Кроме тебя и Бога
…
Мне никого не надо
Кроме тебя и Бога –
С тенью Его рядом,
С шагом твоим в ногу
Без друзей, без бравады
Их одичалого слога.
Мне никого не надо
Кроме тебя и Бога.
Рядом – поля и дорога,
Звезды в немом блеске.
Кроме тебя и Бога
Мне говорить не с кем.
Мы дойдем до Порога-
До Небесного Сада,
Где без тебя и Бога
Мне ничего не надо.
…
Кончится год, но не кончится время,
Даже если опять занесут города
Безразличье, унынье, неверье,
Снег потерь и разлук холода.
Кончится год, но останутся с нами
Снегири от друзей, от любимых – тепло,
если не жить, измеряя годами,
То, что давно города занесло…
…
Башня плещется в луже,
Как одинокий фонарь…
Ворон над лужею кружит-
Хищник, бродяга, мытарь.
Клювом рздрОбит антенну —
снова над лужей кружок…
И снова — клювом об стену.
Так уже было, дружок.
…
Из всех занятий в этом городе я предпочитаю растягивать ресницами
светофоров кресты.
Когда со всеми аборигенами на ты,
то лучше уходить в пространство,
от пустоты –
-извините за моё упрямство –
нужно нырять в кусты.
Из всех кустов в этом городе я предпочитаю шиповника дикую розу,
Похожую на круги
Под глазами любимой, с которой враги,
И которой нет дела до этого города.
Отче, нам помоги,
или хотя бы яви свою бороду.
Но не видать не зги.
Только кусты, кусты …
…
Почему же не встретились раньше
В городе, где за дымом не видно заката,
И где небо это только заплата,
Только часть моего окна.
Почему же не встретились в мире,
Где встречались мне ангелы в юбках,
И куда на пыльных попутках
Никогда не доедет весна.
Почему же не встретились даже
В городе векового леса,
Где не жить, если нет интереса
Стать свободнее.
Почему же не встретились раньше
Здесь, где ломаются тени,
Где влюбляются только от лени —
в дни новогодние.
Почему же не встретились раньше
Там, где летали в мечтании,
и в этих мечтах заранее
Я видел тебя не раз.
Почему же не встретились позже,
В этом, верно, Его уловка,
Или ангелам стало неловко
петь без нас?
…
На краю Пархоменко,
где шумнее Смычка,
повстречались Оленька
и Максимочка…
хата на хрущевский лад —
двадцать метров двушечка.
Отбивало сердце в такт
Поездам-теплушечкам,
Панцирь лопался и в пыл…
дальше — опыт личный…
Где то здесь Рязанов жил –
режиссер столичный —
на краю Пархмоменко,
где шумнее Смычка.
Закурили Оленька
и Максимочка.
Мыши в душе терли нос,
в окна зона лезла,
сонный первый паровоз
потянул железо…
Только было до луны
двум в малосемейке —
счастья полные штаны,
панцирь – на фанерке.
На краю Пархоменко,
где шумнее Смычка,
засыпали Оленька
и Максимочка.
Цикл-посвящение Ольге Васюновой (Никоновой)
…
светом наполню стопку,
снегом намажу хлеб –
длинную нудную пробку
я променял на бег
по творожно-белому полю,
где до неба недоспешу,
где, качая в объятьях Олю,
снегом я свет закушу.
…
На вдохе
хватаю
влажность
твоих губ.
Ничего не хочу
другого
принимать
в себя.
В этом городе,
сотканном
из пьяных
труб
Только дым
твоих глаз
убивает
любя.
Ничего нет
другого
внутри
и на коже.
Только вдох
и дыхание
влажного рта.
Только
нежность
ногтей
на руках
и, может,
спасённая
красота…
В этом мире,
И городе
адово дымном
ты только
дыши,
мой котёнок
и друг,
И только
целуй,
Чтобы не было
стыдно
От царапин,
Оставленных
нежностью
рук.
Порхание мотыльков над смыслом
Осень косит мосты,
Над Режом до луны,
До утра мотыльки.
Их паденья просты –
Долетят до реки,
Доведут до беды.
До зимы, ни потом
Под мостом на Реже
Листопад разгреби
И греби, и беги
Сколько можешь, уже
на Реже только лёд,
Мотыльки до луны,
до зимы… И вот
не нужны мосты.
Спааа-сеее-ныыы!
Вечернее
Ты убиваешь вечность,
Я в этой вечности сплю,
В разную веришь нечисть,
Я же в одну судьбу
Верю и жду
ответа
на языке миров….
Белая сигарета
Вместо тысячи слов.
Декабрь в деревне
Обмакнулись в белила
Горизонта ели,
И береза забыла
Увильнуть от пастели.
И снежат на опушке
Солнце, взявшие в плен,
Вековые подружки.
Шьют зимы гобелен.
…
Танцуют деревья стриптиз,
Только береза ломается.
Нелепый осенний каприз
Гордой красавицы.
Давно подставились ветру
Все, кому надо подставиться,
Только верная лету
Береза – красавица.
Сегодня довольно редко
На холоде одеваются,
Дрожат зеленые ветки
Упрямой красавицы.
Ноябрь укроет сахаром,
Когда совсем напугается,
Оголившись наскоро,
Береза – красавица.
Поцелуй солнца
Солнце по стеклу поцелуями
Бьется, как дождь – невпопад ,
Как по осени сыпется струями
На ветру золотой листопад.
Как по осени падает кОпнами
белый снег, уходящий в разгул,
так и солнце целуется с окнами,
словно кто-то ему подмигнул.
