Александр Сапир. В Авлиде. Новые знакомства (рассказ)

/ рассказ из цикла “Боги рядом” /
Ахилл чувствовал себя прескверно. Угрызения совести не покидали его. Главное, как отнесется к его поступку мама? Даже страшно подумать. И все же новые впечатления и общение друзей постепенно брали свое.
Тем временем они обогнули Эвбею и следующим днем прибыли в Авлиду, небольшой портовый городок вблизи Фив. Ахилл был здесь проездом пару лет назад, когда отец, гордившийся своим сыном, возил его в Микены к Агамемнону. Тот похвально отозвался о силе и ловкости юноши и выразил уверенность в том, что из Ахилла выйдет настоящий воин.
Ахилла поразили перемены, происшедшие в этом захолустном городке. На рейде стояли десятки судов, вдоль набережной строились новые дома и на каждом углу полуодетые женщины сманивали моряков в злачные местечки.
– Здесь теперь резиденция Агамемнона, – сказал Патрокл,  указав на каменный дом, построенный, видимо, совсем недавно.
– Тут так все изменилось, – с удивлением сказал Ахилл, озираясь вокруг, – тут же была маленькая деревушка.
– Теперь здесь сборный пункт для всего ахейского войска, – пояснил Патрокл, – Видишь суда на рейде. Это подтягиваются наши эскадры. Правда не все идет гладко. Кое кто прибыл, остальные только обещают.
– А как же мы?
– Нам надо посетить Агамемнона и ехать в Фессалию. Мы обещали выставить пять тысяч бойцов.
– Они подготовлены?
– Воины подготовлены, наши отцы потрудились, да и я вместе с ними, но корабли еще строятся. Когда мы туда прибудем, ты поживешь с отцом во Фтии, а я поеду в Иолк на верфи.
– Я тоже долго отдыхать не намерен.
– Ну и прекрасно. Нас торопят, а дел еще масса. Идем к Агамемнону.
Судя по всему, Патрокл часто бывал во дворце, потому что стража сразу пропустила их. Они вошли в большой зал, наполненный людьми, сидящими на простых скамьях, и Ахилл тотчас столкнулся с Ликомедом. Он разговаривал с невысоким, полноватым мужчиной и лица их были нахмурены.
– Прости, Тримен, – сказал Ликомед, обрывая свои слова, – Ахилл, какими судьбами ты здесь?
У Ахилла кровь бросилась в лицо и он не знал, куда себя деть.
– Так уж получилось, дядя, я уехал.
– Один?
Он молча кивнул головой, глядя куда то в сторону.
– Ясно, – пробормотал Ликомед и отвернулся от него к Тримену.
– Продолжим разговор, – сказал он, и Ахилл понял, что Ликомед не желает разговаривать с ним.
Ахилл оглядел зал. Многие были знакомы ему – они бывали у его отца. Агамемнон сидел в кресле на небольшом возвышении рядом со своим братом, Менелаем. Они разговаривали с Одиссеем. Завидя Ахилла, тот помахал ему рукой, приглашая подойти к царю.
– Так вот ты каким стал, – сказал Агамемнон, рассматривая его, – настоящий ахейский богатырь. Недаром ведь мы его искали, не правда ли, брат, – сказал он, обратившись к Менелаю. Тот неопределенно кивнул головой, – Сейчас у нас начнется Совет, посиди, послушай. Тебе надо войти в курс дела. С завтрашнего дня ты можешь ехать к отцу, к установленному сроку мы будем ждать тебя и Патрокла с дружиной и кораблями.
Ахилл поклонился царю и сел на свободное место.
– Талфибий, доложи о своей поездке, – сказал Агамемнон.
Воин средних лет с сосредоточенным лицом вышел вперед, развернул свиток папируса и заговорил, иногда заглядывая в него.
– Ситуация, царь, такова, – начал он, – перечисляю по порядку посещения мной.
