Интересно… чтобы стать выдающимся (в любом объеме, не берем глобальный — интересным и полезным потомкам для усвоения опыта прошлого) в своем поколении художником, не обязательно наследовать опыт предыдущих достижений в своей области, так же, как не обязательно следить за современниками. В какой-то степени художник может быть абсолютно изолирован от общества и это не умаляет его индивидуального творческого назначения. Натура существует перед ним, и это единственный материал, с которым работает его сознание.
В то же время, чтобы стать выдающимся литературным деятелем: писателем, публицистом, поэтом и тд, нужно не только обработать опыт предыдущих поколений литературы, нужно вполне уверенно ориентироваться в существующей реальности вокруг себя.
Я думаю, это напрямую связано с тем, что литература младше живописи (не берем ее фискированого современного значения): первые клинообразные пиктограммы были попыткой приспособить живопись для письма. Это очевидно связано с тем, что, изначально, человек, будучи животным или почти животным, наблюдал — постепенно его сознание перемещалось «извне» «вовнутрь».
Изобразительное и письменное искусство сохранили это различие.
В каком бы направлении ни писал художник, он неизбежно использует визуальные ресурсы, которые дает ему реальность, даже абстракционизм и авангард зависят от цветов и существующих в природе линий, привлекающей “глаз” их гармонии и чувства-образа, вызванного визуальным сочетанием. Отдельно нужно выделить дизайн (и декоративно-прикладное творчество) и иллюстрацию, которые используют визуальный язык, но по-сути являются вербальными.
В противоположность изображению, которое приходит извне, литература исходит изнутри, и поэтому нуждается в конкретных, понятных формах общественной передачи.Удивительно, как это нашло отражение в истории литературы и драматургии — спектр внимания постепенно смещался от внешнего мира к человеку, обнаруживая в нем личность. От влияния обстоятельств, внушения богов, стихий, иных сил к иному восприятию: вначале открывая в нем мотивы и побуждения, потом мысли и мнения, а после чувства и глубинные личностные конфликты. И как позже, после самоанализа и сюрреализма, когда глубже уйти было уже невозможно, в литературе появился пост-модернизм, вобравший в себя магический реализм с его околопервобытным сознанием, создавая пространства в пространствах и выплеснув интро-мир героя наружу в виде галлюцинаций, которые, постепенно заполняя мир, превращают его в пространство новой мифологии, что мы видим на примере художественной и биографической литературы нью-эйдж и крайне субъективного мира постэкспрессионизма.
