Сергей Пичугин. Романтический рассказ

(пересказанный мною – с небольшими вкраплениями высокого штиля. Написанный, после того,  как с верхней полки книжного шкафа мне на голову упал сборник избранных произведений М. Зощенко.)

Мама, а как  тебе папа предложение сделал?

– Я в ту пору поварихой работала. Приходит он ко мне, весь такой красивый и томный. Я говорит, Нюра, через тебя аппетит потерял, вот даже пельмени докушивать  не стал.  Потому о тебе думаю все время и, пребывая в этой глубокой задумчивости, давеча себе на ногу кирпич уронил.

– И что это Вы, – говорю, – Семен Аркадьевич про меня такое думаете? Может, думаете, что я суп харчо пересолила?

– Нет, – отвечает, – Нюра, не понимаете вы моего сердца. Оно ведь так стучит, что я иногда путаю – это сердце, или Серега-напарник, отбойным молотком асфальт крушит.

– Вы бы к врачу сходили, – говорю, – работа у вас нервная, может, вас бетонной балкой по голове ударило невзначай, или выпили лишнего. Он  вам в санаторий путевку выпишет, в соленой водичке полежите отмокните, камешков с берега в чаек побросаете. Восстановите свою нервную систему.

– Зачем, вы, – говорит, – Нюра, со мной так жестоки? Мне без вас дышать трудно, хоть воздух компрессором подавай. А на море я так, пожалуй, и утоплюсь от безвыходности своего положения в грязевой ванне.

– Вы локоток-то, из борща выньте, пожалуйста, его еще люди кушать будут.

Никак, – говорю, – Семен Аркадьевич, это вы мне в любви признаетесь? Сознайтесь же, не томите моего сердца, а то мне котлеты переворачивать пора.

– Я, – говорит, – Нюра, желаю строить наши отношения на крепком фундаменте. И у меня нет оснований полагать, что он когда-либо даст трещину. Но если вы желаете проверить мое чувство временем, чтобы оно дало необходимую усадку, то я готов ждать, хоть вечность, до конца квартала.

– Как же мне верить вашим словам, если не далее как на прошлой неделе, я видела вас на площади Парижских коммунаров: вы  изволили  кушать мороженое из вафельных стаканчиков с Зинкой  Петуховой  с нефтеперегонного завода?

– Поверите ли, с тех пор как я вытер крем-брюле со своей физиономии, которое в результате недопонимания  и политических разногласий с данной особой оказалось на моем лице, у меня буквально раскрылись глаза. Я  понял, что только раз бывает в жизни счастье и только раз с судьбою рвется нить. Пошел и сорвал недрогнувшей рукой Вашу, Нюра, фотографию со стенда «Ими гордится производство».  Потому что производство не может испытывать к вам тех же чувств, что и я! Теперь вы висите у меня на стене между портретом Эрнеста Хемингуэя  и лидером Африканской народной партии.  Когда я просыпаюсь утром, я вижу только милые моему сердцу лица.

– Боюсь, – говорю, – что все-таки между нами не может  быть достигнуто соглашение. Так как за мной ухаживает Адик с центрального колхозного рынка. Который не далее как вчера подарил мне фикус в керамическом горшочке и прекрасные  бусы  искусственного жемчуга. И дальнейшие знаки внимания с вашей стороны – могут возбудить в его душе приступы ненужной ревности, что неизменно приведет к увеличению травматизма в нашем городе.

– Я знаю Адика с центрального рынка, поверьте, что его моральные принципы  давно вызывают осуждение в определенных кругах. Намедни я слышал, как  несколько добропорядочных граждан собирались закатать его в бетон самой лучшей марки. И на этом месте воздвигнуть скульптурную композицию «Аленушка тоскует  по своему безвременно утраченному брату». Так что если вы строили планы и перспективы в этом направлении, то позвольте вас предостеречь от дальнейших губительных шагов. И напротив, если вы свяжете свою судьбу со мной, то на пути нашем не будет терний, и свет вечерних звезд будет озарять наш путь!

– Вы, Семен Аркадьевич, если не пьяный, умеете говорить, как дикторы местного радио в канун годовщины Октябрьской революции, а вот когда выпьете – изъясняетесь очень туманно и неопределенно. Вы мне скажите прямо, если вы желаете сочетаться со мной  законным браком и страстно любите меня без отрыва от производства, готовы  приносить в дом зарплату и убиенных мамонтов, совместно посещать трикотажные и хозяйственные отделы универмага,  а также носить в поликлинику в майонезной баночке анализы наших будущих детей, то я готова гордо  идти  с вами по жизни. Если все вышеперечисленное для вас звучит дико и пугает своей определенностью, то вон та дверь ведет прямо в огромный мир, где вас ждут увлекательные приключения и Зинка Петухова.

– Я, – говорит, – Нюра, потому и пришел, что хочу решительно порвать со своим прошлым, ибо стена городского вытрезвителя уже не вмещает моих памятных надписей. Хочется культурной жизни, покрасить лоджию в малиновый цвет, купить финский унитаз и  поклеить обои с маргаритками по изумрудному полю.  А по вечерам мы будем читать вслух  «По ком звонит колокол?», а также стихи современных поэтов, смотреть программу «Время», кушать лобио и запивать сельдерей красным вином. 

– Раз так, – говорю, – Семен Аркадьевич, то я конечно согласная. Вот вам пара котлет и миска горохового супа, идите пока закусите. А на вечер купите билеты в цирк и бутылку шампанского. После выступления я приду к вам, и мы отметим начало нашей совместной жизни, только уберите, пожалуйста, со стены лидера африканской партии – я боюсь негров.

– Уверен, Нюра, Вы не пожалеете, – сказал он кроша котлету в суп. Вот так, мы и стали жить с твоим отцом. Да, раньше все было романтичнее и красивее…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.