(Интервью)
Пьеса для двух актеров
Действующие лица:
ОН – Валентин Сергеевич Прохоров. Писатель, автор детективных романов, вдовец, 40 лет.
ОНА – Ирина Владимировна Веселовская, редактор телевизионной программы, посвященной Прохорову. Разведена, 34 года.
Первое действие
Картина первая.
Гостиная и одновременно кабинет писателя Валентина Прохорова – автора детективных романов. Обстановка – квартира старых русских интеллигентов. Перемешаны все стили, новое соседствует со старым. Старинный стол в центре комнаты, кресло еще Х1Х века и открытый ноутбук на письменном столе с зеленым сукном. Книжные шкафы и полки, лампа под абажуром, обои, картины, ковры. На книжных полках рядом с книгами множество разных безделушек.
В комнату входит Валентин, бросает дипломат. Смотрит на напольные старинные часы с боем.
ОН. Слава богу, успел. Некрасиво получилось бы, пришла и никого.
Звонит сотовый телефон, он достает из кармана трубку, разговаривает.
Слушаю, Людочка… Какой юбилей! Сорок не повод отмечать…Ты всё перепутала. Не пятого, а двадцать пятого… После смерти Лизы я веду строгий, можно сказать, аскетический образ жизни… Зря не веришь… Университетские друзья, редактор из издательства… Кто?.. Возможно, и редакторша. Тебе всегда рад, приходи. Целую. (Выключив трубку, задумывается. Напольные часы бьют два раза – два часа). Опаздывает корреспондентка. (Идет к стационарному телефону, звонит приятелю).
Вован, привет! Валентин!.. Ты не знаешь на нашем телевидении корреспондентку Ирину Веселовскую?.. Да?.. Договариваясь со мной об участии в программе, её шеф тоже назвал звездой, красавицей, намекнул, должен гордиться – работать со мной будет популярная ведущая канала… Думаю, хотят сделать подарок к сорокалетию и выходу новой книги. Наметили сегодня обсудить вопросы и прочие проблемы перед съемкой… Напросилась придти ко мне и опаздывает уже на полчаса… Скажи, лучше, что за передачи ведет, вообще, кто такая… Ты же знаешь, я кроме новостей НТВ ничего в ящике не смотрю. Тем более местные программы… Немногим за тридцать, говоришь, разведена… Красавица или уродила, мне, как говорится, до фонаря, только бы в душу не лезла, и не любительница желтизны была. Впрочем, ты прав, с симпатягой приятнее беседовать и на экране лучше смотреться буду. Хотя меня это не волнует… Согласен, обожаю желтую прессу – кладезь мизансцен и сюжетов для моих романов… О чем ты… Если решусь еще раз жениться, не на актрисе и журналистке. (Из прихожей слышится звонок). Звонят, кажется, пришла… Спасибо за информацию. Пока. (Идет встречать гостью и возвращается с Ириной).
ОН. Вот вы какая! В правду, красавица. Хотя, похоже, не комсомолка, не спортсменка. Это не умаляет достоинств вас, как восхитительной молодой женщины! Рад! Очень рад!
ОНА. Всех незнакомых женщин встречаете комплиментами?
ОН. Стараюсь. Что касается вас, констатирую факт.
ОНА. Немного опоздала, извините.
ОН. На сорок минут.
ОНА. На сорок? Извините, пожалуйста. В пробках на Садовом, потом на Мира простояла полчаса. Еще раз, извините. У вас, понимаю, дела, беспокоитесь, задержу? Постараюсь уложиться в обговоренное время.
ОН. Постарайтесь.
ОНА. (Достает мобильный телефон). Извините, Валентин Сергеевич. Один короткий звонок. (По телефону). Да, я! Принесла фотографии?.. Надеялась в архиве так тебе и отдадут? А ксерокопии? Почему не взяла фотографа! Найди и поезжай немедленно! (Грозно). К репетиции снимки должны быть у режиссера или я тебя выгоню! (Выбирает другой номер, звонит). Софья Аркадьевна, найдите, пожалуйста, машину для Оксаны Матвеевой. Ей в архив ненадолго… Режиссер, не знаю, где гуляет, мне самой приходится заниматься реквизитом!.. Выдам я им обоим!.. Спасибо!
ОН. Сердитая! Моему комплименту – выглядите восхитительно, остались недовольны. Подчиненным грозите взбучкой, а внешне совсем не грозная.
ОНА. Не терплю безответственности, необязательных людей. Строгая, грозная…Уже определили мой характер. Помнится, раньше мы не встречались. Решили по первому впечатлению?
ОН. Достаточно увидеть, как человек реагирует на ситуацию, чтобы составить о нем представление.
ОНА (улыбается). Ну да, вы же писатель! К тому же видели на экране. Но там игра! Я не настоящая.
ОН. Сейчас настоящая? В телевизоре, признаюсь, не видел, зато наблюдал, какой разнос устроили подчиненной
ОНА. Режиссер вовремя не проверила весь реквизит, пришлось мне заниматься.
ОН. Это не входит в круг ваших обязанностей. Понятно. Так с чего мы начнем? (У Ирины звонит телефон). Может, выключите?
ОНА. (Включает трубку). Извините… Да!.. Я уже послала Оксану… Извините, Бэла Георгиевна, сейчас я у писателя… По нашей будущей программе. Простите, не могу долго говорить. (Выключает трубку, Валентину). Правда, не видели ни одной моей программы?
ОН. Не имел удовольствия. Как и в жизни. Не обижайтесь, я редко включаю телевизор и только новости. А от вашего главного услышал очень лестные характеристики, самая популярная ведущая на канале, любимица телезрителей, лауреат каких-то серьезных премий. Должен гордиться, что согласилась работать со мной. Я и загордился, едва увидев вас на пороге. Предстоящим знакомством, общению с красивой молодой женщиной.
ОНА. Комплиментами вгоняете в краску. Не врубаюсь. Говорите серьезно, или ваша манера знакомиться? Нет настроения общаться, может, перенесем встречу?
ОН. Нет уж! Раз пришли, оба выкроили время. С самого утра настроен на беседу со знаменитой телеведущей. Вы же отчего-то нервничаете, агрессивны. В подобных случаях говорят, не с той ноги встала.
ОНА. Вероятно, вы правы. С какой ноги встала – не помню, а вот неприятности преследуют с утра. За что не возьмусь, ничего не получается, всё валится из рук, все раздражают.
ОН. И я?
ОНА. Еще не успели.
ОН. Поставлю чайник, попьем чайку с вареньем… Успокоитесь, за столом и поговорим, не торопясь. Признаюсь, никуда не спешу. А вы?
ОНА. Моя программа в девятнадцать тридцать.
ОН. О, еще уйма времени!.. Посидите, я пойду, включу. У меня и торт куплен.
ОНА. Лучше бы кофе, если есть.
ОН. Кофе? Еще более возбудит, а вам желательно успокоиться, расслабиться, я понял. Если настаиваете на кофе, сварю. С молоком, сливками, без ничего?
ОНА. Со сливками.
ОН. Будут и сливки, а я – чай. Заварка, между прочим, английская. Многое теряете. Приятель из Англии привез.
ОНА (улыбнувшись). Не уговорите, мне лучше кофе. Пойти с вами на кухню, помочь?
ОН. Спасибо.
Оба выходят, Ирина вскоре возвращается, на письменном столе перебирает разбросанные в беспорядке книги, читает. Возвращается Валентин с подносом, тарелками и тортом.
ОНА (оставляет книги, помогает ему). Чашки в буфете взять или на кухне?
ОН. Я принесу. ( Приносит из кухни чашки, снова выходит и возвращается с большой дымящейся туркой. Опять выходит за кувшинчиком со сливками). Кажется всё. Садитесь. И я за компанию буду кофе.
Садятся, каждый наливает себе в чашку, пьют.
ОНА (пробует). Великолепный кофе… Тоже из Англии? (Валентин кивает). Спасибо… Не пойму, вы один живете? Не заметно женского присутствия. Судя по всему, ни жены, ни мамы.
ОН. Мама с папой отдельно живут, а я вдов.
ОНА. Простите.
ОН. Свыкся… Вижу, понемногу приходите в себя. Успокоилась. Включайте диктофон. (Ирина встает, достает из сумочки диктофон, ставит на стол, включает микрофон на подставке). С чего начнем? Что уже знаете, что еще интересует, хотите спросить?
ОНА. Должна признаться, впервые услышала о вас, когда планировали программу. Сказали, популярный автор детективных романов, на днях исполняется сорок, на выходе очередной роман. Срок на подготовку передачи небольшой. Тратить время на знакомство с досье не стала. Собралась при встрече узнать всё необходимое и составить план нашей беседы.
ОН. Понадеялась, красивую барышню, телезвезду, какой-то там сочинитель детективов, не выгонит. Спасибо, честно признались. Обычно я отправляю корреспондентов, неподготовленных к беседе. Проводил бы и вас с порога, знай раньше. Как теперь быть? Выпроводить? Что потом скажет ваш главный редактор? Вы подумаете: зазнался Прохоров… Придется побеседовать. Проверили микрофон, включайте.
ОНА. (Включает диктофон, настраивает). Я пришла познакомиться, определить вопросы, на которые согласитесь отвечать, обговорить необходимый видеоматериал. В эфире беседу разбавим разными видеовставками. Найдем восторженных почитателей ваших книг, покажем фрагменты из фильмов, снятых по вашим книгам, если у вас есть, вставим музыкальное поздравление от друзей. Одним словом, всё как обычно.
ОН. Как обычно… Все свои передачи строите по одному шаблону? Я ожидал чего-то необычного, занимательного, а не ремесленническую поделку.
