Юлия Рузаева. Цикл рассказов “9 жизней”. Жизнь четвертая. Художник по телам.

Даша увлечено орудовала разными кистями, карандашами, спонжами и иногда даже просто пальцами, создавая на нагом теле модели образ какого-то монстра. Я не мог оторвать глаз от этого процесса. Она удивительно ловко смешивала цвета, наносила тени, от чего картина на теле приобретала свою собственную жизнь. Казалось, еще немного и монстр  шумно вдохнет воздух своими маленькими ноздрями. Я сделал шаг ближе к Даше, и в этот момент меня ослепила вспышка. Я пошатнулся, в глазах потемнело, и я отступил обратно.

– Стас, выруби вспышку, пожалей глаза Демона, – не отрываясь от процесса, громко сказала Даша.

– Демон? Ты назвала его Демон? – удивленно спросил Стас, что-то настраивая в своем фотоаппарате.

– Да, а что не похож? – обернулась Даша к Стасу. Стас лишь пожал плечами.

– Что-то есть, взгляд такой пронизывающий у него, – отозвалась вместо Стаса модель. – Давно он у тебя?

– Да нет, неделю назад подобрала, на помойке. Краски у меня засохли, ну те, помнишь, на которые у тебя аллергия высыпала, и у других моделей тоже, – модель при этих словах поежилась. – Понесла выкидывать их, два шага не дошла, пакет порвался, высыпались они. Пока собирала их, вот, увидела его. Смотрел на меня, как будто я кощунство какое-то творю. Взяла с собой, живет теперь тут.

– Да он вообще, по-моему, от красок торчит, вон как тянется, – усмехнулся Стас. Фотоаппарат защелкал, делая серию снимков, и я обернулся на Стаса. Он сделал еще кадр и добавил. – Взгляд, и правда, пронизывающий.

Я обернулся на Дашу, она снова продолжила свою работу. Ей было 19 лет. Она была очень худенькой высокой угловатой девушкой, привычных глазу женских округлостей у неё не наблюдалось. Этому способствовало еще и то, что Даша почти всегда носила широкие джинсы и растянутые майки, в которых её из без того худое тело смотрелось еще более плоским. Если бы не копна иссиня чёрных волос, туго стянутых в хвост и тонко выщипанные брови, её можно было бы принять за мальчишку. Её глазам серо-голубого оттенка, словно не хватало цвету, точно также как бледной коже и тонким губам. Она походила на рисунок девушки в раскраске, над которым посидел художник-лентяй. Так насыщенно раскрасив волосы, он не нашел силы на всё остальное тело, так и оставив его бледным.

Я жил здесь уже неделю, в её странной квартире. Дашина квартира располагалась на первом этаже. В ней была большая просторная комната, которая практически вся была оборудована под фотостудию с натянутым белым полотном, лампами и светоотражателями, и лишь в дальнем конце комнаты стоял небольшой шкаф, играя роль своеобразной ширмы и закрывая от глаз посторонних Дашину не заправленную небольшую кровать и тумбочку с ноутбуком, покоящемся на ней. Еще в квартире была довольно просторная кухня с большим окном и широким подоконником, возле которого большим аляпистым красным пятном расположился небольшой диванчик. Кухонный стол белого неприметного цвета с яркими красными стульями стоял чуть подальше от него. Тут же напротив него на стене висел небольшой плоский телевизор. В другом конце кухни над раковиной, полной немытой посуды, и заляпанной плитой висели красно-белые шкафчики. Чуть правее от них возвышался большой белый холодильник, на котором в хаотичном порядке громоздились цветные магниты. Даша почти не бывала на кухне,  даже ела она почти всегда в своей комнате-студии. На кухне она сидела лишь, когда в гости наведывался Стас. Пару раз он даже ночевал здесь на маленьком диванчике.

Стас приходил каждый день, то один, то с какими-нибудь моделями. Стас был высоким молодым человеком 25 годов от роду с красивым спортивным телом и красивым лицом с правильными чертами. Тёмные волосы в короткой модной стрижке, прямой нос, тонкие губы и чуть лукавые карие глаза – всё это, должно быть, не оставляло девушек равнодушными. Я видел, каким хищным взглядом смотрели на него модели. Модели всегда менялись. За неделю я видел три разных модели, они все отличались внешностью практически кардинально, но всегда были награждены безупречными телами.

– Я закончила, – громко сказала Даша, собирая кисточки и карандаши.

