Евгений Ухмылин. Ахинея (сборник миниатюр)

Иногда бывает так хреново, что становится нечего делать.Как-то пусто делается душе.Боязно.И тогда пойдешь в парк посмотришь на красивых девушек познакомишься, поболтаешь,
Посмеешься, а потом идешь и понимаешь что тебе стало еще хреновей чем было и что теперь делать ты не знаешь. Тогда ты ходишь по дому туда-сюда.Дня три.Не больше.Не выходишь из дома… А потом когда ты все-таки вышел ты встречяаешь красивую девушку, которая тебе улыбается, и ты ей в ответ улыбаешься. И тебе хорошо.. И ей… И ты пониманшь: Жизнь прекрасна.

———————————————–

Неделю назад все деревья были разноцветными: золотыми, красными, где-то зелеными, а сейчас? Ничего. Пустые, голые ветки. Словно после войны… Так и человеческая жизнь – бывает яркой, радостной, веселой, счастливой, а потом вмиг все станет тусклым и скучным, что хочется выть, как собака… Но в жизни, как и в природе есть гармония и какая – то цикличность. Ведь сейчас ветки пустые, но весной в них придет новая жизнь, они расцветут, и появятся зеленые листья: какие-то ярче, какие-то тусклее, но таких как были больше не будет… Так, что когда они есть надо наслаждаться каждым листочком, чтобы потом не жалеть , что ты их не увидел.
Жизнь и природа – это одно целое и не надо их разделять…

————————————————————-
Герой
– Ну, давай, сейчас звонок будет.
– Я не пойду. И вообще: за что ему это?
– Да просто так, ведь прикольно же!
-Может вам, дебилам, прикольно, а ему всё-таки больно!
-Да ты что? Мы же слабо пару-тройку раз и всё…
-Ну а если б тебя так? Тебе бы понравилось?
-Нет, я бы вмазал!
-А он – не ты?
-Да он же слабак!
-Это ты урод – слабак раз его бьешь!
-Да пошёл ты…
Кирилл встал и ушел. ”Лишь бы над кем-нибудь поиздеваться, сволочи!”- подумал он, сожалея,- ”То над Пашком стебались, теперь к Сереге пристали”. Он стоял около большего окна в центре коридора. Вокруг бегали первоклашки с веселыми лицами, а у кабинета завуча стояло два учителя, бурно обсуждавших что-то. Жалко. ”Ведь пацаны-то вроде бы нормальные, а так посмотришь – жить надоест!» – сказал про себя Кирилл,- ”Жалко мне их…Жалко”.
Вдруг к нему как будто бы пришло озарение: ”Чего же я жду? Надо идти туда, остановить их!” Он побежал туда, мысленно рисуя себе то, что там происходит: Две детины избивают Серегу; у него течет кровь из расшибленной губы, носа, из большой раны на спине; красная, бордовая… Боже! Какой ужас, бедный пацан. Что он им сделал-то? Что ж за такое звериное, стадное чувство? И как у них после такого душа не болит?…А осталась ли у них душа? Раз они так по-зверски поступают? Нет. Её больше нет.
И кто их этому научил? Кто их сподвиг на это? Какая сволочь?! Хотя, они не виноваты, а виновато время и виновата жизнь… Живём мы в такое время, когда для людей главное не душа, Ни благо другим или даже себе, а главное – короткое сомнительное удовольствие, которое спустя небольшое время забудется. Тяжелые времена… Но мы не выбираем время – оно выбирает нас.
Через мгновение Кирилл остановился. Он увидел то, что и представлял минуту назад. На полу, еле дыша, пристанывая, лежал Сергей – его лучший друг, с которым он почти не разговаривал, ибо Серый считал, что они враги.
“Гады! Сволочи!”- закричал Кирилл, чуть ли не плача,- “Суки! Твари! Да как вы посмели, уроды!”
“Ты?”- повернувшись на левый, потому что правый болел, бок, спросил Сергей, – “Но ты такой, же… Такой же, как они! Ты…”
“Я не такой…”, – прерывая его, воскликнул Кирилл,- “Я другой”.
“Ты герой”,- возможно, сказал бы сейчас Бог, да не было там Бога.
И тут в душе Сергея что-то подсказало,- “Он твой друг, ты можешь ему верить”.
Прозвенел звонок – симфония Чайковского. “Великий был человек”- почему- то подумал Кирилл. Он подошёл к Сергею и протянул ему руку. Сергей посмотрел и взял её.

——————————————————–

Дерево
Стоит дерево сильное, рослое; ему лет сто. Оно видело многое: и семнадцатый и сорок первый, и девяносто первый. Его рубят, но оно их не ругает. Оно молчит. Также как и Чернобыль, как и немой, как и русские… Они молчат даже тогда, когда их унижают, когда их сравнивают с дерьмом. Но молчат они не потому что слабые, а потому что всё копят на потом, ибо, если так на каждого огрызаться сил не останется. Они терпят. Так и дерево: и перед смертью будет молчать, потому что ему больно, больно за нас за русских. Какие же мы были идиоты, дураки. Что ж мы все как всегда повторим: спасем Россию, испортим, спасем, испортим, спасем…
Жалко. Не увидело оно за жизнь умных русских. Копили, копили да рухнули…

—————————————————————
Это произошло теплым июльским вечером, в Санкт-Петербурге. Молодой мужчина- лет 35-и с пятилетней дочкой, прогуливались по улице. Картина довольно обычная. Только вот папа с дочкой были туркмены. А таких, как известно, в Питере не любят.
Идут они, идут, и вдруг отец увидел, что на скамейке сидят два подростка, лет 15-16и и пьют пиво. Ну, всё бы ничего, но отец (его звали Айзек) увидел перед ними разбитую бутылку пива. Он этого так не оставил.
– Эй! Ребята,- сказал он – А чое-то вы тут бутылок раскидали? Вон, – Айзек показал на дочку, – ребенок пойдет и порежется. А ну убирайте!
– Ты чо, чурка, сказал!? А ну повтори! – сказал пьяным, “алкашевским” голосом, высокий, здоровый подросток – одним словом – “переросток”.
-Да ладно, не кипятись,- успокаивал его второй, более спокойный.
– Я спокоен как бык! – крикнул на него бугай, – Ты слышал, чо эта тварь сказала?
– Ты как со взрослыми разговариваешь!? – вмешался Айзек, – Тебя родители не учили, как надо со старшими общаться?
– Ты чо, чурка, несешь? – крикнул переросток,- Это ты и твои братья – гостарбайторы убирать должны!
– Да как ты смеешь!?…- воскликнул Айзек
И вдруг бугай встал и сначала бутылкой, а потом кулаком ударил Айзека по лицу. Айзек умер. Маленькая дочь не понимала, что здесь происходит. Слезы потекли по её щекам. Плохо. С этого момента они перестали быть русскими, ибо русский человек – тот, у кого есть душа.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.