ОНА. Обижаете. Притом, не справедливо. Передач моих не видели и ставите оценку. С вами, надеюсь, получится смотрибельная, необычная программа, которая понравится зрителям. (Помолчав). Складывается впечатление, вы не принимаете меня всерьез. Не внушаю доверия? Может мне отказаться? Программу поручат другому редактору. Я без работы не останусь. Вас это не должно волновать. Идей и планов у меня предостаточно.
ОН (пафосно). Ира, как могли подумать! После знакомства с вами, теперь ни с кем другим не соглашусь! Беседовать в ящике буду только с вами!
ОНА. Вы издеваетесь? Постоянно улыбаетесь, рассматриваете меня. Взгляд откровенно изучающий.
ОН. Не смотреть на собеседника невежливо.
ОНА. Смотреть в сторону собеседника, конечно, необходимо, а вы не просто смотрите. Раздеваете своим пристальным взглядом, смущаете. Мне доводилось беседовать с разными людьми, в том числе и с писателями, никто не рассматривал меня так дерзко откровенно.
ОН (перебивает). Извините, пожалуйста. Дерзости никакой, да как бы я посмел! Вам показалось. Задумался и потерял контроль, излишне долго задержал взгляд на красивой женщине. Но мысли раздеть вас… Не было. Признаюсь, женщины меня не волнуют.
ОНА (перебивает). Хотите сказать, вы голубой?
ОН. Господь, с вами! Всему свое время и место. Оскорбились за всех женщин? Понятно. Зря. И к печке теплой, как незабвенного героя Аркадия Райкина, ставить меня рано.
ОНА. Считаете, следует рассказать об этом в передаче?
ОН. Как посчитаете, вы же автор и редактор. (Помолчав). Не поверю, что встречая вас на улице, мужчины, не останавливают долгий взгляд, не рассматривают… Мы отвлеклись. Уверены, я буду интересен вашим телезрителям?
ОНА. Будь не интересен, не взялась бы за программу. Всё зависит от вас. Насколько сумеете увлечь зрителей, раскрыться в кадре.
ОН. Предлагает мне душевный стриптиз? Стриптиза не дождетесь, предупреждаю заранее. Если надеялись, давайте откажемся от передачи. Я в рекламе не нуждаюсь.
ОНА. Я тоже не сторонница стриптиза. Попрошу поделиться секретами мастерства, как строите интригу, ответить, где находите сюжеты и героев, – это совсем не стриптиз. А реклама нужна всем. Наш канал никому не делает бесплатной рекламы. Вашим книгам тоже, а увидев на экране автора популярных детективов, число читателей наверняка увеличится.
ОН. А у очаровательной ведущей новых поклонников?
ОНА. У меня их и так достаточно…. Давайте перейдем к цели нашей встречи. Представляю, как вам надоели журналисты, с одними и теми же банальными вопросами. Постараюсь избежать.
ОН. Неужели возможно, ничего не зная обо мне? (Скептически смотрит на Ирину). Интересно. С удовольствием отвечу.
ОНА. И так, с каким настроением встречаете юбилейную дату, довольны ли собой, считаете, нашли свое место в жизни?
ОН. Столько вопросов сразу! (С поддевкой, улыбнувшись). Банальными, конечно, не назовешь! Не представляю, что и отвечать. Во-первых, сорок не юбилей, а рядовая промежуточная дата. Доволен ли собой? А вы, Ира, довольны, всего, чего хотели в жизни, добились?
ОНА. Разговор не обо мне. Как вы считаете, почему детективный жанр очень популярен во всем мире?
ОН. Людям интересны истории о преступлениях, расследования их. В раскрытии преступлений разрешается конфликт между добром и злом. Это во все века привлекало внимание читающей публики. Хороший детектив удерживает интерес читателя до последней страницы, пока преступники не будут разоблачены и пойманы, справедливость восторжествует.
ОНА. (Поддевает). Вы сказали – хороший детектив. Ваши детективы, считаете, хорошие?
ОН. Замечательный вопрос! Очень скромный. Один ноль в вашу пользу. Об этом не меня следует спросить. Если покупают, издательству выгодно печатать меня, выходит, пишу не хуже других авторов.
ОНА. В последнее время детективы, плюс еще фантастика, она даже опережает в популярности детективы, наводнили книжный рынок. Люди перестали читать серьезную литературу.
ОН. Хорошо, если вообще что-то еще читают. Скоро разучатся. (Показывает на ТВ). Он, а вскоре еще Интернет с айфонами полностью заменят книги. Вы не любите детективный жанр?
ОНА. Почему? Как и все, читаю Чейза, Агату Кристи, Сименона.
ОН (перебивает). Называете все зарубежных классиков. А наших?
ОНА. Можно еще кофе?
ОН. Конечно. Может, подогреть или еще сварю?
ОНА. Благодарю. Еще не остыл. (Наливает себе, продолжает разговор). Из наших, в детстве читала Шейнина, Вайнеров. Из сегодняшних знаю Маринину, Полякову, кое-что читала у Акунина. Никогда не задумывались, детективный жанр предопределяет, что автор не войдет в историю литературы, не получит престижную литературную премию. Вас это не напрягает, или есть мечта когда-то написать что-то более глубокое, серьезное?
ОН. Как – то не задумывался. Вы честолюбивы, я смотрю. Про себя знаю, в ближайшие же годы на смену моим книгам придут книги других авторов, отвечающие новым временам. А вы надеетесь, ваши телевизионные передачи будут повторять, показывать годы спустя?
ОНА. Через день забудут. Наше искусство живет один день в отличие от кино или книги. Но сегодня меня узнают на улице, в магазине пропускают без очереди, мужчины признаются в любви, юные фанатки заваливают письмами, которые не успевают читать, не, то, что ответить. Да, я честолюбива. Уверена, что и вы честолюбивы. Это присуще всем творческим личностям.
ОН (насмешливо). Считаете нас творческими личностями? Не профессионалами, не ремесленниками?
ОНА. Мы все время отклоняемся от темы. Вы уводите разговор в сторону, а я еще не задала вопросы, которые приготовила.
ОН (перебивает). Что-то все-таки заготовили, я рад.
ОНА (возмущенно). Издеваетесь?.. Скажите лучше, почему люди стремятся стать писателем, что ими двигает? Проснуться знаменитым, как вы, или надежда быстро разбогатеть?
ОН. Насчет знаменитым, преувеличиваете. А разбогатеть – досужее мнение дилетанта, обывателя. Не допускаете, что автора переполняют мысли, сюжеты, впечатления, и он хочет поделиться с ними?
ОНА (смеется). Ой, не смешите меня! Переполняют мысли… Всех этих гламурных певичек, наложниц олигархов, постоянных посетительниц престижных тусовок, за коих литературные рабы штампуют горы макулатуры?.. Просто теперь модно иметь свою книжку, чтобы дарить приятельницам и любовникам.
ОН. После журфака я начинал в газете, в отделе информации, в новостях. Со временем специализировался на судебно – уголовной хронике и происшествиях. Редактор требовал материал в каждый номер и сам же безбожно сокращал мои репортажи, как не самые актуальные, в сравнении с политико-социальными темами. Блокноты мои пухли от сюжетов и криминальных героев, которые не помещались на газетной полосе. Как-то попробовал одно из судебных дел растянуть в документальную повесть. Показал в толстом журнале в надежде напечатать. Редактор прочитал, похвалил за стиль, умение передать характер и портреты героев, и в заключение сказал, что документалистику… не печатают. Посоветовал не стремиться следовать реальным событиям, а постараться подняться до обобщения и оценки факта, присочинить, прибавить что-то от себя, сделать сюжет художественным и более увлекательным. Попробовал – получилось, напечатали. За первой повестью написал роман и отнес в издательство. Заплатили сумму, какую получал в газете почти за год. Перелистал свои блокноты, послушал старые пленки из диктофона и нашел еще немало сюжетов на несколько книг. Начал писать, в издательстве меня уже знали и ждали каждый новый роман. Так и стал автором детективных романов. Впрочем, зачем я всё это рассказываю? Как я начинал, можно прочитать в моем блоге, в Интернете.
ОНА. Спасибо, я ведь ничего этого не знала, в Интернет не успела заглянуть. Теперь обязательно посмотрю. Там и книги ваши можно найти, почитать?
ОН. Что-то можно скачать бесплатно, на последние издания распространяются права издательства, необходимо заплатить немного через эсэмэску. (Возмущенно, забыл, что она ничего не знает о нём). Так вы и книги моей ни одной не прочли, а рассуждаете о детективном жанре? Неужели в универе, или где ты училась, не говорили, что к любому интервью полагается подготовиться, собрать доступный материал о будущем герое. У литератора – прочитать, или хотя бы знать содержание его книг.
ОНА. Учили, конечно. Так получилось, извините. (Мило улыбается). Отчитали как девочку, но заслуженно. Надеюсь, уже не выгоните, я столько теперь узнала о вас.
ОН. Что я не голубой?
ОНА. Не только это.
ОН. Ничего ты обо мне не узнала. Если есть еще вопросы, сыпь. Не приходят в голову, тоже не беда. Подготовишь и задашь в эфире. Я отвечу. Не волнуйся, не подведу знаменитую телеведущую.
ОНА (улыбнувшись). Юпитер, ты сердишься! Вы перешли ко мне на “ты” из-за неуважения, как журналистке? Последние несколько лет никто не осмеливался учить меня. Еще раз прошу, простите! Вы правы, слишком зазвездилась, избаловали рецензенты и многочисленные хамелеоны.
ОН. Против, перейти на “ты”? В некотором роде мы коллеги, оба журналисты и можем так обращаться. Ты, правда, младше меня, но журналистам простительно.
ОНА. Не намного младше.
ОН. Неужели? Тебе больше двадцати пяти не дашь.
