Говорят, я психопат… Я прочитал кучу книг по этой теме. Если верить тому, что там написано, то две трети людей на земле – психопаты. Разве это возможно? Может все психопаты – нормальные, а все остальные и есть – психи? Плевать. Я самый обычный человек. Нас таких – миллионы…

Говорят, я жестокий и бессердечный. Я использую людей, беру от них то, что мне нужно и выкидываю, как отработанный материал. Возможно, это и так, но я бы не был так категорично негативен в отношении меня лично. Все так поступают! Есть люди, которые используют других и, соответственно, есть те, которые дают себя использовать. Только идиот не воспользуется другими идиотами, простите за тавтологию. Я никогда ни на кого не пахал. Спасибо отцу. Все детство я наблюдал, как он изнашивает себя, вкалывая за копейки на «дядю». Этот «дядя» жирел и каждый месяц летал загорать на острова со своей секретаршей, которая, к слову, тоже каждый месяц была новая. Отца я не жалел. Он сам виноват, что умер в пятьдесят от цирроза печени, язвы или еще хрен знает чего. Идиот. Я не был на его похоронах, занимался «потрошением» одного богатенького папенькиного сынка. Ха! Нет, не подумайте, что я вынимал его кишки, хотя стоило бы. Мне тогда было четырнадцать, я весил сорок восемь килограмм и мог только мечтать завалить такого лоснящегося откормленного быка. В тот раз я ограничился его бумажником и авто. Он, буквально, свалился мне на голову, вылетев из бара башкой вперед, и, о счастье, влетел ею в столб напротив. Вокруг не было ни души и я посчитал это знаком свыше. Собрав урожай, я отправился в ближайший ломбард, где меня знали, как постоянного и надежного клиента, слил магнитолу, золото и, как мне показалось, дорогие часы. Денег мне хватило ровно на сутки беспробудного пьянства, хотя, много ли надо при моем – то весе…

Мать ждала меня дома, бухая и с отцовским ремнем в руке.

– Какого черта я не наблюдала тебя на похоронах отца!?- орет так, что дымящийся обмусоленный фильтр дешевых сигарет вылетает из ее рта.- Родила дебила! – орет – Собирайся и пиздуй за пивом мне и твоему новому папочке!- и после этого я жестокий и бессердечный!? … « Новый папочка » сидел спиной ко мне на диване перед телеком. Я видел только правую руку с бутылкой, свисающую с подлокотника и слышал его хриплый смех. Рука по локоть была забита синими кривыми татуировками. Локти сбиты. Пальцы короткие, кривые и желтые, под ногтями – грязь. Я представил, как беру отцовский армейский нож и отрезаю эту  вонючую лапу. Сдираю с нее шкуру и забиваю ее в эту хриплую глотку…

Хрясь!…

Хрясь!!!

Мои мечты прерываются двумя ударами ремня по лицу. Больно. Я совсем забыл про орущую мамашу. Как оказалось, зря. Рот наполнился сладко-соленой кровью, вперемешку с хрустящим крошевом зуба – второй удар пришелся бляхой по открытому рту. С тех пор я не улыбаюсь.

– Такой же тупой, как твой папашка! Подбери свои слюни и вали за выпивкой. Деньги найдешь где-нибудь…

Я не плакал. Зря она так. Развернулся и пошел в свою «комнату». Ооо, мое логово – это отдельная тема. Там была заначка на черный день. Под кроватью, у изголовья в грязном носке. Я специально носил его две недели. Эта женщина, та, что «мать», никогда не стирала. Все делал отец, она лишь курила и пилила его за мизерную зарплату и пустой холодильник, а когда он уходил на работу, занималась проституцией. Бесплатно. Я наблюдал это из своей комнаты, которая представляла собой кровать у стены, огороженную книжным шкафом с одной стороны и тумбочкой с телеком – у изголовья. Думаю, нет смысла рассказывать, что я видел, если оставался дома. Поэтому дома я старался не бывать как можно дольше.

Забрав деньги, а так же запасные трусы, куртку и самодельную заточку я ушел. Навсегда.

Тогда мне было четырнадцать, сейчас – восемнадцать, я – девственник, не пью, не курю и пишу весь этот бред, находясь в сутках от смерти. Я не боюсь. Я никогда ничего не боялся. Даже когда срезал «розочкой» от разбитой бутылки кожу с руки того хриплого пидора, что драл мою мать и ржал надо мной. Жалости я тоже не чувствовал. Ни к нему, ни к ней…