В субботу Маша собиралась на дискотеку. Она уже стояла перед зеркалом, широко открыв глаза и почему-то рот, наносила последние мазки туши на ресницы, как из огорода через открытое окно донеслось:
– Мара! Мария-аааа!
– Чё, мам?
– Сходи до магазина, а то скоро закроют, хлеба надо. И масла растительного. И песку с полкило возьми, чай пить не с чем.
– Ну, мам, я и так опаздываю! – закручивая тюбик с тушью и выбирая глазами помаду, подходящую сегодня к её серёжкам, обидчиво протянула Маша.
– Сходи, сходи. Они завтра не работают. Я же в таком виде не пойду.
Маша не видела сквозь стену, в каком именно виде находится мать, но представила и улыбнулась.
– Деньги на холодильнике возьми! – донесся приглушенный голос, видимо Алевтина снова склонилась над грядкой.
Мария вздохнула, взяла сумку, кошелёк и выскочила на крыльцо, на ходу поправляя блузку.
За забором она налетела на подружек, поджидавших Машку, чтобы вместе идти в Дом Культуры. Анжелка, как всегда, о чем-то эмоционально рассказывала спутницам.
– Никифорова, ты на дискотеку идешь? – спросила Анжела, скорее для порядка. То, что дискотека – главное событие недели в их среде, никто и не подвергал сомнению. Светка с Эльвирой молча грызли семечки.
– Иду. До магазина сбегаю только.
– Ну, давай. Догонишь.
Маша бежала по тропинке, перепрыгивая через редкие лужицы и асфальтовые выбоины.
В магазине, как назло, были покупатели. Три человека, и очередью не назовешь, но каждая из тёток основательно затаривалась перед выходным.
– И рожков два кило взвесь еще, – бабулька укладывала пакеты с крупами в сумку.
Продавщица тётя Валя, медленно переваливаясь на отекших от варикоза ногах, шла к мешку с макаронными изделиями, из которого торчал розовый пластмассовый совок. До Марии донеслись обрывки язвительных фраз про шабашников-пьяниц. Попутно женщины обсуждали затянувшийся ремонт крыши коопторговского магазина.
«Вот, блин, как специально. Караулили они меня что ли?» – злилась Машка на запасливых пенсионерок.- «Теперь этих догонять бегом придется».
Закинув пакет с продуктами на кухню, и бросив через окно «мам, я ушла», Мария Никифорова вы бежала на дорогу. ДК находился в соседнем поселке Мартовский, в пяти километрах от её родного Рахманиново (по старой легенде знаменитый композитор путешествуя по Транссибу, останавливался на их станции на несколько часов, или даже дней. «В туалет, видимо, приспичило» – шутили местные.). А Мартовский имел статус крупного поселка городского типа с сильным постсоветским агрохолдингом, поэтому стягивал из соседних сел и железнодорожных станций, как рабочий люд, так и молодежь. Кто в их рахманиновский клуб на дискотеку пойдет? И смысла нет, народ собирать. Так, если только пяти – шестиклашкам «огонек» устроят, под присмотром родителей. Подрастая, ребята тянулись к сверстникам из близлежащих населенных пунктов. Так было всегда, и когда их бабушки бегали на танцы под духовой оркестр в Мартовский клуб, и позже, для их мам, когда мода на стиль «диско» изменила формат вечеринок – погасив большой свет и включив ритмичное моргание цветомузыки усиленное мегаваттами акустических систем.
В этот вечер Маше особенно нужно было попасть в клуб. Ей хотелось увидеть продолжение разыгравшейся в прошлые выходные драмы, когда потасовка двух парней чуть было, не переросла в драку. Из-за неё, между прочим, поцапались. И Машке, как по закону подлости, нравились оба. Санька ей всегда был симпатичен, но у него и без Никифоровой было немало подружек. А Колька был новенький. Переехал с родителями из другого района. И то ли назло Саньке, то ли и правда какой интерес у девчонки проснулся, Маша с удовольствием принимала знаки внимания Николая, что не осталось незамеченным для Александра. Ну а там, долго ли пацанам разборки устроить.
Вскочив на проселок, Машка, вдруг поняла, что безнадежно отстала от подруг. «Бежать точно не собираюсь, мне еще весь вечер там скакать» – фыркнула девушка и, замедлила шаг до ходьбы.