Первое. Микены, Клеоны, Эгион. Предводитель Агамемнон. Десять тысяч бойцов на ста судах. Готовность – через два месяца.
Второе. Города Аспледон и Орхомен. Возглавляют Аскалаф, Ареев сын, и Астиох. Просят два года. Выставят три тысячи бойцов на тридцати судах.
Третье. Фокейцы из Кефиссии и Криссы. Возглавляет Схедий и Эпистроф. Выставят четыре тысячи бойцов на сорока судах. Просят год.

Четвертое. Фокейцы из Киноса и Опуса и окрестностей. Возглавляет Аякс Оилид. Выставит четыре тысячи бойцов на сорока судах. Готов к походу.
Пятое. Эвбейцы и абанты из Коринфа и Диума. Возглавляет Элефенор. Выставит четыре тысячи бойцов и сорок судов. Готов к походу.
Шестое. Афиняне. Возглавляет Менесфий. Выставит пять тысяч бойцов на пятидесяти кораблях. Готовность – год.
Седьмое. Саламиняне. Предводители Аякс Теламонид и его сводный брат Тевкр. Выставят полторы тысячи бойцов на двенадцати судах. Готов к походу.

Восьмое. Тиринф, Трезена и окрестности. Предводители Диомед, Сфенел и Эвриал. Выставят семь тысяч бойцов на семидесяти судах. Готовность – два года….
Девятое. …Десятое…. Двадцатое….
Никто не перебивал докладчика. Только Агамемнон иногда требовал уточнения и вставлял замечания. Большинство имен было не знакомо Ахиллу, кроме тех, которые иногда упоминались в доме его отца. …

– Итак, подвожу итог. – продолжал Талфибий. – Общее количество бойцов через два года составит сто двадцать тысяч, количество кораблей – одна тысяча тридцать пять. У меня все.
– Уклоненцы есть? – спросил Агамемнон.
– Нет, все согласны на участие.
– Значит в этом году пролетаем, – вздохнул Менелай.
– В этом точно, на будущий год сможем выставить около восьмидесяти тысяч бойцов.
– Хорошо, садись, – сказал Агамемнон, – Эврибат, доложи по Трое.
Встал воин, сидевший рядом с Талфибием.
– Мои собственные впечатления от поездки в Трою в качестве торгового агента, – начал Эврибат, – а также сведения, полученные от нашей агентуры из других, союзных Трое, стран, свидетельствуют о следующем.
Первое. Троя. Расположена на расстоянии от двух до трех километров от побережья, при входе в Геллеспонтский пролив. Ближайшие острова, пригодные для временной остановки наших войск – Имброс и Самос. На другой стороне Геллеспонтского пролива – фракийские племена. Между Троей и побережьем Скамандрийский луг, на котором трояне выгуливают лошадей и пасут коров. Вблизи города протекает река Скамандра, чуть далее – ее приток Симоис. Ширина реки – пятнадцать-двадцать метров, течение сильное, много ключей. Говорят, там проживает речной Бог Скамандр, чья дочь Стримо была замужем за отцом Приама, Лаомедонтом. Берега реки болотисты, много случаев лихорадки. За рекой Скамандрой проглядывает горный хребет со священной горой Идой, посещаемой Богами. Все предгорья от Трои до Иды покрыты мелкими кустарниками и лесами.
Город хорошо укреплен.  Высота стен – десять метров, толщина от трех до пяти метров. Длина укреплений вокруг города около десяти километров. Всего горожан-троянцев около тридцати тысяч, но за стенами города могут укрыться не менее ста тысяч. В главном храме города хранится Палладий – статуя Афины Паллады. Ее подарил основателю города, Илу, сам Зевс. В городе большие запасы продовольствия, есть подземные водохранилища.
По моим наблюдениям подготовка воинов уступает ахейской, но есть несколько воинов высшего класса. Прежде всего Гектор, старший сын Приама. По всей видимости он будет руководить обороной. Далее надо отметить Энея, сына Анхиза, родственника царя и Богини Афродиты. Он вряд ли уступит лучшим нашим воинам.
