Бейбит Ахмедиев. Собаки и люди (рассказ)

Глава 1. Бигс.

-Я тебе в последний раз говорю. Или я, или твоя псина! Больше  терпеть её в своём доме я не собираюсь!

Так категорично заявила своему мужу Славе Света. Французский  бульдог по кличке Бигс был еще молодым псом. Слава купил его на рынке, совсем крошечным щенком. Дружба между ними росла и крепла  с каждым днём. Но вот настал тот роковой час, которого Слава ждал с опаской и трепетом уже давно. И  гром грянул. Раздраженная Света не внимала никаким  уговорам, никаким доводам и аргументам. Ненависть к бедному животному у неё была патологическая. Судьба доброго простодушного Бигса была предрешена.

-Ладно, успокойся. Завтра я увезу его в приют для бездомных собак, – грустно сказал Слава. Реакция жены не на шутку испугала его. Ведь Света ждала ребенка. И рисковать здоровьем сына Слава не решился. Как не любил он своего Бигса, чаша весов судьбы склонилась не в его пользу. Света замолчала и ушла к себе в комнату. В доме воцарилась тревожная тишина.

Слава подошел к Бигсу, обнял его за шею и поцеловал в испуганную простодушную мордочку. Пёс замер, наслаждаясь теплом и нежностью исходящей  от любимого человека. Слава встал, достал из холодильника молоко и налил его в мисочку собаки. Пес, не спеша, вылакал молоко. Слава взял поводок и вместе с любимой собачкой в последний раз  вышел на прогулку. На улице было уже темно. Моросил мелкий дождь. Сырой ноябрьский вечер недружелюбно встретил позднюю парочку. Невзирая на позднее время, Слава решил пройти по любимым местам Бигса. Пёс, бодро, бежал по привычной дорожке. С прогулки вернулись поздно. Света уже спала. Чтобы не беспокоить её, Слава тихо разделся, погладил пса по голове и пошёл спать.

Утром он, по привычке, проснулся рано. Света ещё спала. Быстро помывшись и позавтракав, он накормил собаку. Пёс деловито съел свой положенный завтрак и доверчиво посмотрел на хозяина. Слава отвёл глаза. На душе было муторно. На глаза навернулись слёзы. Он молча поднял Бигса, прижал его к груди и тихо поцеловал во влажную мордочку. Пёс слабо повиливал обрубком хвоста и так же доверчиво смотрел своему хозяину в глаза. Слава не выдержал этого взгляда, взял его в охапку и быстро вышел из квартиры.

На улице ещё было темно. Люди спешили на работу. Очередной будничный день вступал в свои права. Ночью выпал первый снег. Слава быстро прошёл двор, зашёл в соседнюю подворотню, затем свернул налево и подошёл к своей автостоянке. Люди уже сметали снег со своих машин и прогревали двигатели. Слава подошёл к своему фольксвагену и, открыв дверь, завёл двигатель. Бигса он посадил на заднее сиденье. Аккуратно почистив снег с капота и лобового стекла, Слава сел в машину. Пёс спокойно лежал сзади. Прошло ещё несколько минут, и Слава тихо поехал.

Выехав на улицу, он растворился в потоке бесконечных автомашин. Бигс беззвучно лежал на сиденье. Мимо пролетали дорогие лимузины, автобусы, грузовики. Слава уверенно вел свой автомобиль по знакомым улицам. Вот, наконец, поток автомобилей иссяк. Это он свернул на более тихие и спокойные улицы. В груди защемило. Слава подъезжал к намеченной цели.

Автомобиль проехал вдоль высокого забора и остановился у больших железных ворот. Рядом тускло горел фонарь. Возле ворот на заборе, висел большой плакат. На нём были изображены кошка с собакой. Большой чёрный кот важно вышагивал по плакату. Казалось, он только что сошёл со страниц знаменитой пушкинской сказки. Рядом, на него радостно глядел добродушный пёс, у которого одно ухо было приподнято, а второе свисало на бок. Животные весело, с озорством смотрели на всех, кто подъезжал или подходил к приюту. А сверху плаката красовалась яркая надпись: «Агентство пёс и кот – для тех, кто верит и ждёт!»

Во дворе кто-то чистил снег. Приют представлял собой длинное, одноэтажное, мрачное здание. Справа от входной двери в окне горел свет. Слава заглушил мотор, вышел из машины и направился к зданию. Зайдя во двор, он услышал собачий лай, вернее не лай, а какой-то скулёж и завывание. С тяжёлым сердцем он открыл дверь. Шагнув через порог, он оказался в длинном пустом коридоре. Насколько он был длинным, разобрать было трудно, так как свет горел только у входа. Слабый огонёк лампочки, не достигал глубин этого мрачного коридора, и казалось что там, в чреве этого мрака скрывается нечто, о чём не хотелось и думать. Слава повернул на право и остановился у двери с табличкой «Администрация». Что таилось за этим безликим, и бездушным названием он не знал. Собравшись с духом, он постучал в дверь. «Войдите», – громко ответили за ней. Слава открыл дверь  и шагнул через порог.  Комната была небольшая. Слева у стены стоял стол, за которым сидела строгая женщина в очках, лет сорока. Перед ней стоял старенький компьютер, рядом лежали какие-то бумаги и калькулятор. Она подняла голову и молча посмотрела на Славу.

-Здравствуйте,- запинаясь, сказал Слава. Женщина кивнула головой и указала на стул. Слава осторожно сел.

-Я хотел сдать свою собаку в приют, – неуверенно произнёс он.

-Собака породистая или дворняжка? – не отрывая глаз от компьютера, быстро, почти автоматически, спросила она.

-Да, породистая, – виновато ответил Слава.

-Она с вами? – так же, без всяких эмоций продолжала она.

-Да. В машине, – тихо ответил Слава.

-Зачем же вы её сдаёте в приют? Ведь вы же покупали её за деньги? – неумолимо продолжала наседать женщина, зло и презрительно сверкнув глазами из-под очков.

-Так получилось, – краснея, еле слышным голоском ответил Слава.

-Так получилось, получилось! Наберут живых тварей, а потом бросают как не нужный хлам, – уже не сдерживая своего негодования, громким обличительным голосом заговорила женщина. Её глаза, полные гнева и презрения, казалось, засыпали эту комнатку своими ослепительными искрами.

Женщина была рассержена и даже не смотрела на него. Славе было так стыдно, так стыдно, что он готов был сквозь землю провалиться. Он был морально унижен и раздавлен. Он ясно понимал, что  женщина была права. Она нагнулась, открыла дверцу под столом, достала оттуда какую-то бумажку и демонстративно положила её перед  Славой.

-Заполните. И учтите, если в течение указанного срока вашу собаку никто не возьмёт, то мы её усыпим.

Читайте журнал «Новая Литература»

Закончив фразу, она испытующе посмотрела на Славу, изучая его реакцию на сказанное. Но, убедившись, что всё бесполезно, скривила губы в презрительной усмешке, и опустила свой взгляд. Слава достал ручку и стал молча заполнять. Он внимательно читал вопросы и писал ответы. Наконец он дошёл до графы, о которой только что упомянула эта женщина. Он на минуту заколебался, но менять что-то было уже поздно. Он поставил свою подпись. Закончив, он подал листок женщине. Она его внимательно просмотрела и положила на стол.

-Несите свою собаку, – повернув голову в сторону, равнодушно сказала она.

Слава пошёл за Бигсом. На улице уже было светло. Всё небо заволокли серые тучи. Машину слегка присыпало снегом. Слава открыл заднюю дверь и в последний раз посмотрел на бедного Бигса. Пёс дрожал всем телом и доверчиво смотрел на хозяина. Слава взял документы и быстро пошёл в контору. Бигс  бежал рядом. Осмотрев собаку и проверив документы, женщина направила их к ветеринару.

Слава с собакой направились в лабораторию. В кабинете сидел мужчина в белом халате. На вид ему было лет сорок пять, пятьдесят. Он был невысокого роста, полноват. Тёмные волосы сохранились лишь на висках и затылке. Небольшие металлические очки лежали  на его маленьком, чуть вздёрнутом носике. Кожа на черепе этого человека блестела как бильярдный шар, сделанный из лучшей слоновьей кости. Он внимательно и оценивающе посмотрел на Славу и его питомца и, слегка сощурив глаза, с еле уловимой ехидцей сказал:

-К нам пожаловали, гражданин хороший. Это похвально. Некоторые просто выбрасывают на улицу. У вас, я вижу, ещё что-то сохранилось в области чувств.

Циничные, безжалостные слова, как скальпель хладнокровного хирурга, легко и непринуждённо резали его по живому. Слава был просто уничтожен. Теперь он делал всё чисто механически, как во сне. Очнулся он только в машине, когда уже ехал по улицам города. Он даже не мог толком вспомнить, как там всё дальше произошло. Как он оставил свою любимую собаку.

 

Бигса посадили в железную клетку. Из-за тесноты клетки стояли в два яруса.  Слева и справа, со всех сторон Бигса окружали такие же, как и он, собачьи неудачники. Они не знали, не понимали, зачем их посадили в эти клетки. Никто им этого не мог объяснить. Но инстинктивно они чувствовали, что для большинства из них это уже последние дни. Все вели себя по-разному. Одни лаяли. Кто-то бегал по тесной клетке. Некоторые собаки молча лежали, свернувшись в кружок. Время от времени в помещении раздавался протяжный, заунывный вой. Сама атмосфера приюта, тягостная и безысходная, раздавила бы любого оптимиста.

Бигс молча стоял в глубине клетки. В его умных глазах навсегда поселилась печаль. Он понял, что его бросили. И теперь он остался один. Он не знал другого мира кроме того, где он жил в течении этого года. Он ещё не знал, что в мире кроме добра и ласки существует зло и жестокость. И что они имеют совершенно другую форму и содержание. Что люди и другие живые существа бывают разные. И многие из них могут причинить боль и страдание окружающим. И это будет совершенно естественно для их поведения. Потому что в мире, куда он попал, совершенно другие правила и законы. И они не сулили ему в будущем ничего хорошего. Бигс ещё долго стоял и смотрел в одну точку, как каменное изваяние. Он простоял так до самой ночи. Наступившая темнота скрыла его от любопытных глаз. Никто не узнал, что делал Бигс этой ночью. Ночи, которая изменила его жизнь раз и навсегда.

Он не спал всю ночь и был на грани психологического срыва. Животные тоже испытывают сильные душевные потрясения. Бигс, выросший в атмосфере любви и понимания, вдруг оказался в совершенно чуждой и враждебной среде. Он, привыкший с детства, что всё вокруг него понятно и надёжно, вдруг, в одночасье оказался один в непонятном и пугающем мире. Эта новая окружающая обстановка его полностью деморализовала и подвела к роковой черте. (Как он сам думал в этот нелёгкий для него час) Но ничто не вечно под луной, в том числе и психологические стрессы. Всё течёт и меняется в этом мире.

Стало светать. В соседних клетках засуетились собаки. Жизнь шла своим чередом. Рядом, в соседней клетке справа, лежал большой лохматый пес. Скорее всего, он был беспородным дворнягой. Пёс с пониманием посмотрел на Бигса и спросил:

-Что переживаешь? Ничего пройдёт. Не ты первый, не ты последний. Здесь жить можно. Кормят два раза в день. Баланда конечно. Ну и на том спасибо. Я то всю жизнь на цепи просидел. Можно сказать, ничего и не видел кроме цепи и будки своей дырявой. Бывало, сутками без еды и питья сидел. Да хозяева алкашами были, чуть самого меня не сожрали. Да повезло, бог миловал. А когда дом их под снос попал, так и вовсе про меня забыли. Они то компенсацию за дом получили, пожитки свои забрали и скрылись в неизвестном направлении. А я сидел там несколько дней голодный. А когда строители пришли, так чуть бульдозером не раздавили. Спасибо работягам, вовремя заметили и с цепи спустили. А то валялся бы славный пёс Барбос на свалке и вонял на всю округу.

Бигс внимательно слушал монолог своего соклетника. Ему стало стыдно за своё малодушие. Судьба этого Барбоса была куда печальней его, а он не теряет присутствия духа и ещё успокаивает его. Бигс с уважением и участием посмотрел на своего соседа. Глаза Барбоса блестели, сразу видно было, что он хороший и добрый малый.

Немного успокоившись, Бигс посмотрел налево. В этой клетке бегал доберман. Он постоянно был в движении. В промежутках между своей беготнёй, он на миг замирал и пристально смотрел на него. Бигс молча следил за ним. Наконец доберман неожиданно остановился и резко произнёс:

-Что? Наложил со страху? Подожди, ещё не то увидишь.

И вновь собака продолжила свой бесконечный марафон.

