– Зачем тебе фото этих толстяков? – спросил высокий светловолосый парень с большими голубыми глазами, глядя на стену над кроватью всю завешанную различными фото полных людей.

– Ты мультфильм «Лило и Стич» смотрел? – отозвался Стас, сидящий возле компьютера и копирующий чьи-то свадебные фото на флешку.

– Это где девочка с инопланетянином? Диснеевский? Да? – повернулся к нему лицом парень. – Что-то такое припоминаю.

– Ну да в общем и целом, девочку Лило звали в этом мультфильме, – вздохнул Стас, поворачиваясь к своему собеседнику. – Так вот она там фотографировала на мыльницу толстяков на пляже, в купальниках, в шортах, почти голых, представляешь?

– Фу, – передёрнулся светловолосый парень. – Это ж некрасиво, складки жира и тут и там. Ужас какой-то.

– Так вот, – продолжил Стас, не обращая внимания на комментарий своего собеседника. – Она распечатывала свои фото и вешала их на стене, а потом показывала их своей сестре и говорила: «Посмотри, какие они красивые!»

– Ты что тоже считаешь их красавцами? – светловолосый парень снова развернулся в сторону стены с фотографиями.

– Да в том то и дело, Влад, что нет, – с какой-то грустью вздохнул Стас. – Не могу я их красивыми назвать. Не могу увидеть изюминку какую-то, может быть внутреннюю красоту или что-то в этом роде, а как фотограф должен бы. Красиво фотографировать красивых может каждый, красиво фотографировать страшных могут единицы.

– Это что типа стремление у тебя такое профессиональное? Поэтому ты стену завешал? – усмехнулся Влад. – Ну и как успехи? Нашел в себе эту «Лило», которая видит красоту в уродах?

– Нет, не нашел, – Стас свернул все окна и выдернул флешку. На экране появилась девушка в легком платье небесного цвета с развивающимися на ветру иссиня чёрными волосами, держащая в руке пирожное с праздничной свечой. Она стояла на самом краю крыши, на фоне заката. – Дашка, была моей «Лило».

Последнюю фразу Стас произнес очень тихо, посмотрев в мои глаза. Я подошел ближе и прыгнул на компьютерный стол.

– Она же моделей раскрашивала, модели то не толстые, ну бывают, конечно, страшные иногда, – затараторил тем временем Влад.

– Да нет, она детей раскрашивала по выходным в парке. Знаешь, дети бывают и толстыми и безобразными, а она из них делала героев или героинь, видела в них что-то, чего я увидеть не мог, пока она им грим не наносила, – Стас протянул флешку Владу, и постарался перевести разговор на другую тему. – Вот, фотки. Ты когда им видео то обещал?

– Да через месяц, полтора сказал. Лето ведь, работы сам знаешь, свадеб этих, – как-то неопределенно ответил Влад, а затем вытащил какой-то пакетик из кармана и помахал им. – Курнуть не хочешь?

Стас сморщился:

– Нет, спасибо, после Дашки я завязал. Боюсь, что гон может также меня завести на крышу, и я уже не смогу остановиться.

– Ну, как хотите, наше дело предложить, – недовольно произнес Влад, складывая пакетик обратно в карман. А затем как-то неожиданно сочувственно произнес:

– Все еще винишь себя в её смерти? Год уж прошел, пора начинать жить дальше…

Стас не ответил, лишь положил руку мне на голову и почесал за ухом. Влад, постояв немного, безразлично пожал плечами и произнес уже более весёлым тоном:

–  В следующую субботу снова вместе работаем вроде?

– Да-да, – закивал головой Стас, вставая. Они еще перекинулись парой слов, прежде чем Влад вышел за дверь.

