Сергей Ганюшкин. Наваждение

O Zauberei der ersten Liebe!..

Wieland

(О волшебство первой любви!..

Виланд)

Говорят, что по-настоящему ценить начинаешь только тогда, когда потеряешь.

Лира собирала по квартире свои вещи, а я сидел на кухне и как бы смотрел в окно. Происходящее там меня не интересовало ни в малейшей мере, но только так получалось скрыть негодование и удержать себя от озвучивания очередных гадостей.

Да и правда, что за цаца такая? Я с ней ношусь, как с маленькой, чуть не в попу целую, а она… Ишь, обиделась. А в чем я не прав? Ну вот в чем? Пришла в третьем часу ночи. Алкоголем за версту. Ну наорал я на нее. Не за дело что ли? Да и пускай катиться, чай не пропаду без нее.

И она ушла.

«Ушла и ушла. Не больно-то и жалко», – накручивал я себя. Мол, вроде мне, и одному не плохо: никто не жужжит под ухом, не мельтешит перед глазами. Хотела гулять – пусть гуляет.

Беру большую кастрюлю, собираю все ее фотографии (их с полсотни, не меньше) и письма. Гори синим пламенем. Прости – прощай. В эту минуту я, вероятно, похож на разбушевавшегося демона, но меня это мало волнует.

Прошел день.

Ночь. Как и большинство обычных людей в ночное время, я сплю. Наверное, вижу какие-то сны. И тут, будто удар. Вскакиваю. Кругом тишина и только бешено колотиться сердце. И в голове мысль, что ее больше нет со мной. На часах два. Гоню прочь эту грустную думу и снова ложусь. Ага, как же. Какой уж тут сон – ее нет рядом. Ворочаюсь до утра.

Какой же молодец тот человек, который придумал работу. Тружусь изо всех сил. Не даю себе ни минуты передышки. Летаю, аки птичка. Главное –  не думать о том, что ее нет со мной.

К концу дня набегался до изнеможения, но это и к лучшему – спать буду как убитый. Мы еще посмотрим, кто кого.

Ночью снова просыпаюсь в холодном поту и с безумным сердцебиением – ее нет рядом. В глазу ни полудремки, сколько не пытаюсь улечься. Счет баранов пошел на вторую тысячу. Встаю. Одеваюсь. Выхожу на улицу. Иду к ночному киоску: «Пачку сигарет, пожалуйста. И зажигалку». Глубоко затягиваюсь. Густой, отвратительный дым проникает в легкие. Надрывно кашляю. Не курил два года. Как раз с тех пор как встретил Лиру. Черт! В сердцах сминаю коробку и выбрасываю бесформенный кусок картона вперемешку с табаком в урну.

Утром с трудом завтракаю. Заставляю себя побриться, хотя руки дрожат от волнения. Хочется что-то делать, куда-то бежать. С трудом глушу этот порыв, но все равно выхожу на работу на час раньше обычного. Ну и ладно. Пройдусь пешком.

На работе созрела идея – помириться. В конце концов, почему бы не попробовать все сначала. Извинюсь за все. Пообещаю, что буду нежен и ласков. Конечно, гордость пострадает, но…  Боже мой, как все сложно-то. Еще одна светлая мысль – посоветоваться с Ленкой.

Лена – наш общий друг (между прочим, это я их и познакомил) – несколько удивлена моему визиту, но не удивлена вопросу, с которым я явился. Здесь, признаться, я дал волю чувствам. Разревелся у нее на плече. Нажаловался на эту противную Лирку. Ленке пришлось меня утешать, отпаивать чаем.

– Ну чего ты хочешь? Ты же сам ей сказал, что раз она не желает жить с тобой нормально, то пусть катиться. Разве можно сжигать все мосты одним махом.

Читайте журнал «Новая Литература»

– Я думал, что она никуда не денется. Я же ее чуть не на руках носил. Пылинки сдувал.

– Да она и не делась бы никуда, если бы ты ее не выставил.

– Ну что же делать?

– Не знаю. Постарайся успокоиться.

Легко ей говорить. Как тут успокоиться? Когда Лиры нет рядом.

Звонок. Слышу Ее голос из прихожей. Мечусь мысленно по комнате – ищу, где бы укрыться. Хоть сквозь землю проваливайся.

Лира заходит как королева. Плавно ступает, держит осанку. Она горда и прекрасна. Прекрасна в своей неприступной гордости. Конечно, она уже в курсе моего присутствия – зря что ли подружки шептались в прихожей.

Час я притворяюсь веселым и беззаботным, хотя у самого внутри все трясется от страха и от волнения. Но, главное –  я вижу Лиру. Вот она сидит на расстоянии вытянутой руки, говорит, смеется.