– Эт что? Чужой? – прищурившись, смотрел на монстра Стас.

 – Ага, – кивнула Даша, продолжая собирать свои краски.

Стас поёжился и начал снова что-то настраивать в фотоаппарате:

– Ладно, работаем.

Под определенным углом этот «чужой», как назвал его Стас, казался объемным, он словно вырывался из грудной клетки модели, разрывая её на части. Зрелище было не из приятных, но я не мог оторваться, снова и снова разглядывая этого урода.

После часу съемки модель пошла отмываться в душ, а Даша со Стасом, перетащив ноутбук на кухню, курили и рассматривали получившиеся фотографии.

– Вот эта отличная, такой объемный эффект, – Даша тыкнула пальцем в монитор.

– Да, завораживает, – протянул Стас, склоняя голову то в одну, то в другую сторону.

– Я завтра пойду в парк, малолетних пиратов и тигриц разрисовывать, – Даша затянулась. – Пойдешь со мной детишек поснимать?

Читайте журнал «Новая Литература»

– Можно, – сказал Стас, всё еще рассматривая фотографию на ноутбуке. – Какие планы на вечер?

– Сегодня 7 июня, – загадочно ответила Даша.

 Стас отвлекся от фотографии и искоса взглянул на Дашу:

– Опять полезешь на крышу?

Она утвердительно кивнула.

– Компания нужна? – приподнял бровь Стас.

– Если хочешь, – равнодушно пожала плечами Даша.

Стас еще минуту не сводил с неё глаз, а затем кивнул:

– Ладно, без меня не уходи, буду в семь, – он закрыл ноутбук и стал собираться. Собрав вещи, Стас кивнул в сторону душа. – Выпроводишь её? А то мне пора уже, обещал матери помочь.

– Без проблем, – улыбнулась Даша.

Только через полчаса после того, как ушел Стас, модель выбралась из душа. Окинув быстрыми глазками кухню и заглянув в комнату, она наивно спросила:

– А где Стас?

Даша, всё еще сидевшая на кухне, хитро улыбнулась:

– Убежал, торопился на свидание.

Наивное выражение на лице модели сменилось разочарованием:

– У него есть девушка?

– О да, там уж дело к свадьбе, – махнула рукой Даша. – Насчет фотографий просил передать, чтобы ты завтра позвонила, узнала у него, сегодня уж некогда будет, сказал.

Модель кивнула и, быстро собрав свои вещи, удалилась. Закрыв за ней дверь, Даша посмотрела мне в глаза и кивнула:

– Ладно, не смотри на меня так, Демон, я знаю, что врать не хорошо. Но ты посмотри на неё, она ж явно не для него.

Вечером, в начале седьмого часа, Даша сбегала в магазин и вернулась оттуда с пирожным и праздничной свечой, воткнутой в него. Она нашла в своем шкафу платье-разлетайку и поспешила переодеться в него. Платье было нежно голубого цвета, его крой придавал Даше больше женственности, чем привычные для неё джинсы. Покопавшись в верхнем ящике своей прикроватной тумбочки, она вынула оттуда остатки старой косметики, которой, насколько я знал её, она обычно не пользовалась. Закончив наносить легкими непринужденными движениями тушь, Даша распустила волосы, что окончательно изменило её. Она была красива, легка и воздушна в этом платье. Я с интересом наблюдал за ней. Это была не та Даша, что я повстречал возле помойки, и не та Даша, что несколько часов назад так увлеченно рисовала монстра на теле модели, это была совершенно другая Даша.

Стас пришёл пораньше без 5 минут седьмого. Когда Даша открыла ему дверь, он замер в проёме, так и не переступив порог.

– Простите девушка, – сбивчивым голосом, непривычно ухмыляясь, произнес Стас. – Вы здесь Дашу не видели? Ну, такая девчонка в широких джинсах и с хвостом, оставлял её вроде здесь.

Даша непривычно мягко улыбнулась и с размаху стукнула Стаса по плечу, так что у него слетел рюкзак.

– Даша? – сделал удивленное лицо Стас. – Зачем ты забралась в тело этой прекрасной девушки?

– Стас, прекрати, – рассмеялась девушка. – Я почти готова, зайди, подожди немного.

Стас поправил рюкзак и послушно переступил порог. Даша скрылась в комнате-студии. Я всё также сидел в коридоре, наблюдая за Стасом.

– Демон, ты не знаешь? Может сегодня полнолуние? – довольно громко сказал Стас, всё еще смотря в проём двери, ведущей в студию.