Бигс с трудом оторвал взгляд от этой собаки и посмотрел прямо. Там, за проходом, в противоположной клетке сидел ещё один пёс. Это был какой-то бойцовый. Сразу трудно было разобрать, кто это был. Скорее всего – помесь. Но всё в нём говорило, что это был настоящий гладиатор. Маленькие уши, короткая гладкая шерсть и гора мускулов. Он пристально смотрел на Бигса, отчего ему стало не по себе.

-Чё, боишься, когда страшно? Щас выпустил бы тебе кишки, да клетка мешает. Да не боись, пошутил я, пошутил.

Неприятный холодок пробежал по спине Бигса. Он опустил свой взгляд и отвернулся от этой собаки. Барбос внимательно посмотрел на него и спокойно сказал:

-Да понтуется он. Не бери в голову.

Новые впечатления горой навалились на Бигса. Он сразу забыл о своих ночных горестях. «Вот она – настоящая, сермяжная правда жизни собачьей, её, так сказать, суть и соль»,- подумал взволнованный Бигс.

Вдруг все собаки  заволновались. Дверь в помещение открылось и зашли люди. Здание наполнилось сплошным гулом, лаем, воем одновременно. Бигс был ошарашен этими звуками и помимо своей воли присоединился к этой какофонии. Люди шли по рядам вдоль клеток и разливали что-то жидкое в собачьи миски. Собаки с жадностью поглощали это, ужасно торопясь, будто кто-то очень голодный отберёт у них этот последний завтрак. Очередь дошла и до Бигса. Мужчина машинально налил  положенную порцию и прошёл дальше. Бигс медленно подошёл к еде и посмотрел по сторонам. Почти все псы преобразились. Барбоса нельзя было узнать. От его меланхолического равнодушия не осталось и следа. Глаза его заблестели, хвост летал из стороны в сторону. Невооружённым взглядом было видно, что процессы пищеварения уже забурлили в его объёмном желудке. Все: доберман, бойцовый и другие собаки дружно приступили к еде. Бигс понюхал это пойло и не стал есть.

-Смотри, а этот фраер чистоплюй, – сказал бойцовый. А его сосед по клетке, обычный ободранный, мелкий дворовый пёс-кандэк по кличке «Харчок» ехидно поддакнул:

-Сэмэн, они к таким  кушаньям не привычны-с…

-Слышь ты, черномазый, не хочешь жрать отдай мне пайку,- выкрикнул сосед Сэмэна слева.- Чё выпендриваешься?

Бигс забился в угол и испуганно озирался по сторонам. Барбос тихо прошептал:

-Нехорошо, нехорошо, все кушают, и ты кушай. Нельзя так, общество надо уважать.

Бигс подошёл к миске, и стал, медленно, есть.

Так прошёл первый день из новой жизни Бигса. Он лежал в углу клетки и думал: «Что ждёт его впереди? Как сложится его дальнейшая судьба?» Эти вопросы не давали ему покоя. Обилие впечатлений и событий этого дня быстро стёрли из памяти образы и факты из прошлой жизни.  Немного успокоившись, он начал вспоминать прошлое. Мысленно он вновь увидел своего хозяина, квартиру, где он жил, свой коврик в прихожей. Эти мелкие детали вновь подняли в его душе то острое чувство обиды, которое угнетало его в первую ночь заточения. И он снова загрустил. Спокойный голос Барбоса вывел его из этого оцепенения:

-Слышь, а как зовут то тебя, а то вроде соседи, а не знакомы ещё.

-Бигс.

-Ну меня то ты знаешь, Барбос я. Так вот, Бигс, что хотел сказать то тебе. Знаешь в чём счастье? Нет? Так я и знал. Счастье – это когда есть что пожрать. Дак  если костомаха, так чтоб шмат мяса на ней. А если из всяких там остатков с праздничного стола, так чтобы и огрызки колбасы, можно и селёдку, обглоданную с головой. И на гарнир чтоб не жадничали. Макарошки там всякие, картошка тоже ничего. Ну, одним словом, чтоб побольше. Бывало, у хозяев моих гости придут там всякие, ну именины там или ещё что-нибудь. Так я уже знаю. Сегодня и мне перепадёт. Выйдет хозяин пьяный во двор с гостями, курит сигарету и меня гостям представляет. «Кабздохом» называл. Да я не в обиде. Это он любя. От избытка чувств.

Барбос на минутку замолчал и о чём-то задумался. Может, он вспомнил свой родной дом, где он когда-то жил, может ещё что-нибудь. Он молча смотрел в одну точку и Бигс тоже посмотрел туда. Псы смотрели в темноту, и ночь незаметно всё окутала вокруг своим невидимым одеялом.

Утро наступило в приюте обыденно, как всегда. Чуть свет псы засуетились в своих клетках. Все чувствовали, что каждый новый день несёт кому-то избавление, а кому-то чего похуже. Но жизнь брала своё. Сила и природная энергия давали о себе знать. Кто-то, зевая, разминался в своей клетке, вытянув передние лапы вперёд и подняв хвост к верху. Кто-то лаял. Одним словом, кто на что был горазд. Несмотря ни на что, жизнь в приюте шла своим чередом. Харчок бодро бегал по своей клетке. Он подобострастно посматривал на Сэмэна и повиливал своим хвостиком. Сэмэн с достоинством сидел посередине клетки и смотрел по сторонам. Судя по всему, он размышлял, чем бы им сейчас заняться. Но планам его не суждено было сбыться. Дверь открылась, и в помещение вошли люди.

Собаки безошибочно определили, с какой целью на этот раз пришли их заклятые враги. Никто даже не гавкнул. В помещении воцарилась тревожная тишина. Псы зорко следили за действиями этих людей. Человек подошёл к столику, открыл  журнал и что-то там записал. Затем он встал и вместе с напарником направился в сторону Бигса. Собаки заволновались. Подойдя к клетке, в которой бегал Харчок, они остановились. Бигс отчётливо видел людей сзади. В руках у них были какие-то палки с верёвками. Человек слева пристально посмотрел на Харчка и с издёвкой произнёс:

-Что, погань, отбегал своё. Теперь на улице будет чище без тебя.

Харчок не мог спокойно вынести этого взгляда и голоса человека. Он, повернув голову на людей, согнув и приподняв левую переднюю лапу, выгнул дугой спину,  оскалил клыки и зарычал. Шерсть на загривке у него встала дыбом. Он яростно залаял на своих врагов.

-Смотри, падла, еще возмущается. Да тебя на благородный продукт пустят, гнида, а ты ещё недоволен,- сказал второй мужчина.

Харчок злобно зарычал и снова кинулся на своих губителей. Люди с чувством собственного превосходства смотрели на эти жалкие попытки этой мужественной собачки противостоять этому неумолимому потоку неизбежной судьбы. Зная, что эта собака добровольно не пойдет в их руки, они приступили к делу. Оно было для них не в новинку. Так что поимка Харчка в клетке была для этих людей делом считанных секунд. Просунув в клетку палку с петлёй, мужчина стал отвлекать внимание собаки. Харчок яростно огрызался и убегал от страшной петли. Но он не мог сразу одновременно уследить за действиями обоих людей. Так что исход схватки был предрешён. Второй человек ловко накинул свою петлю на  шею Харчку, и он оказался в руках людей.

Петля резко сдавила горло собаке. Харчок закружился как волчок и стал яростно  кусать ненавистную верёвку. Но всё уже было напрасно. Он проиграл эту схватку со смертью. Но он продолжал бороться до конца, стараясь укусить своих мучителей. Но люди были опытны, они хорошо знали повадки собак и  легко избегали этих укусов. Харчок рычал, выпучив глаза, изо рта его капала пена. Он был вне себя от ярости. Но всё было напрасно. Человек подхватил его одной рукой за верёвку и на весу понёс к выходу. И тут Харчок сломался. Он перестал рычать и пронзительно завизжал. Его тонкий фальцет пронзил своей предсмертной тоской каждое собачье сердце в приюте.

Как только Харчок зарычал, и шерсть на его загривке встала дыбом, Сэмэн сразу вскочил на ноги и подбежал к его клетке. Он пристально следил за всей этой начинающейся кутерьмой. Но вот Харчок начал отчаянно лаять на своих притеснителей и Сэмэн стал злобно рычать на них. Но когда дело дошло до поимки Харчка, и его, наконец, поймали, Сэмэн стал бешено бросаться на сетку и яростно кусать её. В этот момент в помещении начался настоящий кошмар. Собаки стали громко лаять и выть, стараясь помочь своему несчастному собрату. Сэмэн неистовствовал в своей клетке. Он готов был разорвать в клочья этих ненавистных людей. Но всё было напрасно. Его незабвенный друг и товарищ по несчастью Харчок, так сказать,  «приказал долго жить», или ещё образней: «почил в бозе».

Бигс прямо смотрел на всё происходящее, и внутри него, из глубин его генетического подсознания, могучей неудержимой волной, возрождалось мощное, всепоглощающее чувство стаи. И он, помимо своей воли, как песчинка, присоединился к этому необъятному океану общей воли и силы, которая сплачивала их далеких предков в могучий и спаянный коллектив – волчью стаю. Это был единый порыв, который всегда заставлял его первобытных предков смело кидаться на любых врагов и побеждать их. Бигс, как и многие другие собаки, яростно рычал и лаял на этих хозяев жизни.

Но вот всё стихло. Дверь закрылась, и последние отзвуки визга Харчка затихли где-то там, за дверью. Сэмэн, упершись передними лапами в сетку, пристально смотрел на закрытую дверь. В приюте воцарилась гробовая тишина. Напоследок, Сэмэн в отчаянии проскулил:

-Харчок. Братуха-паяц.

Он соскочил на пол, немного побегал по клетке, потом, свернувшись в кружок, лег в углу, и так, без движения, пролежал весь остальной день.

Тягостное, гнетущее чувство пустой безысходности заполнило всё пространство вокруг. Но природа собак такова, что они не могут жить без движения и порыва. Их отважные, беспокойные сердца мощно качали кровь во все уголки их неугомонного организма. Жизнь брала своё.

Бигс, несуразный маленький Бигс хоть на мгновенье почувствовал себя настоящим псом. Его маленькое доброе сердце бешено колотилось в его собачьей груди. Он, растопырив  уши и вытаращив глаза, стоял посреди клетки. И этот день прошёл, оставив в собачьих душах очередную зазубрину. Дальше время в приюте потекло монотонно и неумолимо. Каждый новый день нёс с собой очередную порцию событий, так или иначе перетусовывая это  несанкционированное (если так можно выразиться) собачье братство. Незаметно настал черёд Барбоса.

Его вывели из клетки, и повели к выходу. Он покорно шёл за человеком. Иногда он хотел воспротивиться и вырваться из рук человека, но тот резко тянул его за поводок и уверенно вёл дальше. Собаки заволновались. Они настороженно наблюдали за происходящим. Стали раздаваться голоса из разных клеток. В них слышалось, как собаки осторожно, старались поддержать своего несчастного собрата. И вот, со всех сторон, мощно, зазвучали прощальные голоса собак:

-Бос! Помни! Мы не забудем тебя!

-Барбо! Ты останешься в наших сердцах!

-Бос! Выше голову! Держи хвост пистолетом!

-Покажи этим свиньям, кто такой настоящий Барбос!

Бигс молча, с широко раскрытыми глазами смотрел, как уводят из его жизни, этого замечательного, доброго пса, который просто и ненавязчиво вдохнул в него новую жизнь, новую веру и надежду. Вот он всё дальше и дальше. Из клетки виден только его пушистый хвост. Барбос навсегда уходил из его жизни. Бигс не мог ничего сказать. Дыханье его перехватило и в самый последний момент, он тонким, писклявым лаем крикнул ему на прощание:

-Барбос! Не уходи! Пожалуйста!

Уже у входной двери Барбос услышал этот лай и резко остановился.

-Пшли, псина,  – грубо сказал человек.-  Что стоишь тварь?

Барбос остановился, повернул голову и протяжно завыл:

-Прощеваите, друзья-товарищи! Не поминайте лихом.

Человек резко дернул за поводок, и дверь за Барбосом захлопнулась.

Ну вот, и этот день прошёл. А за ним наступил  другой. А в приют  прибывали всё новые и новые собаки. Старые знакомые Бигса постепенно сходили со сцены этого невольного собачьего театра, где каждый на свой лад играл одну и ту же роль-трагика с нечеловеческим лицом. Каждое новое утро, Бигс с нарастающей тревогой смотрел, как открываются двери, и куда на этот раз пойдут эти ужасные люди. И вот однажды, ранним утром, кошмары Бигса, казалось,  воплотились наяву. К клетке, в которой он сидел, с метлой в руках, подошёл грозный уборщик дядя Вася:

-Чё? Французский чёрт? Кончился твой курорт. Пора и честь знать. А то я вижу тут, раздобрел больно, на казённых-то харчах.