Из гостей шли вместе. Почти всю дорогу молчали: я все никак не мог решиться, а она, видимо, ждала первого шага.

– Ну как ты? – наконец начал я нарочито небрежно. Вроде как мне это и не интересно особо. А сердечко-то колотилось со скоростью отбойного молотка.

– Замечательно, – отвечала она таким же делано-безразличным тоном.

– Да? Может уже есть кто?

– Есть.

При этих словах я чуть не подпрыгнул и не упал одновременно. Вот те на. Еще и трех дней не прошло, а она… И так мне вдруг не хорошо сделалось. Как-то помутилось сразу в голове, дыхание перехватило, а сам я в бессильной ярости заметался по тротуару. Увидел киоск. Подскочил. Выдавил: «Пива. Крепкого». Зубами содрал крышку. Сделал большой глоток. Не то. Долго. Бутылка полетела в кусты.

Лира с живым интересом наблюдала за приступом безумия в моем исполнении. Уверен, ей даже нравилось это. Ну а кому бы не понравилось?

И все-таки мы добрались до ее дома. У самого подъезда я схватил Лиру за руку, с силой повернул к себе и, глядя в ее карие глаза, произнес:

– За что ты так меня?

– О чем ты? – спокойно отвечала она, не отводя взгляда. – И отпусти руку – мне больно.

– Извини. Это в последний раз. Теперь тебе больно будет делать другой.

Она пожала плечами и скрылась в подъезде. Я еще успел протолкнуть ей вслед:

– Давай, хотя бы, останемся друзьями. Поверь, лучше и преданней друга у тебя не будет.

– Как хочешь, – донеслось откуда-то сверху.

С этого вечера жизнь моя понеслась под откос.

Надо ли говорить, что бессонница, преследовавшая меня и до этого, только усилилась? Я познакомился с замечательными лекарствами – фенобарбиталом, димедролом, настойками пиона, пустырника и валерианы. Не забуду и корвалол. Все это поглощалось в неимоверных количествах и помогало превозмочь сопротивление организма. Давало, пусть и на короткое время, сладкие минуты передышки. В минуты эти я находился в полузабытьи, но, все же, успевал ухватить частичку полезного, здорового сна.

Пробуждение всегда было внезапным и, почему-то почти всегда, происходило в два часа ночи. Во мне полыхала такая неуемная энергия, что просто долежать до утра не было никаких сил. Я вскакивал и ходил по городу. Рассвет обычно встречал под окнами Лиры. Ждал ее пробуждения. Смотрел, как зажигается в комнате свет. Бывало провожал ее тайком до трамвайной остановки.

Ах, да. Помните фотографии, что горели в самом начале? Все они были восстановлены.

Да. Я активно сходил с ума. Я знал это. И ничего не мог с собой поделать.

Сильно изменился я и внешне. За неделю похудел на одиннадцать килограмм. И если месяцем раньше перед вами предстал бы вполне упитанный юноша, то теперь до обитателя освобожденного Освенцима ему оставалось совсем немого. При всем при этом моя рабочая активность пугала окружающих. Я смело брался за любое дело, не требующее сидения на месте, и быстро доведя его до конца, шел за следующим заданием.

Оставаться на одном месте было для меня смерти подобно – я начинал слышать, как бьется, сначала нормально, а потом все медленнее и медленнее, до полной остановки, мое сердце. Страшно. Очень страшно.

Кроме всего прочего, во мне неожиданно проснулась страсть к рифмосложению. Писать, правда, приходилось урывками, ибо гнала меня куда-то неведомая сила, но дня не проходило, что бы я не разродился очередным «шедевром».

Не уходи. Постой. Не торопись.

Не поздно никогда поставить точку.

Давай, хоть на мгновение отсрочим

Поступок, что сломает, может, жизнь.

Я знаю, что слезами не поможешь.

Я ведаю – бессильны здесь слова.

Тогда пошли мне силы выжить, Боже!,

Коль больше мне ее не целовать.

Не удержал. Она, расправив крылья,

Отправилась в стремительный полет.

А я один. Страдаю от бессилья.

И мыслей нет: «А что же дальше ждет?».

Махну рукой на все. Не лечит время.

Вино пьянит, но вот веселья нет.

Пускай же давит пуще это бремя.

Ты выжгла в моем сердце вечный след.

Прощай навек. Возможно, я забуду

Черты прекрасные и нежный голос твой.

Позволь мне изредка надеяться на чудо,

Что снова будем вместе мы с тобой.

Должно быть, состояние мое не улучшалось со временем еще и потому, что Лира, воспользовавшись неосторожно оброненным мною предложением о дружбе, два-три раза в неделю напоминала о себе телефонным звонком.