– А Парис? – спросил Агамемнон.
– Парис не из самых сильных. При мне ни в одном соревновании он не участвовал. Но очень меткий стрелок, его следует остерегаться. Коней у троянцев в достатке и скорее всего их тактика будет заключаться в конных вылазках и внезапных нападениях с быстрым отходом за стены крепости.
Второе. Союзники. Прежде всего отмечу дарданцев, от которых по преданиям произошли сами троянцы. Дарданцев около двадцати тысяч и их деревни видны по всем окрестностям Иды. Мать Аполлона Светлоликого, Лето, из древнего дарданского рода, исчисляет себя от титана Дардана и до сих пор проживает в тех же местах. Можно сказать с уверенностью, что большинство дарданцев сбегутся в крепость. Далее основные союзники: фригийцы, мисийцы, лидийцы, карийцы и ликийцы. Все они будут воевать на стороне троян, с которыми связаны торговыми и родственными узами. Должен сказать, что царь Трои, Приам последние двадцать лет правит очень мудро и расположил к себе всех своих соседей. Ни одна из этих стран не встанет на нашу сторону.
– А Фракия? – спросил Агамемнон.
– Фракийские племена разобщены и воюют между собой. Возможно кое кто из них примет нашу сторону, кое кто – сторону троян.
– Перечисленные союзники, – продолжал Эврибат, – могут выставить конные ополчения численностью до двадцати тысяч каждое. Из их вождей отмечу ликийца Сарпедона и его друга и двоюродного брата, Главка. В Ликии говорят, что Сарпедон – сын Зевса и что Зевс и Аполлон нередко навещают их царский дом. Отмечу также, что на острове Тенедос, невдалеке от Трои, правит сын Аполлона, Тенес, любимый Богом. Помимо союзников помощь троянам могут оказать амазонки, чьи становища расположены восточнее Фригии. По моим сведениям Приам сумел добиться и их расположения. Кроме того брат Приама, Мемнон царствует в Аравии и также может прийти к нему на помощь с конным войском.
Таким образом можно предположить, что Приам противопоставит нам от пятидесяти до ста тысяч бойцов-конников и хотя их подготовка отстает от ахейской, но недооценивать эту силу нельзя.
– Штурмом можно взять город? – спросил Менелай.
– Трудная задача.
– А легких на войне не бывает, – сказал худой и щуплый на вид старый воин, вставая с места. Голос у него был тоненький и слегка дребезжащий. Ахилл сразу узнал в нем Нестора из Пилоса, – Высокие стены? А на что штурмовые лестницы? Много их? Так ахейский воин троих стоит. Помню с Эгеем еще в старые времена – я тогда совсем пацаном был – в поход ходили на ферспротов. Толпы их шли на нас, а потом бежали сломя голову. Но я вот что еще скажу – год, а то и два еще пройдет, пока все мы готовы станем. Так не надо нам это время задаром терять. Надо совершить пару малых походов на карийцев и ликийцев. Проучить их как следует, чтобы знали, как с ахейцами воевать. Да и молодежь нашу испытать надо.
– Дельное предложение, – сказал Агамемнон, – Мы его еще обсудим. Садись, Эврибат. Давайте сейчас выслушаем Ликомеда, нашего миротворца.
– С твоего согласия, царь, – начал Ликомед, – и по твоему поручению мы с Трименом, царем Лесбоса, совершили поездку в Трою с целью выяснения – готовы ли трояне к мирным переговорам, чтобы прийти к согласию и решить миром нашу проблему. Мы проживали в доме знатного Антенора, друга царя и имели с ним многочисленные беседы. Встречались с другими вельможами и были приняты царем Приамом.
– Говорят, Приам уже старый совсем? – спросил Агамемнон, – у него ум за разум еще не зашел?