ОНА. Будет петь дифирамбы! Тридцать четыре уже.
ОН. Ира, ты не замужем?
ОНА. Имеет отношение к будущей программе?
ОН. Решил проверить свою наблюдательность. Не замужем, живешь не с родителями.
ОНА. Говорили, ничего обо мне не знаете, а оказывается, в курсе моей личной жизни. Наводили справки или дедукция писателя – детективщика?
ОН. Выходит, определил верно – не замужем. Конечно, разведена. Кольца на безымянном пальце не вижу. Бойфренд имеется?
ОНА. Напрашиваетесь? Опоздали. Есть у меня друг.
ОН. Отношения, однако, не безоблачные, судя по твоей нервозности. Легко закипаешь, готова к бою с любым, кто не так посмотрел или что-то не то сказал.
ОНА. Впервые встречаю человека, который едва увидел меня, сразу определил характер. Вы опасный человек. Экстрасенс?
ОН. Способности с рождения
ОНА. Удивляюсь себе. Позволяю вступать в дискуссию… Разрешаете и мне обращаться на “ты”, спасибо. На “ты” откровеннее разговор обычно, приятнее для слуха. Некий интим. Давно никто не позволяет себе обращаться ко мне иначе, как Ирина Владимировна.
ОН. А подруги, бойфренд, мама?
ОНА. Бойфренда давно выпроводила, как когда-то и мужа. Мама в другом конце города живет.
ОН. (То ли сочувственно, то ли насмешливо). Бедная, одинокая, пожалеть некому.
ОНА. Нравится издеваться? Живу с дочерью. Ей уже двенадцать. Барышня.
У Ирины снова звонит телефон. Она, не извинившись, включает.
ОНА (в трубку). Я… Кто же еще… Они что, слепые, глухие! Копию переписать, конечно, не удосужились?.. Стереть такой материал! Специально устроили заподлянку… Софье Аркадьевне… Нет, это мне устроили… (Выражение лица резко меняется. Интерес, возмущение, испуг, какое-то время молчит. Видно, что готова расплакаться). Третий раз к ним не поеду, пусть передают другому редактору! (Резко отключается, Валентину). Извини!
ОН. Это становится уже неприличным.
ОНА (не слышит его, сама с собой). Сволочи! Какие сволочи… (Выключает трубку, Валентину). Еще раз простите. Теперь выключила.
ОН (язвительно). Благодарю.
ОНА. Неприлично веду себя, понимаю. Извините, пожалуйста. Очень важный звонок.
ОН. Что-то неприятное? Бедная, ты даже в лице изменилась. Выключила бы вовремя, никто не испортил настроения.
ОНА. Не нуждаюсь в вашем сочувствии. (Достает платочек, вытирает глаза, еще не плачет, но видно, что телефонный разговор очень расстроил). Всё сегодня наперекосяк. Сплошные неприятности. И вам не следовало принимать меня, раз не подготовилась. Вы правы,
Валентин встает, обходит стол и обнимает Ирину. Она вдруг расплакалась, впала в истерику.
ОН. Ирочка, успокойся. Ты просто переработалась, устала.
ОНА. Что вы со мной, как с девочкой!
ОН. Да, у тебя стресс! (Оставляет ее, выходит и возвращается со стаканом воды). Выпей.
ОНА. Что вы знаете! (Пьет воду). Спасибо. Извините, не смогла сдержаться … У вас нет цитрамона или баралгина?
ОН (ищет лекарство в ящике под книжным шкафом, находит и вручает, она пьет). Так звонок расстроил?
ОНА. (Кивает, успокоившись). Иронизируете: звезда канала, лучшая ведущая. А что приходится терпеть лучшей ведущей, в каком коллективе работать, представляете, хоть? Зависть, интриги, предательства.
ОН. Кто тебя обидел, если не секрет? (Возвращается на свое место).
ОНА. Забудем! На телевидении, как в театре, да, вероятно, в любом творческом коллективе, все непризнанные гении, готовы съесть друг друга, подлости делают с улыбкой на лице. Не помню, кто сравнил останкинское телевидение с террариумом гадов. Наша компания такой же террариум.
ОН. Автор такого умозаключения непорядочный человек и судит по себе. Моя жена работала в знаменитых московских театрах, я бывал за кулисами, знаком со многими актерами. Скажу, несмотря на острую конкуренцию, люди большей частью порядочные. Да и на Центральном телевидении знаю многих приличных людей.
ОНА. Есть, конечно, исключения… Опять разглядываете… Снова раздевающий взгляд, вгоняете в краску. На лице что-то не так? (Достает из сумочки зеркальце, быстро смотрится).
ОН. Всё так! Успокойся, приди в себя… Хочешь, продолжим разговор в редакции, я приеду? Подготовишься. Предлагал придти на студию. Ты выразила желание встретиться у меня.
ОНА. Захотела окунуться в атмосферу быта знаменитого писателя, проникнуться окружающим его духом, лучше понять своего героя.
ОН. Я уже твой герой?
ОНА (недовольно). Нравится задевать меня? Герой передачи, неужели не понятно!
ОН. Рассчитывал на большее.
ОНА. Не дождетесь! (Внимательно смотрит на него).
ОН. Цитируешь нашего вождя. Если готова, продолжим. Готова?
Ирина встала, подошла к стене, где в рамках несколько семейных фотографий.
ОНА. Я уже говорила, с вами необычно легко и одновременно трудно. Вы так и не настроились принимать меня всерьез. (Ходит по комнате, рассматривает фотографии на стенах). Я посмотрю?
ОН. Если интересно.
ОНА. Ваши родители… Мама, очевидно. (Переходит к другой фотографии). А это?
ОН. Тоже мама, с отцом.
ОНА. Интеллигентные люди. Кто они были?
ОН. Почему были? Мама с папой и сейчас здравствуют. Мама искусствовед, папа инженер.
ОНА. Не выставили, теперь отвечайте на мои вопросы. Они вполне естественные. (Помолчав). Среди интеллигенции бытует мнение, современная зарубежная литература, как и кинематограф значительно выше отечественных. Наши, что кино, что книги – всё для внутреннего потребления, не тянут на вселенское, общечеловеческое понимание. Согласны?
ОН. Я на место в литературе не претендую, однако меня публикуют в четырнадцати странах старого и нового света. Что касается русской литературы в целом, она еще скажет миру свое слово, как когда-то произведения Достоевского и Толстого.
ОНА. Печатаетесь не только в России? Наверное, богаты.
ОН. Не бедствую.
ОНА. Почему же не сделаете европейский ремонт в квартире? Несмотря на огромные площади, теснота, масса ненужных вещей.
ОН. Показалось не уютно, беспорядок, или грязно?
ОНА. Нет, что вы! Просто, как-то старомодно, напоминает интерьеры квартир старых интеллигентов не от мира сего, как показывают в старых фильмах. Обои на стенах, фотографии, ковер, видеомагнитофон старинный вместо дивиди проигрывателя. Несовременно.
ОН. Выходит, я старомоден. До недавнего времени здесь жили родители, пока я не купил им дом в пригороде. Действительно, наша семья потомственные интеллигенты. Я ничего не хочу менять. Каждая ненужная вещь, как ты выразилась, напоминает какое-то событие в семье, возвращает в детство.
ОНА. Завидую. Настоящее семейное гнездо. Теперь это редкость. Мне нечего вспомнить. Пока училась, столько раз переезжали! Комната в коммуналке, потом хрущевка, позже более приличная, тоже малометражная квартира. Начала работать и позволила себе купить отдельную однушку. На большую разориться пока не в состоянии.
ОН. Ирочка, мне вдруг пришла мысль, не знаю, как встретишь. Что если послезавтра нам вместе сходить на фэшн – вечеринку в знаменитый ночной клуб? Предполагается большое событие. Приезжают Стефано Габбана и Доменико Дольче с показом своих моделей одежды. Будут оба, или один из них. Соберется весь свет, все наши модницы, богема. В любом случае, ожидается красивый праздник.
ОНА. Собираешься полюбоваться на итальянских красавиц – моделей?
ОН. Для моей новой книги необходимо освежить в памяти типичную богемную тусовку. Два года не выходил в свет. Заодно продолжим обсуждение сценария передачи. У тебя или у меня, возможно, родятся какие-то идеи.
ОНА. Заманчивое приглашение, но я вам не Ирочка, хоть и перешли на “ты”. Больше некого пригласить? Я в роли эскорт – девушки из фирмы Паши Листермана. Смешно.
ОН. Почему эскорт – девушки? Не могут разве два журналиста объединиться для изучения нравов современного общества.
ОНА. Изучайте без меня. Я берегу свое реноме… Что подумают друзья, недруги.
ОН. Есть и недруги?
ОНА. У вас их нет? Что дочь скажет, мама? С героем передачи завела интрижку.
ОН. Маме и дочке мы ничего не расскажем.
ОНА. Дочка часами сидит в Интернете. Светскую хронику, особенно сплетни, “Экспресс – газету” не пропускает. А там распишут! Известная телеведущая Ирина Веселовская привела на вечеринку своего нового бойфренда, популярного автора детективных романов … Будь уверен такого наплетут! Фотографий кучу поместят.
ОН. Почему ты, привела! Приглашаю ведь я.
Она продолжает рассматривать фотографии на стене. Снимает одну и внимательно рассматривает, держа в руке.
ОНА. Всё одно. Обоим достанется, забудешь всё удовольствие от вечера… Танцующий юноша с юной красавицей, не вы?
ОН (не отвечает на последний вопрос). К желтой прессе отношусь равнодушно. Больше того, даже почитываю, когда затрудняюсь с изображением какой-то детали светской жизни. Тебя серьезно волнует её внимание?