– Как дела? – интересовалась она.

– Нормально, – обычно отвечал я, едва удерживая себя в руках.

– Как на личном?

– Без изменений.

– А у меня все отлично, – говорила она, и далее следовал подробный рассказ, почему же у нее все отлично.

Однажды мне надоел такой сюжет, и я решил разнообразить ответы. Когда в следующий раз прозвучал вопрос:

– Как на личном?

Я ответил вдруг:

– Замечательно!

– У тебя кто-то появился? – с нескрываемым интересом спросила Лира.

– Да, – беззастенчиво соврал я.

– Да? – прозвучало с еще большим интересом. – И кто же она?

Так как я сочинял тогда, мне не приходилось врать ни ранее, ни в последующем. Истории, одна удивительнее другой, скатывались с моих губ в трубку, сливались в штормовые моря, и, видимо, затопили мозг несчастной девушки.

– Давай встретимся, – вдруг предложила она. Я, признаться, уже и не чаял услышать когда-нибудь от нее таких слов.

– Без проблем. Вот только свидание отменю, – пошел еще один девятый вал.

Вино, конфеты, цветы. Что еще? Я судорожно готовился к встрече, надеясь, что вот он – поворотный момент в нашей истории. Как же жестоко я ошибался. Но простим юноше по молодости лет.

Она пришла в условленное время. Что-то неуловимо изменилось в ней. Тогда я и не понял что, да и не в том состоянии  был, чтобы понимать. Лишь позднее, когда мозг обрел способность к холодному анализу, пришло понимание – ей не хватало той гордой осанки, манеры себя держать со мной. Короче, обычная молодая женщина пришла в гости, «на рюмочку чаю», к хорошо знакомому молодому человеку.

Не сказать, что вечер получился незабываемым. Мы оба были зажаты, скованы. Все никак не могли найти темы для долгой беседы. В конце концов, выпили вина. Я поставил музыку, пригласил ее танцевать. Мне было приятно вновь ощутить гибкие изгибы ее тела. Вдыхать пряный запах ее волос.

Уже когда Лира уходила (она просила не провожать ее), я, неожиданно даже для себя, сказал:

– Знаешь. Я все наврал тебе про свою появившуюся пассию.

– Зачем? – резко обернулась она.

– Не знаю. Хотелось закончить со всем этим. Но теперь я вижу, что ты мне нужна. Возвращайся.

– Я подумаю, – прежняя горделивая манера вернулась к Лире. Она расправила плечи и будто бы выросла на голову.

– О чем? Зачем ты издеваешься надо мной, – чуть не кричал я. – Тебе нужен запасной аэродром? Почему я?

– Ты ошибаешься. Запасной он, а ты основной.

– Но почему ты тогда с ним?

Она, не ответив, ушла.

И все завертелось снова: ночные прогулки, стихи, фенобарбитал.

Четыре бесконечно долгих месяца тянулась эта кутерьма. Сто двадцать дней.

Помог мне один приятель, имеющий некоторое отношение к медицине. Он присоветовал курс витаминов. И не просто присоветовал, но и принес их с собой. И не просто принес, но и заставил принять. Неделю он ходил за мной, следил за режимом приема лекарств. Потом я втянулся сам – жутко не хотелось попасть в сумасшедший дом.

Возможно, витамины и не сыграли той роли, что я им приписываю, и имел место «эффект плацебо». Возможно, организм сам включил защитные функции. Возможно, время действительно хороший доктор. Так или иначе, я несколько успокоился. Успокоился до такой степени, что перестал вскакивать среди ночи. Ко мне вернулся, считавшийся безвозвратно утерянным, аппетит. Я внезапно понял, что надо мною есть небо, а в небе есть Солнце. Ночью – Луна и звезды. Вечерами я выходил и смотрел на звезды. И на Луну, конечно тоже. Но самое главное – я перестал беспрестанно думать о Лире (да она и сама практически не напоминала о себе). Моя жизнь постепенно вливалась в спокойное русло, так необходимое мне для полного выздоровления. Пожалуй, рискну предположить, что это был самый безмятежный период моей жизни. Пока однажды не зазвонил телефон.

– Алле, – сказал я в трубку. И услышал ее голос.

– Привет, – начала она. – Как дела?

– Да вроде все хорошо. Сама как?

– Все отлично. Не сможешь зайти ко мне сегодня вечером?

Сердце мое пустилось вскачь. Я уже мысленно несся к ее дому. Поднимался по ступенькам. Звонил. Прислушивался к шагам за дверью.

– Ну что, придешь?

Не знаю, что вдруг на меня нашло. Я повесил трубку и отключил телефон.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.