В то утро атмосфера головного офиса Сонкомпекснано была  пропитана непривычной смесью  торжественности, ожидания и чего-то особенного, неопределяемого.

Толя Тараканопулос почувствовал это сразу, только переступив порог  помещения с табличкой «кабинет № 2».   Он кинул молниеносный  оценивающий взгляд вокруг.  Как будто явных изменений в обстановке офиса  не было. В кабинете присутствовали,  как и всегда,   те же привычные персонажи в очередном акте  спектакля  «Три года Тараканопулоса  на этой работе»:  Прима – гендиректор Тамара Тараканова,  Начальник аналитико-синтетической службы  Марк Тараканович,  Лучший друг – Тараканян Ашот, Руководитель кадровой службы Тараканчиков Степан (отличный семьянин,  отец троих детей),  Главный экономист Влад Таракайтис  и другие важные для корпорации лица.

Потребовался совсем короткий момент времени, прежде чем Тараканопулос уловил несколько деталей, вносящих  необычный нюанс в привычную реальность совещаний и рабочих встреч:  на столе перед Тамарой лежала только одна очень тонкая стопка бумаги. Черная с позолотой  авторучка слегка подрагивала в красивых пальцах дамы, а в глазах мелькала тень возбуждения, отражаясь в линзах дорогих очков.

– Анатолий, я понимаю, что Вы застряли  в очередной  пробке и снова опоздали. Я Вам настоятельно советую перебраться поближе к месту работы.  Предупреждаю –  если данная проблема не будет решена, в последующие случаи  Вы будете лишаться  премии.

В голосе Таракановой, обычно густом  и акцентированном, звучали нотки нержавеющей стали. Толик  был сторонником  положительного или,  на худой конец,  условно положительного подкрепления в материальной мотивации персонала, но  никак не  отрицательного.  Но в эту минуту, сохраняя  понимающе-строгое  выражение карих глаз,  он неспешно  поправил  голубой  в серую полоску галстук и затем неожиданно  четко изрек:

– Плохое запоминается лучше, поскольку оно ценно для выживания и  естественного, а также  искусственного отбора.

Тараканян украдкой подмигнул ему, а начальница продолжила,  слегка подправив тон голоса:

– Ну, теперь все в сборе. Доброе утро всем присутствующим. Начнем наше внеочередное совещание. Хочу вам сообщить, что у нашей компании появился очередной повод для гордости.  Но то событие, ради которого сегодня я вас собрала,  является  причиной и  для серьезных раздумий на предмет  подготовки  к  принятию  важных  решений.

Протянув значительную паузу, Тараканова поверх обычных очков с дорогой прямоугольной оправой, надела вторые. Присутствующие  подобрались. Они уже  знали, что   это действие  являлось знаком  того, что   содержание текста было из рук вон выходящим. Затем дама пододвинула к себе один напечатанный лист  бумаги из стопки, лежащей прямо перед ней, и продолжила свою речь достаточно будничным тоном, поскольку славилась своим неженским умением держать свои эмоции в узде.

– Корпорация Сонкомплекснано получила предложение о реализации проекта, с сутью которого вам предстоит еще сегодня познакомиться. Предваряя это знакомство,  могу сказать одно: наша компания может получить на этот проект гранд, который составляет в денежном эквиваленте половину бюджета нашей корпорации.

-Ого! – раздался в тишине кабинета громкий возглас эмоционального Тараканяна.

Тараканова невозмутимо продолжила:

– Предлагается проект  колонизации Венеры.  После решения о принципиальном согласии на участие в этом, – дама сделала паузу, взглянув поверх двойных очков. – Многомиллионном проекте,  будет поставлена крайне непростая задача о формировании  группы добровольцев, которая  будет отправлена на Венеру.  Готова  выслушать ваши мнения, предложения…

– Думаю, что решение о запуске  проекта заманчиво, – проговорил наконец осторожный Таракайтис.  –  Но не наломаем ли мы дров, взявшись за реализацию  такого  уникального  дела…

– Если не наломаем дров, можем замерзнуть, – в тон ему задумчиво проговорил Тараконопулос.

