас – это все, что я пока могу сообщить о себе. Имя мое тоже пусть пока останется тайной. Зовите меня Снежаной. Возможно, в обозримом будущем я откроюсь Вам. Возможно, Вы захотите продолжить наше знакомство. Допускаю, что и не захотите. Я хочу, чтобы Вы сначала узнали меня изнутри, а потом открыли для себя мою внешнюю оболочку. Согласна, что она не менее важна в отношениях между людьми. Но задумайтесь, часто ли мы видим душу человека, с которым жизнь сталкивает нас? Встречают по одежке, провожают по… По чему угодно, но только не по внутренним достоинствам. Хоть и писал Чехов о том, что в человеке должно быть прекрасно все: и лицо, и тело, и душа, но как раз красоту последнего мы зачастую и не видим. Это касается в первую очередь отношения мужчины к женщине.

Я вовсе не хочу сказать, что мой внутренний мир так прекрасен, что непременно достоин, чтобы им восторгались. Отнюдь. Я просто хочу, чтобы Вы поняли мою душу. Я абсолютно уверенна, что у нас с Вами много точек соприкосновения, много общего, что роднит нас.

Только не пугайтесь, пожалуйста. Я вовсе не из тех истеричек, которые помешаны на возвышенных чувствах. Я обычная реальная женщина со всеми минусами и плюсами. У меня достаточно недостатков, среди которых есть и тщеславие, и суетность в достижении земных целей. От этого никуда не деться, такова жизнь. Но когда я вижу Вас или думаю о Вас, то это уходит на второй план. Хочется стать чище и лучше. Я знаю: это влюбленность. Еще не любовь, но уже не просто заинтересованность. Что дальше? Жизнь покажет.

Снежана.

P. S. Кстати, без ложной скромности, первые два пункта по Чехову у меня совсем не так плохи».

 

Он сидел в глубокой задумчивости. Странная женщина. Странная откровенность. Странное имя: Снежана… В этом имени и чистота, и нежность, и нечто искрящееся как новогодний снег под луной. Удивительное имя! Была такая старая песня, вроде, ее пела Анна Герман: «Снежана, Снежана, Снежана, летят лепестки словно снег. В Москве  о тебе постоянно тоскует один человек».

Впрочем, стоп. Голову надо держать в холоде. Во-первых, неизвестно еще, что это за женщина. Вдруг потом окажется, что имя этой нимфы – Владимир Андреевич, и носитель его – начальник их бюро, проверяющий своих подчиненных на моральную устойчивость таким изощренным способом. Во-вторых, легко быть откровенным, оставаясь анонимом. В третьих, Снежана – это не ее настоящее имя, она сама об этом написала. Точно так же и сам Игорь может подписываться: Ричард Львиное Сердце. В одном с ней можно полностью согласиться: жизнь покажет что к чему.

Итак, Снежана. Быть может, здесь кроется ключ к разгадке личности незнакомки? Может, она очень светлая блондинка с белой кожей? Или она родилась зимой? Он просмотрел свой список. В нем было четыре блондинки, но, проанализировав, он пришел к выводу, что в авторы писем они по разным причинам не тянут. Ладно, чего ломать голову. Рано или поздно все откроется. Подождем развития событий.

Кстати, ему понравилось то, что написано в P. S.

 

В пятницу, едва он пришел на работу, начальник бюро Владимир Андреевич вызвал его к себе и сообщил, что на сегодня он отпускает Игоря с работы на целый день в помощь Егору. Прошедшей ночью у того скончалась теща, и надо помочь с оформлением документов, покупкой гроба и прочими делами, связанными с таким скорбным и хлопотным делом, как похороны. Из общественных денег была выделена определенная сумма, коллеги дополнительно быстренько сбросились кто сколько смог и все вручили Игорю для передачи Егору в качестве материальной помощи. Игорь созвонился с Егором, спросил какую сумму ему надо одолжить и поехал в банк снимать деньги. День получился суматошным и хлопотным. Они с Егором мотались целый день то в магазин ритуальных услуг, то в морг, то в больницу за справкой. Сгоняли на кладбище, чтобы договориться о месте захоронения. Егор готов был ехать куда угодно, лишь бы дома как можно меньше находиться. Там действительно была очень тягостная атмосфера. Покойная лежала в гробу, в изголовье горела свеча. Ждали священника для отпевания. Все зеркала были завешаны полотенцами. Несколько старушек, то ли родственницы, то ли подружки покойной, нараспев читали молитвы, причитали, плакали, отпаивали друг друга и жену Егора валерьянкой и корвалолом.