Стас был другом моей предыдущей хозяйки Даши. Даша была художницей, она рисовала прямо на телах и лицах людей, а ещё она была по уши влюблена в Стаса, о чем даже себе боялась признаться. Стас же, в свою очередь, относился к Даше как к сестре, даже скорее как к младшему брату. Она была так похожа на мальчишку в своих вечно растянутых джинсах и майках. Осознание своей неразделенной любви сломало Дашу, а её наркотическая зависимость от травы привела её на крышу, где она уже не смогла остановиться. Ни я, ни Стас так и не смогли её спасти, хотя и были на этой же крыше вместе с ней. Стас забрал меня к себе в тот день. Сначала я хотел уйти, но увидев в его комнате стену всю завешанную яркими фотографиями полных людей, я решил остаться, сам не знаю почему. С тех пор прошел уже год. Стасу исполнилось 26 лет в начале зимы. Он практически не изменился с момента нашей первой встречи – всё тоже спортивное тело и красивое лицо с тёмными волосами в короткой модной стрижке, тонкими губами и карими глазами. Он всё также пользовался бешеной популярностью у девушек, но что-то внутри него сломалось. Не было больше того лукавого озорного огонька в глазах, вместо него где-то внутри у Стаса засела тоска.

Друзей у Стаса, как оказалось, почти не было. Людей приходило много, но все они были лишь клиентами: молодые пары, модели, семьи с детьми или просто люди, хотевшие красивых фотографий. Часто я видел здесь лишь Влада, который был его другом и по совместительству видео оператором, с которым они часто работали вместе на свадьбах.

Стас устало плюхнулся на стул и уставился на фотографию Даши на мониторе. Последний год я часто видел его в таком положении, погруженного в свои мысли и совсем не реагирующего на реальность. Порой он даже не слышал, как скрипела дверь, когда заглядывал дед Семён, у которого он снимал эту комнату. Дед Семён был тихим жилистым старикашкой лет 70 от роду с довольно странной внешностью. Стас называл его альбиносом. Он был очень бледным с белыми клочками оставшихся на голове волос, белыми бровями, белыми ресницами и, словно выгоревшими на солнце, бледно-серыми глазами. Глядя на него, можно было подумать, что его уронили в чан с белизной. Передвигался он всегда медленно и бесшумно, поэтому Стас всегда непроизвольно вздрагивал, когда за его спиной под ногами старика неожиданно скрипела половица. Дед Семён был непритязательным, его совсем не раздражали люди, которые постоянно приходили к Стасу. Детей и внуков у деда Семёна не было, поэтому  к Стасу он относился по-отечески, помогал ему, чем мог, часто звал его пить чай, угощал различными сладостями и даже разрешил оставить меня. А ещё рядом с дедом Семёном всегда ходила большая тень, такая же дряхлая, как и он сам. Она держалась за его плечо и не отходила от него ни на сантиметр, даже когда я запрыгивал ему на колени. Но она, казалось, и не тяготила его, поэтому со временем я к ней привык.    

Комната у Стаса была небольшая, если к нему приходило больше двух людей, здесь уже было тесно. Возле двери стоял небольшой шкаф, который вмещал все немногочисленные вещи Стаса. У окна находился компьютерный стол, напротив аккуратно застеленная кровать, над которой вся стена была увешана фотографиями, а справа от кровати на полу стояла книжная полка, которую так и не повесили на стену. Книг на полке было мало, основное место на ней занимал фотоаппарат, батареи и зарядные устройства для них. Я обычно любил сидеть на подоконнике, квартира находилась на девятом этаже, поэтому отсюда открывался замечательный вид на город.

В следующую субботу Стас и Влад вернулись домой поздно вечером, когда уже стемнело. Влад неаккуратно гремел бутылками пива, которые громоздились в непрозрачном белом пакете. Раскупорив по бутылке, парни уселись на кровать.

– Тяжелая свадьба, улыбки, словно, тисками тащить приходилось, – пожаловался Стас.

– Да там сплошное лицемерие. Видел, как родственники невесты на жениха смотрели?  Я думал, под конец вечера разорвут парнишку, – усмехнулся Влад.

– Есть что-то захотелось, – Стас встал с кровати и, оставив бутылку пива на компьютерном столе, направился к двери. У самой двери он обернулся на Влада. – Ты будешь?

– Не откажусь, – Влад расплылся в улыбке.

Когда Стас вернулся с полной большой миской макаронов по-флотски, Влад снова увлеченно рассматривал стену с фотографиями полных людей. Стас водрузил миску на стул, который придвинул ближе к кровати, и протянул другу одну из ложек, что предусмотрительно захватил с кухни.