Смышленый Тараканян продолжил:

– Вот ты, Анатолий  можешь выступить в роли  добровольца. Венера – планета жаркая. И названа так именем римской богини любви… Мерзнуть там вряд ли придется!

-Ты у нас, оказывается, малый с хорошими астрономическими познаниями.

– Скорее с гастрономическими,  – хохотнул Тараканян.

– Знаешь, мне как-то ближе экономический подход. Искать тепло и бежать от холода – это безусловный рефлекс. Более интересен рефлекс условный – сколько пошлет Бог добровольцу  в денежном эквиваленте,  чтобы он решился погреться в пекле этой самой Венеры-красавицы.

Тут в разговор вмешался Тараканович:

– Кто ждет, чтобы ему Бог послал, тот обязательно дождется, и Бог его пошлет.

– Господа! Ваш юмор бесценен! –  иронично подытожила Тараканова. –  Но попрошу прекратить жонглировать словами и высказывать мнения в иной плоскости и под другим углом!  Хочу указать  вам всем на основную проблему. Она заключается в следующем: добровольцы назад не Землю не вернуться, оставшись на Венере навсегда. Этим людям   будет продан билет в один конец,   –  совсем тихо проговорила Тараканова, сняв наружные очки в дешевой роговой оправе и оставшись только в одних.

В пространстве кабинета повисла  тишина.

Наконец, ее нарушил монотонный голос Тараканчикова:

– Правильно ли я понял, – он посмотрел на Тараканову, затем обвел взглядом лица окружающих и продолжил. –  …Похоже, что основной вопрос, который стоит перед Сонкомплектнано такой: мотив для  невозвращенцев?

Люди на своих местах зашевелились, некоторые поменяли позы, как будто кто-то невидимый дал команду «Вольно!».

– Хотелось бы получить побольше  информации о проекте и условиях,  в которых… – откашлявшись,  проговорил Тараканчиков. –  Э-эти невозвращенцы, то есть  м-м-м,.. добровольцы, окажутся.

Тараканова и Тараканович многозначительно переглянулись. Следуя невысказанному вслух указанию, Тараканович предложил заслушать информацию,  собранную  лучшими  аналитиками его отдела  Пауковичем и Пчелкиной.

Работникам головного офиса Сонкомплектнано была известна причина, по которой  на совещания такого рода, как нынешнее, приглашались оба специалиста.  Способности Вики проявлялись в умении  последовательно и скрупулезно   собирать необходимую информацию и затем качественно ее преподносить  для слушателей.   Паукович же славился  виртуозным навыком накапливать  требуемые данные иным методом. Из самых разных, порой противоречивых источников подтягивались  они  в его пытливый мозг.  В нем,   как в варочном  котле,  все это особым способом перерабатывалась. В результате на суд гурманов  представлялось  уникальное блюдо под названием «Информация от Пауковича». Порой  неоднозначный вкус этой заготовки некоторых  повергал в шок. Но чаще всего  креативность Пауковича была просто необходимым звеном в цепи выдвижения новых идей или принятия неординарных решений.

Но кое-что еще заставляло  всех с любопытством выслушать Пауковича и Пчелкину:  между ними   достаточно явно проявлялись признаки соперничества. И аспект их разной половой принадлежности  не был последним в скрытой борьбе за первенство в  признании суждений  этих двух  талантливых аналитиков.

Их тайное противостояние иногда приобретало открытые формы в неформальной обстановке.  К примеру,  как произошедший совсем недавно случай в корпоративном кафе.  Паукович, глядя демонстративно в потолок,  изрек: «На столе лежит две  книги: тонкая называется “Мужская логика”, толстая – “Женская логика. Том № 1”. Вика Пчелкина, сидящая за соседним столиком в компании двух приятельниц,   не осталась в долгу и высказалась  не менее  радикально: «О женской логике хотя бы говорят! О мужской – вообще ничего не известно!».