 

 

 

 

 

 

 

 

Эта глава была в основном написана в 2008 г. Где-то в начале осени она была, почти готова. А в конце этого года, ко мне в руки попал номер газеты, где была небольшая заметка про собаку. Прочитав её, я был поражён, как схожа судьба той собачки с героем моей повести. Одну деталь о судьбе той собачки из этой заметки я умудрился передать совершенно точно. Даже сам потом долго удивлялся.

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Счастливая семья. Жанна и Николай.

 

            Жанна Рут была женщина эффектная, красавица, каких ещё поискать. Она жила без особых проблем. Всё в её жизни складывалось само собой. Ей оставалось только жить и брать от неё всё самое лучшее, что она и делала со всей  глубиной своей пылкой и неординарной натуры. Её муж, Николай, был бизнесмен, спортсмен, борец греко-римского стиля, мастер спорта. С детства привыкший к тренировкам и запланированным победам, он и в жизни не отступал от этих правил. Поэтому, в жизни, как и в спорте, он умел всё поставить на правильные рельсы, и целенаправленно и методично идти к намеченной цели. А потом без суеты и лишней волокиты пожинать плоды своей деятельности. Жена прекрасно это знала и тоже этим пользовалась, отдавая взамен самую себя. Зная себе цену, она прекрасно понимала, что Николай её любит и не пожалеет ради неё ничего. Они прожили в браке уже восемь лет, но детей у них ещё не было. Жанна не хотела, а Николай особо не настаивал.

Они ехали на своей роскошной машине по ночному городу с очередной вечеринки. Жанна сидела на переднем сиденье, а Николай молча вел автомобиль. Она достала сигарету, закурила, посмотрела в окно и спокойно заговорила:

-Знаешь, нам надо завести собаку.

-Зачем? – подняв брови от неожиданности, удивлённо спросил Николай.

-Надо. У Вики персидский кот, а у Люси даже обезьяна. Что я хуже их что ли?

-Ну ладно, завтра съездим на рынок и купим собаку.

-Нет! Никакой рынок! Возьмём из приюта.

-А что мы можем найти в приюте? Каких-то бродячих дворняжек? Да там же всякие отбросы.

-Нет! Ты не понимаешь! При чём тут дворняги? Ты знаешь, что даже президент Америки хочет взять собаку из приюта. На базаре собаку может купить каждый. А мы возьмём в приюте. Это же будет нонсенс: «Жанна взяла себе бедную собачку из приюта».

-Ладно, как скажешь. Возьмём из приюта, – добродушно согласился он.

Жанна замолчала и задумчиво посмотрела в окно. Николай сосредоточенно следил за дорогой и больше не проронил ни слова.

На другой день в приют для собак они приехали рано. Их чёрный, роскошный лимузин заехал во двор учреждения и остановился там же, где несколько дней назад стоял автомобиль Славы. Николай не спешил выходить из машины. Жанна спокойно сидела рядом. Он закурил. Жанна открыла сумочку и достала свою косметичку. Открыв её, она внимательно посмотрела на себя в зеркало. Потом взяла дорогую французскую помаду и покрасила губы. Как полагается, она плотно сжала губы, чтобы помада равномерно легла на поверхность и повернула голову сначала влево, а затем вправо. Она внимательно осматривала себя со стороны, ища: нет ли где изъяна. Ну вот, слава богу, всё нормально, можно идти. Она посмотрела на мужа. Он терпеливо сидел и ждал.

Евдокия Алексеевна сидела у себя в кабинете, разбираясь в своих бумагах. На мгновение, оторвав взор от стола, на глянула в окно и застыла  в изумлении. К ним во двор въезжала какая-то, очень дорогая машина. Раньше, таких машин, она никогда не видела. «Кто бы это мог быть?»- этот вопрос, как буравчик впился в её мозг.

Жанна вопросительно посмотрела на мужа. Он сразу заёрзал на сиденье. Выдержав паузу, она невозмутимо спросила:

-Что ты сидишь? Иди.  Узнай там всё.

Коля молча вышел из машины и направился в офис. Зайдя в помещение, он подошёл к двери с табличкой «Администрация», постучал в неё и открыл. За столом сидела серьёзная женщина средних лет. Она вопросительно посмотрела на него. Николай, без лишних разговоров, сразу приступил к делу.

-Здравствуйте. Я бы хотел у вас взять собаку. Хорошую. Нормальную такую. Ну вы, надеюсь, понимаете о чём я говорю? – уверенно заговорил Николай.

-Здравствуйте, – вежливо поприветствовала посетителя Евдокия Алексеевна. При виде такого импозантного мужчины, на её лице сразу засияла счастливая заискивающая улыбка. – Но надо уладить кое-какие формальности.

Николай достал бумажник, вынул из неё купюру, молча положил её на стол и сказал:

-Надеюсь, всё теперь улажено.

Положив деньги на стол, он испытующе посмотрел женщине прямо в глаза.

-Да, но как-то это всё так неожиданно. Я не привыкла к таким вещам, – откинувшись всем корпусом назад, глядя не моргающим взором на Николая, неуверенно произнесла женщина.

-Теперь привыкните. Где у вас тут эти собаки? –  решительно сказал Николай, а затем, как закончил с этим неприятным делом, стал равнодушно разглядывать всё вокруг.

-Сейчас. Я только заполню нужные бумаги. Извините, я хотела бы узнать, что именно вас интересует?  Какая вам нужна собака? Ведь контингент у нас обширный. И, наверняка, вы бы не хотели взять собаку с улицы? Они ведь такие грязные и опасные. Я имела в виду… как бы вам сказать,  в плане общей санитарии, да и укусить могут.

-Ну не знаю. Надо посмотреть. Вообще-то мы об этом не думали как-то. Конечно, нам нужна приличная собака, а не какая-нибудь дворняга. Надеюсь, вы это поняли?

-Да, да, конечно, я поняла. Пожалуйста, пройдёмте, я вам сейчас покажу наших милых собачек.

Женщина торопливо собрала все бумаги на столе и, выйдя из-за стола, положила их в шкаф. Затем, надев пальто, подошла к двери. Николай достал сотовый телефон и позвонил жене:

-Жанна, я договорился, уже идём смотреть. Выходи. Сейчас подойдём к тебе.

Выйдя из конторы, Николай и Евдокия Алексеевна направились к помещению, где содержались собаки. Жанна присоединилась к ним. Женщины сдержанно поздоровались и молча направились к питомнику. Евдокия Алексеевна, искоса, чтобы не привлечь лишнего внимания, с жадностью рассматривала Жанну. Разглядывая её, она уже мысленно, подвергла её самому жестокому и беспощадному разносу. Всё: одежда, манеры, внешний облик вызывали в ней приступы ярости и безумной агрессии. Жанну, это нисколько не смущало. Она прекрасно знала, что эта женщина её тайком разглядывает и поэтому, делала всё возможное, чтобы произвести на неё ещё больший эффект.

Так, незаметно, в атмосфере мелочных страстей они подошли к помещению, где содержались собаки. У входа уже стояли рабочие, готовые сопроводить дорогих гостей и показать им товар лицом. Судя по их облику, они не чурались дружбы с «зелёным змием», так как их лица были яркими свидетелями оной трогательной привязанности.  Один рабочий, с нарочитой вежливостью, распахнул перед гостями дверь и от всей души пригласил их в приют. Мол, милости просим-с, гости дорогие! Николай, брезгливо глянув на него, прошёл первым. За ним, поочерёдно, прошли Евдокия Алексеевна, Жанна и остальные.

Оказавшись в помещении, Жанна и Николай сразу почувствовали неприятный резкий запах, который  характерен для мест, где содержатся собаки, да и другие псовые. Николай, как настоящий мужчина и джентльмен, не показал виду. А Жанна сразу достала свой носовой платок и закрыла им нос. Неприятный запах, бегающие по клеткам животные, громкий лай и завывание – всё это одновременно навалилось на утончённую нервную систему этой женщины и сразу выбили её из привычного ритма жизни. Она шла между рядами с клетками и почти не смотрела на тех, кто сидел в них. Всё это было так неприятно, не эстетично. В глубине души она уже горько сожалела, что придумала эту затею, но отступать уже было поздно. Она глянула в ближайшую клетку и увидела в ней странную чёрную собачку с коротким хвостом. Собачка пристально смотрела на неё своими умными и грустными глазами. Жанна, не останавливаясь, прошла дальше, затем резко развернулась и пошла прочь, не обращая внимания ни на кого. Николай еле поспевал за ней. Выйдя из приюта, Жанна жадно вдохнула ртом свежий зимний воздух. Следом вышел Николай и Евдокия Алексеевна. Они  остановились возле неё.

-Я же говорил, здесь ничего мы не найдём. Тут же  всякий сброд, отбросы общества. Всякие дворняги с помойки, – с темпераментом заговорил Николай.

-Ну почему же. У нас есть и породистые собаки. Вот вы же остановились возле клетки с чёрной собакой. Это французский бульдог. У нас и документы есть с родословной. Если хотите, я могу показать,- с обидой сказала Евдокия Алексеевна.

Жанне надоели эти дурацкие разговоры. Она молча развернулась и пошла к машине. Николай кивнул головой Евдокии Алексеевне и поспешил  за уходящей женой.

«Тоже мне,  королева нашлась», – прошипела в след уходящим Алексеевна.

Жанна твёрдой, решительной походкой шла к машине. По этому шагу и размаху рук, Николай безошибочно определил: лучше к ней сейчас не соваться. В такие минуты Жанна могла разделаться с каждым, кто по не осторожности попадался ей на пути. Не испытывая судьбу, Николай молча сел за руль и поехал домой. Жанна сидела рядом. За всю дорогу она не проронила ни слова. Дома, закрывшись в ванне, она больше никого не желала видеть. Николай весь вечер просидел у телевизора один.

Евдокия Алексеевна сидела в кабинете и проверяла  отчёт за квартал. Тут кто-то постучал в дверь и зашёл Виталя, рабочий:

-Алексеевна, новых привезли. Клеток не хватает. Куда я их буду девать? В пятой, девятой, тринадцатой, семнадцатой сегодня всё равно последний день. Какая разница: вечером или утром? Всё одно нам делать.

Евдокия Алексеевна открыла журнал, где регистрировался день прибытия  и убытия собак, и внимательно просмотрела его. Да, действительно, в названных клетках срок содержания уже истёк. Она посчитала количество прибывших, и на миг задумалась. Ей  и раньше приходилось поступать также. Но всё это  её сильно раздражало и действовало на нервы. Она на миг заколебалась, потом  снова посмотрела  журнал и ещё раз внимательно прочитала его. Она мышкой вела по списку и отмечала названные клетки. Вот стрелка остановился у цифры тринадцать. В графе порода она прочитала: «Французский бульдог», далее кличка:«Бигс». Она подняла голову и посмотрела в окно. Что-то ей не давало покоя. Явно, она была чем-то обеспокоена. Наконец, она повернула голову и негромко сказала:

-Ладно, только в тринадцатой оставьте. Завтра будет видно.

Виталя ловко повернулся на каблуках, и закрыл за собой дверь.

На другой день, рано утром, у клетки Бигса стояли люди. Наступил последний трагический акт этой житейской комедии. Они с любопытством смотрели на эту странную собачку. Что такого в ней могла найти Алексеевна? И почему она, до сих пор, держит её здесь?

-Чё псина? Не пришёл твой хозяин? А отсюда одна дорога. Скоро сам узнаешь куда? –  ухмыляясь, ехидно говорил молодой парень, внимательно рассматривая пса.

Бигс забился в самый дальний угол клетки и с обидой и укором в глазах смотрел на этих людей. Казалось, он понимал, о чём говорили они.

-Смотри. Ведь всё же понимает, зараза. Только сказать  не может, – сказал второй мужчина, постарше.

-Да отговорился уже. Кирдык к нему сегодня, подкрался незаметно, – закончил эту дискуссию третий, угрюмый долговязый тип.

Люди ещё немного постояли у клетки и вскоре, разошлись по своим делам. Бигс был внешне спокоен. Но внутренне он был опустошён. Страх и ожидание неизвестного своей костлявой хваткой вцепились в него и не давали свободно дышать. Тесная клетка давила на него со всех сторон. Имея более тонкую душевную конституцию, Бигс, вполне возможно, мог не выдержать этого испытания.

Николай, по привычке, встал рано. Он уже пробежался по улице, сделал зарядку, помылся и сидел на кухне, читая свежую газету, когда туда вошла Жанна. Он не знал, какое у неё будет сегодня настроение, и поэтому принял выжидательную позицию. Но жена вошла спокойная и улыбчивая. Она подошла к Коле сзади и обняла его руками за шею. Николай не ожидал такого поворота и расплылся в блаженной улыбке.