– Ты в курсе, что у тебя тут четыре фотки одного и того же толстого мужика с граблями? – не обращая внимания на протянутую ему ложку, задумчиво произнес Влад, всё еще всматриваясь в какую-то из многочисленных фотографий.

– А да, колоритный мужик, правда? – усмехнулся Стас. – Видел его несколько раз в нашем дворе с утра, когда к матери в деревню ездил, каждый раз не мог удержаться чтобы не сфоткать.

– С утра – это во сколько? – задумчиво протянул Влад, принимая ложку из рук Стаса и отставляя пустую бутылку из-под пива к подножию кровати.

– Где-то около семи, а что?

Влад передернул плечами:

– Тебе не кажется это подозрительным? Здоровый мужик с граблями в семь часов утра в городе? Куда он идёт то с этими граблями?

– Ну, тогда скорее – откуда возвращается? Когда я его видел, он всегда домой шёл, ну в подъезд заходил, по крайней мере.

– Тем более, в семь утра уже откуда-то возвращается! С граблями! Подозрительный тип! – нагнетал Влад, тряся ложкой в воздухе.

– Да брось, Влад, ты что в нём маньяка увидел? Он же не с окровавленной лопатой, в конце концов, – махнул на него Стас и принялся за макароны.

– Ну, он же не дурак, чтобы с лопатой ходить, тем более с окровавленной! Тут сразу подозрение возникает, – не унимался Влад. – А тут он вроде бы с граблями, типа да мало ли что может мужик утром с граблями делать. Такие тюфяки как ты и не видят в этом ничего. А если подумать? Если пораскинуть мозгами? Вот что он делает утром с граблями?

– Влад, не нагнетай, ешь, давай! – усмехнулся Стас. – Не думал, что тебя с одной бутылочки пива так торкнет.

– Да ну тебя, – нахмурился Влад. – Я, может, почти преступление раскрыл, а ты…

Он не договорил, заткнув сам себя ложкой полной макарон. Они еще около двух часов пили пиво и разговаривали о работе. Когда Влад ушел, Стас еще долго мутными от пива глазами смотрел на фотографию того мужчины с граблями.

Утром Стас встал по будильнику довольно рано, солнце еще не взошло. Он быстро собрался и ушел, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить старика, который задремал на кухне. Стаса не было около полутора часов. Когда он пришел, еле заметная улыбка играла на его губах. Он посмотрел на часы, покрутил телефон в руке и всё-таки решил набрать номер. На том конце телефона ответил сонный голос Влада:

– Какого чёрта так рано?

– Сообщить тебе, пьяный Шерлок Холмс, что ты был прав насчет того мужика с граблями, он не просто так четыре утра подряд попадался мне на глаза, – с трудом скрывая смех в голосе, быстро говорил Стас.

– Чего? Эй, ямщик, по-медленнее, – недовольно пробурчал голос Влада. – Ты что следил за этим здоровым маньяком?

 – Ага, – довольно произнес Стас. – И раскрыл его страшную тайну! Каждое утро… ты слушаешь?

– Слушаю, не томи, выкладывай, – раздражительно произнес Влад.

– Так вот. Каждое утро он ходит в соседний двор и… убирается там! Дворником он работает, – рассмеялся Стас. – А с граблями я его видел четыре раза, потому что все четыре раза я видел его осенью.

– Блин, – раздалось разочарованное бормотание на том проводе. – Ты разбудил меня, чтобы рассказать про дворника? Редиска ты, Стас, нехороший, так сказать, человек!

Влад повесил трубку, а Стас рассмеялся в полный голос. Я давно не видел его таким веселым, мне даже показалось, что озорной огонек в его глазах стал возвращаться к нему. Смех Стаса видимо разбудил-таки старика, потому как минуты через две он заглянул с предложением позавтракать вместе.

Я разглядывал тень, которая всё также безропотно висела за спиной старика, в то  время как Стас аккуратно намазывал уже третий кусок хлеба маслом с черничным вареньем.

– Кота твоего Демон, говоришь, зовут? – услышал я голос деда Семёна и перевел на него взгляд.

–  Угу, – невнятно промычал Стас, пережевывая кусок бутерброда, а потом добавил. – Дашка так назвала, говорила взгляд у него пронзительный.