Некоторые  служащие Сонкомплекснано склонны были считать, что эти два человека просто неравнодушны друг к другу. Именно  поэтому таким неадекватным способом  Паукович и Пчелкина пытаются выразить друг другу свое отношение. Иные, более осторожные в оценках,  предпочитали высказывать свои догадки более туманно: «За этим явно что-то или кто-то  стоит!».

Вика Пчелкина с легкой улыбкой на лице  грациозной походкой танцовщицы вошла в кабинет и  двинулась к белому экрану на стене. Когда был выключен верхний свет, на нем  яркими компьютерными красками загорелся образ планеты Венера,  и вместе с этим зазвучал мелодичный голос этой красивой женщины-аналитика.

– Венера –  самая яркая из планет. Она сияет настолько сильно, что в безлунную ночь она вполне может отбрасывать тень на Землю. Это выглядит так же,  как если бы погрузиться на километр под морскую поверхность.  Бывает, что Венера  –  это первое небесное тело, которое можно увидеть на западе небосклона.

Слайды на экране, точно сказочные полотна менялись, отражая слова Вики.

– Венера постоянно покрыта плотными облаками, через которые не могут проникнуть лучи солнца.  Еще  Ломоносов  увидел, что при соприкосновении Венеры с диском Солнца вокруг планеты возникло «тонкое, как волос, сияние».

Солнце так нагревает атмосферу планеты, что на ней всегда очень жарко – температура поднимается до 500 градусов. Давление такое, что на  каждый квадратный сантиметр давит столб газа весом в 92 килограмма.  День на Венере длится больше, чем год! На этой планете наблюдается смена дня и ночи, а вот смены времен года не бывает. Большую часть поверхности Венеры занимают холмистые равнины. Грунт и небо над ней оранжевого цвета.  На Венере десятки тысяч вулканов.  При этом часть из них – действующие.   До последних лет Венеру считали “планетой тайн”.

Вика замолчала, как будто наслаждаясь эффектом от собственных слов и представленных ею образов.

– Ко всему сказанному хочу добавить только одно: Венера – единственная планета Солнечной системы, которая получила свое имя в честь женского божества.  Другие планеты названы в честь богов-мужчин.

Пчелкина села на свободное место у окна и застыла в выжидающей позе.

Тараканопулос решился высказаться первым.

– Все это звучит занятно. Но только на первый взгляд. Почему? Отвечу  так – мотивация путешествия слабовата. Условия на Венере экстремальны: высокая температура, пагубное давление, день длится как целый год. Опасности связаны с извержениями вулканов. Все покрыто плотными завесами облаков, а, значит, ясности нет! – Анатолий театрально  развел руками.

– Но кое-что  интересное во всем этом имеется. К примеру, отсутствие времен года. Постоянное ощущение  лета! Эффект вечной молодости. Потрясающе! – встал в защиту своей сотрудницы Тараканович.

Тараканова обратилась  к Пауковичу,  сидящему до сих пор   практически  в подлинной  позе   статуи  Мыслителя  Родена:

– Владимир Петрович, прошу теперь Вас осветить проблему, связанную с Венерой.