-Что читаем? Политику?

-Ну да. Опять баррель подорожал. Фьючерсы подскочили.

– Фьючерсы – мьючерсы.  Дуралей. Что будем сегодня на завтрак?

-Чай с бутербродом. А что?

-Ни-че-го! С бутербродом, так с бутербродом!

Было видно, что Жанна сегодня была в превосходном настроении. Николай был на пике блаженства. Такой он её уже давно не видел, и портить этого впечатления, он никак не хотел. Жанна села за стол и весело посмотрела по сторонам. Её изнутри наполняло  то необыкновенное чувство радости, которое приходит к человеку после каких-то глубоких переживаний и волнений, и которое древние философы назвали красивым словом – катарсис. Она взяла чашку с чаем и отпила глоток. Ещё немного помолчав, она спокойно сказала мужу:

-Съезди в приют и возьми ту собаку, которую мы вчера видели.

-Ладно.

-Мне кажется, надо поторопиться.

Николай молча, без лишних слов и неуместных вопросов встал и отправился в приют.

Он ехал по зимней дороге, и, казалось, ничего не предвещало беды. Всё те же дома за окном справа и слева, голые чёрные деревья вдоль дороги, покрытые толстым слоем снега, невзрачные, сумрачные людишки, снующие по заснеженным, обледенелым тротуарам в поисках своих, каких-то неотложных дел. Серый будничный день развивался по обычному сценарию. Николай уверенно вёл свой автомобиль по заснеженным улицам и размышлял над сложившейся ситуацией. Он был человеком несуеверным и твёрдо знал, что всё в жизни зависит только от самого человека. От его воли, трудолюбия и веры в свои силы. Занятия спортом воспитали в нём целеустремлённость и настойчивость в достижении задуманного. Но там, где-то в отдалённых уголках его могучего и здорового сердца, может быть, даже, в тайне от него самого, иногда и были какие-то неуловимые смутные чувства. Но он  всегда гнал их от себя прочь. Николай подъезжал к приюту, и что-то тревожное зашевелилось у него в груди. Он никогда не испытывал  особой привязанности или каких-то тёплых чувств к животным, но вся эта история с собаками что-то задела в его душе. Автомобиль заехал во двор приюта.

Николай заглушил двигатель, вышел из машины и пошёл в контору. Зайдя в помещение, он постучал в знакомую дверь, но она оказалась закрытой. Выйдя на улицу, он направился к павильону, где содержались собаки. Там, возле двери, стоял  рабочий. Николай подошёл к нему и спросил:

-Дружище. Вчера мы были здесь. Договорились с твоей директрисой  на счёт собаки.  Так вот. Хочу забрать псинку. Ты давай там, сорганизуй её.

-А Алексеевны нет. С отчетом уехала.  Сегодня не будет её, – ответил этот субъект.

-Мужик! Я тебе русским языком говорю. Все формальности уже утрясены. Твоя задача: зайти в этот бокс, взять собаку и принести её мне. Понятно! Сделаешь все быстро и красиво – получишь на пиво! Ну? Чё стоим? – уже начиная раздражаться, резким тоном заговорил Николай.

-Так я ничего. А какую собаку? Там их полно, – вытянувшись по струнке, как столб, заискивающе ответил мужчина.

-Да эту, чёрную такую, маленькую. Как там её? Французский бульдог!

– Не вопрос. Щас гляну, – слегка махнув головой, с глупой ухмылкой на лице ответил незнакомец.

Мужчина зашёл в помещение и закрыл за собой дверь. Николай достал сигарету и закурил. Через некоторое время мужчина вышел и, как-то уныло-обыденно, произнес:

-А этой собаки нет. Убрали уже.

-Как убрали? Вчера же сидела там.

-Срок кончился вот и убрали.

Николай не ожидал такого расклада. Что ж теперь делать? Что ж теперь он скажет Жанне? Без собаки домой – никак нельзя. Он это прекрасно знал. Огорчать и расстраивать жену он не хотел. Тем более, в каком она была сегодня настроении. Да-а! Портить такое чудесное утро. Из-за какой-то собаки. Чёрт бы её побрал! Да кто он  после этого, если не сможет её найти?

-Слушай. А где она? – решительно спросил он.

-А пёс его знает.  Одно знаю точно – здесь её нет, – с глупо-лукавым выражением на лице ответил этот подозрительный тип.

-Ты не придуривайся. Ты же здесь работаешь и знаешь – куда их сплавляют. Давай, шевели мозгами. Может, ещё успеем её найти. Поможешь – не обижу. Я слово держу, – строго проговорил Николай, прямо глядя на мужика.

-Щас. Спрошу у мужиков. Только, сам понимаешь, надо смазать, – ответил мужик с хитрым, склизким выражением глаз, которые постоянно бегали на его лице с одного края на другой.

Не раздумывая, Николай достал бумажник и сунул мужику сотку.

-Давай, шевели копытами, мздоимец, – с какой-то неприязнью проговорил  Николай.

Мужик с глупой заискивающей улыбкой на лице пошёл куда-то на задний двор. Николай немного постоял, покурил. Потом открыл дверь и зашёл в помещение, где только что был этот мужчина. Он быстро прошёл между клетками и остановился там, где ещё вчера  была эта чёрная собака. Но в клетке бегала какая-то дворняжка. Николай посмотрел по сторонам, но нигде этой собаки не было. «Проклятье! И что стоило мне забрать её вчера! Чертова псина!» – подумал Николай.

Он посмотрел на часы. Было без четверти двенадцать. «Да, – тихо прошептал Николай. – Видно припозднился я со своей благородной миссией. И не гулять мне  теперь с собачкой на поводке по нашему скверику». Он снова достал сигарету и закурил. Выпустив густую струю дыма, он посмотрел на часы. Уже был полдень. «Да где же этот проходимец? Неужели, он взял деньги и бесследно исчез? Вот урод!» – эти мысли назойливо вертелись в его голове. Наконец, злополучный мужик появился. Глядя на него, любой  безошибочно мог определить, что человек уже изрядно принял на грудь. Он шёл торопливой походкой. По всему было видно, что ему не терпелось сообщить Николаю, что-то очень важное. Подойдя ближе, он подозрительно посмотрел по сторонам и тихо прошептал:

-Вроде есть зацепка. Да есть тут у нас один деятель, Василий. Так мужики говорят, что он её забрал. Зачем? А пёс его знает. Да он их перепродаёт. Кому так, а которых,  и в ресторан, на экзотику.

Выпалив это всё одним махом, он тяжело задышал. Без сомнения, по всему было видно, что он действительно сильно спешил и поэтому задыхался. Сказывался его образ жизни. Табак и водка делали своё дело.

-А где этот Василий?

-Да там. Пойдём, покажу. Слушай, мил человек, выручай, малость не хватило. Дай ещё сотку. Ну, сам понимаешь. Люди просят.

-Покажешь этого деятеля и собаку – получишь две. А нет – так и суда нет.

Мужик засеменил впереди. Теперь, его как будто подменили. Несмотря на свою странную походку, он шёл довольно быстро. Николай прибавил шагу, чтобы не отстать от него. Мужик уверенно шёл по знакомым местам и время от времени  поворачивал голову назад. В очередной раз убедившись, что Николай идёт следом, он продолжал свой путь. Наконец, они подошли к высокому бетонному забору, который ограждал территорию приюта, и остановились. Мужик повернулся и внимательно посмотрел по сторонам. Здесь, к забору был прислонён небольшой обломок плиты. Мужик навалился на него и ловко сдвинул с места. В заборе был проход. Нагнувшись, он быстро пролез в эту дыру, затем, выглядывая из проёма, недовольно пробормотал:

-Чё стоишь? Давай быстрей.

Николай согнулся и тоже пролез в это отверстие. Мужик, просунув в лаз руку, быстро сдвинул плиту на место.

-Однако, конспирация у вас тут, как я погляжу,- с сарказмом произнёс Николай.

Мужчина, молча, повёл его дальше. Теперь они оказались на территории какой-то промзоны. Скорее всего, раньше, это был завод или какая-то фабрика. Огромные корпуса с разбитыми и закопчёнными окнами, какие-то железобетонные плиты, сложенные штабелями, напоминали редкому прохожему о былом времени, когда здесь кипела бурная деятельность и люди трудились на благо своего могущественного отечества. Но неумолимое время всё расставило по-своему. И теперь лишь ветер и одинокий сторож нарушали покой этих огромных корпусов и пустых площадок. Казалось, что время здесь остановилось там, в безоблачном прошлом, и ни что не в силах вдохнуть новую жизнь в эти корпуса старого завода.

Вскоре, они подошли к зданию, сложенному из больших бетонных плит. Мужчина остановился у железной двери. Ударив одним ботинком о другой и потопав по земле, он старательно стряхнул с обуви снег и открыл дверь. Николай, вслед за мужчиной, вошёл в пустой цех. Оказавшись внутри, он с интересом посмотрел по сторонам. Чёрные закопчённые стены, какие-то конструкции из арматуры и уголка загромождали всё вокруг. По узкому проходу вдоль стены они прошли в глубь помещения. Там в углу, у большого заляпанного окна, из которого с трудом пробивался свет, сидели несколько мужчин. Мужик остановился возле стола и сказал:

-Вот он. Собаку свою ищет.

Люди молча сидели за столом и внимательно смотрели на пришедших. Стол был завален всяким хламом: какие-то детали, оборванные провода, гайки, инструменты валялись в беспорядке на нём. И лишь у края, где сидели мужчины, был небольшой чистый уголок. Там аккуратно был расстелен клочок газеты. На нём лежали несколько кусочков хлеба, головка чеснока, хвост селедки, стоял гранёный стакан, возле которого была старая консервная банка из-под кильки, доверху забитая окурками.

Все молчали. Пауза как-то странно затянулась. Николай уже успел всех внимательно рассмотреть. Сомнений у него никаких не возникало. Не желая упускать стратегическую инициативу, он начал первым.

-Чё, мужики? Какие проблемы? Решаем вопрос  – будет консенсус, – уверенно заговорил он.

-Дак, и я говорю, Василь Игнатич, вот человек собаку свою ищет. Может, поможем товарищу? – часто моргая глазами, с глупой ухмылкой на лице проговорил мужик.

-Может, и поможем, – ответил коренастый пожилой мужчина, сидевший в центре. По всей видимости, это и был тот самый Василь Игнатич.

-Собачек тебе захотелось? А что здесь-то ищешь? На базаре мало их что ли? – резким и дерзким тоном, торопливо проговорил белокурый молодой мужчина, сидевший в углу. Судя по внешности, он, без сомнения, пользовался успехом у женщин. На вид ему было не больше тридцати. Тонкий прямой нос его завершали нервные ноздри, которые всё время дрожали, когда он говорил. Пронзительные голубые глаза недобро смотрели из-под прямых тонких бровей. Губы, плотно сжались в узкую линию на его утончённом лице, когда он закончил свою речь.

-Значит мало, – глухо произнёс Николай.

-Ну, так и покупай у нас. Мы цены не ломим. Всё по-людски, – продолжал наседать наглый парень.

-Сколько? – оценивающе глядя на него, спросил Николай.

-А сколько не жалко? – сам того не ожидая, резко выкрикнул парень и, скорее всего, сам удивился и застыдился своей нескромной дерзости. Но, эта мимолётная слабость быстро прошла, и он вновь вошёл в своё привычное наглое русло.

-Так, мужики, давай конкретно, –  скользя, своим ненавидящим  пристальным взглядом по этим непривлекательным лицам, недовольно проговорил Николай.

-А чё, ты сам посуди. На базаре,  за сколько такую возьмёшь? Сечёшь? А тут мы за даром. По доброте душевной. Так что не обессудь. Штукарь с тебя, – смакуя каждое слово и фразу, постоянно жестикулируя руками и пальцами, закончил торг красивый молодой человек. Когда он говорил, голова его постоянно двигалась взад и вперёд, как у индейки.

Парень, который вёл эти переговоры, разошёлся не на шутку. Он ясно видел, что перед ним стоит человек не из их круга. И что деньги, причём немалые, у него в кармане всегда есть. Николай молча смотрел на них. В его душе закипала буря. Но он вовремя себя остановил. В этой обстановке, неосторожным словом или действием можно было всё только испортить. Он вновь вспомнил, о чём его просила  Жанна, и сразу успокоился. Эта сумма всё равно ничего не значит.

-А где собака?