Мимо прошел трактор, подняв за колесами шлейф глиняной пыли, которая, впрочем, быстро улеглась. Затем, Машино ухо уловило шорох шин легковушки. Она быстро оглянулась через левое плечо, но полученной информации было явно недостаточно для идентификации неопознанного движущегося объекта. Любой сельский подросток наперечет знает весь личный автотранспорт в радиусе нескольких километров, включая мопеды и снегоходы, а также их примерную стоимость, время и условия приобретения. Приближавшаяся иномарка была не местная. Серебристая «мазда» подруливала к девушке, снижая скорость и прижимаясь к обочине. Из машины метров за тридцать несло модной музыкой, бешеный ритм в 180 ударов в минуту, казалось, вот-вот начнет разваливать старую иномарку. Двое на передних сиденьях широко улыбались и ритмично кивали головами в такт музыке. Ребята, и, правда, были не местные.
– Привет! На дискотеку? Садись, довезем, мы сами туда же. – сообщил светловолосый парень в белой футболке на переднем сиденье. Он щурился от солнечного света, заливавшего вечерний небосвод, жевал жвачку и барабанил пальцами по дверце в такт музыке.
Девушка шла, лихорадочно обдумывая свалившееся новое знакомство. «хм, кто такие, интересно?… может к кому-то из наших приехали?… без поддержки чужим туго придется на дискотеке… блин, тогда хоть девок догоню, или, даже, обгоню… устала уже, а еще столько пилить до Мартовского». Автомобиль терпеливо следовал с той же скоростью и тем же курсом, что и Маша.
– Садись, садись, не ломайся. Мы же тоже торопимся.
А, была – не была! И девушка, открыв дверь, влезла на заднее сиденье. Рядом с ней сидел смуглый губастый парень в толстовке, водителя она разглядеть не могла, видела лишь заросшую щетиной щёку и мощный трицепс правой руки, выпиравший из рукава футболки, в зеркале заднего вида маячили черные «полароидовские» очки. Ребята поздоровались с новой попутчицей, но в диалог никто вступать не торопился. Машина набрала скорость.
Но через пару минут водитель притормозил и свернул направо, на грунтовку, идущую вдоль совхозного поля. «Че за фигня?!» – оторвалась Маша от своих мыслей и вопросительно нагнулась к водителю, мол, куда едешь-то?
– Сейчас Рустама в Федюнино быстренько закинем, он не хочет на дискотеку – лениво ответил водитель на Машин немой вопрос.
Девушка откинулась назад и вжалась в спинку. Она знала почти всех Федюнинских. «Интересно, к кому он мог там приехать?… Теперь точно не успею к началу. Первые песен пять или шесть придется пропустить. Ну и ладно. Вначале все равно ДК еще пустой, народ к середине потягивается».
И в этот момент из колонок донеслась знакомая мелодия! Машка аж подпрыгнула от неожиданности. Эта песня была второй причиной похода на дискотеку. Хит сезона. Как и большинство девчонок, Маша Никифорова не особенно запоминала все эти быстроменяющиеся поп-проекты, названия их альбомов и труднопроизносимых песен. Ей нравилась ритмичная мелодия, оригинальный голос певицы и то, как в припеве вокалистка рифмовала два английских слова fire и desire. На дискотеке крутили студийную версию песни, а тут звучала концертная запись. Певица обращалась к залу и сотни голосов вторили ей «…файё! На-на-на-на на – на и че-то там еще … дизайё». Маша видела, что предложивший подвести её парень снова выбивает пальцами ритм по обшивке передней двери, чувак со вкусом, раз ему тоже нравится такая песня. Она вспомнила, что выучила классный танцевальный элемент, когда она выбрасывала вперед вверх обе руки, затем резко разворачивалась на 180 градусов и снова делала финт руками. Так, что после разминки, когда диджей заведет зал, она снова будет наслаждаться музыкой и танцем, привлекая внимание Сани и Коляна. «… дизайё-о-о-оооо!» – прокричала вокалистка, клавишник выдал финальные электронные звуки, напоминавшие старые добрые электрогитары и фанаты заглушили затухающие синтетические сигналы сотнями восторженных девчачьих голосов.
«Не поняла!!! Чё опять за хрень?!- Маша встрепенулась, увидев, что машина, не доезжая до Федюнино пару километров, вдруг свернула на лесную дорогу.