– Да прекрати уже, Стас, – раздался смешок из комнаты.

Через минуту появилась Даша. Вместо привычных кроссовок на ней были босоножки на невысоком каблуке, левой рукой она прижимала к себе покрывало, правой аккуратно сжимала пирожное с праздничной свечой.

– Ну что? Пойдем? – при этих словах я послушно встал. Даша опустила на меня удивленные глаза. – Демон ты что же? Тоже хочешь пойти?

Я уверено подошел к двери.

– Ну, хорошо, Стас, возьми его на руки, – скомандовала Даша. Стас послушно поднял меня с пола.

Когда мы вышли на крышу двенадцатиэтажного дома, в котором жила Даша, ветер своим теплым и ласковым порывом обласкал нас, разметив легкие Дашины волосы в разные стороны.

– А зачем покрывало? – впервые за всю дорогу Стас нарушил тишину.

– Нужно ждать заката, на покрывале приятнее сидеть, чем так, – ответила ему Даша, расстилая покрывало.

Все втроем, мы уселись на это покрывало, Даша аккуратно положила рядом пирожное, Стас сбросил рядом рюкзак.

– Блин, зажигалку забыла, – недовольно произнесла Даша, поднимаясь. – Так и знала, что что-нибудь забуду. Сейчас вернусь.

Стас схватил её за руку:

– У меня есть, – он запустил руку в карман рюкзака и выудил оттуда зажигалку.

– Хорошо, – сказала Даша, усаживаясь обратно и проверяя, горит ли зажигалка.

После этого долго никто не нарушал тишину, Стас смотрел вверх в небо, избегая смотреть на Дашу, а Даша смотрела куда-то вдаль, при этом её глаза были словно стеклянными, с каким-то морозным оттенком.

 – 7 июня – это ведь день рождение твоего отца? – вдруг нарушил тишину Стас, переводя свой взгляд на Дашу. – Прости, не расскажешь, как он умер?

– Мне было 8 лет, – Даша не обернулась. – Почти не помню. Мама говорила инфаркт.

– А почему на крыше? И давно ты так отмечаешь его день рождение? – старался продолжить разговор Стас.

– Всегда тут, с момента его смерти, – ответила Даша. – Почему на крыше? Ну, это детское, поминаешь, мама мне говорила, что он теперь на небе. И поэтому я забиралась на крышу, мне казалось, что он меня отсюда лучше слышит, ведь небо высоко, понимаешь? Потом по мере взросления, я, конечно, поняла, что это детский бред. Но… я уже так привыкла. И потом, вдруг, он действительно меня лучше слышит отсюда.

Даша обернулась на Стаса и горько улыбнулась.

– Ты так сильно любила его? – осторожно спросил Стас.

– И сейчас люблю очень сильно, – Даша снова посмотрела вдаль. – Когда отец был жив, всё было хорошо. После его смерти, всё словно покатилось под откос. Мать… она стала пить. Потом конечно бросила, дядя мой её вразумил, сказал, что мне нужна нормальная мать. Но… у неё в глазах, словно, жизни не было. Она заботилась обо мне, как и прежде, но… сама словно зомби. Дядя, наверно, боялся, что я такой же стану. После школы купил мне эту квартиру, сказал, делай что хочешь с ней, только учись. И на архитектурный помог поступить. А мать к бабушке увез в Новосибирск, я иногда к ним езжу. Но все реже… больно, на мать смотреть.

Даша замолчала, лёгкий порыв ветра вновь оторвал её волосы от лопаток.

– Даш? – вдруг тихо позвал Стас.

– Что? – она обернулась на него.

– Даш, я знаю это не во время, но, – он запнулся. – Можно я тебя пофотографирую?

Даша улыбнулась и кивнула. Стас достал фотоаппарат:

– Представь, что меня здесь нет, – тихо попросил Стас.

Даша кивнула и опустила руку мне на макушку. Она, казалось, и не замечала, как щёлкает фотоаппарат Стаса, вскоре и я перестал его замечать.

Когда тёплое солнце начало лениво укатываться за горизонт, Даша встала и зажгла свечу на пирожном. Аккуратно и бережно, держа его в обеих руках, она подошла к самому краю крыши и, подставив свои щёки теплому ветру, прошептала:

– С днём рождения, папа! –  Она убрала руку, защищавшую маленький огонёк свечи, и ветер с новым порывом задул её. По Дашиной щеке катилась маленькая, но очень горькая слеза.