-А как говорится, «…утром деньги, а вечером стулья…», – чувствуя, что «рыба уже на крючке», уверенно и развязно произнёс последнюю фразу молодой мужчина, обнажив в наглом оскале ряд, как жемчуг, белоснежных зубов.

Николай достал бумажник, отсчитал деньги и положил их на стол.

-Гендос, тащи собаку, – едва сдерживая чувство буйной радости и превосходства, крикнул парень в углу.

Мужик, выполнявший всё это время роль парламентёра, быстро скрылся в какую-то дверь и вскоре появился вновь. За собой на верёвке он тащил собачку.

-Вот и нашёлся твой хозяин, пёсик. А ты боялась, дурочка, –  ухмыляясь, и с притворной вежливостью на лице говорил он. В этот момент, у Николая резко возникло непреодолимое желание врезать в физиономию этого типа. И не только врезать, а свалить его на пол и запинать  до смерти. От злости у него даже потемнело в глазах. С трудом, подавив свои тёмные инстинкты, он начал спокойно воспринимать окружающее.

Мужики с удовольствием переглядывались между собой. Самодовольные улыбки блуждали на их лицах, которые они не могли никак скрыть. Николай, исподлобья, с нескрываемой злобой наблюдал за этой вакханалией низменных чувств. Видя их довольные ухмылки, он с нескрываемым презрением и угрозой посмотрел на них. Мужики сразу успокоились. Злополучный  Гендос снова засуетился перед ним:

-Начальник, не боись, доставим псину до машины. У нас же сервис! – смастерив на своей физиономии кривую усмешку, глумливо проговорил мужик и взял собаку в руки.

Мужики весело захохотали.

-Гендос! Держи марку! – зазвучали довольные голоса вслед уходящим.

Пройдя знакомой дорогой, они подошли к машине Николая. Он молча открыл дверь и Гендос положил собаку на сиденье. Николай грубо схватил мужика за ворот куртки, притянул  ближе к себе и глянул прямо ему в глаза:

-Ну чё, мужик, настучать тебе по твоей пустой бестолковке или так отпустить?

Но Гендос спокойно смотрел на него. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Его стальные серые глаза прямо смотрели на Николая. Это сразу смутило его. Необыкновенный ум и несгибаемая сила духа таились в глубине этих глаз. Николай отпустил мужика. Игра в крутого парня здесь была просто ни к месту. Открыв дверь, он сел в машину и завёл двигатель.

-Наше почтение вашей супруге, – на прощание сказал этот мужчина и пошёл к своим.

Николай достал сигарету и закурил. Он сильно переволновался. Разборки с этими типами порядком подпортили ему кровь. Неприятный осадок остался у него в душе. Он чувствовал какой-то дискомфорт внутри себя. Как-будто, его окунули в яму с дерьмом. Он ещё раз сильно затянулся и повернулся назад. За всё это время он ещё ни раз толком не посмотрел на эту собачку. Вся эта возня с этими мужиками не давали никакой возможности сделать это. Теперь, когда он немного успокоился, можно было и посмотреть: за что же он так страстно боролся? Там, на заднем сиденье, скорчившись, сидел маленький чёрный пёс. Его тёмные пронзительные глазки внимательно смотрели на него. Пёс казался каким-то запуганным и замызганным.  Николаю на миг стало жаль эту маленькую чёрную собачку:

-Не дрейфь! Когда с тобой бывший боцман Балтийского флота! Теперь, эти упыри- вурдалаки тебя не тронут. Пусть только сунутся.

Николай докурил сигарету и бросил окурок на землю. Он достал телефон и позвонил жене:

-Жан. Собаку взял. Сейчас приеду. Что? Заехать к ветеринару. Зачем? А что проверять? Вроде здоровая. Инфекция? Какая инфекция? Да нет у неё никакой инфекции. Ну ладно, ладно заеду. Уговорила. Что-о!? Помыть?! Кого? Собаку? Где? Нет. Где, я её буду мыть? Блохи? Какие блохи? Нет у неё никаких блох. Да знаю. Ну ладно, ладно помою и проверю.

Николай положил телефон в карман и тяжело вздохнул.

-Ну чё, собака? Поехали что ли? К ветеринару, так к ветеринару.

Мысленно Николай уже составлял план предстоящих мероприятий: « Так, перво-наперво, ветеринар. Ну это без проблем. Там укольчики, таблетки. Понятно. Водные процедуры. А где, я её буду мыть, сейчас, среди зимы? Ну ладно, сделаем первое, а там видно будет». Он нажал на газ, и автомобиль рванул с места. Не прошло и двадцати минут, как Николай остановился у знакомой клиники. Выйдя из машины, он посмотрел на заднее сиденье. Пёс сидел тихо. Николай пригрозил ему пальцем и негромко сказал:

-Сидеть! Я щас.

Своей уверенной, развалистой походкой он направился в клинику. Здесь работал его знакомый доктор, Виктор Павлович.  Николай давно знал Палыча, и поэтому шёл без всяких предупреждений. Он был уверен – Палыч не подведёт. Зайдя в помещение, он смело направился в кабинет доктора. Он был у себя.

-Здорово, братан! Как там твои хомячки и свинки? Не сдохли ещё?

-Нет ещё, не сдохли. Сколько раз тебе говорить. У меня нет никаких хомячков и свинок. Грызунов, которых ты видел в прошлый раз, принесли клиенты. Неужели трудно понять.

Николай спокойно смотрел на товарища и улыбался. Он любил иногда, так подшучивать над ним. Виктор Павлович злился на его выходки, но быстро отходил, понимая, что Николая уже не переделать. Немного успокоившись, он более примирительно говорил:

-Не обижайся, конечно, но шутки у тебя какие-то плоские.

-А вот такой я. Мать, таким уродила. Палыч, слушай дело не терпит отлагательств. Жанна просила.

– Раз такое дело выкладывай. Ты ведь знаешь, для Жанны Эдуардовны, я хоть к чёрту, в преисподнюю.

-Ну, ну, Палыч, не так страстно. Дело обыденное, житейское. Обойдемся без чертей.

Николай развалился в кресле и посмотрел по сторонам. В кабинете было все так же: чисто, стерильно, полочки с препаратами, какие-то медицинские приборы, назначения которых он не знал. Да и зачем ему было знать это? Виктор Павлович сел в своё кресло и собрал бумаги, которые лежали на столе. Он в тайне завидовал Николаю и страстно любил его жену, но всё это умело скрывал. И никто об этом ничего не знал.

-Палыч, собаку взял, надо проверить. В приюте. Да вроде, породистая, французский бульдог, но сам понимаешь, в приюте всякого мог нахвататься. Да мне она на хрен не нужна. Жанка возьмём, да возьмём. Ну, вот и взял.

-Собака с тобой?

-Да, в машине.

-Ладно, неси, обследуем.

Николай встал, и пошёл за собакой. Не прошло и пяти минут, как он вернулся, неся Бигса на руках. Пёс спокойно лежал на руках и внимательно рассматривал всё вокруг. Виктор Павлович взял собаку и положил её на смотровой стол. Бигс безропотно лежал на весах и, повернув голову, настороженно смотрел за действиями людей, сверкая белками своих глаз. Доктор что-то замерял, заглядывал в уши, под хвост собаке, одним словом, делал свою работу. Николай, развалившись в кресле, молча следил за ним. Наконец, осмотр закончился, и Виктор Павлович помыл руки.

–  Ничего страшного нет. Собака ухоженная. По документам все прививки поставлены. Есть небольшие мелочи, но я все написал в рецепте. Препараты купишь в аптеке и всё.

-Ну, Палыч, с меня причитается.

-Да ладно, без проблем.

-Нет. Такое дело я не могу пустить на самотёк.

-Ну что ты предлагаешь?

-Слушая, Палыч, пока ты тут колдовал со своими мензурками, я решил второй вопрос.

-Какой вопрос?

-Второй.

-Какой второй?

-Щас объясню. Поехали в сауну.

-Почему именно с сауну?

-Обмоем мою собаку.

-Что обязательно в сауну?

-А куда ещё?

-Ладно, поехали. Только, немного подождём, я закончу кое-какие дела.

Николай, не теряя времени даром, стал названивать кому-то:

-Кеша, ты не забыл? Я всё помню. Слушай, приготовь там люкс, сейчас приедем. Да нет, без девок. Сугубо, мужская компания.

Закончив этот разговор, он вновь набрал чей-то номер, и, после серии гудков, в трубке раздался голос. Николай живо заговорил:

-Костя, подгребай сейчас к «Трём             медведям». Подъедешь – узнаешь. Что-что подъезжай, короче, сюрприз.

Николай положил трубку в карман и самодовольно посмотрел на Палыча:

-Ну чё , эскулап, готов?

-К твоему сведенью, я лично, лечу только животных.

-Ну хорошо, но ведь лечишь же?

Виктор Павлович махнул на него рукой и не стал больше спорить. Итак, всё было ясно. Он сложил свои бумаги, открыл шкаф, повесил свой халат, взял куртку с кепкой и посмотрел на свой стол:

-Так. Кажется всё. Я готов.

-Тогда пошли. А то сауна перегреется.

Николай взял под мышку собаку и вышел из кабинета. Следом вышел Виктор Павлович и закрыл ключом дверь. Бигс беззвучно лежал на руке своего нового хозяина.

Смеркалось. К сауне подъехали уже в полной темноте. На улице горели уличные фонари. Николай заглушил двигатель и вышел из машины. Виктор тоже вышел из неё:

-А собаку, что оставим здесь?

-Зачем? Её же мыть будем.

-Что прямо сейчас? Зима ведь.

-Я же сказал. Обмоем мою собаку.

-Да-а. С тобой не соскучишься.

-Пойми меня правильно,  это не моя прихоть. Жанна просила.

Виктор Павлович больше не стал ничего спрашивать. Николай открыл заднюю дверь и негромко сказал:

-Пошли собака, мыться будем.

Бигс внимательно посмотрел на хозяина и выпрыгнул из машины.

-Смотри. Понимает, – повернув голову к Палычу, удивлённо произнёс он.

Николай закрыл дверь и направился в сауну. В бане было много народу. Он уверенно прошёл фойе и свернул налево. Бигс бежал следом за ним. Тут, навстречу им вышел полный, невысокого роста мужчина, лет сорока. Широкая благодушная улыбка сияла на его круглом лоснящемся лице. Он был в просторном белом халате, на левом плече у него висело большое махровое полотенце. Раскинув руки в стороны, он шёл навстречу Николаю, готовясь заключить его в свои страстные объятья. Николай тоже, раскинув руки в стороны, склонив голову вправо, выворачивая ступни наружу, шёл навстречу своему приятелю. Со стороны казалось, что встречаются два кровных брата, которые не виделись, по меньшей мере, лет сто. И вот они сошлись. Руки их сплелись в страстном объятии. Мужчина в халате при этом, успел уже рассмотреть всё, что было за спиной Николая. Следом он поздоровался с доктором и, посмотрев на собаку, удивлённо спросил:

-А это что за фрукт?

-А это – моя собака, – специально отдельно произнося каждое слово, вызывающе ответил Николай.

-Ты где откопал такого барбоса? – не унимался банщик.

-Где откопал – там уже  таких нет, – беспардонно закончил дискуссию Николай.

Так, перекидываясь ничего незначащими фразами, мужчины прошли в свой люкс. В сауне было чисто. Запах древесины и каких-то восточных благовоний сразу ударил Бигсу в нос. Он, даже, чуть не чихнул. Вся эта обстановка, незнакомые чуждые запахи его сильно раздражали. Он был в недоумении. События последних  дней, преподносили ему всё новые, и новые неожиданности, от которых он сильно утомился. Но инстинктивно, он тянулся к этому большому и сильному человеку. В этом мире он был одинок. И жизни без близкого и надёжного друга он не представлял.

Всей компанией они ввалились в приготовленный люкс. Из парилки шёл приятный запах свежей древесины. Пахло хвойным лесом, пихтой. Здесь всё было чисто и уютно. Прошло ещё несколько минут, и появились мужчины, которых Николай пригласил по телефону. Вся компания была в сборе. Общими усилиями они, аккуратно, выкупали Бигса и завернули в большое белое махровое полотенце. Так, спелёнатый, как младенец, он лежал на деревянной скамейке, пока мужчины парились и купались в бассейне. Наконец, все помылись и сели за стол. Бигс, укутанный в полотенце, спокойно лежал с краю.

Принесли пива, шашлыки, мужчины достали выпивку: бутылку текилы и виски. Разлив по стаканам спиртное, они, на миг затихли. И тут, Стас, неожиданно громко прервал эту минутную паузу:

-Калян, давай и псине тоже нальём. А чё? Для здоровья не помешает. Палыч, скажи! Чё там  сто грамм, после баньки.