– Э! Вы чё, блин, вы куда меня везете? – закричала Машка. В этот момент она услышала, как щелкнул электрический замок. Бля! Они еще и двери заблокировали. – Вы куда везете меня?!! – повторила девушка с вызовом. Водитель молчал, «Рустам» демонстративно отвернулся и смотрел в окно. Было видно, что он улыбается.
Мария лихорадочно соображала, в какой ситуации она оказалась. Лес, вечер, трое незнакомцев… Вот дура, блять! И чё теперь будет? Ладно, если просто трахнут. Обидно, конечно, но хоть не смертельно. Но практика показывает, что в таких случаях жертву редко оставляют живой. Кому нужны свидетели? В этом случае получалось, что никто из посторонних не видел, как она садилась в машину. Маша закусила губу. Реветь не хотелось при этих упырях, хер, вы увидите мои слезы. В этот момент она думала о родных. Что будет с ними? Отец снова уйдет в запой. Мать вконец поседеет и совсем перестанет за собой следить. Старшая сестра Наташка, она в Перми живет, у неё почти своя семья. Хоть и ссорились часто и виделись последние годы редко, Маше стало жаль, что так и не успела попрощаться с родным человеком. Ладошки вспотели, и она незаметно вытерла их о джинсы.
Больше всего жалко было Мишку, младшего брата. Он все лето у бабушки живет. Как они ему объяснят все? Комок подступил к горлу, но Маша сдержалась, она пыталась запомнить дорогу, но машина петляла среди деревьев, по какой-то кривой, только водителю видимой дороге.
– Ты, это… нас не бойся. Мы тебе ничего не сделаем. – спокойно, через плечо, вдруг сказал белобрысый. – Это, типа, прикол такой. Мы просто девушек завозим в лес и оставляем. Ничего личного, подруга – по голосу было не понятно, врет он или нет.
Мария опустила голову, только бы не зареветь. Что будет дальше? Какая дура!
Водитель, кажется, нашел подходящую поляну и развернулся. Щелкнули замки.
– Выходи! Быстро!! – Маша уже не соображался, кто из троих это сказал, она просто ломанулась из машины и побежала, и больше всего боялась, что не успеет убежать от преследователей. Но к её удивлению, машина дала по газам и, раздвигая крышей тяжелые еловые ветви, стала удаляться в обратном направлении. Девушка оглянулась в тот момент, когда задняя часть «иномарки» подпрыгнула на торчащем корневище и скрылась меж деревьев. Номера на машине не было. И тут Машка вспомнила, что видела через плечо черно-белый листок с транзитным номером на задней полке. Ей и в голову не пришло запоминать эти буквы и цифры. Не тот случай. То ли сняли с учета для продажи, то ли купили недавно. Кто их будет искать. Да и что им предъявить? Ну, пошутили, скажут. Пальцем не тронули.
И в этот момент Мария Анатольевна Никифорова, выпускница десятого класса, шестнадцати с половиной лет от роду, разрыдалась! Она сползла на землю и завыла, изливая вместе со слезами весь свой страх, всю жалость к себе и находя в этом хоть какое-то успокоение, признавая, что не все еще потеряно. Главное – жива! Жива!!!
Проревевшись, и вытирая рукавом остатки слез вперемешку с тушью, Маша огляделась и поняла, что упустила драгоценное время. Все вокруг наполнялось туманом. Августовский лес отдавал ночи всё накопленное за день тепло. Парообразная влага окутывала деревья и не давала сориентироваться девочке-подростку в незнакомом лесу. Днем, может и сообразила бы куда идти. За грибами же ходим. Но ночью, в тумане…
Тотчас же на девушку накатила вторая волна тревоги, и это был совершенно другой страх. Людей, конечно, надо бояться в такой ситуации. Но, все же, они остаются людьми, какими бы упырями, они не были. Но оказаться в зубах и лапах диких зверей… одна мысль об этом бросала в крупную дрожь. Память выбросила на поверхность несколько старых жутких историй встречи бывших сельчан с волком или медведем.
И все-таки, надо идти. Хоть куда, только не сидеть на месте. И она пошла. На смену страху пришла злость. На всех вместе и по отдельности. На мать (не жить не быть, ей сегодня хлеба да масла надо стало. Не умерли бы до понедельника, остатки доели бы), на подружек (не могли подождать?), на старух в магазине (вечно, им тонны запасов нужны), на этих козлов (чтоб они взорвались вместе со своей маздой!). Ну а больше всего Машка была зла на себя! Ну, надо же быть такой дурой, а? Ну ведь сколько раз говорили, не садись к незнакомым в машину. Она вспомнила, как мать года два назад обсуждала с отцом похожий случай, произошедший в соседнем районе. Рассказывала всем, но смотрела больше всех на Машу, словно предупреждая несмышленую девчушку о том, чего стоит опасаться.