– Да, он старый, возраст за шестьдесят будет, но еще в здравом уме и памяти. Правда больше полагается на мнение своих сыновей, прежде всего Гектора. Из других сыновей отмечу Париса, Гелена и Дейфоба. Они наиболее влиятельны.
По поводу нашего предложения – отдать нам Елену и сокровища, оплатить компенсацию за причиненное оскорбление и тем самым решить дело миром – их мнения разделились. Есть партия войны и партия мира. Партию мира возглавляет Антенор, партию войны – Антимах, тоже знатный вельможа. Нас пригласили на Большой Совет, мы выступили на нем с нашим предложением и после нас выступали как сторонники мира, так и сторонники войны. Антенор поддержал нас, по его мнению угроза войны очень высока и ахейцы способны выставить против Трои не менее ста тысяч бойцов. Он сказал так: «Мы не можем рисковать благополучием нашего города и всей страны. Мы, троянцы, нарушили священные законы гостепреимства. Париса принимали в царском доме со всеми почестями, ему следовало сдержать свои порывы и покинуть гостеприимный дом с честью». Он также добавил, что Елена действительно божественно красива и ослепление Париса можно понять, но теперь, по прошествии пяти лет, надо с ней расстаться, также, как и сокровищами из храма Аполлона. Про компенсацию он ничего не сказал.
Далее выступил Парис. Он заявил, что опись сокровищ, которую я представил им, не соответствует действительности. Каких то сокровищ, которые там фигурируют, он якобы и в глаза не видел – «фантазии жреца», – сказал он. Другие сокровища ему Елена преподнесла по его приезду, когда он еще не помышлял о бегстве с ней. Их он считает «подарками» и тоже возвращать не намерен. Все остальное он готов отдать нам. Что касается выдачи самой Елены, то по его мнению она счастлива с ним и по этой причине он не намерен отдавать ее обратно.
– Ты сам видел Елену, говорил с ней? – спросил Менелай.
– Да, мы с Трименом попросили о такой встрече и она состоялась во дворце. Я не видел прежде Елену и должен сказать, что ее красота действительно поражает.
– Она родила Парису? – спросил Менелай.
– Нет, она сама сказала, что скучает по своей единственной дочке, Гермионе, оставшейся с отцом. Других детей у нее нет. Она сказала, что всегда считала себя после замужества с Менелаем самой счастливой женщиной в мире и просила сказать Менелаю, что чувство вины и стыда за свой поступок не покидает ее. Но теперь прошлого не возвратить, как она сказала – «из разбитой чаши новую не собрать». Поэтому она просит Менелая и всех ахейцев простить Парису его поступок и оставить их в покое. Живет она в хороших условиях и мать Париса, Гекуба, относится к ней, как к родной дочери. Она сказала, что желает Менелаю счастливой жизни и молит о том Богов в храме.
– Что еще говорили на Совете? – спросил Агамемнон с некоторым раздражением в голосе.
– Выступал Антимах. Он вспомнил, что его предки бежали из Крита, когда после землетрясения туда вторглись ахейцы. По его мнению ахейцы заселяют один остров за другим, изгоняя при этом коренное население, дружественное троянцам. Он заявил – «Если так пойдет и дальше, то наши внуки станут ахейцами». Он считает, что угроза большой войны сильно преувеличина, так как ахейцы никогда не смогут объединиться и выставить единую армию. По его мнению Троя хорошо укреплена и ей ничто не угрожает, но следует укреплять близлежащие острова, чтобы иметь морские форпосты. Так же следует по его мнению приступить к строительству флота, с кораблями на подобие ахейских.
– Ишь куда замахнулся, – пронеслось по залу.
– В заключение Антимах заявил, – продолжал Ликомед, – что выдавать Елену не следует, а сокровища – тем более.
– Заберем у них Елену и сокровища без позволения Антимаха, – крикнул кто то.