После того как солнце окончательно завалилось за линию горизонта, мы ушли с крыши. Даша так и оставила пирожное на самом краю крыши. Вернувшись в квартиру, первым делом она переоделась в такие привычные джинсы и майку, снова стянула волосы в тугой хвост и смыла косметику со своего лица.

– Ну вот, так-то привычнее, – усмехнулся Стас, когда она вошла на кухню.

– Может, покурим? – Даша достала из-за холодильника пакет с какими-то странными самодельными сигаретами.

– Ого, давай, – улыбнулся Стас, открывая форточку.

Эти странные сигареты давали какой-то странный тошнотворный запах, мне становилось плохо от него, я запрыгнул на форточку, где было немного легче дышать. Но я не уходил, потому что комнату наполняли тени. С каждой затяжкой Стаса или Даши, их становилось больше и больше. Они были необычными, какого-то грязно-коричневого цвета, совсем не те, что я видел раньше. Они бродили по кухне, прикасаясь своими липкими руками к стенам, дверям, шкафам, но к Стасу и Даше не приближались, словно не замечая их. Я не мог приблизиться к Даше, чтобы оградить её от теней, потому что от этого запаха я совсем терял силы, и я радовался, что тени не замечают их. Я надеялся, что так и будет, но мои надежды не оправдались. Небольшая тень вдруг резко прошла через Стаса и исчезла.

– Ты знаешь, я бездарен, все мои фотографии – это заслуга лишь профессионального фотика, а так я полный ноль, – вдруг заговорил Стас каким-то медленным и не своим голосом.

Еще одна тень пронзила Дашу, и она загоготала так, как будто Стас рассказал ей самый смешной анекдот, который она когда-либо слышала.

– Да, смейся, смейся, я бездарен, – говорил Стас, в то время как тени толпами пронизывали его. – У меня не руки, а щупальца, что можно ими снять? Он тряс своими руками перед Дашей.

– Щу… щу… щупальца, – Даша смеялась всё сильнее, тени не оставляли и её.

– Да, щупальца, – тряс Стас перед ней руками, он начал раскачиваться. – Смотри, они танцуют.

Стас хаотично тряс руками.

– Та… тан…танц… – от смеха Даша, не могла выговорить и слова. Она смеялась и смеялась, пока не начала плакать. – Я не умею танцевать.

Я не мог этого терпеть, я спрыгнул на пол и тошнотворный запах пронзил меня насквозь. Я шел к Даше, когда заметил, что одна из маленьких теней смотрит на меня. Я замер, она приближалась ко мне. Раньше не одна тень не приближалась ко мне, я оторопел. Я совсем не успел среагировать, когда эта маленькая тень двинулась на меня. Последнее, что я почувствовал, это как она прошла сквозь меня, забирая остатки моего сознания.

Я очнулся утром, когда только первые лучи солнца стали врываться в окно кухни. Я был весь в муке, как в прочем и всё на кухне. Кроме Стаса, который лежал в неестественной позе, одну ногу подогнув в колене к животу, а вторую забросив на спинку дивана и раскинув руки в разные стороны.

Меня тошнило, и голова раскалывалась от боли. Я попытался встать, но дурнота подкатила к горлу. Путь до ванной казался мне очень долгим, я двигался медленно, пытаясь не делать резких движений. Мне повезло, что дверь ванной была раскрыта нараспашку.  Когда я добрался до раковины, я уже не смог сдерживать тошноту и меня вывернуло. Стало немного легче. Поддев лапой ручку крана, я отогнул её вверх, и в раковину хлынула прохладная вода, смывая за собой остатки моей тошноты. Я поднес голову под струю воды и почувствовал легкое облегчение, вскоре я весь залез под воду. Капли обтекали моё тело и уносили остатки дурноты и головной боли куда-то далеко в канализацию. Не знаю, сколько времени я торчал здесь под краном, пока в ванную не вошла Даша со спутанными с ночи волосами. Заспанными глазами она уставилась на меня, и вдруг в её глазах промелькнула какая-то жалость. Она выключила кран и аккуратно завернула меня в полотенце.

– Плохо тебе, Демон? Прости, не знала, что на тебя так подействует это, – прошептала она. Прижав к себе, она отнесла меня к себе на кровать и аккуратно положила на подушке. – У меня тоже голова раскалывается.

