Косые лучи уходящего солнца, позолотив верхушки сосен и кедров, медленно опустились за вершины скалистых гор. На перевале, между двух остроконечных пиков стоял человек. Прикрыв ладонью глаза, он пристально смотрел вдаль, пленённый красотой и свежестью первозданной природы. Внизу, раскинувшись между крутых вершин, расстилалась долина. Мохнатые пушистые сосны вперемежку с зарослями можжевельника, мирта и фисташки сплошным ковром покрывали склоны. Петляя между холмами, река Кефис несла свои холодные прозрачные воды к далёкому морю. Узкая дорога извиваясь, спускалась с горы, то исчезая среди зарослей лавра и диких оливков, то появляясь далеко внизу. Это был Тесей, юноша, о котором вскоре узнала вся Эллада. Он стоял на вершине, не в силах оторвать глаз от величественной панорамы, которая завораживала и манила. На мгновение Тесею показалось, что он взлетел, и чудная долина, качнувшись, поплыла ему навстречу. «Как хорошо и красиво тут, – невольно подумал он. – Неужели, закончились мои испытания и труды? Всего день пути, и я – дома. Эта дорога идёт из Трезена в Афины. Скоро, совсем скоро я встречусь с отцом». Ноги, не чувствуя нагрузки, с лёгкостью увлекли его вниз. Впереди, за поворотом, под сенью высоких стройных деревьев, прямо под скалой примостилась хижина. Тонкая серая струйка дыма, покачиваясь из стороны в сторону, медленно тянулась вверх. Мысль о человеческом жилье и отдыхе, сразу приободрила Тесея. Свернув направо, он перешёл небольшой ручеёк и, поднявшись на пригорок, увидел дом. Несколько кипарисов, стройной колоннадой темнели перед ним. Остановившись, он задумался: «Чей это дом? Может я пришёл не вовремя?» Вздохнув полной грудью, он решительно зашагал вперёд. Домик был небольшой, похожий на те, какие строят жители окрестных селений. Справа от дома, под навесом, горел очаг. Чуть поодаль виднелся хлев, сложенный из грубых плоских камней. Крыша, покрытая жердями и соломой, говорила об умелой и заботливой руке. Перед хлевом, в загоне, отдыхали десятка два овец и коз. Всё вокруг было милым и аккуратным, и напоминало аркадскую идиллию. Вдруг из глубины двора раздался приятный мужской голос, который сразу разогнал сомнения и тревоги:
– Приветствую тебя, добрый путник! Рад, что ты зашёл ко мне и не побрезговал моим презренным приютом. Проходи и не чувствуй себя здесь чужим. Скоро ты узнаешь, как рады в этом доме гостям.
В тени, под ветвистым деревом, показался крупный моложавый мужчина. Пышная окладистая борода волнистыми серебристыми кудрями ложились на широкую, могучую грудь. Умные, вороватые глаза, поблёскивая из-под чёрных бровей, пристально вглядывались в незнакомца, ощупывая и изучая его. Тесей подошёл к нему, и, дружелюбно улыбнувшись, поприветствовал хозяина. Протянув руку, незнакомец весело заговорил:
– Проходи, смелый юноша, прямо сюда. Располагайся. Вижу: долгим и нелёгким был твой путь. Присаживайся и отдохни. Сейчас я принесу тебе вина и сыра, и ты утолишь свой голод и усталость.
Человек ушёл, и Тесей остался один. Подойдя к кровати, он устало опустился на неё: «Какое счастье лечь и растянуться на этом прекрасном ложе». Потрогав руками кровать, он поразился её красоте и изяществу: «Великий мастер сделал такую прекрасную вещь». Вскоре хозяин вернулся и поставил на стол кувшин вина и ломоть сыра. Разломав постную ячменную лепешку, он выразительно посмотрел на Тесея:
– Благородный юноша, не побрезгуй отведать скромных даров нашей земли! Мы чтим богов, и они воздают нам за это сторицей!
Тесей, польщённый добротой и гостеприимством хозяина, приложив руку ко лбу, а затем к груди, с благодарностью ответил:
– Добрый человек, хвала Дионису, что не забывает о твоём доме. Позволь узнать имя твоё, хозяин.
– Дамаста. Я скромный, простой селянин, для которого нет лучшего счастья, чем помочь ближнему. Садись и отведай нашего вина и хлеба.