Николай, не обращая на него внимания, положил на тарелочку несколько кусочков мяса и  поставил перед Бигсом:

-Жри, пёс, я не жадный. Если будешь паинька, то дядя Коля тебя не обидит.

-Калян! А дай я вместо него у тебя поживу. Я тоже люблю шашлык.

-Да ну тебя. Шашлыков на тебя не напасёшься. Жрёшь, как кабан. А он вишь, как ест, сразу видно, культурный.

-Калян, в натуре, смотри. Гав! Гав! Чё пойдёт?

-Да пошёл ты. Ешь собака, не обращай внимания, на этого. Не отберёт он у тебя твоё мясо.

Бигс недоверчиво обнюхал мясо. Запах уксуса и других специй резко ударил ему в нос. Но он был голоден. И никогда не спутал бы этот аромат благоухающего мяса ни с чем  другим на свете. Не спеша, он стал есть.

Стас не унимался. Он входил в роль. Взяв в руки ошейник, он надел его себе на шею и протянул конец Николаю:

-Колян, возьми поводок, ну возьми.

Николай взял поводок в руку, а Стас, встав на четвереньки, громко загавкал:

-Гав! Гав! Калян, смотри, какой я пёс! Лучше не найдёшь!

Мужчины дружно захохотали. Николай с улыбкой посмотрел на товарища и тоже засмеялся. Стас продолжал кривляться, развлекая публику:

-Ну чё ты жмёшься, Жанку уломаем.

Николай с улыбкой смотрел на выходки товарища, а сам уже в уме, готовил серьёзный контрдовод:

– Мужики, а чё, может взять его? Собака здоровая будет.

Стас лез из кожи вон, чтобы понравиться публике. Он гавкал, выл, скулил, становился на задние лапки. Публика умирала со смеху. Николай со смехом смотрел на друга и негромко сказал:

-Да я бы взял тебя Стас в собаки. Да вот загвоздка одна есть. Видишь, по евростандарту ты не подходишь.

-По какому?

Все резко замолчали и, чувствуя, что тут какой-то подвох, насторожились. Что же мог придумать Николай? Все замерли в тревожном ожидании. А Стас с поводком на шее, глупо ухмыляясь, растерянно смотрел по сторонам. Николай, внимательно посмотрел на всех, и продолжил:

-Пойми, Стас, я бы взял тебя, с удовольствием. Но сам посуди. Идём мы, к примеру, по улице. Ты, как полагается, в наморднике,  я держу тебя на поводке. Бежишь ты впереди, все кустики и столбики обнюхиваешь. И вдруг – бац, по большому тебе захотелось. Я то, понятное дело, в сумочку за совком. А он зараза, по размеру-то не подходит! Маленький.

Взрыв хохота сотряс стены сауны. Бигс весь съёжился и с опаской посмотрел на этих странных больших людей. Их громкий хохот, сильные разгорячённые тела угнетающе действовали на него. Непривычные, незнакомые запахи сауны подавляли его. Но он, каким-то неведомым чувством, улавливал, что в его жизни наступили перемены.

Когда Николай выехал из сауны, было уже поздно. Он отвёз домой Виктора Павловича и теперь один ехал по ночному городу. Бигс лежал на заднем сиденье. Все эти невеселые события последних дней, сильнейшие нервные потрясения, купание в сауне  так его  изнурили, что он, совершенно убитый, крепко спал в тёплом уюте японского лимузина.   Вдруг, на одной из улиц, Николай увидел целый ряд цветочных ларьков. В ярком свете уличных фонарей цветы, за стеклянными витринами,  блистали мозаикой разнообразных форм и цветов. Тут были  белоснежные  хризантемы, прекрасные фиалки, красные гвоздики. Нежные розы покоряли взгляд придирчивого покупателя своей красотой и элегантностью. Каких тут только не было цветов! Пурпурные, жёлтые, алые, фиолетовые, бледно-розовые, тёмные, как сама египетская ночь.   Этот великолепный цветочный карнавал сразу привлёк внимание Николая. Он свернул с дороги и остановился возле ларьков. Женщины, сразу заметив состоятельного клиента, ринулись к нему и, наперебой стали приглашать к себе в ларёк. Николай, сначала растерялся, но потом быстро сориентировался. Выбрав в толпе гудящих женщин одну симпатичную девушку, он пошёл с ней в её ларёк. Зайдя в бутик, он окинул взглядом эту богатую флору. Девушка стала предлагать ему разные цветы, нахваливая их красоту и  прочие достоинства. Рекламируя свой товар, она деликатно поинтересовалась у него: кому, и для какой цели нужны ему цветы? Николай и сам в данный момент не знал, для какой цели ему нужны были цветы. А для кого? То, здесь не было никаких сомнений. Он некоторое время стоял в нерешительности, а потом спросил у продавца:

-Понимаете, девушка. Я тут приобрёл собачку, в подарок супруге, да немного задержался. И вот хочу сделать жене приятное, то есть загладить эту вину. Ну, как бы вам объяснить. Оформить, что ли этот подарок.

Девушка посмотрела на него и на минутку задумалась. Видя, что они чем-то озабочены, к ним в бутик, пришли девицы из соседних ларьков. Девушка-продавец посмотрела на подруг и улыбнулась. Те, в свою очередь, с подозрением и опаской смотрели на неё. Девушка не удержалась и прыснула со смеху. Николай посмотрел на неё и тоже улыбнулся:

-Девчонки, вот прошу вашу подругу оформить мне подарок, а она смеётся мне в лицо.

Женщины с удивлением смотрели на подругу и стояли в недоумении. Потом, тихо стали её расспрашивать:

-Светка, ты чё, дура что ли? Не хочешь, давай я оформлю ему.

Светка, с трудом, подавив смех, стала что-то нашёптывать им на ухо. Женщины были постарше, и опытней, этой девчонки и совершенно серьёзно выслушали её объяснение. Одна из них сразу обратилась к Николаю:

-А какая у вас собака? Можно посмотреть.

-Без проблем. Она в машине.

Они вышли из бутика и прошли к машине. Николай открыл заднюю дверь. Женщины посмотрели на собаку. Они были в недоумении. Им никогда не приходилось оформлять собак. Но никто из них даже не улыбнулся. Они прекрасно понимали, что перед ними стоит очень богатый клиент, и терять его никто не собирался. Но вся загвоздка заключалась в том: как оформить? Они прекрасно понимали, что если всё получится, то можно хорошо заработать, то есть срубить по-крупному. Они лихорадочно соображали: как же здесь всё устроить? Но, как назло, ничего не приходило на ум. Николай посмотрел на женщин. Они молчали и не знали, как поступить. Упустить такого клиента, когда торговля и так дышит на ладан, было, по крайней мере, преступлением. К ним стали подходить девушки из других бутиков. Узнав в чём дело, они в свою очередь, тоже погружались в эту непростую головоломку.

А Бигс, по-прежнему, крепко спал и  не ведал, что творилось вокруг. Николай ещё раз посмотрел на него и закрыл дверь. Он достал сигарету и закурил. Девушки, то одна, то другая пытались ему что-то предложить, но тут же сами махали рукой, понимая всю нелепость и абсурдность своих затей. Николай курил и думал над сложившейся ситуацией: «Зачем я затеял это всё? Взбаламутил этих девиц. Ляпнул с дуру – оформить собаку. Кто вообще собак цветами оформляет?  Да-а, брат, стареем. С головой видать уже не дружу». Он докурил сигарету и бросил окурок:

-Ладно, девчонки. Извините за беспокойство. Наболтал я вам тут всякого. Не обессудьте.

Он открыл дверь и сел в машину. Женщины стали расходиться по своим ларькам. И лишь одна всё ещё стояла и пристально смотрела на Николая. Казалось, она о чём-то усиленно думала. Подружка взяла её под руку и сказала:

-Нинка, пойдём. Да гонит этот мужик. Крыша у него, наверное, съехала.

Николай, заинтригованный этой сценой, не спешил трогаться с места. Женщина медленно повернулась и неуверенно пошла за подружкой. Она все ещё топталась на месте, и что-то её сильно беспокоило. Подруга тянула её за руку, стараясь вывести из этого оцепенения. Николай завёл двигатель и медленно тронулся с места. В боковое зеркало он ясно видел, как женщины всё ещё шли по улице к своим бутикам. Наконец, он оторвал свой взгляд от зеркала и хотел уже переключить передачу, как вновь увидел в зеркале   эту женщину. Она бежала вслед за ним, громко кричала и махала руками. Николай притормозил и свернул к обочине. Глядя назад, он медленно поехал ей навстречу.

Запыхавшись, она подошла к его машине и быстро заговорила:

-Мужчина, есть вариант, но дорого стоит. Если заплатите, сделаю.

-Не вопрос, красавица, выкладывай.

Николай открыл дверь и посадил её в машину. Так же, задним ходом, они вновь вернулись к ларькам. Некоторые девчонки снова вышли на улицу. Их мучило любопытство: что же там произошло? Девушка выскочила из машины и побежала к себе в бутик. Николай направился вслед за ней. Она забежала в свой ларёк и скрылась за стенкой в подсобке. Николай, не спеша, вошёл в бутик. Вслед за ним туда вошли ещё несколько девиц. Они тихо шушукались между собой, обсуждая происходящее. Нинка что-то переставляла за перегородкой, гремя посудой и какими-то вещами. Но вскоре она вышла оттуда, и, с торжественным видом, показала красивую, плетённую корзину. Она с гордостью поставила её на стол и сказала:

-Вот! То, что надо!

Николай с недоверчивым взглядом посмотрел на корзину, затем, молча глянул на Нину. Она, с горящими глазами, смотрела на всех, ожидая от них, как минимум – понимания, а как максимум – восхищения. Но никто не проронил ни слова. Все смотрели на корзину, но каждый думал о чём-то своём. В этот холодный зимний вечер думать о чём-то возвышенном и прекрасном, ни у кого не получалось. Тут она не выдержала и с раздражением сказала:

-Положим собаку в корзину, и оформим цветами.

В гробовой тишине, все с сожалением глядели на неё, будто она совершила какой-то непростительный, странный проступок, о котором в будущем, ей стыдно будет вспомнить. Но девушка не стала смотреть на их постные лица, а с твёрдой решимостью приступила к делу. Постелив, на дно корзины полотенце, она стала подбирать цветы к будущей композиции. По мере того, как работа продвигалась вперёд, лица окружающих светлели. Девчонки, невольно, стали помогать своей подружке, и работа пошла быстрей. Некоторые из них, сбегали к себе в бутики и принесли недостающие по цвету цветы.  Через полчаса, когда все было готово, они уже с восхищением смотрели на это произведение своих рук. Николай, тоже, по мере продвижения работы вперёд, с нескрываемым удивлением наблюдал за действиями девушек. Раз или два, он даже попытался посоветовать девчонкам, какой цветок расположить в этом или другом месте. Ну вот, работа завершена, осталось только, аккуратно положить в корзину пса. Девчонки, улыбаясь, переглянулись между собой, затем, испытующе посмотрели на Николая:

-Молодой человек, все готово. Можете ложить сюда своего волкодава.

-Девчонки! Какой же он волкодав! Простой бульдог.

-Какая разница волкодав или бульдог. Теперь он как принц поедет домой. Весь в цветах, как влюблённый! Не забудьте, там ему принцессу приготовить!

-Ну, с принцессой мы погодим. Нам и этого прынца хватает. Спасибо, девчонки! Выручили!

Нина и ещё одна девушка проводили Николая до машины и помогли ему положить Бигса в корзину, не задев цветы. Пёс, как и прежде, крепко спал. Николай осторожно поднял его, а девушки держали корзину, и аккуратно раздвигали цветы, чтобы они не сломались. Николай тихо, чтобы не разбудить пса, положил его на дно корзины. Бигс, ничего не понимая, мутным, затуманенным взором посмотрел вокруг и вновь погрузился в свой сон. Николай ещё раз поблагодарил девушек и  рассчитался с ними. Было уже без четверти двенадцать. Он хотел позвонить жене, но потом передумал. «Пусть будет сюрприз», – решил он.

Машина быстро неслась по ночному городу. В свете уличных фонарей город совершенно изменил свой облик. То, что днём казалось таким блеклым и бесцветным, теперь в ярком  свете иллюминаций, реклам, ночного освещения приняло какой-то волшебный, фантастический вид. Николай ехал, и какое-то необъяснимое чувство радости и удовлетворённости жизнью наполняло его изнутри. Было приятно, и казалось, что вся его сущность до краёв наполнена этой теплотой и полнотой жизни, которая существует в природе, но, зачастую, так не доступна человеку.