– Как еще два дня пережить? – горюнился Егор.

– Самое страшное позади, – успокаивал, как мог, друга Игорь, – потерпи чуток. Если что, можешь у меня переночевать. Жена повезла сына в деревню к своей матери на каникулы. Так что я один до понедельника.

– Спасибо, – вздохнул Егор, – но я должен быть рядом с супругой. Как ее оставишь в такую минуту? Потерплю еще как-нибудь.

 

Игорь вернулся домой уже поздно вечером. Заглянул в холодильник, погремел кастрюлями и сковородкой на плите. Жена, умница, перед отъездом и котлет нажарила и борщ соорудила. Но хоть практически он не ел целый день, аппетита совершенно не было. Отрезал кусок хлеба, положил сверху холодную котлету и, вяло жуя этот бутерброд, пошел в спальню. Врубил ящик, пощелкал каналы и выключил. Попробовал почитать, не читалось. Спать вроде рано. Со дна ящика письменного стола достал спрятанные от домашних письма незнакомки, распечатанные на рабочем принтере. Внимательно перечитал заново. Стал корректировать список кандидаток в авторы, который за последние дни сократился ровно на треть. «Двадцать две коровы, двадцать две коровы….» Нет, пардон, коров только двадцать одна, потому что двадцать вторая – Снежана, она вовсе не … В общем, она особенная. Вопрос только, кто же она? Хоть к ясновидящей иди с этими письмами и со списком. А что, пожалуй, это идея. Если он окончательно зайдет в тупик, то придется, возможно, обратиться и к магам. Но пока он попробует справиться с этой проблемой своими силами. Будем решать эту задачу методом исключения. Если верить Снежане, то он уже исключил всех, кто старше его и явно непривлекательного вида. Веру, подругу жены, он исключил, потому что та просто не в состоянии писать такие письма. Она может только рубить с плеча правду-матку, а полутона, намеки – это не ее стиль, не ее слог.

Что бы такое еще выведать у автора посланий, чтобы еще сузить круг подозреваемых. Эх, Шерлока Холмса бы сюда с его хваленой дедукцией или мисс Марпл. На худой конец Каменскую с ее аналитическими способностями.

– Уважаемая Анастасия, кто, по вашему мнению, пишет мне эти письма?

Она бы выкурила сигарету, выпила пару кружек крепкого кофейка, порисовала на листке кружочки-стрелочки и выдала:

– Игорь Васильевич, задача пока не решаема в виду недостатка информации. Продолжайте сбор данных.

Что ж, продолжим. Он включил компьютер, минут 10 попыхтел и отправил в сеть очередное письмо:

«Добрый вечер (или утро, или день, или ночь), незнакомая знакомка Снежана.

В своем последнем письме вы пишете, что хотите, чтобы я сначала узнал вас изнутри. В таком случае, вам придется больше рассказать о себе, о ваших мыслях, ощущениях, чувствах.

Для начала ответьте мне на несколько вопросов, то есть, заполните анкету, которую я сымпровизировал:

  1. Ваш любимый цвет?
  2. Ваше любимое время суток?
  3. Любите ли вы кошек и собак?
  4. Любите ли вы детей?
  5. Интересуетесь ли вы политикой?
  6. Какие фильмы предпочитаете – трагедии или комедии?
  7. Носите ли вы очки?
  8. Любимая марка автомобиля.
  9. Курите ли вы?
  10. 10.  Какой алкогольный напиток предпочитаете?
  11. 11.  Какой предмет в школе был у вас любимым?
  12. 12.  Вы веселый человек?
  13. 13.  Ваш выбор:

– Блок или Маяковский?

– Балет или футбол?

– Чехов или Стругацкие?

– Зима или лето?

– Пельмени или торт?

– Диван или прогулка в лесу?

– Сериал или книга?

14. Носите ли вы шляпы?

15. Ваш рост превышает 170см?

16. У вас высшее образование?

17. Вы гуманитарий или техник? (Вопрос чисто риторический, я уже понял, что вы, Снежана, лирик и романтик).