– После этого нас удалили из зала, – продолжал Ликомед, – мы только слышали их громкие крики. Вскоре нас принял царь Приам, рядом были его сыновья. Приам заявил, что готов послать на Лесбос представительную делегацию для переговоров, если Тримен своей жизнью гарантирует ее неприкосновенность. Поедет Антенор и царские сыновья. Он ждет предложений о составе ахейской делегации. Если он сочтет ее достойной, то на Лесбосе могла бы состоятся их встреча. Если удастся договорится, то он, Приам, был бы счастлив избежать войны. «Мое царствие началось войной и разрухой, я не хочу, чтобы тем же оно закончилось» – так он сказал. Потом он вспомнил, что его младшую сестру, Гесиону, Геракл отдал в рабство царю Теламону, что правит на Саломине. Он сказал: «Я как то посылал к Теламону моих посланцев, но он прогнал их. Так хотя бы скажите мне, что с ней сталось и это облегчит наши переговоры».
– Пусть мой дядюшка не волнуется, – молодой человек с улыбчивым лицом, худощавый и невысокий, вскочил с места и продолжал, – Я – Тевкр, сын Теламона, а Гесиона – моя мать. А этот человек-гора – мой сводный братец, – и он похлопал по плечу силача Аякса Большого, сидящего рядом с ним. Тот расплылся в добродушной улыбке:
– Это точно, – хохотнул он, – подтверждаю, батя меня от Перибеи породил, а этого братца-недоноска, – он ткнул Тевкра в бок, – от Гесионы.
– Увидите еще раз дядюшку, так передайте ему от меня большой привет, – продолжал Тевкр, – впрочем я надеюсь, что мы все же пойдем в поход и мои троянские родственники скоро узнают, как метко я стреляю. Мой дядюшка еще услышет обо мне и порадуется, что у него такой племянничек. А матушка моя живет в добром здравии и ни на что не жалуется. Так ему и передайте.

– Прекрасно, вопрос решен, – воскликнул Агамемнон, – Ну а ты, Тримен, можешь гарантировать, что троянцы не нападут на Лесбос и не перебьют нашу делегацию?
– Да, гарантирую – сказал Тримен, поднимаясь с места – Я оговорю, чтобы в составе их делегации были кроме сыновей одна из царских дочерей. Она будет у нас заложницей, пока идут переговоры. А со стороны ахейцев заложником буду сам я . Я буду жить вместе с троянцами и если мы, ахейцы, нападем на остров, то они убьют меня.
– Ну что ж, если они сочтут такую гарантию достаточной, то пусть так и будет, – произнес Агамемнон.
– Если надо, то на острове поживет моя Гермиона в качестве заложницы, – сказал Менелай.
– Заложники конечно нужны, – сказал Одиссей, – но надо поступить так. Ты, Ликомед, поедешь обратно в Трою и в твоем присутствии Приам поклянется перед Палладием, что вреда нашей делегации чинить не будет. После этого их представитель прибудет к нам и Агамемнон даст ту же клятву.
– Так и сделаем, – сказал Ликомед.
– Я предлагаю делегировать на переговоры Менелая и Одиссея, – сказал Агамемнон, – Есть возражения?
Возражений не последовало.
– Теперь давайте обсудим предложение Нестора о походе на союзников.
– На мой взгляд такой поход был бы не уместен во время переговоров, – сказал Ликомед.
– Наоборот, – закричал Нестор, – нам нужна победа над союзниками. Этот твой Антимах и его партия войны должны понимать, с кем имеют дело. Они видно забыли, что значит Ахиява, что значит ахейский воин. Напомним им об этом. А молодежь наша пусть крови понюхает. Вот рядом со мной два моих сына, Фразимед и Антилох , вроде тренированные парни, но разве они – настоящие воины? Я сам готов встать во главе войска, да еще несколько опытных командиров. Давайте соберем сборную дружину тысяч на десять. Сто кораблей наберется. Я предлагаю проучить карийцев, они совсем обнаглели, на прошлом месяце остановили мой торговый корабль и обчистили его. Начнем с них, трояновы союзнички херовы.
