Дождь с утра непрерывно катился по мокрым щекам неба, превратив их в сплошное текучее месиво, и все содрогался новыми приступами рыданий, как капризный ребенок, у которого отобрали игрушку.
Но Лена ничего не замечала, она была поглощена другим. Сегодня у Игоря День рождения, девушка долго готовилась к этому дню, ждала его, мучалась, размышляла, что подарить, как себя вести, что сказать. Прокручивала все это в мозгу бесчисленное количество раз, она никак не могла определиться с подарком. А вчера ее осенило.

Она подарит ему кальян. И даже придумала, что скажет при этом.
Давным-давно она присмотрела на вещевом рынке торговую палатку, где продавались всякие восточные товары, вроде денежных деревьев, золотых слонов и лягушек, замысловатых металлических ваз с тонким горлышком, в которых, казалось, обитали волшебные джины…
Все эти штучки, камешки, блестящие и звенящие безделушки привлекали какой-то непонятной магической силой, настраивали на таинственный лад и заставляли верить в чудо.
Она встала пораньше, чтоб успеть к приходу Игоря все купить, приготовить праздничный ужин, привести себя в порядок.
Но дождь с утра нарушил все планы. Переделав все дела, Лена ждала, когда же он, наконец, остановиться, чтоб сбегать за подарком. Но не тут-то было.
Так можно весь день дома просидеть в вынужденном заточении! Она надела курточку, взяла зонтик и торопливо выскочила из квартиры.
На пороге парадного девушка остановилась, в раздумье глядя на свои новые туфли. Вот сейчас она шагнет в воду, и через несколько секунд ее туфельки будут полны до верху. «Может, перестанет?» – тоскливо подумала девушка и с надеждой посмотрела на небо.
Но оно было непреклонным в своей влажной серости.
Придется возвращаться и надевать кроссовки.
Она поднималась по лестнице и думала о том, что не мешало бы купить еще одни туфли, на случай непогоды.
Ладно, ладно, только не сейчас, неделю назад папу положили на операцию, теперь у него какие-то осложнения, звонила сестра и просила еще денег. Лена отправила почти все, что получила в этом месяце, отложив для хозяйки и на подарок Игорю. Ей всегда приходилось рассчитывать всю зарплату до самой последней копейки.
Фирма, в которой теперь работала девушка, была крупной. И зарплаты тут высокие, но и требования тоже не низкие. Она просиживала в офисе от звонка до звонка и часто далеко после звонка, когда уже заканчивались все пробки, и можно было спокойно доехать домой.
Корпоративная культура крупной оптовой компании по продаже посуды отличалась протокольной сухостью и скрытым равнодушием сотрудников друг к другу. Простота и естественность были тут не в чести, а снобизм приветствовался и даже поощрялся руководством.
Сотрудники были хорошо одеты, и обувь, естественно, имели самую разнообразную, под каждый костюм. Ну, или, по крайней мере, под каждую погоду. Чего нельзя было сказать о Лене.
Она работала тут совсем недавно. Ее испытательный срок закончился утверждением в должности менеджера оптовых продаж только неделю назад. И девушка еще не привыкла ни к новому своему имиджу, ни к новой зарплате, ни ко всем тонкостям корпоративной культуры.
Тяжело все-таки жить в большом городе.
Хозяйка квартиры в этом месяце вздумала увеличить квартплату: в кухне появились микроволновка и кухонный комбайн. Бытовые приборы, действительно, были красивыми и блестящими, но пользоваться ими разрешалось только по большим праздникам.
Лене, эти новшества были не нужны. И ее подружке Свете, с которой они снимали квартиру, тоже, потому что девушки с детства привыкли резать овощи ножом, а еду разогревать на плите. Родились и выросли они в одной деревне. Вместе приехали в город, вместе устроились на работу, а потом поступили на вечерний. Начинали «с нуля» и только теперь выбились «в люди».
Конечно, это громко сказано. Света работала в кондитерском цеху небольшой частной пекарни, а Лена – менеджером в крупной компании по продаже посуды. Когда-то она могла об этом только мечтать.
Теперь ей надо было срочно научиться отвечать на возражения клиентов и составлять бизнес-планы. И активно продвигать товар. Природная застенчивость заставляла ее поначалу смущаться и краснеть. Но постепенно девушка привыкли к своей новой роли. Сложные непонятные словечки, которые теперь активно насыщали речь новоиспеченного «менегера», стали привычными, факсы и ксероксы, больше не пугали недоступной сложностью.
Лена была способной. Быстро осваивалась. Еще быстрее обучалась.
И все было бы хорошо, если бы новая работа не пожирала практически все свободное время. По вечерам девочки учились в сельскохозяйственной академии на экономическом факультете. А в субботу и воскресенье занимались дома.