– Начну, пожалуй, с  Закона Поиска. А он гласит, что   поиски истины  надо начинать с самого неподходящего места, – проговорил Паукович в своей обычной манере великого ученого. –  В нашем случае – с мифа о Венере, как древнеримской богине. Само имя Венеры стало использоваться римлянами как замена слова «любовь». Римляне верили, что сила Венеры наполняет весь мир: без нее не появляется на свет ни одно живое существо, одна она вызывает у всех желание к продолжению рода, без нее нет в мире радости и красоты,  –  Паукович  многозначительно посмотрел на окружающих, на миг остановившись взглядом на Пчелкиной,  а затем продолжил назидательным тоном:

– Итак, предлагаю отвлечься от экстремальных венерианских условий и сосредоточиться на сути Венеры с точки зрения не планетарной, а чувственной.  Есть мнение, что любовь – это  дар, который  получает  человек в случае удачи. Однако, есть и другие взгляды, как  например,   у Эриха Фромма.  Любовь – это искусство, которому следует научиться так же, как музыке, живописи, делу лечения, строительству, управлению людьми. Воспринимая любовь, как удачу люди не учатся этому искусству, поэтому и терпят неудачу за неудачей – прошу прошения за тавтологию, как говорила моя учительница по биологии Любовь Васильевна.

Паукович сложил руки в молитвенном жесте и продолжил проникновенным голосом, перейдя на полушепот:

– Желая любви, тем не менее, люди тратят энергию на более важные, как им кажется вещи:  успех, престиж, деньги, власть. Это то, что является реальным, приземленным, приносящим непосредственную пользу. А любовь приносит пользу только душе. Но относится к категории «венерианской»: является иногда и причиной потерь.  Или,  как вариант,   любовь – это   недостижимая роскошь.

Слушая и привычно помечая в блокноте наиболее важные моменты, Тараканопулос  жирными буквами написал «Роскошь!», «душа», «искусство».

– Кто же является, несмотря на все это,  самыми страстными и преданными почитателями Венеры? –  вещал Паукович. –  Это молодые люди!  Венере, как богине красоты, больше всего нравились жертвы молодых любовников. Добавлю, что в честь ее  устраивались  празднества.   Жрецы богини любви появлялись на них в венках из живых благоухающих цветов, символа естественной красоты.

Тараканопулос продолжал забрасывать в свои заметки: «молодежь», «красочные празднества». На его лице появилась ухмылка  кота,  поймавшего жирную мышку. Эта улыбка означала только одно: идеи относительно создания мотивации для добровольцев у него уже ясно высветились.

Когда Паукович закончил свое выступление, Анатолий очень горячо, с аплодисментами и криком «Браво!»,  благодарил его.

После того, как Паукович и Пчелкина покинули кабинет, Тамара Тараканова   попросила  всех поставить личные подписи о неразглашении информации, озвученной в кабинете.

Тараканян в ответ на это заявление как бы про себя пробурчал: «Как говорится, деньги на бочку, селедку в помойку, тайны на стол!». Сделав вид, что не расслышала, Тараканова веско  проговорила:

–   До восьми часов вечера каждый из вас должен представить свои конкретные предложения касательно  той части проекта, которая связана с привлечением добровольцев на планету Венера и передать их мне лично в руки в электронном виде. Завтра утром проведем еще одно совещание по данному вопросу. Сейчас все свободны.

Вечером того же дня Тараконопулос переступил порог своей холостяцкой квартиры. Он любил свое жилье, обустроенное по всем  канонам дизайнера-интерьерщика  Вити,  начиненное современной   техникой и обставленное удобной мебелью.

Приготовив легкий ужин, хозяин достал из буфета свою любимую чашку из английского сервиза: белую с серебряными узорами, имитирующими морозные разводы на окне. Он налил себе чаю, плеснул две чайные ложки коньяку и, комфортно развалившись  в любимом зеленом кресле, щелкнул пультом телевизора. «Может, позвонить Веронике?» – мелькнула мысль в расслабленном мозгу.   Тараканопулос  набрал  знакомый номер и,  поддержав немного трубку телефона в руке,   нажал кнопку отбоя. Нет, не то сегодня настроение…

Со стороны стены с телевизором, встроенным в  роскошную  раму, полился мелодичный женский голос.  Экран представил  молодую стройную женщину в римской одежде. Мягкая волна  светлых волос венцом покрывала ее красивую голову,  освещая лицо золотистым сиянием, черты которого явно отражали   нежность и душевную теплоту.

