Котлета отвратительна. А компот напоминает по вкусу застоявшуюся в озере воду. Я ещё не притронулся к пюре, но боюсь, и оно меня разочарует.

Вообще я не пью компот. Он слишком жидкий. Это трудно объяснить, но если сравнить компот и банановый сок, то у последнего плотность будет больше.

А вот пюре я люблю. В детстве бабушка часто кормила меня пюре с сосисками. С тех пор пюре всегда напоминает мне о детстве.

Я открыл газету, которую купил на станции в Красноперекопске. Поезд простоял там полчаса, а книга, купленная в дорогу, подошла к концу, так что у меня была куча времени купить чтиво на оставшийся путь. За последний час я прочитал о «страшной тайне Ханского дворца» и узнал с кем спит Настя Каменских. Местные новости, которые больше походили на сплетни, рассказали о новом ночном клубе на улице Дзержинского, о пропавшем без вести муже некой гражданки Есауловой и золотой свадьбе супругов Литвиненко.

Тут напротив меня села молодая девушка и тихонько попросила прощения, ибо это было единственное свободное место в вагоне-ресторане,  и я ответил ей улыбкой, показывая, что неудобств не предвидеться.

Девушка была в положении. Животик её напоминал ягодку винограда, уже налившуюся соком. Сама девушка ухожена, на лице макияж, но ровно столько, чтобы не скрыть естественную красоту, которой природа её не обделила. Одета скромно, но сарафан подобран так, чтобы подчеркнуть пышную грудь.

Она достала журнал и начала его изучать.

– Знаете, никак не могу подобрать себе дом, – сказала девушка.

– А, – ответил я. Мне стало неловко от того что она с такой лёгкостью заговорила с незнакомцем.

– Ой, ну вы не краснейте, мне же поговорить охота, – она махнула ручкой.

Я улыбнулся  и подумал, как можно продолжить разговор.

– Ваш муж, наверное, очень рад вашему положению.

– Он так рад, ну так рад! А знаете как он рад? Он буквально на части разрывается от радости!

– Он едет с вами?

– Нет, к сожалению нет. Он остался в Перекопе. Ног у него не хватает со мной ездить.

Я обратил внимание на её речь. Слова она чеканила с такой чёткостью, как стучат шпоры об асфальт во время марша.

– Ног не хватает? – Поинтересовался я и попробовал пюре. Как я и ожидал вкус у него мерзкий.

– И рук. Молоток возьмёт – по пальцу себе попадёт. Нож попросила заточить – порезался. К дрели уже боюсь его подпускать. Но это всё так, чепуха. Люблю я его как-никак. Всегда всё ему прощала.

– Прямо всё?

– Измену не прощу. Я так и сказала: «Изменишь мне, не смогу простить». А всю остальную мелочь, то ради бога. Помню, подарили нам чай. Дорогущий. С кусочками фруктов. А я страсть как чаи люблю. Так он взял весь и выпил. Дулась я часик, да всё равно простила. А вы любите чай?

– Не. Ну, пью, конечно. Но что бы так, то нет.

Я хотел рассказать ей про банановый сок, о том, как он полезен для костей, но она меня перебила.

– Как можно не любить чай? Он бодрит, силы восстанавливает. Я в день по несколько кружек пью. Больших таких кружек. И обязательно горячий. Иначе не может быть.

– Но я не говорил, что не люблю чай. Просто не пью его не так много. Я люблю банановый сок. Он для костей очень полезен.

– Ой, да что там кости. Вы знаете, какие у человека хрупкие кости? Их перерубить нечего делать. А вот чай даёт эмоциональную поддержку. Когда мне плохо я всегда пью чай.

Я заметил на нашем столике дымящуюся чашку.

– А вам сейчас плохо?

Девушка как-то странно посмотрела на меня.

– Нет. Мне не плохо. Просто нужна эмоциональная зарядка.

Мы проболтали ещё около часа. Затем она пошла в своё купе, я в своё.

Я мог бы её больше не встретить, но произошёл удивительный случай. Именно удивительный.

Поезд приехал в Севастополь, и я вышел на платформу. Мимо меня прошёл отряд милиции. Он вёл ту самую девушку, закованную в наручники. С удивлением я смотрел на эту процессию. Я догнал их, остановил одного милицейского, молодого паренька с тоненькой полоской усиков, и спросил что случилось.

– Гражданка Есаулова Ирина Дмитриевна обвиняется в предумышленном убийстве собственного мужа.

– Предумышленном? – переспросил я.

– Расчленила она его. И любовницу его тоже. Вот.

Он развернулся и направился к своему отряду. Я остался стоять в нерешительности, не зная как реагировать на всё это. Мог бы я рассмеяться, стоя посреди платформы или в задумчивости отправиться дальше? Чёрт его знает. Всё же я несколько минут не двигался с места. Затем отправился на выход в город.

 

Обычная поездка из пункта А в пункт Б. Но герой по воле случая сталкивается с трагической судьбой молодой девушки.