Но вот автомобиль подъехал к знакомому дому. Николай заглушил двигатель, повернул голову и посмотрел назад. Там было тихо. Он прислушался и различил еле уловимый храп. Пёс крепко спал. Николай улыбнулся и вышел из машины. Открыв заднюю дверь, он осторожно взял корзину и вытащил её наружу. Пёс безмятежно спал. Закрыв дверь, он направился к своему подъезду. Было поздно и вокруг никого не было. Открыв входную дверь подъезда, он прошёл в лифт, и поднялся до нужного этажа. Подойдя к своей двери, он позвонил. Вскоре, за дверью послышались торопливые шаги, затем, через минуту, дверь открылась. На пороге стояла Жанна. Она с удивлением смотрела на мужа и не понимала в чём дело. Он молчал, а лицо его расплывалось в блаженной улыбке. Жанна посмотрела на корзину и улыбнулась. Николай часто дарил ей цветы. После небольшой паузы она спросила:

-А где собака?

-Вот, – и Николай протянул ей навстречу корзину с цветами.

Жанна ещё больше удивилась и подошла поближе. Она посмотрела на корзину. Да, несомненно, это был великолепный букет. Белые, розовые, жёлтые хризантемы красиво обрамляли корзину со всех сторон. Нежные розы, таких же спокойных тонов, прекрасно вписывались в общую картину, добавляляя изящества этому великолепному ансамблю. Она приблизилась к цветам и, хотела уже вдохнуть их аромат, как вдруг резко отпрянула назад и дико вскрикнула. Там, из глубины корзины, окружённые со всех сторон прекрасными цветами, на неё смотрели два чёрненьких пронзительных глаза. Жанна перевела дух и посмотрела на мужа. Глаза её заблестели, заискрились, какими-то яркими ослепительными лучами. Она улыбнулась и, соединив ладони вместе, прижала их к груди. Николай, с довольной улыбкой на лице, считал, что затея его удалась.

На другой день, утром, Бигс спокойно сидел на кухне. Он уже успел осмотреть своё новоё жильё. Квартира была большая. Комнат здесь было больше. Они были просторней и богаче обставлены, чем у прежних его хозяев. Вскоре появился хозяин и весело подмигнул ему:

-Привет, собака! Осмотрел свою новую жилплощадь? Нравится?  Теперь, ты, в этой квартире, полноправный хозяин. Шестнадцать аршин здесь по закону – твои. Сейчас придёт твоя новая хозяйка, и ты с ней  поближе познакомишься. Она хоть женщина строгая, но не злая. Я думаю, что вы станете друзьями.

Бигс внимательно смотрел, как говорил этот человек, и мысленно сопоставлял его с теми, кого он видел в приюте. Он чувствовал, что этот человек не сделает ему ничего плохого. Мужчина прошёл в комнату и стал чем-то там заниматься. Вскоре, в комнату вошла женщина, которую мельком он видел вчера ночью. Она посмотрела на Бигса и сказала мужу:

-А как его мы назовём?

Николай приподнял брови, скривил губы и неуверенно сказал:

-Можно Рексом или Шариком.

Жанна укоризненно посмотрела на мужа, как на неразумного ребёнка:

-Я всегда думала, почему родители назвали тебя Колей? А теперь начинаю понимать. «Коля, Коля, Николай, сиди дома не гуляй…». У тебя нет никакого воображения. Ладно. Опять придётся делать всё самой. Может его назвать Микки или Томом?

-Жан, но ведь это мышиные и кошачьи клички.

-Ну, тогда я его назову Савраска. Это по-народному и стильно.

-Жанна, это же что-то лошадиное.

-Ну и пусть. Зато мне нравится.

-Ладно, как хочешь. Пусть будет Савраска.

-Завтра же поеду к своему портному и закажу ему что-нибудь приличное. Не будет же он ходить в таком виде.

Она ещё раз, внимательно, осмотрела собаку и уверенно сказала:

-Да. Только сначала зайдём к стилисту.

Бигс смущённо, искоса смотрел на эту женщину. Он чувствовал, что за её привлекательной и хрупкой внешностью скрывалось существо с сильной волей и властным характером. Он безропотно подчинился ей. Николай подошёл к псу, присел на корточки и, погладив его по голове, весело сказал:

-Савраска, кончилась твоя бродячая жизнь. Теперь, можно сказать, ты выбился в люди. Завтра тётя Жанна поведёт тебя по модным салонам, и ты станешь другим человеком. Тьфу, псом. И твои, бродяги-кореша с помоек, тебя не узнают. Завидовать будут тебе.

На другой день Бигс ехал со своей новой хозяйкой в её машине. Вскоре автомобиль остановился, и хозяйка вышла из неё. Она открыла заднюю дверь, и пёс выпрыгнул на улицу. Жанна, ведя собачку на поводке, зашла в какое-то здание. Войдя в лифт, они    поднялись наверх. Затем, пройдя по коридору, они вошли в какую-то дверь. За ней оказалось большое помещение.  Навстречу им вышел элегантный мужчина лет пятидесяти, в прекрасном сером костюме, и вежливо поздоровался. Жанна улыбнулась и сразу обратилась к нему:

-Лев Натанович, здравствуйте, дорогой. Я к вам.

-Милости просим, милая Жанна. Рады вас видеть у себя. Что-то давненько не захаживали к нам. Да, вы, я вижу не одна, а с новым кавалером! Какой красавец! Ну, просто молодец!

-Это Савраска.

-Савраска?! Впервые слышу такую странную собачью кличку. Если мне не изменяет моя память, раньше, как известно, так называли лошадей. Ну да бог с ним. Сейчас лошадей нет, можно и собак так кликать. Итак, с чем пожаловали, милая красавица?

-Понимаете, дорогой дядя Лёва, мне нужно одеть этого паренька. Чтоб он был во всём блеске и шике. Вам, я надеюсь, объяснять подробностей не надо.

-Понимаю, Жанночка. А как мы его оденем. Во всё строгое или продуманы другие варианты?

-Ну… Думаю, бежевый смокинг ему не помешает.

Лев Натанович, с помощью Жанны быстро снял необходимые мерки. Закончив все эти дела, Жанна попрощалась с ним и ушла.

Одной из причин, побудивших Жанну приобрести эту собаку, было стремление её попасть в закрытый элитный клуб любителей природы под названием: «Мы и братья наши меньшие». Стать членом этого клуба было очень престижно, но и сложно. Членство в этом клубе предполагало очень большие расходы. Нужно было приобрести какое-нибудь экзотическое животное, птицу, пресмыкающееся  и т. п., которые сами по себе, стоили не малых денег. Затем, солидный вступительный взнос. Кроме этого было очень много других расходов. Поэтому, простой статистический гражданин не в силах был преодолеть этот барьер. Да и, навряд ли бы, он захотел тратить свои, кровные на всякую ерунду (по его мнению).

Второе, Жанна не из скупости взяла собаку из приюта. На это у неё были свои веские доводы. Она логически правильно рассудила, что взять бедное обречённое животное в приюте во много раз благородней и полезней, чем покупать за бешенные деньги, какого-нибудь геккона, которому в природе будет намного лучше, чем в человеческом жилье. Пусть оно, хоть трижды будь элитным и, с самым последним евроремонтом. Взвесив все эти убедительные доводы, она не сомневалась, что руководство клуба и оргкомитет учтут это и примут её беспрепятственно.

Председателем оргкомитета клуба и его бессменным руководителем была энергичная, эксцентричная женщина Инесса Владимировна Рэдон. Она не признавала никаких явных или скрытых авторитетов, никаких протекций, высоких связей и тому подобного. Все необходимые требования были изложены в уставе клуба, и она всегда, неуклонно, следовала букве и духу этого устава. Со стороны это могло показаться даже смешным и наивным, но желающих попасть в этот клуб было достаточно. Но, свободных вакансий не было. Главным вдохновителем и идейным центром  этого клуба был  Герман Иванович Березин, доктор биологических наук. Основной целью деятельности клуба он считал: пропаганду знаний о жизни, особенностях физиологии и других важных аспектах биологии редких и исчезающих животных, птиц, пресмыкающихся. Популяризация знаний об этих животных, по его мнению, способствовала бы сохранению и защите их в дикой природе. Несомненно, это были искренние, увлечённые люди, посвятившие себя благородному делу – защите редких исчезающих животных. Но человеческая природа, везде и всюду стремящаяся показать своё тщеславие, свой апломб, в конечном итоге, и это благородное начинание превратило  в фарс.

Устав клуба требовал от своих членов неукоснительного выполнения основных положений. В чём они заключались? А в том, что хозяин того или другого животного должен был досконально знать все биологические, физиологические особенности своего питомца. Особым вопросом было питание этого животного, птицы или кого-нибудь другого, в зависимости от того, кого приобретал хозяин. Это был не пустой вопрос. Многие на этом, казалось бы, пустейшем деле приобретали себе большие проблемы. В результате чего, им приходилось платить огромные штрафы, которые, соответственно, шли в фонд, зашиты, всё тех же, исчезающих видов.

Предпочтение отдавалось, как было выше сказано, небольшим экзотическим животным, птицам и т. д.  Поэтому хозяин животного, желавший стать членом этого общества, должен был прекрасно разбираться в его физиологии, питании, повадках и т. п. А это, понятное дело, одним наскоком не одолеешь. И любой кандидат, который хотел попасть в клуб, обязательно проходил серьёзную подготовку. Волей-неволей, ему приходилось перечитывать горы специальной литературы, просматривать  документальные фильмы. Постепенно, вникая в суть проблемы, многие претенденты, открывали для себя, что дело, казавшееся на первый взгляд пустяшным и нестоящим, в реальности оказывалось довольно сложным и трудоёмким. Убедившись, что дело это не из лёгких, и его просто так не одолеть, многие нанимали себе узких специалистов, чтобы быстрей, овладеть материалом.  Человек, втянувшись в это занятие, потом уже не мог, просто так его бросить. Оно увлекало его, манило всё новыми и новыми горизонтами. И так, незаметно, появлялся новый фанат этого странного клуба. Им овладевал азарт.

Члены клуба раз в месяц собирались со своими питомцами вместе. Это было светское мероприятие, и участники к нему тщательно готовились. Для животных шились новые наряды, способные затмить своей экстравагантностью любых конкурентов. Естественно, хозяева не жалели на эти цели никаких средств. В ход шло всё: дорогая материя, ценные украшения и т. п. Но не гласным правилом на этих раутах было умение сохранить чувство меры и такта и не переборщить. Если какой-нибудь очень ретивый господин или госпожа хотели всех перещеголять и переплюнуть, и старались разодеть своего питомца во что-то через чур яркое и невообразимое, то реакция окружающих была незамедлительна: насмешки, доходящие до полного издевательства, как поток ледяной воды остужали их пыл. Такое действенное оружие сдерживало любого зарвавшегося нувориша.

После показа модных новинок весь этот бомонд из мелких животных, птиц, ящериц и других божьих тварей, вместе со своими хозяевами отправлялись в зал для приёма пищи. Предстоящее действо, несомненно, было кульминационным на этой ярмарке тщеславия. Каждый человек занимал  столик, где было специальное место для его питомца, и ждал когда к нему подойдёт официант.  Это был волнующий момент, так как кормление питомцев было сопряжено с неожиданными трудностями.

Меню для животных составлялось в соответствии с набором тех блюд, которые им попадались в природе, то есть в местах их постоянного обитания. Например, что ест  хамелеон с острова Мадагаскар? Соответственно в меню указывались те насекомые, которых употребляет в пищу данное животное. Но так же, туда включались насекомые, которых он не употребляет по той или иной причине. Например, насекомые, которые вообще не обитают на этом острове и материке. Поэтому перед хозяином стояла нелёгкая задача разгадать этот ребус. Цены на экзотические деликатесы для питомцев, были не меньше, чем цены на деликатесы, которые ели их состоятельные хозяева. Если клиент ошибался, неправильно сделав заказ, то незамедлительно шли штрафные санкции. Кроме того, этот человек терял соответствующие баллы в шкале популярности.

Официантами, в этом экзотическом ресторане, работали очень подготовленные люди, беззаветно преданные своему благородному делу. В основном это были студенты и выпускники естественных факультетов, кандидаты биологических наук, часто узкие специалисты и обмануть их, было делом нереальным. Бывали случаи, когда некоторые господа, понадеявшись на свои большие деньги и обширные связи, пытались игнорировать эти правила, но, в итоге, получали резкий отказ и широкую огласку, что, естественно влияло на их репутацию. Поэтому, руководство и постоянные члены клуба, рьяно следили за чистотой своих помыслов и боялись опозориться и прослыть грубыми невеждами.