Она легла рядом, а я высунул лапу и дотянулся до её лба. Я чувствовал, что боль, от которой я только что избавился, снова наливает мою голову. Капля за каплей, словно тяжелый свинец она вливалась в меня. Забрав её всю, я убрал лапу от Дашиной головы. Даша приподнялась на локте и посмотрела на меня:

– Ты лечишь? Спасибо, – шепнула она и дотронулась своими губами до моей макушки. Я слабо мяукнул.

Когда она вышла из комнаты, я выбрался из полотенца и забрался на подоконник, где стоял одинокий цветок, названия которого я не знал. Обвившись вокруг горшка, я закрыл глаза. Через пять минут я почувствовал, как боль отступает и голова легчает. Отдав всю боль без остатка цветку, я почувствовал небывалый голод и отправился на кухню. Стас пил кофе, а Даша вымывала остатки муки с пола, когда я переступил порог кухни. Обнаружив в своей миске остатки вчерашней кильки, я накинулся на неё, словно не ел неделю.

– Похоже его на еду пробило, – заметил Стас, делая очередной глоток кофе. Даша, кинув на меня быстрый взгляд, открыла холодильник, извлекла оттуда открытую банку кильки и добавила мне в миску еды.

– Я сегодня в парк, ты помнишь? – сказала она, выкидывая пустую банку в мусорное ведро. – Не передумал со мной идти?

– Нет, только домой заеду, батарейку возьму еще одну для фотоаппарата, а то эта должно быть на исходе, – быстро проговорил Стас.

– Хорошо, тогда встретимся в парке? – предложила Даша, Стас кивнул. Допив свой кофе и разыскав свой рюкзак, он ушел.

Даша, переодевшись в узкие джинсы и облегающую маку, зачесала свои волосы в привычный хвост. А потом, присев у нижней полки в шкафу, стала разгребать свои краски, складывая определённые из них в сумку. Заметив, что я пристально наблюдаю за ней, она объяснила:

– Детишкам можно только определенные краски, на водной основе, иначе у них может быть аллергия или кожу может неприятно стянуть. Может, конечно, и не быть всего этого, но лучше не рисковать, это ведь всё-таки дети.

Закончив собирать краски и кисти, она перекинула сумку через плечо и натянула свои любимые кроссовки. Уже почти закрыв за собой дверь, она вдруг заглянула в квартиру и спросила:

– Демон, не хочешь ли пойти со мной? – я сделал несколько шагов вперед. – Но смотри, тебе придется тоже поработать, будешь отвлекать детей, пока я рисую, они будут тебя гладить и тискать. Ты готов?

Я сделал еще пару шагов и переступил порог. Даша улыбнулась и взяла меня на руки.

В парке было необычайно шумно. Дети с восторженными глазами носились от аттракциона к аттракциону или же наоборот со страхом отступали от них, не поддаваясь на уговоры родителей. Они также шумно клянчили у своих родителей сладкую вату или мороженное, или требовали купить им какие-то игрушки. Очень много детей подходило и к нам.

– Кем ты хочешь быть? – ласково спрашивала Даша ребенка.

– Пиратом, – отвечал мальчишка. И Даша принималась за работу, пока мальчишка увлеченно гладил меня, лежащего на коленях у Даши. Из-под рук Даши выходили настоящие пираты, человеки-пауки, тигрицы, мартышки, слоники, пёсики, феи, клоуны, кошечки, божьи коровки, бабочки и многие другие. Чуть позже к нам присоединился Стас, который фотографировал разрисованных или не разрисованных детишек, раздавал визитки их родителям, и объяснял когда и как можно забрать фотографии. Мне так нравилась эта обстановка и энергетика детей, что я почти не заметил как закончился день.

На следующий день Стас пришел с очередной моделью, но в этот раз фотографировать решили на природе. Собрав все нужные краски и покрывала, Даша вместе со мной и модель погрузились в небольшую машину Стаса. Сам Стас уселся за руль. Мы ехали довольно долго, пока город не скрылся за горизонтом. Приехав на довольно просторную поляну возле реки и выгрузив все вещи, Даша снова принялась творить. На это раз Даша превратила модель в чёрную кошку с золотыми пятнами по всему телу.