ОНА. Не доставляет удовольствия быть героиней светской хроники. Сплетен и всякой гадости получаю достаточно на работе. Несерьезно предложение. Хотите, дам телефоны, где можно заказать девушку на вечер?
ОН. Откуда они у тебя? Не сама подрабатывала?
ОНА. Похоже? (Помолчав). Родители у меня строгие, пасли до самого замужества. Потом дочь подросла, встала на защиту моей чести… Так и не объяснили, кто на снимке – вы, по-моему? Зал великолепный.
ОН. Не похож? Шестой или седьмой класс… Снимали вовремя городского конкурса бальных танцев в зале Дома молодежи.
ОНА. Увлекались бальными танцами?
ОН (неохотно). Занимался. Родители заставляли, водили на занятия в танцевальную студию.
ОНА Профессионалом вырастить не пытались?
ОН. Мечтали, конечно, но в седьмом классе хоккей и футбол победили.
ОНА. Меня тоже против желания отдали в балетную студию в пять лет. Несколько лет занималась, пока родители не поняли, приму – балерину не вырастят. Стали водить в студию бальных танцев при Дворце культуры. С той поры на всех танцевальных вечерах получала призы и благодарила родителей. (Вздохнула, помолчала). Давно это было. Теперь и танцы совсем другие. Никакого удовольствия. Став взрослым, возненавидели, наверное, бальные танцы?
ОН. Почему? С удовольствием изредка танцую и даже удивляю друзей, показывая класс. В последние годы, правда, редко когда выдавалось… (Не оставляет надежду на еще одну встречу). Не привлекает фэшн – вечеринка, в пятницу приглашаю в “Форум – Холл”, на встречу с группой китайских специалистов по фэн – шуй. Послушаем, посмотрим, может и потанцуем. Не помню, когда в последний раз танцевал. Проверю с умелой партнершей, не разучился ли.
ОНА. Я же сказала, дам телефон и закажешь эскорт – девушку.
ОН (неожиданно, вдруг). Слушай, а, может, сейчас тряхнем стариной, проверим, зря нас в детстве мучили родители, гоняя на занятия танцами? Записи с ретро – музыкой есть.
ОНА. Вы серьезно? Ох, и ловелас вы, оказывается! Я зачем пришла, по – вашему, танцевать, охмурять известного писателя? Пришла составить план беседы. (Задумалась). Жаль, нет жены, можно было бы вставить в передачу танцевальную страничку. У автора детективов хобби – танцы. Украсило бы передачу, разбавило трёп.
ОН (возмущенно). Трёп? Беседу со мной намерена превратить в трёп?
ОНА. Извини, наш профессиональный жаргон. Ничего обидного.
ОН. Хочешь, полностью напишу тебе сценарий, придумаю вопросы, подскажу какой видеоматериал вставить? Есть опыт написания киносценариев. Для телепередачи сценарий, думаю, не сложнее. А пока потанцуем, поднимем твое упавшее настроение. Вспомним танцы нашей юности.
ОНА. Полностью потерял веру в меня? Может, и программу проведешь один? (После паузы). Постоянно подавляешь, обижаешь. “Вспомним танцы нашей юности”. Ты разве мой ровесник?
ОН. Почти. Шесть лет в нашем возрасте не составляет большой разницы в жизненном опыте.
ОНА. Считаешь?.. Сценарий все-таки я сама напишу.
ОН (подходит к магнитофону, прокручивает со звуком пленку и останавливается на старинном танго, включает). Сама. Только сама. (Подходит к Ирине, галантно припадает на одно колено). А сейчас позволь пригласить на танго. (Она отнекивается, он силой тащит танцевать).
ОНА. Перед вашим напором трудно устоять.
ОН. Перед твоим.
ОНА (поправляется). Твоим.
Танцуют классическое танго с переходами и приседаниями, разворотами и поворотами. Музыка звучит громко и разговор их не разобрать. Во время медленной части танца, она положила голову ему на плечо.
Когда музыка смолкла, Валентин неожиданно поцеловал её. Она возмутилась и ударила слегка по губам.
ОНА. Вы что себе позволяете!
ОН (поправляет). Ты (галантно кланяется). Благодарю сударыня! Прости, не смог удержаться. Тебе неприятно?
ОНА. Дала повод на такие вольности?
ОН. Получил потрясающее удовольствие от танца.
ОНА. Признаюсь, мне тоже понравилось танцевать с умелым партнером… Успокоилась, расслабилась, а ты воспользовался. Как только я согласилась! Провокатор! (Смотрит на часы). Мне пора идти. (Убирает свой раскрытый блокнот в сумочку, отключает от диктофона микрофон, всё складывает, направляется к выходу). Если возникнут вопросы, позвоню.
Валентин бросается следом, хватает за руку, останавливает.
ОН. В танце ты была так мила, положила голову мне на плечо, в глазах светилось такое удовольствие… Я и решился. А ты, как пятиклассница, обиделась. Извини. (Целует ей руку, она вырывается). Всё получилось помимо моей воли, не понимаю, как осмелился. Забылся. Перенёсся в прошлое, забыл кто со мной…
ОНА (остановилась, с игривой улыбкой смотрит на него). Выходит, поцеловал не меня, а кого-то из своих бывших любимых.
ОН. Не знаю. Говорю, забылся, перенесся куда-то в другие миры.
ОНА (медленно возвращается за ним в комнату). Врешь ты всё. Во время танца продолжал рассматривать, не убирал глаз с лица. В том и проблема, что не пятиклассница, и ты не школьник. Взрослая женщина пришла на деловую встречу к серьезному человеку, а он не принимает ее всерьез, принялся флиртовать, заставил танцевать. (Опять направляется к выходу). Я все-таки пойду, неизвестно, как далеко ты зайдешь, продолжая приставать.
ОН. Я приставал? Ирочка, что ты говоришь! Признаюсь, ты мне понравилась, но я не злодей, не насильник и никогда не воспользуюсь случаем! (Взял ее руки, целует и поворачивает обратно).
ОНА. Что дальше? Боюсь, если не уйду сейчас, оба далеко зайдем, а это совершенно лишнее.
ОН. Ты сказала оба. Опасаешься дальнейшего развития наших отношений? ОНА. Не хочу лишних проблем. Ничего хорошего у нас не получится, а так… Оба слишком серьезно относимся к чувствам, положению в обществе. (Вырывается). Отпусти, мне действительно пора идти. Материала собрала достаточно, остальное посмотрю в Интернете. Встретимся на репетиции перед записью. Я позвоню. ОН. Телефон оставишь?
ОНА. Рабочий у тебя есть.
ОН. Вдруг я заболею, почему – либо не смогу явиться на запись. Дай сотовый.
ОНА. Обойдешься.
ОН. Придется смириться. С нетерпением буду ждать звонка… Скажи, как называется твоя передача и во сколько могу посмотреть сегодня или завтра?
ОНА. Не скажу! Не видел на экране, сегодня тем более не стоит смотреть.
ОН. Все равно посмотрю. (Оба уходят, Валентин вскоре возвращается, берется за городской телефон). Саша? Я! У вас есть телепрограмма на сегодня?.. Не покупаете?.. Я практически не включаю, а твоя Вера и дети, знаю, смотрят сериалы… Надо. Ладно, извини тогда. Привет Вере. (Набирает другой номер). Сергей Петрович, это Валентин Сергеевич… У вас наверняка есть телепрограмма на сегодня… По городской какие сегодня передачи, посмотрите, пожалуйста. Начиная с восемнадцати тридцати… (Записывает). Вот эта вероятно… Обещал посмотреть и отрецензировать. Друзья просили.
З а т е м н е н и е
Картина вторая.
Квартира Ирины. Современный интерьер. Шкаф – “стенка”, с шифоньером, буфетом и книжным отделением. Журнальный столик с открытым ноутбуком, сложенный диван – книжка, одно деловое кресло на колесиках, и несколько стульев, в углу туалетный столик с зеркалом и лампами вокруг, как в артистической уборной. Телевизор – плазма на вращающей ножке, прикреплен к стене. Голые, крашеные стены украшают лишь два эстампа. На двери висит гитара и когда дверь открыта, гитары не видно. В комнате ничего лишнего и создается впечатление большого простора.
Входят Валентин и Ирина.
ОНА. Квартирка небольшая, не то, что у вас.
ОН. Все мило и уютно. Довольно просторно.
ОНА (сокрушенно). Пришел к телецентру встречать меня… Я звала?! Без звонка, не предупредив…
ОН. Ты не дала номер своего сотового… Мне пришло в голову, ты думаешь обо мне, я и решил, следует немедленно встретиться.
ОНА. Думала? Читаешь мысли на расстоянии? Конечно, думала. Приближается день записи программы, а у меня так и не сложился план. Но никак не о встрече с вами.
ОН. С тобой. Помнится, договорились общаться на “ты”.
ОНА (решительно). С чего решил, что пойду с тобой в клуб? Я не обещала. Сказала же, эскорт – девочкой твоей не буду…
ОН (улыбаясь, доброжелательно). Увидев меня, в первый момент показалось, обрадовалась.
ОНА. Давно известно, когда кажется, крестятся… Поехал за мной… А вдруг я не домой, а куда-то еще завернула?
ОН. Не поторопи скорее убраться от телецентра, я бы переубедил тебя еще там… Не решаешься со мной пойти или настроения нет?
ОНА. И то, и другое. С какой стати идти мне на вечеринку с едва знакомым человеком? Вызвать ненужные пересуды…(Долго молча смотрит на Валентина, решает). Вместо того чтобы решительно распрощаться, привела к себе… В ваших глазах выгляжу теперь нерешительной дамочкой, которую можно уговорить, заставить переменить свое решение.
ОН. В твоих. Мы, помнится, решили обращаться на “ты”. Выглядишь добросовестной журналисткой, решившей серьезно подготовиться к интервью в эфире.