И где теперь это Мартовское? А может Рахманиново ближе? Глаза постепенно привыкли к темноте и туману, девушка вытянула вперед руки, осторожно раздвигая нависающие ветви. «Файё, дизайё, бляха муха!». Она остановилась, чтоб застегнуть пуговицы джинсовой куртки. Хотелось пить, Маша облизала губы, но ощутила лишь соль недавних слез.
Ухо уловило слабый писк или звон, монотонно льющийся из темной чащи. «Комары!» – Мария взмахнула руками, отгоняя невидимую стаю насекомых. Звук не исчез и не изменился. Что это? Девчонка не особо разбиралась в технике и не могла знать, что такой «саунд» обычно выдают высоковольтные трансформаторы, но она понимала, что подобное звучание может принадлежать только рукотворным объектам. Машка пыталась определить направление, откуда шло монотонное гудение, но усталость, перенесенный стресс не давали сосредоточиться. Она пошла наугад. Стоп! Так я удаляюсь от звука. Назад. После нескольких попыток, Мария выбрала вектор движения и шла напролом. Она даже не знала сколько прошло времени с тех пор, как её высадили. Где-то там, среди ветвей расстегнулся ремешок и часики, подарок сестры на шестнадцатилетие, остались лежать среди мха и хвойных иголок. Наконец, лес стал меняться на высокий кустарник, и вдали показались строения. Сомнений не было, это трансформаторная подстанция. Машка бежала к воротам, а навстречу ей угрожающе рыча, выскочила огромная овчарка. Рык перешел в хриплый лай, девушка остановилась, а из дверей кирпичного здания появилась седая голова дежурного «Мухтар, фу! Фу, я сказал!» Мужик грубо выругался и вытянул шею, пытаясь разглядеть в темноте то, что так возбудило пса. И тут Маша закричала:
– Дяденька, я заблудилась! Где здесь дорога на Мартовский?
«Дяденька» убрал собаку за дверь подстанции и подошел к забору, но калитку открывать не стал. Мало ли чего.
– Мартовский? Вдоль забора иди, увидишь колею, по ней иди до развилки. Налево Супонино будет, тебе туда не надо, свернешь направо. Километров семь до Мартовского еще.
– Спасибо большое. – Только и смогла выговорить Маша. Она опять была на грани срыва. Такой крюк дала! И все из-за этих ублюдков. Теперь она ненавидела только их, только они были теми земными тварями, из-за которых она оказалась в этой ситуации, можно сказать, на грани жизни и смерти. Маша снова вспомнила родных и вздохнула. А она все шла и шла, грунтовка, перекресток, старая асфальтовая дорога. Чтобы подбодрить себя Машка вспомнила старое стихотворение «а посуда вперед и вперед, по полям, по болотам идет…», и впервые за несколько часов улыбнулась.
Ноги несли её к родному дому, внутренний голос пришел на помощь: «Жива, здорова, дорогу нашла! Хороший урок тебе на всю жизнь. И другим!» Она представила, как расскажет про все Анжелке, Эльвирке и Светке. Спят, наверное, сладким сном. Счастливые. Девушка обошла спящий поселок по объездной дороге, но до Мартовского еще пять, о, господи!
Стало светать, наступало утро воскресенья, 17 августа. Она увидела родное село и чуть не расплакалась. Где-то в глубине улиц тявкали собаки, пропел петух. Вот и улица, пять дворов пройти осталось. Четыре… Три… Маша подошла к калитке, из будки, гремя цепью вылез лохматый Ковбой. Пес потянулся и зевнул. Он подошел к девушке и ткнулся мордой ей в руку.
– Уйди, Ковбой, не до тебя сейчас. – Машка почувствовала, что её пробирает озноб, но в дом идти не хотелось, чтобы никого не будить. Утром. Все расскажу утром. Она сняла с веревки линялое покрывало. Закутавшись, в такой знакомый с детства кусок материи, Маша села на ступеньку крыльца, наклонилась к стене родного дома и мгновенно уснула.
Май, 2014