– Да, – протянул дед Семён. – Есть в нём что-то такое…

Старик замолчал и посмотрел на меня с каким-то странным любопытством, как никогда раньше не смотрел. Стас уже почти доел бутерброд, когда дед Семён неожиданно произнес:

– Мне кажется, он мою старуху видит, – Стас так и не донес последний кусочек бутерброда до рта, застыв при этих словах. А я резко перевел взгляд на тень, та тихонько похлопала старика по плечу. Неужели? Мне не верилось, не мог я видеть покойную жену деда Семёна.

– Как это? – Стас отложил кусочек бутерброда и пристально уставился на старика.

– Не подумай, что я сбрендил, – осторожно произнес дед Семён, заглядывая Стасу в глаза. – Но твой Демон часто смотрит не на меня, а вот сюда.

Старик указал левой рукой чуть выше своего правого плеча, как раз в тело дряхлой тени, которая снова тихонько похлопала его по плечу.

– А ты знаешь, я её иногда чувствую там, – продолжил дед Семён. – Иногда даже мне кажется, что она тихонько похлопывает меня по плечу, как она делала при жизни…

Я уставился на тень. Она всё также безропотно висела у старика за плечом, не делая никаких движений. Как такое может быть? Это что же тени могут быть призраками умерших людей? И тогда они безвредны, как эта тень, что висела за спиной у старика?

– Дед Семён, – Стас напряженно сглотнул.

– Ой, Стас, – старик махнул рукой. – Не надо было тебе этого говорить, теперь будешь думать, что крыша слетела с катушек у меня.

– Да, нет, дед Семён, – Стас остановил уже встающего старика и перевел дыхание. – Я хотел сказать другое, тогда на крыше с Дашкой, мне показалось, что он тоже кого-то видит. Он смотрел не на Дашу, а за неё, да еще такими глазами, словно злился. Я тогда подумал, что поэтому Дашка не может к нему подойти, что Демон её пугает. Она говорила: «Я не могу уйти, Демон мне мешает, он на краю». Я тогда думал, что она боится, что Демон прыгнет и поэтому не уходит с крыши. Но позже мне стало казаться, что наоборот это Демон держал как-то её, не давал прыгнуть, а когда я его забрал, она и…

Стас замолчал. Дед Семён сочувственно похлопал парня по плечу:

– Ты не виноват, не вини себя, – начал было старик, но Стас замотал головой.

– Нет, я сейчас не об этом, – он снова глубоко вздохнул. – А что если Демон держал вовсе не Дашу? Что если он держал то существо, что стояло за ней? Что если это оно сбросило Дашу?

Они оба уставились на меня. Впервые я не знал, что мне делать. Я и не знал, что это так видно, когда я смотрю на тени. Я не нашел ничего лучше, чем сделать что-нибудь глупое. Я просто по-кошачьи потянулся и развалился на полу к верху пузом.

– Да нет, наверно, мы всё-таки слишком нагнетаем, – неуверенно произнес Стас. – Обычный кот, просто может, немного умнее, чем другие.

Дед Семён ничего не сказал, лишь кивнул в ответ Стасу. Весь этот день я старался не попадаться на глаза им обоим, или же притворялся спящим, когда не мог незамечено уйти. Так продолжалось до вечера, пока к Стасу не заявилась одна очень интересная клиентка, которая привлекла моё внимание. Это была девушка весьма объемных размеров, с полным лицом, которое обрамляли волнистые тёмные волосы. Но, не смотря на свою полноту, она обладала располагающей энергетикой, так и хотелось уделить ей внимание. Она собиралась заказать у Стаса фотосессию для себя:

– Мне бы хотелось иметь красивые фотографии на память о себе такой, какая я сейчас, – говорила она с улыбкой, разглядывая стену с фотографиями полных людей. – Мне кажется, что у Вас получится, так как надо.

Стас, сидя на стуле возле компьютера, молча, слушал её. Обычно он сразу отказывал полным клиенткам, ссылаясь на загруженность. Он делал исключения только для тех, кто хотел заказать свадебную фотосессию, поскольку считал, что в белоснежном свадебном платье любая девушка казалась королевой. Но сейчас он сомневался, что-то обдумывая внутри себя, я видел, как напряженно надувается жилка на его виске. Я спрыгнул с подоконника на компьютерный стол и подошел ближе к Стасу, положив обе передние лапы на его плечо. Он оглянулся на меня, закусил губу, а потом произнес:

– Если Вам удобно в следующее воскресение, я думаю, мы сможем претворить Ваши планы в жизнь.