Так продолжалось из недели в неделю. К нам приходили модели, и Даша превращала их в демониц, прекрасных фей, египетских жриц, японских девушек в кимоно, роботов, неведомых существ или кого-нибудь еще. Затем Стас делал фотографии. Иногда он снимал дома, но все чаще мы ездили на природу куда-нибудь в лес, или к реке, или в поле с подсолнухами, или еще куда-нибудь. В субботу мы ходили в парк, Стаса всё чаще не было с нами в такие дни, иногда мы мельком видели его со свадебными парами. Он подмигивал Даше, а она махала ему в ответ рукой.

Почти каждую неделю Даша со Стасом курили свои странные сигареты. Я больше не оставался с ними на кухне, а уходил в комнату, ближе к открытой форточке, помня, что со мной случилось от запаха этой дури. Я слышал как Даша и Стас смеялись, кричали и несли всякий бред, но я не в силах был им помочь, да и им моя помощь похоже не очень-то была и нужна. Иногда Даша уходила с кухни и находила меня, и тогда я отгонял от неё эти противные липкие тени, в такие моменты она лишь тихо раскачивалась, сидя на своей кровати и поглаживая меня за ухом, на распев тихонько шептала:

– Демон, помоги же мне…

Но всё чаще, я снимал лишь головную боль у неё с утра. Она всегда благодарила и ласково целовала меня в макушку.

Так было до одного страшного дня. Всё началось с того, что в середине дня в квартиру ввалился раздраженный Стас. Он сразу молча прошел на кухню и закурил сигарету.

– Что-то случилось, Стас? – кротко спросила Даша.

Стас окинул её гневным взглядом и грубо произнес:

– Случилось.

Даша облокотилась на косяк и спокойно  произнесла:

– Или успокойся, и всё расскажи, или вали из моей квартиры.

– Хорошо, – Стас сделал глубокий вдох. – Мне вчера звонила Ира.

– Кто это? – удивленно спросила Даша.

– Ты её знаешь, – быстро проговорил Стас, но Даша лишь удивленно подняла бровь. – Ну, это модель. Вспоминай. На прошлой неделе ты сделала из неё сексуальную Покахонтас.

– А, да, припоминаю, рыженькая такая, да? И что с ней?

– С ней как раз ничего, она звонила узнать, когда ей можно забрать фотографии и поинтересовалась, когда у меня свадьба, – Стас невесело усмехнулся. – Я сначала подумал, она говорит про ту свадьбу, которую я буду снимать в субботу, и ответил ей, что у меня каждую субботу свадьбы. На что она рассмеялась и сказала, что спрашивала про мою свадьбу. Представляешь?

Даша переступила с ноги на ногу.

– Оказалось, что у меня девушка есть, представляешь, Даш? – продолжал Стас. – И у меня оказывается скоро свадьба, блин! Я ради интереса позвонил еще парочке наших моделей, ты представляешь? Они все, все они уверены, что я женюсь! И ты знаешь, кто им это наговорил?

Стас раздраженным взглядом уставился на Дашу. Даша смотрела в пол, а затем как-то неестественно усмехнулась и подняла глаза на Стаса:

– Ну, это шутка была, Стас, – развела она руками, пытаясь как можно естественнее улыбнуться, но голос её дрожал.

– Даша, это смешно, если это сказано одной девушке, а не всем подряд, с кем я общаюсь, – Стас говорил тихо, чётко разделяя слова.

– Ну, прости, – Даша опустила глаза в пол. – Больше не буду.

-А больше и не надо, Даш. Хватит. Зачем ты это делаешь? Зачем ты лезешь в мою личную жизнь? – Стас сделал шаг ближе к Даше. – Ты считаешь, что сама должна выбрать для меня девушку? Я тебя расстрою, я сам в состоянии выбрать ту, что мне нравится. Это ведь не первый раз уже, Даш.

Даша подняла на него испуганные глаза.

– Да, Даша, – Стас сузил глаза. – Я позвонил и Алёне, и спросил её о настоящей причине нашего разрыва. Я, конечно, выслушал много лестного о себе, прежде чем узнал то, что мне действительно было нужно узнать. Оказывается, это ты, Даша! Ты нашептала Алёне, что я якобы очень мило себя веду с моделями, уделяю им много времени, часто встречаюсь с ними без её ведома. Алёна со своей впечатлительностью, конечно, решила, что я ними со всеми сплю! Она не могла тебе не поверить, ведь ты, Даша, знаешь меня лучше всех!

Голос Стаса сорвался  на крик.

– Она же тебе не подходила, – тихо, еле слышно, произнесла Даша.

– Это не твое дело, Даша, подходила она мне или нет! – Стас развернулся и ударил по столу. Даша подпрыгнула от неожиданности. Он шумно вдохнул воздух. – Кто же мне тогда подходит?