…
И выльется рукав и упадёт гора,
Метал раскрОшится, жара
Здесь справит новоселье…
Засохнут тополя, и сотни рук
Расплещутся
сквозь звук
Забытого стихотворенья…
…
Бабочка вышивает тени
Сальтом от абажура,
И падает мне на колени,
И умирает – дура.
Бабочка больше не вышьет —
От глупости, или от лени…
…
Из всех занятий в этом городе я предпочитаю растягивать ресницами
светофоров кресты.
Когда со всеми аборигенами на ты,
то лучше уходить в пространство,
от пустоты –
-извините за моё упрямство –
нужно нырять в кусты.
Из всех кустов в этом городе я предпочитаю шиповника дикую розу,
Похожую на круги
Под глазами любимой, с которой враги,
И которой нет дела до этого города.
Отче, нам помоги,
или хотя бы яви свою бороду.
Но не видать не зги.
Только кусты, кусты …
…
Башня плещется в луже,
Как одинокий фонарь…
Ворон над лужею кружит-
Хищник, бродяга, мытарь.
Клювом рздрОбит антенну —
снова над лужей кружок…
И завтра — клювом об стену.
Так уже было, дружок.
…
Высветить из памяти тебя
неонами большого города
не удалось.
Значит, любовь.
Или времени надо не меньше года.
Так повелось,
Меняя дома, улицы…
встречаю новые лица,
влюбляюсь в новые лица,
забываю старые лица
И бываю таков.
Без всяких звонков, встреч, слов.
Касаюсь рукой другую,
веду по ярким улицам,
Пыльным и длинным, и другой
отдаю свою странную
больную душу,
видимо, высвеченную
неонами большого города…
Но ты поменяла меня,
в смысле, сделала лучше.
Спасибо!
Откровение полиса
Из всех занятий в этом городе я предпочитаю растягивать ресницами
светофоров кресты.
Когда со всеми аборигенами на ты,
то лучше уходить в пространство,
от пустоты –
-извините за моё упрямство –
нужно нырять в кусты.
Из всех кустов в этом городе я предпочитаю шиповника дикую розу,
похожую на круги
под глазами любимой, с которой враги,
и которой нет дела до этого города.
Отче, нам помоги,
или хотя бы яви свою бороду.
Но не видать не зги.
Только кусты, кусты …
От стрекозы до луны
От стрекозы до луны – нить,
Рыболовная леска,
Забытая, может быть,
В ожидании плеска –
Удара волны о волну,
Или о время в отместку
Тому, кто бросил луну
В стрекозу,
Зацепившую леску.
Время варить мяту
Время варить мяту,
Сушить клетчатый плед –
Снег скатается в вату,
Выдаст ангела след.
Ночь раскидает тени
Под фонари к утру,
Время открытыми сени
Оставлять на ветру.
Время курить от солнца,
Газетами мыть окно.
С ангелом на подоконце
Мятное пить вино.
Вечернее
Ты убиваешь вечность,
Я в этой вечности сплю,
В разную веришь нечисть,
Я же в одну судьбу
Верю и жду
ответа
на языке миров….
Белая сигарета
Вместо тысячи слов.
Порхание мотыльков над смыслом
Осень косит мосты,
Над Режом до луны,
До утра мотыльки.
Их паденья просты –
Долетят до реки,
Доведут до беды.
До зимы, ни потом
Под мостом на Реже
Листопад разгреби
И греби, и беги
Сколько можешь, уже
на Реже только лёд,
Мотыльки до луны,
до зимы… И вот
не нужны мосты.
Спааа-сеее-ныыы!
Заметки Садовника
…
упадёт в вино
солнце-апельсин,
и опять темно,
и опять один
…
виноград мигнёт
и нырнёт в закат,
светофор уснёт.
Только тыщи ват
будут ночь дразнить,
ныть
…
звезды в пересвет,
по луне баланс –
оператор неба
…
снег саднеет,
мороз беснуется –
конец света репетируют.
…
ночь,
слева и справа снежные лапы,
прямо – ветка смородины.
Пробка на трассе.
…
чёрный логан под белыми яблоками –
падают сверху запасы.
Выбито дно на складе рая.
…
дятел клюёт
фонарь-апельсин.
Дятел у нас один
вот и офонарел.
…
выращу розу,
увезу во Францию —
прав был Экзюпери
В звуке немого слова
В звуке немого слова
Не умереть до вчера.
Снова присниться корова
С белой часовней гора…
Но приоткроешь глазища
И будешь ловить на слух,
Как выжужжают днища
стаи розовых мух.
Там, где белеет снег
Там, где белеет снег
И саднеет пар у рта,
Там, где начало рек –
За пазухой у Христа
Выдохнешь лёд и ног
Не чуя — дождём домой,
или снегом, как бог
… зимой.
В оранжевом Бродский…
В оранжевом Бродский в жёлтом такси на восток,
Туда, где потухло солнце слов, поэзии, сток
Одежды напитков и смыслов смывают с дорог
Пожарные – нету огня и день от дня на курок.
И чисто кругом, и страшно, и не о чем поговорить…
Ну, вот показалось такси, и вышел в шарфе, как жираф —
Огонь повязавший на шею – поэт. И по-конски заржав —
не поняв, не узнав, не признав – ему потушили шарф
и бросили на батарею… Потом он увидел шкаф,
где много весело ещё промокавших солнц….
И помнили многие как – обсохший, но всё ещё броский,
На Запад в такси уезжал русской поэзии Бродский….
Синоптики
Город царапает дождь ледяной –
Ссадины щёк и стен.
Ветки ломаются, и за спиной
Снег засыпает тень.
Лёд разбивает на части две
С неба летящий взгляд –
значит растерян. Местами везде
— град.