– Замечательно! Меня устраивает! – обрадовано сообщила девушка. – Еще я хотела бы обговорить место моей фотосессии.

– У Вас есть какие-то предложения? – вежливо спросил Стас.

– Да, – девушка замялась. – Я хотела бы на крыше какого-нибудь высокого дома.

Стас опустил глаза в пол. С момента трагедии с Дашей он и близко не приближался к крышам.

– Ирина? Так Вас зовут? – аккуратно начал он.

– Да, Ирина, – подтвердила девушка.

– Ирина, я думаю, – в этот момента я слегка выпустил когти в плечо Стаса. Он обернулся на меня, взглянул в мои глаза и продолжил.- Я думаю, это не проблема. Только… только Вы позволите мне взять с собой этого кота?

– Да, пожалуйста, – Ирина удивленно окинула меня взглядом. Они еще договаривались о каких-то деталях, в то время как я безучастно уставился в окно. В мыслях у меня снова крутилась загадочная тень деда Семёна.

Утром следующего воскресения Стас нервно мерил комнату шагами, ожидая звонка Ирины, которая должна была позвонить с минуты на минуту. Он то поглядывал на меня, то в сторону со стеной, увешанной фотографиями. Когда по комнате разлился звук звонка сотового телефона, Стас непроизвольно вздрогнул. Он быстро протараторил ей какой-то адрес, потом сказал, что поедет туда пораньше, и чтобы она позвонила как подъедет, для того чтобы он смог её встретить. Навернув еще два круга по комнате, он посмотрел мне в глаза:

– Демон, нам пора, – неуверенно произнес он.

Посадив меня в свою машину на переднее сиденье, Стас несколько минут не заводил её, глядя куда-то через лобовое стекло. Когда мы вышли напротив большого двенадцатиэтажного дома, я, наконец, понял всю его нерешительность. Это был Дашин дом. Простояв немного на первом этаже напротив бывшей Дашиной квартиры, он начал подниматься наверх. Он держал меня близко к груди, и я слышал, как бьется его сердце, набирая обороты. Но и моё сердце тоже не могло биться спокойно, чем выше мы поднимались, тем больше становилась тень, которая выходила из Стаса. С каждым этажом она набирала силы, но в тоже время отделялась от Стаса всё дальше и дальше. Она была большой, она была беспроглядно чёрной, она была так похожа на тень Даши. Я всё крепче цеплялся за Стаса, не позволяя ему меня отпустить, но Стас кажется и сам её чувствовал, потому как прижимал меня всё сильнее к себе.

Свежий запах утренней прохлады ударил мне в нос, когда Стас почти бегом ворвался на крышу. Он глубоко вздохнул. Тень была в шаге от него, огромная и чёрная она возвышалась за его спиной. Он поднял меня так, что смог увидеть мои глаза. Я смотрел то на него, то на тень сзади, боясь, что она двинется к нему ближе.

– Я знаю, что она здесь, – тихим голосом проговорил Стас, заглядывая мне в глаза. – Я прошу тебя, Демон, помоги мне избавиться от неё. Ты можешь?

Я смотрел в глаза Стаса и не видел в них той тоски, что я наблюдал весь этот год, там была лишь решимость, какая-то безумная решимость. Я мяукнул, что означало мой утвердительный ответ. Стас кивнул и снова прижал меня к груди. Я глубоко вдохнул воздух, как только мог. Пальцы Стаса машинально поглаживали меня за ухом, в то время как он сам медленными шагами приближался к краю крыши. Я заурчал. Я видел, как чёрная тень постепенно обходит нас, очень медленно и нехотя, но обходит. Стас сделал еще шаг, и она оказалась впереди, над самым краем. Еще шаг, и она скрылась в тени соседнего двенадцатиэтажного дома. Стас остановился у самого края, мне казалось, он смотрел как раз туда, где скрылась его собственная тень. Он всё еще машинально поглаживал меня за ухом, а я не переставал урчать. Через минуту слабые лучи солнца вторглись в пространство тени от второго дома, они на секунду осветили негодяйку, так удачно прятавшуюся там, а затем пронзили её своими лучами насквозь. Я перестал урчать, смотря как последние капли черноты исчезают в солнечном свете. Казалось, что Стас тоже видел это или, быть может, он просто чувствовал, как уходит тревога от него. Когда последний маленький кусочек тени был съеден светом солнца, Стас облегченно выдохнул и отошел от края. Он снова поднял меня на уровень своих глаз, улыбнулся и прошептал:

– Спасибо, Демон.