ОНА. Ладно тебе! Я не об этом. Надеешься закрутить очередной романчик с одинокой дамой, переживающей депрессию? Теряешь время.
ОН. Честно, продолжить знакомство не прочь. Что касается романчика, как ты выразилась, для него требуется обоюдное желание. Предлагаю сейчас не углубляться во взаимоотношения, а начать собираться. (Замечает гитару на двери, снимает, берет в руки).
ОН. На гитаре кто играет?
ОНА. Дочка балуется.
Валентин перебирает струны, подстраивает, поет ” Я встретил вас и всё было…”
ОНА. Ко всему у тебя еще приличный голос. Любишь романсы?
Он кивает, поет еще несколько куплетов, кланяется, делает реверанс. Ирина аплодирует.
ОНА. Браво! Позвоню режиссеру, позову. Она в этом доме живет. Ты продолжишь концерт, и решим, впишется ли гитара в передачу. (Подходит к телефону, собирается звонить, Валентин останавливает её).
ОН. Какой концерт! Мы же уходим!
ОНА. Куда? Если пустила в квартиру, решил, что и в клуб согласилась?! Дудки!
ОН. Обращаться в агентство за эскорт – дамой уже поздно. Так что идём и никаких отговорок!
ОНА (после долгой паузы – размышляла). Подумаю. Посиди пока. (Выходит).
ОН (повесив на место гитару, включает компьютер, просматривает несколько страниц, останавливается, подзывает вошедшую Ирину). Твоя дочь? Похожа на тебя.
ОНА. На кого же должна быть похожа?.. Кто разрешил включить ноутбук?
ОН. Часто на отца, бабушку, деда. Вот на этом снимке совсем не похожа.
ОНА. Так это племянник мой!.. Писатель, мальчишку от девчонки не отличишь!.. Кофе приготовить? Я бы немного поела.
ОН. За компанию если, кофе чашечку. Тебе помочь?
ОНА. Обойдусь. Посмотри новости, погоду и нигде больше не копайся, а то выключу комп. (Выходит на кухню. Валентин встал, прошелся по комнате, рассмотрел эстампы, принялся изучать книжные полки. Возвращается Ирина). Книги самые необходимые. Семейная библиотека у родителей. Пользуюсь Интернетом. Все художественные новинки и прессу читаю там… Кипит! (Выбегает. Валентин садится в кресло на колесиках и возвращается к компьютеру. Возвратившись, она видит, что Валентин читает в компьютере ее личный дневник и ухмыляется. Она закипает). Кто позволил!
ОН (читает дневник вслух). А он ничего, даже понравился. Будь моложе, может и влюбилась бы… Правда, немного не современный…
ОНА (грубо оттаскивает его от компьютера). Предупреждала же… Это не про вас!
ОН. Жаль, я вообразил…
ОНА. Всё! Окончательно достали. Уходите! Никуда я с вами не пойду…(Валентин недоуменно смотрит на неё, молчит). Идите!.. Чего ждете?
ОН. Ирочка! Что произошло? Из мягкой очаровательной женщины в одну секунду превратилась в мигеру.
ОНА (строго). Я вам не Ирочка, а Ирина Владимировна. (Немного успокоившись). Проведем на будущей неделе передачу и, слава богу, наконец, избавлюсь от ваших насмешек и приставаний.
ОН (виновато). Получается, я пристаю? Да, что ты, Ира, какой бес вселился в тебя?
ОНА (очень серьезно). Уходите! (Грозно). Немедленно уходите! (Он не двигается с места). Соседей позвать, чтобы выпроводили?
ОН (по – настоящему обиделся). Истеричка!.. Невыносимая женщина!
ОНА. Впервые слышу! Мужчины говорят, я – ангел…
ОН. Без крыльев. Врут они. (Направляется к выходу, громко хлопает дверью и выходит).
ОНА (села и вдруг расплакалась). Третий день всё из рук валится… Дура! Собиралась же пойти посмотреть на итальянцев… Теперь одной переться. (Спустя несколько секунд, вскакивает, прихорашивается перед зеркалом и бросается к двери. Некоторое время сцена пуста. Возвращается с Валентином. Продолжают разговор, начатый на улице или в подъезде). Удивительный ты человек! Постоянно давишь на меня, командуешь, я вместо того чтобы послать куда подальше, безропотно подчиняюсь…Извиняюсь еще…Определенно, ты гипнотизер, хоть и не признаешься. Ни муж, ни поклонники не позволял себе командовать мною. Да разве потерпела бы! Тебя терплю… Что будет дальше, боюсь представить.
ОН. Всё будет хорошо. Я не безразличен, ты не прочь продолжить знакомство.
ОНА (насмешливо). Горю желанием!.. Всё-то ты знаешь, умеешь объяснить. (Выходит и возвращается с чашкой кофе для Валентина, сама на ходу жует, опять выходит). Пей, я сейчас. (Возвращается с кофе и бутербродами). Будешь бутерброд?
ОН. Спасибо. Я от родителей. Накормили. Заканчивай с едой и переодевайся. На твоей машине едем, или мою возьмем? Надо решить с парковкой.
ОНА. Моя уже на постоянном месте. Если уеду, ночью негде будет припарковать. (Оставляет кофе, открывает шифоньер достает несколько платьев, рассматривает, выбирает еще что-то, идет на кухню). Посиди пока. Одна комната, переодеться негде.
ОН. Хочешь, выйду на кухню?
Ирина не отвечает и выходит. Валентин садится в кресло, подъезжает к ноутбуку, принимается что-то искать. Возвращается Ирина в вечернем ослепительном платье с высоко открытой грудью, голыми руками и садится перед туалетным столиком, навести макияж.
ОНА. Займись компьютером, и не смотри!
Валентин поражен её видом. Подходит, рассматривает со всех сторон и возвращается к ноутбуку.
ОН. Лучше отойду, иначе не вытерплю и поцелую открытую шейку, что случится дальше – опасно подумать.
ОНА. Правильно. За такие вольности, на этот раз выгнала бы безвозвратно.
ОН. Глазам своим не верю, эта очаровательная женщина, красавица пойдет со мной. (Продолжает восхищенно рассматривать). Платье так тебе идет! Прямо принцесса! Представляю, как поразятся мужики.
ОНА (перебивает). Штабелями лягут… Не впервые надеваю. Видели в нём. (Замечает внимательный взгляд Валентина). Опять рассматриваешь?! Просила же отвернуться, не смущать. (Валентин склоняется над ноутбуком, Ирина продолжает прихорашиваться перед зеркалом. Наконец, заканчивает, встает, поворачивается к нему). Кажется всё. Как я?
ОН. Восхитительна! Окажешься в центре всеобщего внимания. И я за компанию, если не уведут у меня твои многочисленные поклонники.
ОНА. (Окидывает его оценивающим взглядом). От тебя зависит. (Идут к выходу). Не мечтала бы увидеть знаменитых кутюрье, ни за что не пошла с тобой. (Выходят).
З А Н А В Е С
Второе действие
Первая картина.
Квартира Ирины. Здесь ничего не изменилось, после того как герои покинули её. Входит Ира, за ней нерешительно Валентин. Она на ходу снимает кофточку и бросает, остается в вечернем платье, в котором была на вечеринке, устало садится на диван, расслабляется.
ОНА. В машине укачало… Перестала соображать, а ты подхватил словно пьяную. Не с чего было опьянеть. За весь вечер выпила три рюмки,
ОН (саркастически). Плюс три коктейля, бокал шампанского…
ОНА. День выдался тяжелый, вымоталась, а ты потащил на тусовку. Говорила: не хочу, устала. Ты настоял.
ОН. Кто-то мне признался, что и сама горишь желанием увидеть итальяшек. Я сейчас уйду, ляжешь. Только переоденься! Может, тебе помочь?
ОНА. Уже оклемалась. Не подумай, что лишку выпила. Правда, укачало. Уже все нормально. Посиди, передохни, кофе напою и поедешь. В итоге я рада, что вытащил в свет. Пообщалась с приятельницами, которых век не видела, натанцевалась. Визит с тобой, надеюсь, особого фурора не вызвал.
Валентин снимает пиджак, вешает на спинку стула и присаживается на другом краю дивана.
ОН.. Устала, бедная?
ОНА. Немного. (Валентин передвигается ближе, пытается обнять, она бьет по руке). Жарко, никак не приду в себя… Почему не сказал, что мой шеф твой однокурсник? Я ломаю голову, официальные каналы, НТВ не готовят передач к твоему юбилею, а наш вдруг решил отметить. Оказалось, шеф – твой однокурсник. Ленка Потапова из новостей НТВ сегодня в клубе просветила. Попросил его?
ОН. Я говорил, мне не нужна реклама. В издательстве и так ждут каждый мой новый роман, торопят. Если идея Эдика, это его полная самодеятельность. Я не просил. Когда позвонил и предупредил о готовящейся передаче, в голову не пришло, всё затеял он. Решил сделать подарок к сорокалетию? Конечно, никому кроме него в голову не придет отмечать эту дату. Покойнику отмечают сорок дней.
ОНА. Эдуард Георгиевич обычно приходит к тебе в день рождения?
ОН. С университетских лет мы отмечаем все дни рождения. Обычно большой компанией с женами, мужьями. Последнее время вошло в привычку собираться у меня и на другие праздники. Эдик обязательно будет.
ОНА. Теперь мне все ясно. Не захотел разоряться на подарок и воспользовался властью.
ОН. Он не бедный и не жмот. Догадываюсь, что задумал. Принесет запись и устроит коллективный просмотр. Друзьям моим дай только повод посостязаться в остроумии, разыграть именинника! Представляю, в какое веселое действо превратится обсуждение! Я представлю тебя, пусть увидят автора этого замечательного телешедевра.
