Ольга Козьменко. Бабы-дуры (рассказ)

Дело было так! Хотя, вообщем-то, и не было никакого дела, но всё-таки…

Воскресенье. Верочка мурлыкала себе под нос с утра навязший мотив старой  песенки  Пугачёвой: « Без меня тебе, любимый мой, земля мала, как остров…  Та-ра-ра » ….  Слова то всплывали в памяти, то безвозвратно забывались. Верочка помешала ложкой в кастрюле,  попробовала на вкус,  мелко нарезала зелень. Дав борщу прокипеть, выключила газ. Она села на стул и с удовольствием вытянула уставшие ноги. Вот уже месяц Верочка и её муж Юра были законными владельцами малогабаритной однокомнатной квартиры. О том, как досталась эта долгожданная, дорогая сердцу недвижимость  знают только трое: Боженька и Верочка с мужем. Юра, таксист, дневал и ночевал в машине, хватаясь за любую возможность и не гнушаясь никаким вариантом заработка. Верочка, участковый врач-терапевт, бегала по вызовам, хлюпая по снежной каше промокшими ногами в стареньких сапожках. При первых же признаках простуды сама колола антибиотики, так как болеть себе категорически запретила. Нужную сумму они ещё долго бы собирали, но тут очень кстати продался родительский дом в Подмосковье. Жить в нём молодые не захотели с самого начала своей  совместной жизни, потому что он буквально сыпался от ветхости, да и от города находился далеко. Поэтому, прикинув, что его легче продать, чем восстановить, через год после смерти Юриного отца дом выставили на продажу. Купил его под дачу какой-то столичный музыкант. Супруги очень обрадовались: не пришлось брать кредиты. Верочка даже умудрилась найти и приобрести на оставшиеся от покупки квартиры деньги недорогую, но очень приличную кухонную мебель.

Она сидела, любовалась своей нарядной чистенькой кухней и  радовалась. Не беда, что  комната ещё пуста, что спят они на старом диване, у которого нет ножек,  и стоит он на кирпичах. Не беда что их небогатый гардероб лежит в коробках, и прежде, чем что-то надеть, надо сначала вещь найти и отутюжить. Главное, что они вместе, что они любят друг друга, и у них уже есть своя собственная крыша над головой. Верочка улыбалась. Она была счастлива.

Трель дверного звонка оборвала её безмятежные мысли. Как хорошо, что обед уже готов! Это, конечно, Юрик. Не часто мужу удавалось заехать домой на перерыв. Сегодня он должен был забрать и привезти Верочкины сапоги из ремонта, заодно и пообедают вместе. На ходу поправляя и одёргивая халатик, она поспешила к двери. Но это был не Юра.  Верочка увидела на пороге женщину. Незнакомка и хозяйка несколько минут  с откровенным любопытством разглядывали друг друга. Потом гостья, бесцеремонно потеснив Веру и оставив в прихожей шлейф  каких-то необыкновенных духов,  прошла в кухню. Там она сняла с себя шикарную норковую шубу,  повесила её на дверной косяк. По-хозяйски смахнув рукой с и так чистого  стола,  поставила на клеёнку свою замшевую сумку и  стала из неё выкладывать то, что Верочка видела только в супермакетах и никак не ожидала увидеть в своём доме. Затем женщина пристроила опустевшую, сразу потерявшую объём сумку на спинку стула, села, расправила складки стильного платья и выжидающе посмотрела на хозяйку. На столе красовались бутылка французского коньяка, необычной формы коробка конфет, лимон, апельсины, киви, упаковка сыра с зелёными вкраплениями плесени, ещё какие-то диковинные коробочки и баночки, о содержимом которых Верочка и понятия не имела.

«Что ж, алаверды, как говорят на Кавказе»,- подумала хозяйка и налила полную до краёв тарелку свежего ещё горячего борща. Сервировку стола завершили хлебница и пластиковый стаканчик магазинной сметаны. Гостья выразительно посмотрела на Верочку и стала открывать бутылку. Когда этот процесс благополучно завершился, Верочка уже сидела за столом напротив перед своей полной  тарелкой и с тревогой в глазах. Разлив благородный напиток в чайные чашки, за неимением стопочек, гостья протянула руку, чтобы чокнуться с хозяйкой квартиры.

– Давай, Верка, за нас с тобой. Да не делай такие глаза, всё нормально. Сейчас всё расскажу. Я только горяченького поем, а то замёрзла, как собака.

Внешний лоск и ухоженность никак не сочетались с простецкими манерами визитёрши. Глоток коньяка, выпитый на голодный желудок, быстренько пробежался по нужным ему сосудам и добрался до Верочкиной головы.  «Ничего себе,  какая фамильярность! Интересно, кто из нас хозяйка?» – запоздало подумала она,  начиная сердится. Как будто подслушав её мысли, гостья, не отрываясь от борща, предложила:

– Сбавь эмоции, Верка. Ешь, а то развезёт. Давай ещё по одной.