18. Что вы делаете в воскресенье в 19 часов?

                             И.В.

 

P.S. Чуть было не написал: жду ответа, как соловей лета.

Но я, действительно, жду. Очень».

 

Он выключил компьютер, довольный походил по комнатам, принял душ. Зашел на кухню, подогрел в микроволновке борщ и котлеты, с аппетитом поел. В прихожей включил свет и долго разглядывал себя в зеркало. Что ж, ему нечего стыдиться своей внешности, все при нем. Разве что гардероб пора обновить. В следующие выходные надо будет пройтись по магазинам мужской одежды. Да и в парикмахерскую не мешало бы сходить. А, может, ему изменить прическу: скажем, не зачесывать волосы на пробор, а попробовать их зачесывать назад? Он потрогал бицепсы, поджав живот, посмотрел на себя сбоку, проверил брюшной пресс. Да, не мешало бы подкачаться малость. Взять что ли абонемент в фитнес-зал? А вдруг она уже ответила? Он включил компьютер. Нет, ответа еще не было.

Перед сном вышел на балкон покурить. Долго стоял, смотрел на еще оживленный вечерний город, думал. Наверняка у нее есть муж, семья, ребенок. Ведь не девчонка, судя по письмам. Зачем тогда она пишет ему? Чего хочет?

«…Это влюбленность. Еще не любовь, но уже не просто заинтересованность. Что дальше? Жизнь покажет»И что ему делать со всем этим? Обычной интрижкой здесь не пахнет. А если все серьезно, то как рубить этот гордиев узел? Бросить жену и сына и начать все по новой? Любовь дело прекрасное, но только потом начинаются будни и проблемы. Взять хоть его семью. Тоже все начиналось с большого и светлого чувства, и где оно теперь? Осталась привычка с легким налетом раздражения. И это при том, что решены все материальные и прочие проблемы, как то: имеется своя отдельная просторная квартира; недавно приобретенный автомобиль-иномарка, его давняя заветная мечта; достойный заработок; хозяйственная понимающая жена; сын не балбес; возможность провести отпуск либо за границей, либо у тещи в деревне на природе. Определенная стабильность, уверенность в завтрашнем дне, неплохие перспективы на будущее. Рушить все это? Чего ради? Ради любви? Ради взлета чувств, душевного и физического восторга? И потом жить с чувством вины перед растущим без отца сыном, перед бывшей женой, перед собой за развороченное гнездо. Нет уж, дорогая Снежана. Ты наверняка хороший человек, прекрасная и чуткая женщина, но найди себе другого, свободного мужчину. Так и написать ей в следующем письме и прекратить все, пока далеко не зашло. Игорь затушил окурок, выбросил его с балкона в темень и пошел спать.

 

Ответ пришел только в понедельник после обеда.

«День добрый!

Он действительно очень добрый. А ну-ка, гляньте в окно! Какое синее небо, какие пушистые облака, какое щедрое солнце! Не так ли?

Отвечаю на Вашу анкету:

1. Нежно-голубой, серо-жемчужный, сиреневый, солнечно-желтый, все пастельные тона.

2. Вечерние и утренние сумерки.

3. И кошек, и собак, и попугайчиков, и все остальных домашних и диких животных кроме насекомых и пресмыкающихся.

4. Очень.

5. Совершенно нет.

6. По настроению, но больше умные комедии.

7. Да. Иногда летом. Солнцезащитные.

8. Опель.

9. Однажды попробовала с подругой в десятом классе и сразу же завязала навсегда.

10. Немного красного вина.

11. Литература и все остальные, кроме химии.

12. Да, когда у меня веселое настроение.

13.

– Заболоцкий.

– Фигурное катание.

– Чехов.

– Весна и золотая осень.

– Пельмени и торт.

– Прогулка в лесу и по магазинам.

– Хорошая книга.

14. Нет.

15. Нет.

16. Да.

17. Лирик и романтик, не теряющий чувства реальности.

18. Думала о вас.

Игорь Васильевич, предлагаю сегодня вечером выпить на брудершафт. Хорошо? Итак, ровно в 19 часов вы нальете в бокал вина (водки, пива, самогонки – что будет под рукой) и мысленно чокнитесь со мной. Я проделаю то же самое. После этого мы с Вами целуемся (опять таки мысленно, к сожалению) и переходим на «ты». Идет? До вечера.