ОНА (бьет по руке). Издеваешься опять? Шедевра… Неизвестно что еще получится…С чего взял, будто я приду? Не достает, чтобы шеф увидел меня на твоем дне рождения.
ОН. Уговорю. Впереди две недели.
ОНА. Жутко самоуверенный! Тебе говорили? (Валентин качает головой). Всё наше общение уложилось в считанные часы. Четыре дня назад увидела впервые, а потом… Как в презираемых мною женских романах. Околдовал. Иначе не объяснить, чем взял… Среди ночи привела к себе. Знала бы мама, что позволяет себе её великовозрастная безрассудная дочь! (Встает).
ОН. Не ты, а я привел тебя домой, если быть объективными. Одна, неизвестно где бы ночевала сегодня.
ОНА. Спасибо! Вероятно, ты прав. (С трудом поднимается, осматривает свое платье). Я переоденусь, иначе платье не отглажу. Ты не против?
ОН. Тебе помочь?
ОНА. Еще чего не хватало! Сама справлюсь. Я уже в норме. Посиди! (Выходит и вскоре возвращается в домашнем халате. Вешает платье в шифоньер. Он поднимается, хватает её в объятия, целует, она отталкивает его). Пользуешься, что не совсем пришла в себя? Слишком торопишь события. Мне требуется время привыкнуть к тебе.
ОН. Откуда ты взялась, вошла в мою жизнь? Заставила влюбиться… Не в состоянии равнодушно смотреть на тебя… В домашнем выглядишь еще прекраснее. (Снова обнимает её). Не веришь в любовь с первого взгляда?
ОНА. В юности случается. Ты далеко не юный.
ОН. Ты тоже не вчера танцевала на школьном выпускном балу. Я уже объяснял тебе. Симпатизируем друг другу, на многое сходятся взгляды, одними глазами смотрим на мир. Искра взаимного интереса проскочила между нами.
Звонит городской телефон, Ирина вырывается из его объятий, идет к стационарному аппарату, поднимает трубку.
ОНА (Валентину). Искра должна еще разгореться в пламя. (По телефону). Ларис, что случилось?.. Второй час ночи…
ОН. Моё пламя пылает огнем.
ОНА. (Показывает знаками Валентину, чтобы молчал). Не спится и решила проверить дома ли? Дома и одна… У меня и в мыслях не было… Довез до подъезда и поехал… Откуда я знаю куда… Ой, Ларка, давай в понедельник на студии обсудим. Глаза слипаются, языком еле двигаю… (В сумочке проснулся сотовый). Еще кто-то. Сотовый запел. Извини, Лара, пока! (Оставляет стационарный телефон, достает из сумочки мобильник, включает). Соня? Узнала, конечно. Откуда у тебя мой номер, я ведь сменила… Да… Я говорила, делаю передачу о нем. Для очередной книги ему потребовалось побывать на фэшн – тусовке, вот и уговорил сводить… Ты не поверила … (Закрывает рукой микрофон, Валентину). Включи телек или компьютер. (С телефоном уходит на кухню. Валентин включил музыкальную программу в телевизоре. Возвращается Ирина с трубкой в руке, отбирается у него дистанционку и уменьшает звук). Соображаешь, хоть немного, такая громкость! Соседей перебудим.
ОН. Немного соображаю. Скажи лучше, Лариса – девица, что рвалась познакомиться со мной, твоя коллега?
ОНА. Вредная баба. Любительница посплетничать. На студии её не любят, а на тусовках пользуется бешеным успехом, особенно у мужиков.
ОН. За свою раскрепощенность?
ОНА. Правильнее сказать – за вседозволенность. Подозреваю, сотрудничает с органами, стучит на коллег. Редактор – никакой, а выгнать не решаются. Рука в дирекции компании.
ОН. На мордочку ничего. Сказал бы, даже красивая, фигура классная.
ОНА. Успел рассмотреть.
ОН. Не только её. И твоих вздыхателей, постоянно пытавшихся оттеснить меня. Любишь покрасоваться перед мужиками, поболтать.
ОНА. Уж не ревновал?
ОН (кивает). Пришли вместе, надеялся, все внимание посвятишь мне. А у тебя половина гостей в знакомых. С каждым считала долгом перекинуться фразой, а то и в спор долгий вступить.
ОНА. Не отпускал бы. Держал за руку, не отходил.
ОН. Оберегал твою репутацию. А ты, извиняясь, что пришла со мной, готова была каждому объяснить, что готовишь программу. Считаешь, люди слепые, не видели, как мы смотрели друг на друга, держались.
ОНА. Смотрел ты. Я не показывала виду, что ты меня интересуешь…Иногда, правда, не получалось.
ОН. Выходит, ты все – таки интересуешься мною, может, я даже нравлюсь?
ОНА (долго, молча, рассматривает его). Немножко. И то, не уверена.
ОН. Ира, расскажи о себе. Ты москвичка?
ОНА. В четвертом поколении.
ОН. А подробнее. Мне же интересно. О себе, я, в общем, всё рассказал.
ОНА (передразнивает). В общем. Жена и дочь остались за кадром. Кто о ком собирается делать передачу? Я, или ты готовишься писать обо мне, задаешь вопросы, пытаешься залезть в душу.
ОН. Хочу знать о тебе как можно больше, понять тебя.
ОНА. Чтобы вывести героиней очередного романа?
ОН. Не исключено, но не это главное. Как мальчишка, неожиданно влюбился в красивую, совсем незнакомую женщину.
ОНА. Не верю я в скоропалительные романы.
ОН. Обожглась?
ОНА. Ну, тебя! Не было у меня романов. Хотя… Одно приключение можно, наверное, назвать романом. Через год, после развода с мужем, за мной начал активно волочиться коллега из молодежной газеты. Мужчина интересный, видный. Мне ведь требуется иногда куда-то пойти, где-то показаться, куда одна не пойдешь. А с ним не стыдно, вот и дала надежду. Вскоре он понял, что стать моим любовником, ему не светит. Я слишком домашняя, мамина дочка, хоть у самой растет дочь. Если дотерпит, и отношения дойдут до постели, будет это очень и очень нескоро.
С перерывами вялотекущий роман продолжался довольно долго. Пока до меня дошло, дружба со мной нужна ему для престижа. Как же, меня узнают на улицах, здороваются знакомые и незнакомые. Со мной не зазорно показаться на премьере в театре, гордо представить друзьям, сходить в гости. Возможно, и похвастать не существующими успехами. Не скрывал, что для плотских удовольствий имеет любовниц. Никаких чувств к нему я не испытывала, и, когда разобралась, нисколько не переживала. Сразу даже не послала куда следует.
ОН. И давно вы разошлись?
ОНА. Мы не сходились, чтобы разойтись. Появлялись иногда вместе в общественных местах и всё. Последний раз осенью на премьере фильма про всемирную катастрофу, предсказанную инками на две тысячи двенадцатом год, виделись.
ОН. Мне в ответ нечего рассказать. После смерти жены, которую очень любил, никаких интрижек и романов не завел. Посвятил себя воспитанию дочери и литературному труду.
ОНА. У жены нашли рак? Меня просветили сегодня.
ОН. Да. Притом неожиданно, когда было поздно что-то предпринять. Сгорела за четыре месяца.
ОНА. Прости, заставила вспомнить. А дочь?
ОН. По примеру Лизы собирается в театральный. Сегодня с подружкой у родителей на даче готовятся к поступлению… Подали заявления сразу в четыре ВУЗа…Просил рассказать о себе, а ты о своем романе. Говоришь, москвичка в четвертом поколении. Родители, кто у тебя?
ОНА. Папа до последних дней работал инженером на авиационном заводе, мама биолог и сегодня преподает в Универе. В последние годы стало модно копаться в своей родословной, рисовать генеалогическое древо. Я тоже увлеклась, напрягла родителей и бабушек… Прапрадедушка мой – купец из Самары. Разбогатев, в начале прошлого века переехал в первопрестольную. Прадедушка в гражданскую войну комиссарил, в тридцать седьмом это ему не зачли, и как сына классового врага, расстреляли. Дедушку, сына врага народа исключили из партии и выгнали из редакции “Известий”, где работал с двадцатых годов. При Хрущеве реабилитировали.
ОН. Любопытные корни. Покопайся еще в истории, набери материала, и садись за роман – эпопею. Достойная семья. Займись.
ОНА. Под твоим руководством?
ОН. Хотела сказать, при моей помощи? Ты и без меня справишься.
ОНА (усмехнулась). Написать роман – историю семьи, я и без тебя думала. Выйду на пенсию, постараюсь заняться. Раньше вряд ли найду время.
ОН. Отдельные факты, события, что вспоминаются, понемногу записывай ежедневно.
Опять запел сотовый телефон Ирины.
ОН. Каждую ночь у тебя телефонные интервью?
ОНА. Всех заинтриговало твоё появление со мной. Предупреждала. С зимы не посещала светские мероприятия и вдруг появилась, да еще не одна. (Включает трубку). Оксанка, и тебе не спится?.. Соня только – что звонила, до неё Лариса проверяла, дома ли я. Специально по городскому телефону… Купить что-то на подобном показе я не могу себе позволить…(Продолжая телефонный разговор, выходит). Всё же купила то платье?.. Сколько отдала? (Валентин, не выключая телевизора, сел за компьютер).
ОН (возвратившейся Ирине). Смотрю, что пишут про авторов одежды, показанной сегодня. Кроме Дольче и Габана, другие кутюрье, как я понял, ничего не показывали. Правильно?
ОНА. Всё только Дольче и Габана.
ОН (замечает, что она через плечо заглядывает в ноутбук). Дневник твой не трогаю, не бойся.