– Нестор, твой корабль захватили пираты, – сказал Тримен, – От них сами карийцы страдают.
– Там одна шайка – лейка, все они пираты и разбойники, – заявил Нестор.
– Друзья, ставлю вопрос на голосование, – сказал Агамемнон, – Идти нам на карийцев или не идти?
– Идти, идти, – загудел зал.
– Решено, – заявил Агамемнон, – Организует поход Нестор. Желающие участвовать подходите к нему. Нестор, завтра доложи мне о подготовке. Образуем штаб и займемся планом операции.
– Все сделаем, царь, – воскликнул Нестор. Его сыновья сияли от восторга.
– Итак, – сказал Агамемнон, – наш Совет окончен. Одиссей, Менелай, Тримен, Ликомед – ведете переговоры с троянцами. Старшим ставлю Одиссея. Ты, Менелай не обижайся, но в тебе, да и во мне тоже, кипит обида, а говорить с троянцами нужно спокойно. Нестор – готовит поход на карийцев. Можем расходиться, друзья.

После этих слов Ахилл и Патрокл бросились к Нестору. За ними выстроилась целая очередь.
– Ты кто будешь? – спросил Ахилла Нестор, – что то не узнаю тебя
– Ахилл, сын Пелея. Я .. – он замялся – Меня Патрокл с Одиссеем нашли у Ликомеда на Скиросе.
– Так вот кто ты. Ну ты и вымахал, я тебя еще пацаном видел, когда у Пелея в гостях был.
– Так это ты в бабьем платье на женской половине жил? – влез в разговор Фразимед, разглядывая Ахилла.
Ахилл побогровел. «Мне надо положить конец этим насмешкам сразу и навсегда» – подумал он.
– Я тебе сейчас покажу женскую одежду, – прошипел он и схватил Фразимеда за воротник.
Материя затрещала по швам, а Фразимед взлетел в воздух и грохнулся на пол. Он тотчас вскочил на ноги и кинулся на Ахилла.
– Стычка, стычка, – закричали вокруг.
– Пусть дерутся, – крикнул Нестор, – образуйте им круг.
Все отошли и столпились вокруг них. Они сбросили одежды и, обнаженные, схватили друг друга за руки.
– Давай Фразимед, давай Ахилл, – подбадривали их.
– Я на победителя, – крикнул кто то.
Усиленные тренировки с Автомедоном не прошли даром – Ахилл вновь и вновь бросал Фразимеда на пол. Наконец тот поднялся и протянул Ахиллу руку.
– Ты победил, Ахилл.
Ахилл пожал протянутую ему руку и заявил:
– Я готов бороться с каждым из вас.
– Даже со мной? – спросил Аякс Большой
– И с тобой тоже.
– Хватит, хватит, – крикнул им Агамемнон, – обговорите с Нестором, кто идет в поход и проваливайте отсюда. А там и деритесь, сколько вам вздумается.
Ахилл натянул на себя одежду и подошел к Нестору.
– Мы с Патроклом хотим участвовать, – сказал он
– Через месяц с тысячей воинов на десяти кораблях сможем быть здесь, – добавил Патрокл.
– Идет, – воскликнул Нестор. Он подозвал писца, тот сел на скамью, приготовил палочку и чернила, развернул папирус и замер в ожидании.
– Пиши, – сказал ему Нестор, – Первый пункт. Нестор, Фразимед, Антилох. Тысяча бойцов. Второй пункт. Ахилл, Патрокл. Тысяча бойцов. Кто следующий?

Ахилл с Патроклом вышли из дворца и направились к дому, который снимал Патрокл.
– Не знаю, что делать, Пат, – сказал Ахилл, – когда я увидел Ликомеда, у меня сердце перевернулось. Я так мерзко поступил. Мне надо было взять их с собой, Де и сына.
– Тебе просто нужна женщина, Хилл. Сегодня вечером сходим в одно милое местечко и ты перестанешь мучится.