Почему послушно выполняла указания пришедшей в её дом нахалки, Верочка не понимала, но это её уже не на шутку злило. Незнакомка, вытерла пухлой рукой рот, стирая остатки яркой помады. Она была старше Верочки, но не намного. Не красавица, но ладная, приятной внешности, очень женственная. Про таких женщин говорят «сдобная». Пухлые холёные пальчики унизаны кольцами, которых, пожалуй, было многовато, шею обвивало массивное, несколько безвкусное, золотое колье. То ли гостья демонстрировала свой достаток, то ли «хромал на обе ноги» вкус, определить пока было сложно. Да и не в этом дело.

– Я Надежда. Имя моё такое. Зови просто Надя. Я, Верочка, подруга твоего мужа, близкая. Короче, любовница. Сразу тебя успокою, бывшая. С позавчерашнего дня в отставке. Я чего, Верка, пришла. Ты знаешь, что этот гад удумал?

– Че-че-че-го?

– «Расчирикалась». А ты  не догадывалась, что у него «левак»?

Но Верочка уже плохо её слышала. Смысл сказанных слов больно, до спазм, сжал горло, глаза моментально налились слезами. Обида накрыла её, как набежавшая огромная волна, внезапно и с головой. Как же так? За что? Ведь кроме Юры у неё никого нет. Ни родных, ни близких. Неужели за три года совместной жизни она ему уже так опостылела?  Жили,  как жили. Даже ссорились редко. Но ведь он ни разу не дал повода заподозрить его в неверности, неужели так тщательно маскировался? Или она его так любит, что ничего не замечала? Вдруг Верочку как будто что-то шарахнуло. Стоп!  Вскинув голову, она рывком повернулась заплаканным лицом к своей гостье, которая, подперев рукой щёку, сидела напротив и сочувствующе смотрела, дав ей возможность выплакаться.

– А почему я должна тебе верить?!  Чего расселась?! А ну проваливай отсюда!

– Да, не истери! Тихо, Вера, – гостья поморщилась от резкого крика, как от зубной боли. –  Ты вот думаешь, он прямо «горит» на работе? Фигушки, в койке он у меня «горит». Правильно Юрка мне рассказывал, а я думала, врёт. Ты на кого похожа? Кожа да кости, порезаться можно. На голове у тебя, что за гнездо? А в чём по дому ходишь? Да я такой тряпкой, как твой халат, полы дома не мою. «Красавишна»!  Вот, от таких чумичек мужики и бегают!  Хотя этот «колобок» и от такой крали, как я, тоже укатился. Мы познакомились с ним в такси, год кружились. Он мне постоянно жаловался, как ты у него все деньги отбираешь, экономишь на всём…

– Как это отбираю? Он же мне сам их отдаёт…

– Какая разница? Живёте-то…, без слёз не взглянешь. Частенько: «выручай, Надюха, совсем голяк», да мне не жалко, чего там…

– Господи, ужас какой! Юра у тебя деньги брал?

– Ну и чего такого? Подумаешь! У меня магазины рыбные свои. Деньжата водятся. Балычок-то домой приносил?

– Нет, не помню.

Читайте журнал «Новая Литература»

–  Я  тебе, Верка, так скажу! Не стоит он  нас с тобой. Не реви, а гони его в шею. Не пропадёшь, да и я, если что всегда выручу. Я ведь замуж-то уже не выйду, годочки не те. Да и разводить вас не хотела, на кой мне ещё один грех на душу? Вот, думала, рожу от него ребёночка, и жить мне будет для кого. Но он в последнее время всё глаза прятал, ёрзал на стуле, как на углях горячих сидел. И вот выдал, паразит!  Позавчера приходит вечером ко мне. Я, как обычно, стол накрыла, деликатесов разных понаставила. Выпили, а он мне  говорит: «Всё, Надюха, прощай. Вера у меня есть, Надежда была, теперь вот Любовь встретил. Прости! Баба ты хорошая, добрая. Своё счастье ещё встретишь. Не поминай лихом». И всё так красиво, со слезой в голосе, с надрывом!   Я сижу плачу, его жалею. Мне бы себя, дуру,  пожалеть, а я об нём печалюсь. Артист, ничего не скажешь! Ушёл, а я ночь проревела, утром в офис не поехала, не смогла. А у меня бизнес. Каждая минута денег стоит. Ты прости, что я вот так пришла, и всё это рассказала. Жалко мне тебя стало, ведь и тебя, клушу наивную, дурит! Хотя, может, и надо было, чтоб ты ничего не знала. Но что случилось, тому и быть! А сейчас давай выпьем. Хрен с ним, с Юрой.