ОНА. Надеюсь. Привыкла верить людям. (Выключает сотовый телефон). Всё! Больше никто не позвонит, а номер городского, мало кто знает. Не буду выключать, вдруг маме или Ленке что-то понадобится. (Садится и вскоре растягивается во всю длину дивана).
ОН (оставляет компьютер и присаживается рядом). Говоришь, с зимы не ходила на подобные вечеринки, как же ты полгода терпела? ОНА. Отдельные презентации, вернисажи, когда требовалось по работе, естественно, посещала. Но не настоящие тусовки.
ОН. А я, точно, два года не был на престижных мероприятиях. Сегодня убедился, ничего не изменилось. Те же гламурные барышни, Дины – Тины, Лады – Даны, Оксаны – Ульяны. Кстати, с последними ты обнималась – близкие друзья?
ОНА. Давние знакомые. Когда-то я была заядлой тусовщицей. А все они… Выросли на моих глазах. Когда вышла замуж, с Валерой изредка продолжали посещать знаковые тусовки. Он не любил их и неохотно отпускал одну. Не любил гостей, сам никуда не ходил. Требовал, чтобы и я стала домоседкой. Однако работа на телевидении, постоянные поиски сюжетов, новых впечатлений, моя профессия подразумевают активное участие в светской жизни, общение с друзьями. Валерий этого не мог принять. Через два года родилась Ленка, и я день и ночь сидела дома. Пеленки, детский плач, всё моё внимание ребенку, вскоре надоели ему, и он неожиданно из домоседа превратился в завсегдатая ночных клубов и ресторанов. По дому с первых дней ничего не делал, а теперь и вовсе не помогал мне. Случилось, что и должно было случиться. Его заарканила юная красотка. Из тех, что пользуясь советами обеих Оксан и Лены Лениной, успешно охотятся за состоятельными мужчинами.
ОН. Муж был состоятельным?
ОНА. Состоятельными я называю тех, кто состоялся как личность, или сам создал состояние, а Валерию всё родители преподносили на блюдечке с голубой каемочкой. Отец владеет нефтяными вышками, или скважинами, короче, в нефтяном бизнесе. Жили на мои заработки плюс помощь его родителей, а что сам зарабатывал, едва хватало на его мужские компании в пивной, да на такси.
ОН. Ира, знаешь, я вдруг понял, почему ты разошлась с мужем и не выходишь замуж.
ОНА. Любопытно.
ОН. Ты максималистка. Слишком порядочная. Личность. Нашему брату больше нравятся простые и глупенькие, недалекие девицы, готовые на близость в третье свидание. Ты не такая, вот и отпугиваешь мужчин. ОНА (перебивает). Своими пристрастиями делишься?
ОН. Я не о себе. Женщины, подобные тебе в наше время не пользуется успехом у мужчин, решившихся жениться. ОНА. После совместного визита в клуб, пришел к такому заключению? Может ты и прав. На студии и с героями передач, всегда стараюсь быть серьезной, держусь строго. Студийные мужики обходят меня стороной. Редакторы и режиссеры не позволяют какие – либо вольности, знают, быстро поставлю на место. С тобой, никак не пойму, почему вдруг стала совсем другой. ОН. Влюбилась. ОНА. Не думаю. Манера общаться меня тронула, неожиданно перенеслась в юность, когда пригласил танцевать. Твои флюиды и вовсе обаяли, пришло вдруг полное раскрепощение. Ты единственный, с кем я могла быть сама собою. Всё житейское и профессиональное куда-то отступили. Одним словом, растаяла. Не думай, всегда со мной так. Понравиться мне непросто. А чтобы привела домой!.. До этого никогда не доходило. Скорее всего, мы знали друг друга в прошлой жизни. Веришь в реинкорнацию?
ОН. Сегодня поверил. ОНА. В клубе сегодня вела себя развязно, позволяла лишнее, старалась не отличаться от большинства гостей, окружавших нас с тобой. Половину приписываемых мне добродетелей, я нарушила. (Улыбнувшись, внимательно смотрит на Валентина). Не только в клубе. Говорила, что я строга с мужчинами. Но не все они боятся меня. (Обнимает слегка). Ты, вот.
ОН. Во мне нашла родственную душу, оценила, и разрешила себе оставаться самой собою. Расслабиться, быть искренней, пойти на поводу своих чувств. Я и осмелел.
ОНА. Родственную душу… Записался в родственники. (Внимательно смотрит на него, после паузы). Что нашла в тебе? Внешность обычная…
ОН (продолжает за неё). Глаза! Голос.
ОНА. Женщины тебе сказали? Наверное, они правы. Всё в твоих глазах, хотя считается, глаза – основное оружие женщины. Когда не изучают меня, они просто гипнотизируют. Взглянув в них, невозможно не утонуть. Гипнотический взгляд обволакивает, манит и трудно противостоять.
Голос, если не подтруниваешь надо мной, тоже располагает. Мелодичный, с небольшой хрипотцой, нежный тембр, покоряют женщин. Где-то читала, мужской тембр, ласкающий слух женщины доводит её до безумия. Постараюсь не попасть под его власть. Разве глаз и голоса достаточно? А я растаяла. Боюсь, влюблюсь еще по – глупости. Смешно?
ОН (покачал головой). Нисколько! (Неожиданно решительно обнимает и целует. Она не возмущается и не сопротивляется).
ОНА. Что за женщины были у тебя, целоваться не научили! (После секундного колебания её руки вдруг обхватили его голову и прижали к себе. Они сливаются в долгом поцелуе). Что я делаю? Старалась не смешивать. Ты споил меня! (После недолгого молчания). Так всю ночь и проведем в разговорах?
ОН. Мне хорошо с тобой! Чем больше узнаю, укрепляюсь во мнении, душа у тебя осталась чистой, доброй, профессия не превратила в циника, в журналюгу. Знаешь, когда меня спрашивают о профессии, я всегда затрудняюсь с ответом. Назваться писателем неудобно. Что я написал? Полдюжины детективов для чтения в метро и на пляже. Интеллектуальная публика вряд ли читала. Представиться сценаристом, так сценарии написаны по тем же романам, к тому же на авторство претендует еще режиссер. Сказать: журналист, совсем страшно. Когда-то эта профессия пользовалась уважением, гордо звучало: член Союза журналистов СССР. Теперь остались одни журналюги, а те, кто еще не потерял совесть, и сохранил уважение к профессии, именуют себя репортерами, обозревателями, комментаторами, авторами колонки в газете, прочими заменяющими определениями.
ОНА. Забыла спросить. Маринка в клубе делилась, что видела на митинге “несогласных”, тебя пытались даже арестовать. Предостерегла общаться с тобой, вдруг ты диссидент и “несогласный”, раз ходишь на митинги.
ОН. Даже предостерегала. Ты как относишься к «несогласным»? ОНА. Каждый человек должен думать. Иметь своё мнение по любой проблеме общественной жизни.
ОН. Назвала меня диссидентом, а кто нынче не диссидент? Властям это не нравится, вот и посылают омоновцев разгонять инакомыслящих. Не покажи я корреспондентское удостоверение и меня бы арестовали. Что еще Маринка про меня рассказывала?
ОНА. Только хвалила. Сказала, после смерти жены, нигде не бываешь, стал затворником. Многие женщины положили на тебя глаз, и переживают, не появляешься на тусовках, где раньше блистал с женой. Поздравляла меня, интересовалась, серьезно ли у нас.
ОН. А ты?
ОНА. Объяснила, готовлю передачу и составила тебе компанию изучать нравы современного общества. Ничего между нами нет. Она, понятно, не поверила, устроила допрос с пристрастием, давно ли знакома, что за передача и тэ дэ и тэ пэ. Насилу отшила. Ты в это время так был поглощен разговором с группой светских дам, что забыл обо мне. Не вспышки блицев папарацци, и не увидела бы тебя в общей толкотне… (Потягивается, сталкивает Валентина с дивана, он падает на пол, она поднимается, протягивает руку помочь встать с пола. Он хватает её и валит на себя, оба смеются). Что делаешь! Больно ведь! (Он прижимает её к себе, целует). Теперь синяки будут. (Какое-то время так и лежат на полу). Больно ударился?
ОН. Терпимо.
ОНА. Долго будем валяться на полу?
ОН. Мы разве вещи, валяться? Просто лежим, отдыхаем. Сама – то не ударилась?
ОНА. Ты оказался мягкий, но все равно ощущение не из приятных.
ОН (снова обнимает её и целует). А мне сейчас хорошо. Чувствую твою теплоту, ощущаю всю тебя.
ОНА (вырывается, поднимается). Видела бы мама или Ленка, как ведем себя! Ты все-таки гипнотизер, хоть и не признаешься! А я совсем потеряла способность думать. Делаешь со мной что хочешь, сломил мою волю, подчинил себе. (Валентин тоже встает на ноги, отряхивается). Пол утром пылесосила.
ОН. Поэтому и ударился больно.
ОНА. Ковров на полу, как у тебя не держу… Тебе не тянет ко сну?
ОН. Нисколько, пока ты рядом… Мне собираться?
ОНА. Пора… Кофе еще сварю, выпьешь на дорогу. Уснешь вдруг за рулем, не доедешь. Тоже выпью. Сливки и молоко есть. Правда, чтобы окончательно протрезветь, лучше черный. Как считаешь?
ОН. Доверяю тебе.
(Она выходит на кухню, он берет дистанционку, прибавляет громкость телевизору, перебирает каналы и останавливается на музыкальном. Она вбегает, отнимает дистанционку, и уменьшает громкость. Валентин хватает её и кружит в вальсе).
ОНА. Сумасшедший! Люди спят! В клубе надо было танцевать, а не трепаться с женщинами, сидеть за столом с коллегами.