– Сходи один или с Автомедоном. Я не хочу никуда идти.
– Хилл, тебе и Де надо проверить свои чувства. Сегодня сходим кое куда, потом съездим домой к нашим отцам. А там и поход. Вот когда возвратимся живы-здоровы, тогда ты решишь – нужна тебе Де или нет.
– Что мама скажет? Она видно еще не знает, раз не звонит.Я боюсь ее звонка.
– Будь взрослым, Хилл. Мать есть мать. У нее свой взгляд на вещи, а у нас с тобой – совсем другой. Если мы будем во всем слушаться наших матерей, то в кого мы превратимся?
– Тебе хорошо говорить, у тебя мать – земная женщина, а моя – Богиня, с ней очень трудно спорить.
– Хилл, спорить можно с каждым, даже с Богом или Богиней, если ты не согласен. Когда она забрала тебя из школы, ты был еще мальчишкой и не смог отстоять себя. Но теперь ты уже другой человек. Ты молодец, Хилл. Другой на твоем месте мог бы совсем расслабиться в такой обстановке.
– Сознаюсь тебе, я был близок к полному расслаблению, но помог Автомедон.
– Прежде всего ты сам собрался, Хилл. Сам понял, что ты в ловушке и из нее надо выбираться. :Давай договоримся так – если после похода ты решишь, что тебе необходимо повидать Де, то съездишь к ней. Но сейчас постарайся забыть о ней, у нас другие проблемы.
Они подошли к дому Патрокла. Автомедон сидел на крылечке и поджидал их.
– Эй, Авт, – крикнул ему Патрокл, – мы сейчас перекусим, потом постреляем из лука – у меня за домом неплохое стрельбище -, а к вечеру двинем к девочкам. Ты не против?

– Принимаю по полной.
– А через месяц мы идем в поход на карийцев, – добавил Ахилл.
– Я с вами, друзья.
Тем же вечером вся троица, Ахилл, Патрокл и Автомедон, отправились в путь, ведомые Патроклом. Они миновали освещенную факелами набережную и подошли к домику, из которого доносились звуки музыки и женский смех.
– Вот и мы, – сказал Патрокл, отворяя дверь. За столами на длинных скамьях сидели в обнимку с девочками оба Аякса, Тевкр, сыны Нестора, Фразимед и Антилох, и здоровяк Диомед, сын царя Аргоса и Тиринфа. Перед каждым стояли кубки с вином и многочисленные явства. Музыканты – ханаане играли на кифарах и две обнаженные женщины извивались в танце. На жаровне стоял чан с травами, источающими дурман.
– Припозднились, – крикнул им Диомед, – вам по штрафной.
Прибежала дама постарше и запечатлела страстный поцелуй на щеке Патрокла.
– Как я рада, – воскликнула она. По ее распоряжению появилась новая скамья и друзья уселись за стол. Девушки поставили перед ними вино и блюда с едой.
– Можно мне с тобой? – сказала одна из них, забираясь на колени к Ахиллу. На бедрах ее развивался маленький лоскуток материи. Другая девушка занялась Автомедоном, а дама уселась рядом с Патроклом. Новоприбывшие опрокинули чаши с вином, музыка зазвучала громче и Ахилл почувствовал, как угрызения совести покидают его. Слуги подлили вина и Аякс Большой сказал:
– Друзья, нам предстоят большие испытания.
Он замолк, собираясь с мыслями. Пауза затягивалась.
– Это ты нас имеешь в виду? – хихикнула девушка, сидящая у него на коленях.
– Замолчи, Стелла – прикрикнула на нее дама. – Пусть Большой скажет.
– Женщина всегда испытание для мужчины, – высокопарно произнес Большой, которого наконец прорвало – но у нас впереди грандиозные походы, нас ждет великая Троя, которую нам предстоит покорить. И сделать это будет немного труднее, чем покорить вас, наши милые красотки.