Мужчине показалось, что она смотрела прямо в его глаза. Сейчас он уже стал различать смысл ее фраз: «Я здесь, чтобы помочь создать и укрепить длительные отношения, построенные на двойном фундаменте страсти и понимания. Одно без другого бессмысленно. Одно существует, чтобы переплетались жизни и тела; другое — для долгих и интересных разговоров. Они всегда частично совпадают, перекрывая друг друга, потому что возлюбленный, который понимает твои нужды и желания, и есть настоящий возлюбленный».

Внезапно Тарконопулосу,  завороженному этим образом, привиделось, что женское светлое лицо с небесного цвета глазами  стало приближаться. Он как будто ощутил на поверхности своей руки легкое и нежное прикосновение.   Во рту и горле он почувствовал неприятное першение,  мышцы напряглись,  все тело его в синем домашнем костюме как будто занемело.   Сжав одеревеневшими   пальцами пульт, Анатолий стал судорожно нажимать  на сенсорную панель. Но современная техника, словно издеваясь, впервые  отказывала ему в послушании.

Как в тумане он видел женщину, которая улыбаясь,  продолжала говорить:  «…А партнер, в сердце которого пылает страсть к тебе, будет готов исцелить случайные раны и обиды, и останется рядом с тобой достаточно долго, чтобы достичь понимания. Природа вечно растущих и вечно живущих отношений такова, что ты всегда будешь жаждать больше страсти и больше знания, не забывая об обязательствах».

Внезапно экран погас. В темноте  мужчина открыл странно увлажненные со сна  глаза и рефлексивно  глянул  на электронное табло часов.  Два часов ночи!  Телевизор отбрасывал на блестящий пол сполохи от картинки какого-то американского боевика. «Финиш…энд…крэйзи!.. Допроектировался,  Толян!». Мужчина  усмехнулся, вспомнив белокурую женщину в римской тоге. Это  хо! всего-навсего  сон.

Выпив стакан воды,  Тараканопулос  немного поразмышлял над событиями уже теперь вчерашнего дня.   Возможно, те предложения, которые он внес к проекту,  понравятся Таракановой. Тогда   можно будет рассчитывать на повышение заработной платы. В планах тридцатидвухлетнего  Толика  хорошая машина стояла первым номером.  Старую уже давно нужно было поменять.  Может, стоит  подумать и о поиске подходящей девушки, помоложе!  для создания семьи и обзаведения детишками. «Впрочем, можно с этим и подождать. Поднакопить деньжат, пожить в свободном полете.  Карьера на взлете. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить,  – подумалось Толику.  – Кстати, пора переехать поближе к работе. Вот и пригодиться Вероника как преуспевающий риэлтор. Надо позвонить ей завтра вечерком, пригласить в театр. Она это дело любит».

После таких  размышлений Тараконопулос успокоился окончательно и даже  завел будильник на час раньше, чем обычно.

На следующее за этой беспокойной ночью утро Таранонопулос  на работу прибыл на двадцать минут раньше. Для тонуса он, как обычно, проговорил про себя: «Я острый и злой!»,  почувствовав в жилах прилив энергии. Зазвонил телефон. В трубке он услышал взволнованный голос Тараканяна:

– Ты сидишь? Нет? Тогда присядь! Наш отец-герой записался невозвращенцем на Венеру!

– Кто, Тараканчиков?!! Не может этого быть!.. Забавно, – озадаченно проговорил Тараканопулос и представил себе этого сорокапятилетнего ухоженного лысеющего кадровика с монотонным голосом.

– И чего ему не хватало? А?… Тайна…- прошелестел в трубке голос его друга.

С  губ  Тараканопулоса чуть было  не сорвался  ответ.  «Это безумие!», – хотел прокричать он в трубку, но вовремя сдержался и  дипломатично промолчал.

Колина Алла        23.02.2014