Через несколько дней после того, как Жанна закончила все дела, она решила посетить заветный клуб. Если сказать по совести, то Жанну влекло туда не желание помочь братьям нашим меньшим, не стремление узнать больше о жизни и повадках экзотических животных, а банальная тяга стать членом этого элитарного заведения, где были многие влиятельные и известные люди, то есть записать ещё один плюс в свою шкалу успеха. И вот, выбрав подходящий день, она поехала в клуб.

Было утро. Стоял погожий зимний день. Ярко светило солнце. Лёгкий морозец приятно пощипывал лицо и нос молодой женщины. Она с собачкой на поводке шла по улице и обдумывала предстоящую беседу. Она прекрасно знала о тех порядках и правилах, которые царили в этом клубе, но, не взирая на это, решила рискнуть. Одетый в новый изящный собачий сюртучок, пёс, с зелёными очками на носу, покорно бежал рядом. На голове собаки, между ушами, красовался маленький миниатюрный цилиндр, привязанный к шее собаки двумя блестящим, алыми лентами. Ему не хватало только трости, чтобы стать настоящим джентльменом.  Пройдя ещё немного, они подошли к зданию клуба. Многие прохожие с любопытством рассматривали эту экстравагантную парочку. Особенно мужчины, повернув голову назад, они подолгу задерживали свой взгляд на этой женщине, очарованные её красотой и шармом. Разодетый, расфуфыренный Бигс только лишний раз подчёркивал необыкновенную привлекательность этой женщины.

Когда она закрыла за собой дверь и оказалась в вестибюле клуба, к ней сразу подошёл рослый швейцар и вежливо поздоровался. На нём был классический мундир с золотыми галунами, какие носили ещё при царском режиме. Пышные усы, густые бакенбарды, фуражка с большой кокардой завершали его строгий гардероб. Он внимательно посмотрел на женщину и поинтересовался, чем бы он ей мог помочь? Всё здесь было выдержанно в определённом стиле. Окружающая обстановка, мебель, картины на стенах – всё говорило о том, что здесь вы окунётесь в другой мир. Жанна поздоровалась и поинтересовалась, как ей найти Инессу Владимировну. Швейцар тем же почтительным тоном объяснил ей, что она в данный момент находится у себя в кабинете, и показал, как к ней можно пройти. Жанна, раздевшись в гардеробе, вместе с Бигсом направилась к ней в кабинет.

Медленно бредя по длинному таинственному коридору, она вскоре оказалась у нужной двери. Тут на мгновение она остановилась в не решительности. Но, резко встрепенувшись, как будто смахнув с себя всю робость и неуверенность, она решительно двинулась вперёд.  Что-то бойкое и напористое проснулось в ней. Она смело постучала в дверь.

Жанна хорошо знала Инессу Владимировну, и  не раз с ней встречалась до этого. Во время последней встречи она рассказала ей о своём желании вступить в клуб. Инесса Владимировна промолчала и ничего конкретного не обещала ей, хотя, приподняв бровь, загадочно улыбнулась, как-будто намекнув: мол, не всё в моей власти. Это странное поведение Инессы Владимировны, Жанна истолковала по-своему. Хотя сама Жанна в глубине души сомневалась в своей затее, но, тем не менее, она твёрдо решила: теперь или никогда! Жанну влекло к активным действиям её неуёмная энергия и волевой решительный характер. Отбросив, всякие сомнения, она ринулась в эту авантюру без страха и сомнения.

Выдержав паузу, она открыла дверь и вошла в кабинет. Инесса Владимировна стояла у окна и курила.   Увидев Жанну, она приветливо улыбнулась и пошла ей на встречу.

– Жанна. Пришла. Всё-таки решилась. А это твой питомец. Разодела, как на Бродвей.

-Инесса Владимировна, здравствуйте. А мы к вам.

-Жанночка, милая девочка, не хочу тебя расстраивать, но скажу сразу: шансов у тебя фактически – никаких! Я, конечно, поговорю с Германом Ивановичем, но, за результат – не ручаюсь. Ты, сама понимаешь – у нас не  какая-нибудь контора, куда может зайти всякий встречный. Это, дорогая моя, – элитный клуб. И первое в нашем клубе – это правила. А их, дорогая моя, порядочные люди не нарушают.

Жанна не стала больше пытаться, что-то доказать Инессе Владимировне, переубедить её. Она прекрасно понимала, что перед ней стоит умная женщина, которая лишь из чувства такта сдерживает себя. Дальше разговор пошёл совершенно о другом.

Вскоре, дверь открылась, и в кабинет вошёл среднего роста сухощавый старик. Его строгие пронзительные глаза, казалось, не могли сосредоточиться ни на чём. Они лихорадочно бегали по сторонам, как-будто искали в этой комнате спрятанную бомбу. Он сдержанно поздоровался с женщинами и не громко сказал:

-Инесса Владимировна, я сегодня весь день буду занят. В среду лечу в Женеву. Надо кое-что доработать в докладе. А для вас, все нужные материалы я уже подготовил. Вот они, в этой папке.

Старик положил бумаги на стол и остановился в нерешительности. Плотно сжав губы и опустив голову вперёд, он взял свой подбородок указательным и большим пальцем правой руки, а левой рукой придерживал локоть правой. По всему было видно, что он хотел ещё что-то сказать, но забыл. А Инесса Владимировна, из-за его спины, многозначительно посмотрела на Жанну, и недвусмысленно  намекнула ей на то, что это и есть тот грозный человек, от которого зависит: примут ли её в этот клуб или нет.

Воспользовавшись этой неожиданной паузой, Инесса Владимировна решила попытать счастье для Жанны и её пса. Она тихим спокойным голосом заговорила с профессором:

-Герман Иванович, я на днях вам говорила о женщине, которая взяла собаку из приюта. Так вот – это она. Я думаю, что её поступок мог бы сыграть неплохую службу в пропаганде наших идей.

Профессор, молча, выслушал Инессу Владимировну. Потом посмотрел на собаку, перевёл взгляд на Жанну,  затем, снова повернувшись к ней, сказал:

-Инесса Владимировна, вы прекрасно знаете мою позицию. И я думаю, будет излишним излагать её здесь снова. Просто, я хотел попросить бы вас на будущее, избавить меня больше от таких объяснений.

Закончив говорить, он молча повернулся и направился к двери. Взявшись за ручку, он открыл дверь и на миг остановился. Затем, спокойно прикрыв её, неожиданно вернулся назад, к женщинам. Он  подошёл к Жанне и, устремив свои строгие пронзительные глаза на испуганную женщину, на мгновение замер в молчании. Выдержав паузу, он, указывая вытянутой рукой на Бигса, резко произнёс, как-будто обращался не к Жанне, а к кому-то, кто тайно и подло прятался за спиной этой слабой и хрупкой женщины:

-И это, вы, называете собакой?!

На минуту он замолчал. Но глаза его горели каким-то вулканическим огнём. Казалось, ещё мгновение, и произойдёт чудовищный взрыв, который  сметёт всё на своём пути.

– Да это просто фурункул, на теле славного семейства Canis! Что такое Canis? Это – прежде всего: великолепно сложенное тело, мощные челюсти, безотказный, оптимальный пищеварительный тракт. Превосходные умственные способности, уникальные обоняние, слух и зрение, без которых, этот род не смог бы выжить во враждебной среде. Да что там говорить, (он в сердцах энергично махнул рукой) взять хоть шакала – Canis Adustus! (Здесь он поднял вверх правую руку с торчащим указательным пальцем) Этого неугомонного демона степей и прерий, я уже не говорю о Canis Lupus, классическом сером разбойнике, который, без сомнения, является королём этого семейства!

Он входил в раж. Глаза его сверкали. Движения были энергичными и эффектными. На него было просто приятно смотреть. Он был поэтом в своей области. Это был человек – всецело отдавшийся своей идее. Он даже не замечал этих женщин, которые в почтительном молчании внимали его пламенным речам.

-Собаки, – с воодушевлением продолжал он, – а тем более породы выведенные человеком, являются злокачественным наростом, опухолью, если хотите, на теле этого великолепного семейства. Я, вообще, не признаю никаких пород, кроме тех, которые свободно бродят по лесам и полям и сами обеспечивают себя. Что собой представляет этот, так сказать, экземпляр?

Он резко повернулся, вытянув свою ладонь к Бигсу, и презрительно посмотрел на него:

-Если судить с точки зрения функциональных обязанностей его тела, то он не проживёт в природной среде и недели. Он не сможет найти себе пропитание.

-Конечно, Герман Иванович, вы правы. Но ведь это, скорее всего, декоративная собака.

-Вот именно! Декоративная! (Он, слегка склонив голову набок, вновь вытянул руку вверх, грозя своим пальцем, какому-то невидимому своему противнику). Человек возомнил себя создателем и, в угоду своему тщеславию, творит вот таких уродов! Да-да, не удивляйтесь! С точки зрения волка, лисицы, шакала, эта так называемая собака, самый настоящий урод, дебил, ошибка природы!

Бигс, чувствуя, что речь идёт о нём, искоса смотрел на этого неприятного человека. Он инстинктивно чувствовал к нему сильнейшую неприязнь. Да и человек не питал к нему никаких нежных чувств, кроме презрения и брезгливости.

Домой, Жанна с Бигсом вернулись уже ближе к вечеру. Николай, с нетерпением ждал их и, открыв дверь, с радостной улыбкой приветствовал жену и собаку:

-Ну как, аристократы духа, можно вас поздравить или нет?

Жанна с собачкой на поводке, вошла в квартиру и, без особой печали в голосе, ответила:

-Нет, дорогой. Не годимся мы для аристократов. Рылом не вышли. Профессор Савраску даже фурункулом обозвал, так и сказал: «Фурункул на славном теле семейства  Canis». Савраска обиделся на него за это. Правда, Савраска, ты ведь обиделся на этого противного старикашку?

Жанна нежно посмотрела на свою собачку. Николай присел перед Бигсом, приподнял его от пола и, глядя прямо ему в глаза, со смехом заговорил:

-Савраска! Не дрейфь! Скажи: не фурункул я, а настоящий пёс!

Бигс, в смущении отвёл глаза в сторону, и искоса смотрел на этих милых и добрых людей. Здесь, в этом доме, в этой семье царили мир и взаимопонимание, истинным венцом и логическим завершением которого, была награда – любовь.

Так не заметно Бигс стал своим в этом доме. Николай и Жанна относились к нему, как к равному и ни в чём не отказывали. Всё было прекрасно.

Однажды, под вечер Николай куда-то собирался и сильно спешил. Он вышел из квартиры, но затем опять вернулся назад, прошёл в свою комнату и что-то там взял. В этот момент зазвонил телефон, и он побежал к выходу, на ходу разговаривая с кем-то. Так, с телефоном в руках, он выскочил из квартиры и не до конца закрыл дверь. Бигс тихо лежал в углу. Когда все успокоилось, он встал и подошёл к двери. Она была приоткрыта. В узкую щель, между косяком и дверью, можно было увидеть часть лестничной площадки. Это были кусок стены, бетонный пол и часть двери лифта.  Бигс остановился в замешательстве. Там, за узкой щелью был другой, незнакомый мир. Мир, где он никогда не был. Что там его ждало? Неизвестность пугала его. Привыкший к послушанию, Бигс встал перед сложным выбором. В его душе боролись разные силы. Что-то сильное, неудержимо, влекло его в эту неведомую, пугающую неизвестность. Но, что-то не менее могущественное, всё же удерживало его от такого опрометчивого шага. Искушение было столь велико, что Бигс заёрзал на месте. Он поворачивал голову то влево, то вправо, озирался по сторонам, ища хоть какой-то поддержки со стороны. Но рядом никого не было. Да и навряд ли бы, кто мог помочь ему в такую сложную и ответственную минуту. Выбор оставался только за ним. И вот, наконец, превозмогая все мыслимые и не мыслимые преграды, Бигс решился на самый отчаянный шаг в своей жизни. Глянув в последний раз назад, в пустой коридор, он ткнул носом дверь. Она легко поддалась, и перед ним распахнулся новый, свободный, неведомый мир.

P. S. Жанна была слишком увлечена собой и всем тем, что было связано с ней. Ей некогда было растрачивать себя на поиски этой бедной собачки. Её увлечение прошло, и более, она не хотела тратить себя на эти ненужные и обременительные хлопоты о судьбе этой собаки. Так получилось и всё. У Николая и так хватало забот на работе и он, даже как-то сразу забыл об этой собачке. Нельзя сказать, что эти люди были такими чёрствыми и бессердечными. Просто, жизнь в большом городе диктовала им свои условия бытия. А они, как могли, подстраивались под них.

Всё же, Николай, по просьбе Жанны, дал рекламу в газеты и на телевиденье, о пропаже собаки. Но, каких-то положительных результатов это не дало.  Было несколько звонков, но Бигс так и не нашёлся. Он пропал в дебрях большого города.

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.