Тесей сел за стол и, отломив кусок лепёшки, приступил к трапезе. Дамаста, поглаживая бороду, с нежностью и любовью смотрел на него и, глаза его светились радостью и счастьем. Но что-то настораживало и пугало в этом мягком смеющемся взгляде. Опытный, проницательный человек без труда разглядел бы в нём фальшь, обман и лукавую. Скользкий, неуловимый блеск, неожиданно вспыхнув в глубине чёрных, бездонных глаз, тут же исчез, покрывшись пеленой доброжелательности и заботы. Тяжёлый изнурительный путь, битва с чудовищами и злодеями утомили Тесея. Забыв о гостеприимном хозяине, он с жадностью набросился на еду. Вскоре стол опустел, и приятная истома разлилась по телу. Веки отяжелели, налившись свинцом; с трудом приподняв их, он с благодарностью посмотрел на Дамастаса:
– Прекрасное вино у тебя, радушный хозяин, и сыр с хлебом просто тают во рту. Чем же я могу отблагодарить за такое угощение, у меня с собой ничего нет.
– Мне от тебя ничего не надо, милый юноша. Я живу один и поэтому рад всякому, кто приходит ко мне. Ложись на ложе и отдохни. Пусть боги благословят тебя и даруют силу и мужество для дальнейшего пути.
Поднявшись со скамьи, Тесей подошёл к кровати, которая стояла под ветвистым деревом. Чуть дальше, под сенью густого винограда, была другая кровать, более широкая и просторная. Тесей хотел лечь на неё, но передумал, природная скромность и такт были его отличительной чертой. Скинув сандалии и, сняв с пояса меч, он с удовольствием растянулся на маленькой кровати во весь рост. Блаженная истома и нега разлились по всему телу, и добрые мысли полились ручейком: «Много есть на белом свете людей, но как мало таких добрых отзывчивых, как этот Дамастас. Пусть Зевс никогда не обходит его дом своей милостью». Ещё раз, с благодарностью глянув на этого добродушного гостепреимного мужчину, он уснул. Славный Морфей, тихо подойдя к кровати, весело улыбнулся и заиграл на флейте удивительную завораживающую мелою. В такт вкрадчивым, чарующим звукам из призрачной дымки, кокетливо покачивая бёдрами, показались прекрасные нимфы и, окружив со всех сторон Тесея, запели чудными нежными голосами. Счастливый, здоровый сон увлёк его в призрачные, причудливые миры. Лишь только глаза сомкнулись, как до боли знакомый и родной образ показался между танцующими девушками. Прекрасная печальная дева смотрела на него своими огромными глазами. Тонкая ниточка свисала с её руки. Тесей рванулся к ней, но чудовищный монстр с человеческим телом и головой быка преградил ему путь. Нагнув голову, он кинулся на Тесея и пригвоздил своими огромными рогами к каменной стене. Ужасная боль сдавила грудь и ноги, а зловещий хохот мерзкого исполина неприятно задребезжал в ушах. Открыв глаза, Тесей увидел Дамастаса. Потирая руки, он самодовольно ухмылялся и тихо хихикал себе под нос. Его мерзкая физиономия просто светилась и рделась от удовольствия:
– Проснулся, дружок. Вот и славно. Вижу, я невольно нарушил твой сладкий сон, прости мне такую грубость и бестактность, но пойми меня правильно, работа моя, не терпит отлагательств. Всю жизнь мне приходится исправлять то, что не доделала природа. Везде должен быть порядок, друг мой, порядок. Всё должно быть ровным и аккуратным. А что мы видим теперь. Да это просто безобразие! Уму непостижимо! Посмотри на свои ноги, посмотри на свою голову. Они так длинны для этой кровати, что мне не остаётся ничего другого, как немножко подрубить их. Прости меня, сынок, если сможешь, но такова твоя участь. Собери всё своё мужество в кулак, и встреть свою судьбу достойно и красиво.
Нагнувшись, Дамаста сунул руку под кровать и вытащил огромную пилу и топор. Повертев инструментами в руках, он с любопытством посмотрел сначала на топор, а затем на пилу. Казалось, злодей размышлял: чему отдать предпочтение – грубому рубящему или тонкому, но острому? Наконец, сунув топор на место, он с молодцеватой игривой удалью помахал пилой.
– Больно ты ладен, друг мой. Не хочу портить тебя грубым инструментом. Пилой -аккуратней и ровней. Уж я-то постараюсь. Сам увидишь сейчас.
Тесей, поражённый и обескураженный холодным цинизмом негодяя, лежал – ни жив, ни мёртв. Два круглых деревянных бруска, прикреплённые с двух концов к кровати, плотно прижимали его грудь и ноги. Толстые сыромятные ремни туго сжимали руки и ноги. Нельзя было ни шевельнуться, ни сдвинуться. Злость и ярость обуяли Тесея. Напрягшись, он рванулся вверх, но путы были крепки. От напряжения лицо его покраснело, жилы на лбу и шее надулись.
