***

Шептались о чем-то напрасном,

Глядели на небо устало,

И солнце, забыв про опасность,

Зажмурясь, деревья ласкало.

 

Прощаясь, оно шелестело:

«Мы скоро увидимся с вами»,

И обещало так смело:

«У нас еще много свиданий».

 

***

Ждали, голову повесив,

Позабыв про все вчера.

И в мельканье будней пресных,

Будто вечности игра,

Мир застыл. Вздохнул устало,

Закатил свои глаза:

«Будет к вечеру гроза,

Что грозит нам всем финалом».

Лишь в беспечной тишине

Ветер стонет по весне.

Сам при вспышке замирает

Тот, кто молнии метает.

Вдруг от смеха громового

Встрепенулись две вороны:

К ним летит, будто на свет

Обезумевший пакет.

В терпком воздухе вечернем

Покатилася слеза.

Начинается гроза,

Что сулит нам обновленья.

 

 

 

***

Накатила блажь,

Встрепенулся свет,

Вспыхнула молва:

Здесь безумцев нет.

Сколько не кричи –

Тишина вокруг…

Слабые в плечах

Не протянут рук.

Затихает стон,

Выпита мораль.

Севшие на трон

Нас поймут едва ль.

Потеряли лик

В лабиринте лет.

Мир к тому привык –

Здесь безумцев нет.

 

***

Странные вещи творятся со мною,

Они не дают мне ни сна, ни покоя.

Мне кажется, вслед за горящей весною

Деревья заплачут бордовой листвою.

Луна на волков тоскливо завоет,

Что душный асфальт накроет прибоем,

А мир, осмотрителен, верен и строен

Коварно нарушит свои же устои.

Он станет искать, обезумевший, в споре,

Затеянном глупо самим же собою,

Внезапно ответы на тайны откроет,

Что значат привычные счастье и горе.

Хлебнув и того и другого с лихвою

Поймет, что не был никогда он героем:

Та жизнь, что зовется порою игрою,

Тяжелых раздумий, конечно, не стоит.

Храбрец, он заявит и счастью, и горю:

«Чему удивляться? Вас всегда было двое».

 

***

Мир разучился говорить:

Кричат, казалось бы, так громко,

И вот уже летит вдогонку

Нам эхо.

Жаль, слов не различить.

 

Мир разучился говорить.

И не ведут давно беседу,

Как будто стали под запретом

Все звуки –

Их нельзя произносить.

 

Я разучилась говорить:

И все зову до исступленья,

Но нам остались приведенья

Прежних мыслей.

Их давно пора забыть.

 

Мир разучился говорить…

 

***

Когда нахмурит брови небо,

Размыв любимые черты,

Грозящим засверкает светом –

Тогда уйдем туда и мы…

Там будет все –

И встреча с другом,

И радость наших матерей,

Но почему тогда так хмуро

Мы провожаем до дверей

Того, с кем свидеться нам скоро.

И почему не вспомним просто,

Томясь в постылой тишине:

Не страшно выполнившим строго

Завет, подаренный нам Богом

Оставить память о себе.

Как слабо это утешенье –

Что жив в душе, когда-нибудь…

Ведь нам сейчас бы воскрешенья,

Сейчас бы близкого вернуть.

Но словно охраняя тайну,

Молчат сурово небеса.

Нам остается лишь печально

Прикрыть усопшему глаза.

 

***

У осени запах особый –

Пряной повеет соломой,

Скроется мир за туманом,

Словно от воздуха пьяным.

 

У осени краски густые –

Небо слегка загрустило,

Солнце зардеется сладко

Будто невеста пред свадьбой.

 

У осени лица чуть строже –

Печалью облагорожены,

Задумчивы и покойны

В нарядах своих пристойных.

 

***

Я была в гостях у мудреца.

Он сказал, что жизнь сплошная скука,

И что ждет меня такая мука –

Мне собрать бы чемодан и ждать гонца.

Я решила заглянуть к глупцу.

Что от этого я потеряю?

Он сказал мне: «Ничего не знаю.

Вижу только мира красоту.

 

В мире правды лучше не искать.

От кого теперь ее добиться?

Остается попросту смириться –

Нам не все дозволено узнать.

 

***

Слезами обезображена –

Ревет, что ребенок рассерженный.

Словно шлюха накрашена,

Как гаркнет лету невежливо:

 

«Катись-ка ты к чертовой матери,

И будь ненавистное проклято.

Дорога пусть стелется скатертью,

Сживу тебя, ясное, со свету.

 

Сжую, не замучит отрыжка.

Не вскрикнешь от страха ты, милое».

И кинулось лето вприпрыжку –

Оно ведь такое трусливое.