Надя встала, взяла свой стул, перенесла его ближе к Верочке и обняла её за худенькие плечи. Верочка, глядя в одну точку невидящими глазами, судорожно всхлипывала, чашка с коньяком так и прыгала в её руке. Надя привалилась тёплым боком, по-свойски, положила голову ей на плечо. Верочка снова уловила аромат духов. Прикосновение чужого человека, тем более разлучницы, никаких отрицательных эмоций в душе не вызвало, оно вообще ничего не вызвало. Верочка думала: «Зачем же он так со мной? Мог бы честно сказать, камнем бы на шее не висела, отпустила бы. С такой радостью квартиру выбирали, сколько счастья на лице у него было, когда вдвоём её лимонадом обмывали на пустой кухне…. Неужели всё это игра? Господи, за что?!»  И, горько зарыдав, она повалилась лицом на стол. Надя  сидела рядом, гладила её тёплой рукой по спине и тоже, в голос, плакала, причитая между всхлипами: «Да, что ж ему, поганцу, надо? Да за что же нам такие мученья?  Да чтоб его век не знать – не видать!  Да  все ж они кобели поганые! Не реви, Верка! Теперь тебе об своей судьбе подумать надо!»

И вдруг совершенно неожиданно, перестав всхлипывать, предложила :

– Слышь, а давай споём!

– Может, ещё спляшем? – сквозь рыдания спросила Верочка.

– Да запросто! Не конец света, подруга! Дули с две нас  согнёшь, с ног собьешь! Подпевай, роднуля!

И затянула красивым сильным голосом незнакомую Верочке песню:

Дура, дура, дура я,

Дура я проклятая!

У него четыре дуры,

А я дура пятая…

Затем опять пропелась какая-то частушка, но уже с матерками, а дальше фольклор полился нескончаемым водопадом: «неприличные» сменялись лирическими, и наоборот. Сначала Верочка с удивлением смотрела на Надежду, а потом сработала расслабляющая сила выпитого алкоголя, и она  стала хохотать. Вера заливалась смехом так же неудержимо, как недавно заливалась слезами. Надежда, в такт похлопывая по столу холёными ладошками, пела и пела, иногда разудало посвистывая, по-мальчишечьи, засунув пальцы в рот. Макияж растёкся по её раскрасневшемуся лицу, на котором озорным блеском сверкали глаза.

Сколько бы ещё времени продолжался этот концерт, неизвестно, но на пороге кухни появился Юра. Он стоял с большой коробкой в руках и оторопело смотрел на свою жену и её гостью. За всё время совместной жизни впервые увидел свою Верочку в таком виде. Гостья громко пела, и его жена тоже пыталась ей вторить. В кухне витал стойкий запах коньяка.

– По какому поводу гуляем, девочки?

Девочки замолчали, как по команде, повернули головы на голос пришедшего.

– О, привет! Просим к столу! Вер, это кто? – заплетающимся языком спросила Надя.

– Надюш, ты что? Не узнаёшь Юрика?- таким же заплетающимся языком ответила Вера, улыбнулась и пьяно подмигнула мужу.

– Какой же это Юрик? Это не Юрик, Вера. Не путай!

– А другого у нас здесь нет, Надя, и не было.

Сквозь дурман выпитого в расплывчатом сознании гостьи стали формироваться подозрительно трезвые мысли. Мужчина, довольно интересной внешности, никак не походил на её бывшего сердечного друга. И Надя предприняла попытку выявить истину:

– Простите, дорогие, это улица Красина, 86, квартира 6?

–  Да, нет, дама, это переулок Красина, 86. Улица Красина в другой части города. Заблудились? –  ядовито-вежливо ответил Юра, с неприязнью глядя на гостью, спаивающую его жену.

Переведя взгляд с мужчины на Веру, Надя ждала от неё подтверждения. Верочка, слегка покачиваясь, кивнула. Лицо гостьи вытянулось, она испуганно заморгала, а потом, звонко хлопнув себя ладонями по ногам, Надежда зашлась в хохоте. Смеялась она так заразительно, что заулыбался  Юра, и пьяно захихикала Верочка, не очень-то понимая, что же всех так развеселило.

Ночью, лёжа рядом с мирно посапывающим мужем, Верочка вспоминала весь прожитый день. Когда разобрались в недоразумении, Надежда долго охала и ахала, принося свои извинения. Хмель слетел с неё моментально. Юра вызвался её отвезти. А Верочка, приняв холодный душ, который привёл её в норму, убрала кухню. Потом раскрыла коробку, с которой муж пришёл домой, и ахнула. Там лежали  новые, на меху, сапожки. От заботы  мужа потеплело не сердце, и стало стыдно. Как  же она могла так легко поверить незнакомой женщине? Усомнилась в родном, самом родном человеке на всём белом свете! Позор! В голове закружились строчки частушки, спетой гостьей: «Дура, дура, дура я…» Вот именно! По-другому себя и не назвать! Зачем ещё пила? До сих пор голова болит. Вспомнив Надю, она улыбнулась. Славная оказалась женщина, весёлая! Они на прощание даже обменялись номерами телефонов, и новая подруга пообещала прийти на выходные в гости. Адрес-то уже знает. Верочка, завозилась, поудобнее устраивая голову на плече мужа, уткнулась носиком в его шею и… вдруг ощутила аромат уже знакомых ей необыкновенных духов…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.