А личная жизнь…
Некогда, времени не хватало. Светке было уже 25, а Лене 26…
Оставалось только мечтать о любви и богатой шикарной жизни в столице. О принцах, которые когда-нибудь, в один прекрасный момент, примчатся на своих блестящих Мерседесах и увезут девчонок в счастливую семейную жизнь. Где будет своя квартира или дом, собственная микроволновка и кухонный комбайн, которыми можно будет пользоваться хоть круглые сутки, не боясь поцарапать или нажать не ту кнопочку.
Но принцы, о которых мечталось, сражались с драконами и людоедами где-то далеко, а рядом по-прежнему никого не было.
***
Игорь появился в жизни Лены случайно… Однажды она ехала на работу и, выходя их маршрутки, вдруг споткнулась и врезалась бы носом в асфальт, если бы ее не подхватил выходивший раньше молодой человек. Он помог ей справиться с испугом и смущением. И предложил встретиться вечером, чтоб проводить домой.
Игорь не был приезжим. У него были богатые родители, которые жили в самом престижном районе города. Но он с ними из-за чего-то поссорился и жил отдельно. Они снимали ему хорошую квартиру недалеко от центра.
Игорь с Леной теперь часто встречались, ходили в кино, а потом ехали к Игорю. И жили там как муж и жена. А утром расходились по своим офисам, чтоб через пару дней опять побыть ночными супругами.
Он был нежным и внимательным, но никогда не предлагал Лене остаться с ним надолго, хотя бы на недельку. А Лена так страстно этого желала.
Она пыталась ему угодить, приготовить на ужин и завтрак что-то вкусненькое. Постирать рубашки. Вымыть полы.
Лене всегда казалось, что тот уровень близости, который между ними уже был, был показателем глубины отношений. И вот-вот все должно было закончиться свадьбой.
Но Игорь почему-то молчал. Как будто ему нужен был какой-то внешний толчок.
Лена возлагала на его День рождения большие надежды, ей хотелось быть особенно внимательной, трогательно заботливой, любящей, чтоб он, наконец, понял, как она им дорожит, и как им необходимо быть вместе.
Поэтому и подарок должен был быть особый.
Она готова потратить на него все свои деньги, чтоб только угодить взыскательному вкусу своего избранника.
Игорь был умным, уверенным в себе молодым человеком, хорошо знал, чего хочет в жизни. Он жил на каком-то другом уровне, отличном от уровня жизни Лены и Светы, может быть на том, на котором вращались ее новые сотрудники. Там были красивые машины и дорогая обувь. У Игоря пока не было машины. Но высокая планка жизни, к которой он привык с детства, так и осталась с ним, словно въелась в его сознание, заставляя говорить, думать, чувствовать категориями того мира, в котором обитали его близкие. Но он был гордым. И шел к этому самостоятельно, не надеясь на помощь родных. Временные неудобства воспринимались им спокойно и почти равнодушно. Как будто он был выше всех этих копеечных страстей о хлебе насущном. Ему удалось устроиться ведущим менеджером в какую-то преуспевающую фирму по продаже видеотехники. Но и эту работу он считал временной. Рассчитывая на какие-то другие высоты. И с каким-то высокомерным озлоблением идя к этому. Это очень нравилось Лене, вселяло в нее некий невольный страх перед ним, уважение и уверенность в его жизненной стойкости, в том, что он будет надежным мужем и замечательным отцом.
Ей хотелось бы не думать о будущем, она отгоняла мысли о замужестве и материнстве.
Но у нее была задержка! Уже две недели. И сегодня она сделала тест. И все оказалось правильно. У них будет ребенок. И страшно, и одновременно радостно было касаться этого в мыслях.
Если будет удобный момент, то вместе с кальяном она подарит ему это известие.
***
Торговая палатка с восточными сувенирами оказалась закрытой. Чудаков, которые в такой дождь вздумали бродить по рынку, было до обидного мало. А Лена насквозь промокла. Дрожа от холода, она вскочила в первый попавшийся автобус.
«Ах, ну почему я не купила подарок вчера!»- с досадой подумала девушка и тут же вспомнила, что вчера вечером ходила на почту и отправляла домой денежный перевод.
Чего она боится? Почему ей обязательно нужен этот дурацкий кальян, чтоб чувствовать себя увереннее, словно с его помощью можно было оградить себя от неожиданностей.