– Молодец, тезка, здорово сказал, – произнес Аякс Быстрый.
– Братец, я поражен, ты начинаешь шевелить мозгами, какой сюрприз для всей нашей семьи, – воскликнул Тевкр.
– А нас возьмете с собой? – не унималась девица Большого.
– Стелка, не встревай, когда мужчины говорят, – крикнула ей старшая.
– Выпьем же за нашу победу и счастливое возвращение, – закончил Большой свой тост и друзья опустошили свои кубки.
– Как тебе, Ахилл, наша компания, – спросил Фразимед, лукаво поглядывая на него, – Не скучаешь по …эээ…той жизни?
– Мне кажется, будто я всю жизнь прожил рядом с вами, друзья, – искренне сказал Ахилл.
– Браво, Ахилл, тогда выпьем за нашу дружбу, – подхватил Фразимед
– За дружбу, – поддержали остальные
– А я выпью за любовь, – воскликнула Стелла, поцеловав Большого.
– Вдруг Одиссею удастся о чем нибудь договориться с троянами, – сказал Быстрый, – Тогда плакал наш поход на Трою. Терпеть не могу этого деятеля. Вечно крутит, вертит, одним говорит одно, другим – другое. К каждой дырке затычка. Уже и в комиссию по замирению пролез.
– Помнится, ты с ним как то сразу не поладил, – вставил Диомед, – Когда еще к Елене женихались.
– Так я его сразу раскусил, эту устрицу. Одиссей, Одиссей, великий ум. Интриган, да и только. Посмотрим еще, каков он будет в бою. Вот ваш отец, Нестор, – он обернулся к Фразимеду и Антилоху, – настоящий воин. Перед такими я преклоняюсь.
Вино ударило Ахиллу в голову. Он заметил, что Патрокл со своей дамой уже валялись на шкуре в углу комнаты и оттуда доносились стоны и вскрики.
– Тебя как зовут? – спросил он свою девушку
– Галла. Какой у тебя красивый амулетик, – она пощупала медальон на его груди.
– Не трогай его. Повернись ко мне лицом.
Она послушно перевернулась на нем и обхватила его ногами.
– Ты хочешь прямо здесь? – спросила она.
– А почему бы и нет, – ответил он, щупая ее тело. Он загрузился в нее и скамья заскрипела под ними.
– Молодец, Ахилл, – закричал Быстрый, – настоящий мужик, время даром не теряет.
– Большой, ты меня хочешь? – спросила Стелла.
– Конечно, дорогая. Разве ты кое что не ощущаешь?
– А ты будешь моим мужем?
– Вот будет нам всем подарочек, – произнес Тевкр, – если этот остолоп на ней женится. Ты что, милая, не знаешь, что он – царский сын?
– А я тоже знатного рода, – произнесла Стелла с достоинством, – мой отец между прочим – младший брат Подалира из Эврита.
– Врет она все, – раздалось из угла, – ее мать в порту рыбой торгует. Когда она здесь появилась, от нее рыбой воняло.
– Сама ты из торговцев, а я во дворце жила, – закричала Стелла, – мне просто остопи… там жить. Вот я сюда и приехала. Вот так то. Выкуси и заткнись.
– Стелка, не ругайся, тут хорошее общество, – раздалось из угла.
– Да пошла ты…. Пойдем Большой в другую комнату. Я ведь тебя так люблю.
– Стелла, буду называть, – кричал ей вслед Тевкр, – чертова мымра, окрутила братца.
Все дальнейшее Ахилл помнил с большим трудом. Они опять пили, менялись девушками, обсуждали своих командиров. Появились Большой со Стеллой, выпили вина и снова исчезли.
Ахилл проснулся от света солнца. Рядом, на шкуре, спали две обнаженные красотки. Голова раскалывалась и чувствовал он себя самым мерзейшим образом. Он растолкал Патрокла и Автомедона и они отправились к себе домой. В тот же день они покинули Авлиду и на лошадях умчались во Фтию.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.