Стас развернулся к Даше лицом. Даша снова опустила глаза в пол.

– Никто, – еле слышно проговорила Даша, часто дыша.

– Никто? Неужели никто? Нет, кто-то же должен подходить? Почему никто, Даша? – Стас снова начал переходить на крик. Он приближался с каждым произнесенным словом. – Почему? Ответь мне! Почему?

– Потому что я тебя люблю, – выпалила Даша, подняв свои глаза и встретив разраженный взгляд Стаса. От неожиданности Стас отступил на шаг назад.

– Это не смешно, – тихо сказал он.

– Я не шучу, – раздраженно ответила Даша. И уже тише добавила, снова опуская глаза в пол. – Это правда. Поэтому я их всех отгоняла от тебя. Поэтому они все тебе не пара.

Стас отошел к столу, правой рукой проводя по волосам и опуская взгляд в пол. Он простоял так около минуты, а затем круто развернулся и вышел из квартиры, так и не взглянув в Дашину сторону. Как только захлопнулась дверь, Даша сползла по косяку на пол и обняла свои коленки. Она не плакала, просто сидела так, обняв свои колени и не шевелясь. Я заметил, как чёрная тень отлепилась от окна и медленно начала приближаться к Даше. Это была одна из тех теней, что я видел раньше, порожденная переживаниями, наделенная решительностью толкнуть человека на какие-либо поступки. Я подошел к Даше ближе, и тень застыла на середине комнаты. Вдруг, неожиданно, Даша поднялась с пола и прошла к холодильнику. Она достала оттуда бутылку пива и начала расхаживать с ней по кухне, делая частые и маленькие глотки. Тень безотрывно наблюдала за ней, но не приближалась, а я наблюдал за тенью. Даша так и продолжала ходить из угла в угол, пока пиво в бутылке не закончилось. Она швырнула пустую бутылку в раковину с немытой посудой и сделала то, чего я больше всего боялся. Она потянулась за холодильник и вытащила оттуда пакет со своими странными сигаретами. Чёрная наблюдательница двинулась в сторону Даши. Если она начнет курить, я не смогу ей помочь, я бросился к Даше под ноги и замяукал. Даша опустила на меня свои стеклянные глаза, я ждал, что она возьмёт меня на руки, и я смогу её успокоить и удержать, но она лишь, тихонько подталкивая меня ногой, выпроводила меня с кухни, захлопнув за собой дверь. Она осталась совсем одна наедине с этой тенью.

Через некоторое время я услышал, как Даша стала захлебываться своим смехом. Я слышал, как она двигала стулья, что-то роняла и при этом безостановочно смеялась. Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем, она распахнула дверь кухни и вбежала в комнату. Со всех сторон её окружали эти липкие коричневые тени, словно пиявки, присосавшиеся к ней, но самое страшное было то, что за плечи её держала та чёрная тень, что появилась после ухода Стаса. Она стала больше, мощнее, словно бы эти коричневые липучки питали её. Даша разбрасывала всё на своем пути, она по-прежнему смеялась и не могла остановиться. Я двинулся к ней, надеясь отогнать все эти тени от неё, но Даша лишь со смехом снесла меня с ног. Схватив в охапку краски, она принялась хаотичными движениями на белом полотне выводить какие-то слова. Воспользовавшись тем, что она, наконец, перестала носиться по квартире, я начал подходить потихоньку к ней ближе. Шаг за шагом я приближался к ней, медленно и осторожно. Коричневые тени отлеплялись от неё и отступали передо мной. Дашин смех стих, и я увидел, как в глазах её начали копиться слёзы. Её руки были перепачканы синей краской, она склонилась над надписью и тихонько плакала.

– Прости меня, – шептала она, в то время как слёзы ручейками сбегали по её щекам. Чёрная тень всё также держала её за плечи, словно давя на них и заставляя склоняться всё ниже и ниже. Мне нужно было сделать еще несколько шагов до Даши, и я смог бы прогнать эту чёрную наседку, но в этот момент Даша закричала и с силой ударила руками по полотну. Я остановился, она повернула в мою сторону голову и с криком запустила в меня тюбики с краской, что до этого держала в руках. Я отпрыгнул в сторону и в этот момент коричневые тени снова облепили её. Даша молниеносно встала и бегом двинулась к входной двери. Я бежал за ней, но не успевал. Даша, окруженная тенями, неслась по этажам всё выше и выше, пока не оказалась на крыше.