Ваша Снежана».

 

После работы он прогулочным шагом шел по проспекту. До 19 часов оставалось еще почти двадцать минут. Зашел в закусочную, заказал себе салатик, бифштекс и сто граммов водки. Ровно в 19 часов взял в руки рюмку, мысленно чокнулся со Снежаной, выпил. Поцеловал ее в розовые губы. «Будь здорова, моя дорогая. Вот мы и на «ты». А теперь я доем свой бифштекс,  и мы пойдем гулять по вечернему городу. Мы будем гулять долго-долго, пока не наступит ночь. Ведь ты любишь сумерки. Мы посидим в парке на скамейке, пройдемся по магазинам. Я куплю тебе все, что ты захочешь. Только побудь рядом. В сущности, я одинокий человек. Жаль, что у нас ничего не получится. Не судьба. Жаль. Но сегодня наш день, сегодня мы будем вместе».

…Домой он вернулся почти в одиннадцать. Еще с улицы увидел, что в спальне горит торшер, жена не спит, ждет его, волнуется, должно быть. Он специально отключил мобилу, чтобы она не помешала им со Снежаной.

Он только вышел из лифта, как жена уже открыла дверь.

– Ты где был? Я переволновалась. Твой сотовый почему то не отвечает.

– Ничего не случилось. Я просто гулял. Друга встретил, однокашника. Посидели в кафе. Я сыт. Иди, спи. Все нормально.

Ах, Жанка. Знала бы ты, что твориться с твоим законным супругом. Кризис среднего возраста?

– Я буду спать сегодня на балконе. Постели мне там, пожалуйста.

– На балконе?! …Что это вдруг? Впрочем, как хочешь. Сейчас постелю.

…Он долго смотрел на звезды, на круглую, идеально круглую плоскую луну, светящуюся неоновым светом, и думал о ней, о Снежане. Завтра он ей напишет письмо. Он начнет его так: «Моя дорогая Снежана.» А внизу подпишется: «Твой Игорь».

 

 

«Здравствуй, дорогая моя Снежана.

Что ты пила вчера в 19-00? Я пил водку. Обычную русскую водку. Нет, я не алкоголик, поэтому выпил сто пятьдесят граммов – одну рюмку за тебя, другую за наше знакомство. Впрочем, ты и сама знаешь, что я не алкоголик.

Я только сейчас подумал о том, насколько в неравных условиях мы с тобой находимся: ты знаешь обо мне практически все, я – практически ничего. Это нечестно. Расскажи мне о себе подробнее. Мне интересно все. Пришли мне свое фото, назначь, в конце концов, свидание. К чему такая таинственность? Или есть что-то, что помешает нашему знакомству, что, как ты думаешь, оттолкнет меня от тебя? Не бойся этого, откройся мне. Вдвоем нам будет легче решить все проблемы. Мы постараемся, верно? Ты замужем, или старше меня, или не очень хороша собой? Это все не так важно.

Напиши мне все как есть. Я очень жду твоих писем.

Твой Игорь».

 

 

«Здравствуй Игорь.

Мы скоро увидимся, я обещаю. Очень скоро. В следующее воскресенье. Почему не раньше? И мне и тебе надо настроиться на эту встречу, еще раз обо всем подумать, взвесить. Нужна ли она вообще, эта встреча? Стоит ли  рушить привычный уклад жизни?

О себе пока не буду распространяться. Я не старше тебя, я писала уже об этом. И не намного младше. Выгляжу я вполне прилично, об этом я тоже писала. У меня есть семья, совсем неплохой муж. У меня интересная работа, которая мне нравится. В общем, я могу быть вполне довольной и собой и своею жизнью. Но мое неразделенное чувство к тебе заставило меня написать мое первое письмо. Если бы ты не ответил, тем бы все и закончилось. Ты ответил. Что будет дальше, трудно сказать.

Я действительно знаю о тебе очень много, но далеко не все. Недавно я заполнила твою анкету. Теперь твоя очередь. Положив одну руку на сердце, а другую на библию, ответь на нижеследующие вопросы:

1. Твой любимый цвет?

2. Твое любимое женское имя?

3. Твое любимое блюдо?

4. Твои любимые цветы?

5. Твои любимые фрукты?

6. Твой любимый алкогольный напиток?

7. Твой любимый безалкогольный напиток?

