Скоро, совсем скоро, в один из февральских вечеров, когда ослепленная снежными кристаллами вьюга рвется в дома, когда на городские улицы проливается бледно-желтый свет одноглазых фонарей, я вытащу чемодан и начну собираться в дорогу. Возьму простые, удобные вещи, фотоаппарат и все свои сбережения, а после позвоню родителям и скажу: «Дорогие мама и папа, я уезжаю в Свазиленд, буду писать и присылать фотографии. За меня не беспокойтесь. Всем – пока!», – положу трубку, оставлю ключи соседке и поспешу в аэропорт. А потом, когда стюардесса попросит пристегнуть ремни, попрощаюсь с замерзшим городом, в который больше не вернусь.

       Я быстро освоюсь, поменяю доллары на емалангени и поеду знакомиться с этим маленьким, затерянным на Африканском континенте королевством. Скорее всего, я сразу направлюсь в заповедник Малолотжа, что неподалеку от столицы Мбабане. Буду неспешно бродить и слушать, как поют звонкоголосые водопады, как жонглируют эхом древние скалы, на голых камнях которых оставили рисунки люди, жившие много тысяч лет назад. Трону ладонью горячие от солнца глыбы базальта и вдохну запах барбертона и капской цикады, а после спущусь в самую старую в мире шахту.

       Потом поеду в парк Млилване, который простерся у подножия остроконечного, как львиный клык, пика. Очень надеюсь, что мне улыбнется удача, и я хоть на мгновение прикоснусь взглядом к фиолетовому лори.  Много долгих часов буду наблюдать за жирафами, которые, лаская друг друга, переплетаются шеями, за большеглазыми антилопами, за быстроногими зебрами. Наверное, я даже не испугаюсь огромных ленивых гиппопотамов и дремлющих на берегах реки крокодилов.

       Я замру, очарованная пейзажами Королевского Национального парка Хлэйн, и услышу, как перекликаются в раскаленном воздухе красноклювые ткачики, гребенчатые орлы и белоголовые грифы. Я погружу руки в мутные воды Мбулузаны и почувствую, как моих пальцев касаются плавники большеротых рыбин. Мое сердце уйдет в пятки от истеричного лая гиены  и радостно застучит при виде пугливой гну.

       Разумеется, не забуду про Лобамбу, где расположена резиденция короля. Возможно, приму участие в ежегодном фестивале тростника, на котором монарх выбирает себе очередную жену из числа нарядных высоких красавиц-свазилендок. Мне наверняка не повезет, ну да ничего – я просто покружусь с остальными неудачницами в танце и отведаю кусочек золотистой тыквы.

       А потом, когда глаза мои устанут от этого великолепия, прилягу в номере недорогой гостиницы и под песни сотен невидимых в ночи насекомых забудусь коротким сном. Утром, гуляя по умытым тропическим ливнем улочкам, я набреду на тихий ресторанчик, где меня встретит радушный хозяин. Буду пить на открытой террасе ароматный кофе и смотреть на просыпающийся город. И конечно же, как и многие, замечу, что среди прохожих очень мало стариков, да только не удивлюсь этому, потому что уже знаю: средняя продолжительность жизни в Свазиленде всего тридцать три года.

      Наверное, моих скромных средств не хватит, чтобы долго бездельничать, поэтому через пару недель я отправлюсь на поиски работы, и не найдя ее в городах этого небольшого государства, уеду в бедную деревушку, где поселюсь в заброшенной хижине. Постепенно научусь готовить что-нибудь незатейливое на костре, начну одеваться так же, как местные жительницы, выучу труднопроизносимый язык свази и буду трудиться в поле. А вечерами, когда спадет жара, стану делать целебные мази и настои, выведав секреты у деревенских лекарей, и врачевать всех больных сирот, которых в Свазиленде, как нигде, много. Каждый шестой гражданин этой страны – ребенок в возрасте до пятнадцати лет, который потерял обоих родителей.

      Иногда я буду забывать, почему приехала сюда. Не в приветливую, зажиточную Германию, не в поражающую своей роскошью праздную Австрию, не в шуршащую нарядами Францию, а именно в бедный, изможденный голодом Свазиленд. И тогда я смогу беззаботно любоваться пышными холмами Длангени и бескрайней нежно-зеленой долиной Эзулвини. Но такие моменты будут редко, потому что смертельная тоска, притаившаяся во взгляде каждого третьего взрослого свазилендца, обязательно напомнит о причине моего приезда в это далекое королевство.

      Я не стану отчаиваться и буду верить в то, во что многие перестали, и  буду ходить в храм и молиться всем известным богам, чтобы чудо случилось, и белокрылая надежда пронеслась над головами свазилендцев и всех тех, кто не понаслышке знает, что такое ВИЧ. Я напишу домой миллионы утешительных слов и вышлю сотни фотографий, на которых в моих глазах не видно тревог и предательской влаги отчаяния. Я возьму за руки подобных мне и спою что-нибудь веселое и жизнерадостное, возможно тогда не будет так страшно и одиноко…  как сейчас, пока я ожидаю свой рейс в Свазиленд ледяным от безысходности февральским вечером.