– Как злится наш мальчик. Как ему плохо. Но ничего страшного, дружок, через минуту тебе станет легче. Пустим немножко твоей горячей кровушки, и всё будет в порядке.
Голос проклятого мучителя был приторно сладким и певучим. Он просто наслаждался своей властью и безнаказанностью. От напряжения у Тесея потемнело в глазах. Красные, синие, чёрные круги поплыли перед глазами. Сердце сжалось, и страшная мысль застучала в голове: «Всё, это всё. Неужели я так бесславно кончу, когда до дома осталось – всего ничего». Он успокоился, и перестал двигаться. Какая-то апатия овладела им. Осознание близкой кончины уже не пугали его. Всё, что происходило вокруг, теперь казалось таким далеким и нереальным. Действительность, рассыпавшись на множество мелких кусочков, как мозаика, плавно кружась в воздухе, медленно поплыла вверх. Какие-то приятные отвлечённые воспоминания и фантазии, появляясь и, наскакивая друг на друга, закружились перед ним. Как сквозь сон долетел до сознания Тесея голос подлого мучителя:
– Как зовут тебя златокудрый юноша? А то за суетой я и забыл спросить?
Повернув голову, Тесей посмотрел на Дамастаса. Деловито проверяя пальцем остроту зубьев, он основательно готовился к предстоящей экзекуции. Убедившись в исправности инструмента, он искоса глянул на Тесея, а затем самодовольно ухмыльнулся: «Глупец, возомнивший себя героем. Много я таких повидал. А где они теперь, где? Нет их. Были и нет! Подрежу сейчас тебя голубчик – и дело с концом. И что ты на это скажешь?» Вдруг вверху послышался грозный топот копыт; огромная тень, мелькнув в вышине, замерла за спиной Дамастаса. Золотая пыль улеглась, и Хирон, слегка качнув головой, пристально посмотрел на своего ученика. В уголках его губ застыла еле заметная улыбка. Тесей, не отрываясь, смотрел на учителя. Вспоминания, нахлынув, сразу вернули его в детство, друзья, сверстники, как живые проплыли перед глазами. Однажды, в единоборстве с Ахиллом он проиграл схватку. От обиды и отчаяния Тесей заплакал. Хирон, подойдя к нему сзади, положил руку на плечо и, улыбнувшись, спокойно сказал: «Герои не плачут, мой мальчик. Путь к победе всегда лежит через поражения». Видение исчезло. Очнувшись от оцепенения, Тесей посмотрел на своего палача. Глумливый взгляд, мерзкая ехидная усмешка блуждали на его лице. Гнев и возмущение наполнили сердце смелого воина: «Неужели я приму смерть от этого отвратительного ублюдка. Не бывать этому!» Грозно глянув в лицо врагу, Тесей воскликнул:
-Тесей, сын Эгея! Слыхал про такого?
– Как же не слыхать, слыхал. Теперь буду знать, как я красиво укоротил царского сыночка.
Терпению Тесея пришёл конец. Целый каскад ослепительных искр брызнул из его горящих глаз, и безумный гнев застлал пылающий взор. Всё тело юноши налилось свинцовой нечеловеческой силой, силой способной сокрушить даже льва. Он напрягся, и кожаные ремни лопнули. Откинув бруски, он вскочил и кинулся на мерзавца. Дамаста бросился на него с топором, но Тесей, ловко увернувшись, схватил упыря за горло и свалил на его коварное ложе. Придавив негодяя его же приспособлением, Тесей громко воскликнул:
– Да ты, дружок, нарушил все стандарты! Видано ли такое! На целую голову длиннее!
Взмахнув мечом, он вмиг отсёк голову злобному разбойнику.
Великий Герой – он и через тысячи лет остаётся для нас таким же прекрасным и завораживающим. Читая про его подвиги, мы не перестаём восхищаться благородством и мужеством этого смелого юноши. А сколько прекрасных незабываемых мгновений подарил он нам, Герой, с которого будут брать пример многие, многие поколения людей. Герой, который всегда будет звать нас на подвиги и свершения!
Закрыв книгу и, положив её в сторону, невольно задаешься вопросом: « А сколько ещё всяких Прокрустов, Скиронов, Синисов и прочих негодяев бродит среди нас сегодня. Так что борьба не окончена! В жизни всегда найдётся место для подвига, и для тебя мой юный друг!