8. Любишь ли ты свою жену?

9. Любишь ли ты меня?

Твоя Снежана».

 

«Здравствуй, Снежана.

Сегодня уже четверг. До воскресенья рукой подать. И в то же время целая вечность. Я живу только этой встречей. Ты пишешь, что надо подумать, взвесить. О чем тут думать? Неужели я откажусь от встречи с тобой, упущу этот шанс? Да я себе потом век не прощу!

Мы обязательно встретимся. Я почему-то уверен, что это будет счастливейший день в моей жизни. Назначай где и во сколько мы встретимся. И я приду куда бы мне не пришлось идти или ехать. Если ты не напишешь об этом в следующем письме, я сам назначу встречу. Очень жду ее.

Держа одну руку на сердце, а другую на библии, отвечаю:

  1. Мой любимый цвет – красный.
  2. Мое самое любимое имя – Снежана.
  3. Любимое блюдо – домашние пельмени.
  4. Из всех цветов предпочитаю хризантемы.
  5. Фрукты – апельсины.
  6. Водка.
  7. Клюквенный морс.
  8. У меня хорошая жена и я питаю к ней теплые чувства.
  9. Единственная моя любовь в мире – это ты.

Скорее бы наступило воскресенье и я, наконец, увижу тебя.

Твой Игорь».

 

Вот и еще один день на исходе. Он ехал домой после трудовой недели. Сегодня письма не было. Он так ждал. Через каждые пятнадцать минут просматривал почту, но было пусто. Что случилось? Если завтра до обеда письма не будет, он напишет сам. Послезавтра они встретятся. Не может быть, чтобы она обманула его. Это было бы так несправедливо. Он открыл ей свою душу, признался в своем чувстве. Она не может так поступить.

Он поставил машину в гараж, поднялся в квартиру. Жена была уже дома, видимо, готовила ужин. Из кухни шли аппетитные запахи.

– Мой руки и за стол, – крикнула она, выглядывая из кухни.

Он вымыл руки, пошел на кухню. Есть хотелось зверски.

– Что за праздник? – удивился Игорь.

На столе стояла салатница с его любимым оливье, стояла бутылка водки. В вазе красовались цветы.

Жена в новом красивом пурпурном платье и с новой прической, улыбаясь, поставила перед ним тарелку с дымящимися пельменями.

– Эх, ты, – с укоризной в голосе весело произнесла она, – сегодня ровно одиннадцать лет, как мы познакомились. Забыл?

– Ах, черт, действительно. Прости, забыл. Давай поужинаем, а потом я за тортом сбегаю. Кстати, тебе очень идет это новое платье. Цвет красивый.

– Поздравляю тебя, дорогой, с нашим праздником, – она подошла к нему сзади и погладила его по волосам, – Я очень рада, что мы тогда познакомились. Я очень счастлива, что ты мой муж, – она прижалась своей щекой к его и поцеловала его в край губ, – Давай выпьем по такому случаю.

Он открыл бутылку, налил ей и себе. Они чокнулись, выпили. Он с аппетитом накинулся на салат.

– А ты чего не ешь? – спросил Игорь.

Она сидела напротив, подперев щеку рукой, улыбаясь, глядела на него.

– Я потом. Мне так нравится смотреть как ты ешь. Съездим на выходные к маме? Надо проведать Толю.

– Только с утра в воскресенье я должен быть в городе. У меня важное дело.

Он мигом рассчитался с салатом и пельменями. Выпил морс.

– Я полежу минут двадцать, отдохну, а потом в магазин сгоняю за тортом. Ладно?

– Ладно.

Он прихватил с блюда апельсин, взял с холодильника газеты, и пошел в зал.

Жанна, улыбаясь, все сидела за столом. Наконец, она встала, поправила в вазе веточку хризантемы, одела фартук, перемыла всю посуду, убрала со стола. Заглянула в зал. Игорь спал, свернувшись калачиком и уткнувшись в спинку дивана. Она осторожно накрыла его пледом, вышла, прикрыв за собой дверь, чтобы не мешать ему, пошла в детскую комнату. Включила компьютер, пальцы легко забегали по клавиатуре.

« Здравствуй, дорогой мой Игорь.

Сегодня я хочу признаться тебе в одной вещи. Дело в том, что я тебя очень люблю…»

 

 

 

 

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.