Иных всю жизнь сопровождают одни и те же события или люди – меня преследовала одна и та же фраза.  Будто кто-то нарочно написал её на воображаемом экране, где двигались человеческие фигурки наспех смонтированного триллера моей жизни. И все зрители дружно читали титры: «Я такого еще не видел!»
Странно, мне всегда казалось, что ничего особенного не происходит.
Как-то в возрасте трех лет  я нарисовал томатным соком картинку на обоях. Подумаешь!
В пять – почистил вареньем папины ботинки. С кем не бывает?
В двенадцать – странички классного журнала воском намазал – свойства парафина изучал!
Взрослые в один голос называли мои шалости неадекватными поступками, водили то к психологу, то к директору, не понимая, что ребенок просто познает мир.
Дальше, больше. Однажды я понял, как приятно эпатировать публику, заставляя её вскрикивать от страха и восторга в ответ на мои чудовищные выходки. Я носил оранжевые ботинки и едко-зеленый шарф, рисовал круги на своей гладко выбритой голове. Голяком бродил по крышам и прыгал с парашютом с Останкинской башни, по диагонали переходил перекрестки и прятался под учительским столом, изучая рисунок на чулках химички. Адреналин вышибал мне мозги. Женщины были в обмороке, мужчины в ауте, прохожие в ступоре! Внутри меня сидел какой-то неуправляемый гном, заставлявший постоянно чудить и выпрыгивать из тесных одежек долженствования. Родители почему-то не оценили такой креативности. И когда  мы с Мариной отправились даунтшифтерами в заброшенную деревушку у черта на куличках, без образования, без денег, с единственным желанием размножаться и ни от кого не зависеть, мать зарыдала. А батя, владелец крупнейшего в области промышленного холдинга, который мечтал передать сыну в наследство активы процветающей компании и всю связанную с этим головную боль, сказал: «Я такого еще не видел!»
Сын выбрал сельское хозяйство. Впрочем, не совсем. О том, что такое  сельское хозяйство, мы с Маринкой представляли смутно. Но когда натрахавшись вволю, с голодухи начали клевать росший в огороде горох, поняли, что без овладения простейшими навыками добывания пропитания запросто отбросим копыта. Пару летних месяцев питались подножным кормом, грибами и кореньями. А потом выяснилось, что Марина беременна. Чего и следовало ожидать.
Но я сдрейфил. Осторожно ступая  по тонкому льду её выжидающего взгляда, промямлил, что пока не собираюсь вступать в брак. Она часто заморгала, и я почувствовал, что лед треснул и темная вода, полыхнув тяжелой синевой, увлекла меня куда-то в холодный омут её отчаяния. «Я такого еще не видела!» – воскликнула Марина и бухнулась в обморок. Что мне оставалось?! Оскальзываясь и цепляясь за острые края полыньи, я выбирался на берег свое единственной, как тогда казалось, судьбы.
Да, я струсил и вынужден был жениться. Что тут особенного? Ну, не хочет человек жениться, а женится! Странно, что никто при этом не сказал: «Я такого еще не видел!»
Потом мы  вернулись к родителям, я стал работать в компании отца, поступил на заочный.
Когда Марина вынесла на крылечко роддома новорожденную дочь, подумал: «Ты попал окончательно!» Но зачем-то радостно устремился ей навстречу, взял сверток в руки и, поцеловав жену, воскликнул: «Спасибо тебе за дочь, любимая!»
И в тот момент я нагло и эпатажно врал, но никто почему-то не сказал: «Я такого еще не видел!» И женщины не упали в обморок, и мужчины не рухнули в ауте, а прохожие одобрительно заулыбались, когда я покатил перед собой розовую коляску. Марина как-то заметно и  радикально поменяла свои приоритеты. И её больше не привлекали ни ночные крыши, ни прыжки с парашютом. Жена вкрадчиво шептала мне на ухо о покупке нового спального гарнитура и норковой шубки.
И тогда я сдался на откуп этим новым обстоятельствам своей жизни. Став одним из тех, кто и сам не прочь сказать какому-нибудь чудаку: «Я такого еще не видел!»
Вместе с этим ко мне пришла тоска. Мертвенная, тягучая тоска… И унаследованная от отца головная боль.  Они заставили забыть о прежнем и предаться обыденности как провидению.
Долго ли коротко ли, прошло полжизни.  Я достиг тех высот, которые когда-то прочили мне отец и мать, и больше не переходил перекрестки по диагонали. Зато частенько ездил по диагонали на «Бентли» и мог бы услышать свою любимую фразу от бросавшихся в стороны пешеходов, если бы мои люки не были тщательно задраены.
«Я такого еще не видел!» – наверняка, говорили телезрители, глядя на мой круизный лайнер, похожий на плавучий город. «Я такого еще не видел!» – возможно, шептали посетители «Города Моды», который я  открыл в центре Москвы. Теперь всё, что я делал, нужно было только для того, чтобы хоть кто-то сказал эту магическую фразу.
Наверняка, она много раз срывалось с чужих уст, но мне не суждено было её услышать.
Так прошло много лет. Был ли я доволен своей жизнью? Счастлив? Я давно понял цену себе и своим чудачествам, потому что все они лишь слабо напоминали о той истинной свободе, которую я знал в детстве.
Я устал. И в какой-то момент вдруг понял, что начинаю повторяться. Мне больше не приходили на ум великолепные идеи. Перестав удивляться, я больше не мог сказать ни о ком и ни о чем: «Я такого еще не видел!»
Жизнь клонилась к концу. У меня было все, о чем только может мечтать человек. Мне по карману купить любую дружбу и любую женщину, побывать в любом месте планеты и попробовать на вкус любые самые изысканные яства и впечатления.  Я обладал неограниченными возможностями. Но желания улетучились куда-то. Больше ничего не хотелось.  Дети выросли, ничем не удивив меня, старика. Жить дальше не имело никакого смысла…
***
«Известного миллиардера нашли мертвым в собственной спальне. Все стены помещения были испачканы рисунками, выполненными томатным соком. Туфли хозяина апартаментов были начищены вареньем. Мы такого еще не видели!» – так, вероятно, начнется большая статья обо мне в журнале «FOR BEST».  И это все, на что я оказался способен в этой жизни. Писец…