Она пришла домой под вечер. Мокрая до нитки, но с сияющими от счастья глазами. Лена все-таки купила кальян. Объездила полгорода, проголодалась, замерзла, переплатила, конечно, но купила. И теперь ей было ничего не страшно! Через час должен прийти Игорь. И все решится. Она бросилась в ванную, смывать с себя кислотный дождик, причесываться и настраиваться на встречу. Разогрела котлеты, заправила салат майонезом, достала огромный торт, который Света принесла из своей кондитерки, накрыла стол…
***
Игорь не пришел. И не позвонил. Лена пыталась ему дозвониться, но связь отсутствовала, или телефон был отключен. Она долго, как сомнамбула бродила вокруг стола, смотрела в окно на ослабеваюший дождь, на мокрые скучные деревья, последних ночных прохожих. Потом спрятала все в холодильник. И села в уголке дивана, поджав под себя ноги и чувствуя, как слипаются от усталости глаза и как безумно хочется плакать. Поплакать Лена не успела, изнуренная впечатлениями дня, она уснула, едва коснувшись мягкого подлокотника, прямо в одежде, свернувшись калачиком в углу дивана.
А утром от него пришла смска: «Я думаю, нам не стоит больше встречаться. Сама понимаешь».
Еще сонная и расслабленная от сна, Лена не сразу сообразила, что означают эти слова, долго смотрела на маленький экран, он гас, она снова и снова открывала текст смски, пока окончательно не поняла, что Игорь ее бросил.
Она медленно подошла к окну. Дождик перестал. Подсохшие асфальтовые дорожки сияли праздничной утренней свежестью. Сегодня воскресенье. День, который они с Игорем привыкли проводить вместе. А теперь…
Остановившимся взглядом Лена уперлась в ярко раскрашенную детскую горку в центре двора. И отчаяние, которое до этого неосознанно маячило где-то поблизости, вдруг накрыло ее с головой. И она громко безутешно зарыдала.
Что толку рассказывать, как себя чувствует человек, когда плачет. Никак. Он будто не существует вовсе, поглощенный горячей волной внутренней боли. Он как дождь, то утихает, то с новой силой распаляется вновь, и льется, льется, и невозможно его остановить, пока не кончится влага в тяжелых нахмуренных тучах его души.
Сколько времени прошло, час, два, день… Лена ничего не видела вокруг. Она была вся во власти своего горя и полной прострации одиночества. Какие-то страшные картины будущего трогали ее воображение. И все же ей стало легче. Как будто в этом темном омуте страдания было что-то освобождающее, очищающее и даже приятное. В нем не было давешней неопределенности и растерянности, в нем не было страха. Все встало на свои места.
Когда человек надеется на другого, его внутренняя сила не сконцентрирована в нем, и невольно ослабевает от страха и зависимости. Но когда он остается с ней один на один, она превращается в подобие стальной колонны, которая питается незримыми внутренними соками его устойчивой энергии самосохранения.
Лена выплакала все свои слезы, тучи ее освободились от мрачной влаги сомнений и ожиданий, она вошла в русло определенности своего «плохо» и поняла, что у нее теперь есть выбор. И касается он только одного: оставить или не оставить ребенка. И в принципе, она уже сделала его.
А все остальное не так уж плохо. У нее есть работа, есть Светка, есть малыш, который еще только обретает очертания человечка, но уже бесконечно дорог ей. Она чувствовала его. Как и то, что его отношение к ней не зависит ни от подарков, ни от стремления угодить. А вытекает их простой человеческой потребности в близости и защите, априорного стремления к единению с другим человеческим существом.
Ей вдруг внезапно стало понятно, что она не должна больше плакать, это может ему повредить. Теперь она не может думать только о себе и своих переживаниях. Теперь у нее есть он. Девушка быстро вытерла слезы. И только сейчас поняла, как проголодалась.
***
Игорь позвонил через неделю в воскресенье. Как ни в чем ни бывало он щебетал о своем новом начальнике, о погоде, еще какой-то ерунде, о том, что хочет с ней встретиться сегодня, Лена почти его не слушала и только болезненно впитывала звук родного голоса, который вонзался куда-то в самую глубину ее существа, словно резал по живому.
– Игорь, а как же та смска? – спросила Лена, когда поток его речей несколько утих.
– Какая эсмска? А? Глупенькая, я ведь пошутил. Хотел проверить твою реакцию. Ты достойно прошла испытание, поздравляю. Даже ни разу мне не позвонила. Молодец!
– Игорь, я думаю, ты был прав. И нам действительно больше не стоит встречаться. И я не шучу. Прощай, – тихо, но твердо сказала Лена. И нажала кнопку отключения телефона. Словно отрезала себя от него навсегда.
Потом она осторожно встала, опираясь на спинку дивана и поддерживая свой плоский животик, как и подобает беременной женщине. Взяла в холодильнике стаканчик с персиковым йогуртом, включила телевизор и устроилась поудобнее, чтоб посмотреть свой любимый голливудский фильм с Джулией Робертс в главной роли «Сбежавшая невеста». «Надо же, бывают в жизни такие совпадения!» – подумала она, с удовольствием проглотив большой кусочек персика. И улыбнулась нежному внутреннему отклику, который почувствовала где-то внизу живота.