Опустив меня на поверхность крыши, он подошел к своему рюкзаку как раз в тот момент, когда зазвонил его сотовый. Через полчаса на крыше появилась Ирина, в сине-чёрном длинном платье, так выгодно подчеркивающим грудь и скрывая недостатки её фигуры. Стас работал вдохновенно, как не работал ни с одной моделью до этого. Он помогал Ирине, подсказывал позы, веселил и заставлял улыбаться. Что-то открылось в нём после того, как ушла его тень. Его глаза лучились спокойствием и внутренней добротой, какую я до сих пор не видел. Он улыбался, он, словно, скинул бетонный камень с сердца, впервые почувствовав легкость, он словно снова научился дышать.

После двух часов работы с Ирой, мы вернулись домой. Стас несколько раз просматривал фотографии на компьютере, накладывал какие-то эффекты, ретушировал или просто рассматривал их с довольным видом. Ближе к вечеру он куда-то ушел, а когда вернулся, то прилепил в самую середину своей стены с фотографиями снимок, с которого улыбалась Ирина, блаженно щурясь в лучах солнца. 

Я сидел на подоконнике, наблюдая за Стасом, который, казалось, теперь уже не замечал моего присутствия. Его глаза лучись новым светом, он спешил поделиться с Владом своей удачей, и уже в течение нескольких часов рассказывал ему о своей удачной фотосессии. Я смотрел на него и понимал, что моя пятая жизнь закончилась, что я должен был уйти еще тогда, когда мы были на крыше. Но у меня еще оставалось одно не законченное дело.

Около полуночи я сидел на кухне и смотрел на тень, что покорно висела за спиной старика, который снова задремал на кухне. Я, наконец-то, понял кто она. Я подошел ближе к деду Семёну, и потянулся лапой к телу тени. Но она не дала мне дотронуться до себя, отстранившись и тем самым оторвавшись от старика. Дед Семён всхрапнул и открыл глаза. Он посмотрел на меня:

– Ты? Ты её видишь? – сонным голосом спросил он. Я посмотрел на тень, что прижалась к стене. Старик проследил за моим взглядом и посмотрел в стену.

– Я не вижу, но чувствую её, – тихо сказал он. Я продолжал следить за тенью, она не двигалась, не приближалась к деду Семёну, но и не уходила. – Ты думаешь, она должна уйти?

Эти слова он прошептал так тихо, что мне пришлось сделать шаг ближе к нему, чтобы расслышать. Тень по-прежнему не двигалась. Я посмотрел в глаза старика, в них было смятение, и тогда утвердительно мяукнул. Он вздохнул и взял меня на руки.

– Ты прав, я должен её отпустить, так будет легче, легче нам обоим, – он легким движением стал почесывать мне подбородок, я заурчал. Тень в нерешительности шевельнулась, она сделала шаг назад, но затем снова приблизилась к старику и тихонько похлопала его по плечу, а затем развернулась и исчезла в полночном окне. Это был не дух его жены, не призрак, это была странная смесь его переживаний. Он настолько переживал её уход, настолько не хотел отпускать её, что его переживания сплелись в некое подобие дубликата его жены, которое висело над ним в виде этой кроткой тени, заботливо похлопывающей его по плечу. Но со временем он сам стал понимать, что её не вернуть и нужно отпустить её и воспоминания о ней.

Мутная слеза, скатившись по щеке старика, упала на мою макушку. Где-то через час он снова задремал, так и оставшись сидеть на кухне.

На следующий день утром я незаметно выскользнул из квартиры, когда дед Семён собрался выносить мусор. Моя пятая жизнь окончательно закончилась.