День был очень жарким. Солнце, словно в обиду на кого-то, разогревало воздух все сильнее и сильнее. Ветра не было, а от этого дышать на крыше было тяжело, зной приковывал к одному месту, не давая пошевелиться, словно горячий воздух столбом вдавливал тебя вниз. Я чувствовал, как битумное покрытие плавится под моими лапами, но я не мог сдвинуться с места. Я стоял на самом краю крыши, не подпуская туда Дашу. Чёрная тень сдавливала её плечи всё сильнее, а коричневые тени оттягивали её кожу в разные стороны. Даша кричала, кричала, так, как будто её резали. Я надеялся, что нас услышат, что нам помогут. Помогут забрать её с крыши.

– Демон, уйди! – кричала Даша. – Уйди, я больше не хочу терпеть эту боль!

Я не двигался с места. Чёрная тень сдавила Дашины плечи еще сильнее.

– Уходи! – Даша крикнула, что было сил.

Солнце своими лучами, словно лазерами, выжигало мне шерсть на спине. Мне казалось, что я могу различить цвета пылинок в воздухе, медленно передвигающихся вверх.

– Даша? – услышал я голос Стаса и подумал, что от жары у меня начались галлюцинации. Но затем я увидел его, он стоял прямо за девушкой. – Даша, что ты делаешь? Пойдем отсюда.

Тень за плечами Даши с силой надавила ей на плечи. Даша с неестественной ухмылкой пролепетала:

– Я и хочу уйти отсюда, Стас. Очень хочу.

– Хорошо, так пойдем? – Стас медленно протянул ей руку.

Я видел, как одна из коричневых теней закручивает кожу на её левой руке.

– Не могу, мне Демон мешает, – с силой замотала головой Даша. – Не могу, он там, на краю, не могу уйти.

Даша снова начинала плакать, а чёрная тень всё сжимала и сжимала ей плечи.

– Если я возьму его? Заберу? Ты уйдешь отсюда? – вдруг предложил Стас. Даша утвердительно закивала. Стас медленно двинулся в обход Даши ко мне.

Нет! Забери её! Не меня! Я закричал, как мог.

– Он так кричит, забери его скорее! Забери! Забери!!! – кричала Даша. Я видел, как чёрная тень наполовину вошла в неё, всё также продолжая сжимать её плечи.

 Я изворачивался, как мог, но цепкие руки Стаса схватили меня. Я царапал его, пытался вырваться, я кричал, но Стас крепко держал меня, прижимая своими сильными руками к себе.

– Всё, Демон у меня, мы можем уходить, – говорил он, отходя от края.

Нет! Что же ты делаешь? Нельзя уходить от края!

Но Стас не понимал меня, с силой прижимая к себе, удерживая и не давая вырваться.

– Можно уходить, – прошептала слабым голосом Даша. Я видел, как чёрная тень с силой сжала её плечи и вошла в неё. В следующую секунду Даша уже бежала к краю крыши, она с силой оттолкнулась от края и прыгнула.

Кончики пальцев Стаса, задели краешек майки Даши, но не смогли уцепиться и схватить её. Даша на короткое время взмыв вверх, а затем полетела вниз. Я с силой оттолкнулся от Стаса, я всё еще хотел её догнать, но Стас машинально с силой прижал меня к себе, развернулся спиной к краю и замер.

Мне казалось, она летела так долго, что прошло несколько дней, а мы всё стояли на крыше, и Стас не отпускал меня. Я не знаю, слышал ли он этот звук, этот жуткий звук, которым асфальт встретил Дашино тело, но последовавший за этим звуком крик какой-то женщины вывел Стаса из транса. Он медленно спускался с крыши, с трудом делая каждый шаг.

Мои лапы обмякли, я больше не сопротивлялся, но Стас всё также сильно прижимал меня к себе, не осознавая, что он делает. Ступеньки смешались с каким-то туманом, меня тошнило, и я, словно на секунду, закрыл глаза. Но когда я их открыл, мы уже стояли в Дашиной квартире, напротив белого полотна, на котором большими буквами синей краской было выведено: «Прости меня». Я долго смотрел, не моргая, на подтеки краски, пока глаза не стало резать болью. Веки опустились, и темнота, такая же чёрная как тело этой тени, что погубила Дашу, обняла мои глаза. Моя четвертая жизнь закончилась.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.