ОН. Когда тебя успевал пригласить, танцевал, а подруги твои не вдохновляли. (Танцуют. Вальс сменяется медленной мелодией, они о чем-то говорят. Наконец, она вырывается из его объятий, садится на диван, достает платочек, обмахивается). Давно не был так счастлив!
ОНА. Закружил! Только – только успокоилась, пришла в себя, так нет, не дал отдохнуть!
ОН. Зато сон без кофе победили окончательно.
ОНА. Кофе уже готов.
ОН. Спасибо!
(Она выходит и возвращается с кофейником, достает чашки, початую бутылку коньяка, садятся за стол. Валентин разливает коньяк).
ОН. За нас?
ОНА. Сегодня немного перебрала норму, но за компанию, можно позволить… За нас! (Чокаются рюмками, она вдруг останавливается. Не пьет). Как за нас, мы что, семья – за нас?
ОН. Я пью за тебя, ты за меня. Не понятно? В итоге за нас с тобой.
ОНА. Всё умеешь объяснить. (Пьют. Валентин наливает еще). Не налегай! ( Молча наблюдает за ним). Надеешься соблазнить, меня спаиваешь, сам напиваешься?
ОН. А попытаться можно?
ОНА. Попробуй! Сразу вылетишь на улицу. Я не принимаю таких шуток.
ОНА (задумчиво). Не знаю, как быть… Поедешь один, ночь, грабители… Остановят гаишники. Я буду виновата.
ОН. Да ничего не случиться, какие грабители! Преспокойно доберусь до дома. Не волнуйся.
ОНА (опять долго смотрит на него, борется с собой, не сразу решается). Знаешь, что… Иди-ка, прими душ. Полотенце можешь взять бежевое с белой полосой.
ОН (нерешительно встает). Решила оставить?
ОНА. Тебя же первый гаишник остановит. В клубе не пропускал ни одного тоста, сейчас… После коньяка никакая таблетка не поможет скрыть наличие алкоголя в крови.
ОН. Тронут. (Подходит к Ирине, обнимает, целует в лоб). Буду паинькой, не позволю никаких вольностей. (Уходит в ванную комнату, Ирина открывает шифоньер, что-то ищет).
Валентин ждал, пока принимает душ, Ира приготовит постель. Но, когда выходит из ванной, она продолжает что-то искать в шифоньере, и, похоже, не спешит.
ОНА. Посмотри телевизор, я приму душ и будем укладываться.
Валентин вопросительно смотрит на неё, собирается спросить “Где, на чем?”, но не решается и включает телевизор. Она выходит, а он переключает каналы телевизора, не останавливаясь долго на какой-то программе.
Сияя улыбкой, входит Ирина уже в банном халатике, с глубоким целлофановым беретом на голове, прикрывающим волосы от воды. Снимает берет, трясёт копной длинных волос и принимается расчесывать их перед зеркалом.
ОНА. Сними накидку и раскладывай диван! (Валентин послушно выполняет её команду, раздвигает диван, достает постельные принадлежности). Вначале расстели накидку, затем возьми в пенале матрац.
ОН (молча повинуется, делает все, как просит, еще раз окидывает её вопросительным взглядом). Дальше что?
ОНА. Простыню стели. Утром только постелила, не буду менять.
ОН (не отвечая, расстелил простыню, сверху одеяло, взбил подушки). Готово. Мне где стелить?
ОНА. Боишься, не уместимся? Потеснюсь, больше некуда положить. Да и не на что. С Ленкой помещаемся. Меня боишься – вдоль веревочку протянем. Достану еще одно одеяло, сможешь накрыться и отвернуться. Можем валетом лечь.
ОН. Вдруг не захочу отворачиваться?
ОНА. Видно будет. Я не смотрю, ложись.
Валентин быстро раздевается до трусов, вешает брюки на спинку, остальное складывает на стул, и, отодвинув, ныряет под одеяло. Ирина заканчивает расчесывать волосы, гасит лампы вокруг зеркала, еще раз идёт на кухню и, вернувшись, предупреждает.
ОНА. Не подсматривай! Пожалуйста, отвернись.
Валентин отворачивается, но, забыв предупреждение, оборачивается… Ира скинула халат и готовится надеть кружевную ночную рубашку, переворачивает ее, определяя, где перед. На миг Валентин видит всю ее нагую. Диван заскрипел, она понимает, – подсматривал.
ОНА. Смотрел! Бессовестный.
ОН. Выглядишь восхитительно. Мраморные богини в Эрмитаже бледнеют пред тобой.
ОНА. Постеснялся добавить: для своих лет. На комплименты горазд, давно поняла. Только богини в Эрмитаже из белоснежного мрамора, куда им еще бледнеть. Писатель!
Она все еще не натянула рубашку, когда Валентин снова повернулся, взгляды их встретились.
ОН. Иди ко мне, ложись. Стоит ли скрывать свои прелести, все равно всё сниму.
ОНА. Уверен? Не захочу – не снимешь. Гаси свет.
Валентин погасил бра и она залезла под одеяло. Рубашку так и не надела, Валентин повернулся и обнял её.
ОН. Какая горячая!.. Мягкая! (приоткрыв одеяло, принимается ласкать её, целовать).
ОНА (засмеялась). Ой, щекотно! Перестань! (Вдруг серьезно). Что сейчас думаешь? Привела и сразу в постель.
ОН. Давно искали друг друга. (Целует её). Судьбой предназначено нам встретиться. После долгих поисков, испытаний, судьба улыбнулась, и мы, наконец, нашли друг друга. Так?
ОНА. Не знаю. Возможно. Скорее всего. Не поверишь, у меня никогда не случалось подобных приключений. Валерка полгода обхаживал, только когда заявление в ЗАГС отнесли, осталась у него. От тебя исходят флюиды, от которых теряю рассудок. Я уже спрашивала, ты не экстрасенс, не гипнотизер?
ОН. Если бы… В первую минуту, как увидел, cердце забилось, чуть не выскочило из груди. (Разговаривая, он не перестает ласкать ее. Она прижалась, играючи целует шею, висок, нашла его губы. Они целуются, затем шутливо борются. Она сопротивляется, звонко смеется, они что-то говорят, но зритель не слышит о чем, можно лишь догадываться. Сцена продолжается на музыке. ОН гасит последний ночник над диваном и сцена погружается в темноту.
З а т е м н е н и е
Вторая картина.
Квартира Ирины. Все как в первой картине, только диван разложен, в постели Валентин. Ирина в одной ночной рубашке, ходит по комнате, наводит порядок. Валентин жестом подзывает ее к себе.
ОН. Ночью что-то шептала, просила прощение, вспоминала каких-то диссидентов. Я ничего не понял.
ОНА. Проехали.
ОН. Сливались в единое целое, признавались в любви, и в этот момент, ты вдруг о политике. Настолько был счастлив в ту минуту, что ничего не понимал, не слышал.
ОНА. Не хочу вспоминать.
ОН. Заинтриговала, говори!
ОНА. Собиралась признаться раньше, всё не решалась. Из меня пытались сделать сексота. Требовали, чтобы узнала, каковы у тебя отношения с нацболами и Русским национальным единством – эРэНЕ.
ОН. Кто поручил, Эдик?
ОНА. Что ты! Эдуард Георгиевич сам слывет диссидентом и судьба его на волоске. Не поддержка Председателя совета директоров, давно бы убрали. На место главного метит его зам, бывший комментатор с Первого канала, активный сталинист, наверняка негласный сотрудник органов. Услышал, что готовлю программу с тобой, вызвал к себе, долго наставлял не позволить тебе говорить о политике и критиковать власть, быть осторожной. Просил узнать твое отношение к лимоновцам. На моё возмущение, что обратился не по адресу, пригрозил, скоро станет главным и, если я не убавлю спеси, придется искать работу. ОН. Какие ужасы ты рассказываешь! Какой год на дворе?
ОНА. В такой обстановке приходится работать. Ты еще спрашиваешь, отчего у меня депрессия… Ладно, хватит про меня. Не пропаду. И передачу с тобой проведу обязательно… Кончай валяться, поднимайся!
ОН. Как думаешь, Эдик знает, что под него копают?
ОНА. До меня только сейчас дошло, почему Соловьева волнуют твои политические взгляды! Наверняка знает, вы однокурсники и дружите.
ОН. Может, отменим программу со мной?.. Ты обязательно должна всё рассказать Эдику.
ОНА. Считаешь надо?
ОН. Да… И достаточно о них. (Зовет подойти). Куда ты торопишься! Половина девятого еще… (Приподнимается из-под простыни, обняв, валит её на себя).
ОНА. Вставай!.. Дорвался! Совратил целомудренную женщину… Сегодня суббота. Ленка может придти. Мама. Надо успеть навести порядок. (В голосе мольба). Поднимайся! Намерен весь день провести в постели? (Ложиться рядом, нерешительно).
ОН. С тобой . Устроим праздник непослушания… Грешить, так грешить!.. Я слишком долго не имел женщину… Ты была великолепна!
ОНА. Правда, остался всем доволен? Признаюсь, мне было хорошо с тобой, как никогда еще.
ОН. Даже так! Не преувеличиваешь?
ОНА. Не понял, что я неумеха, совершенно не продвинута в сексе? Даже побывав замужем. Одна из причин его постоянных нареканий и развода. Ты был великолепен. Сказывается опыт.
ОН. Какой опыт, откуда! А после смерти жены, говорил тебе, два года не имел женщин. Не выходил из квартиры дальше издательства…Другу твоему сколько?
ОНА. (Закрывает ему рот рукой). Может, хватит? Нет у меня никакого друга давно. А когда был, я с ним не спала. Ты первый после мужа. Только не гордись!
ОН. Правда? Мне ты не показалась неумехой. Наоборот, горячая женщина.
ОНА. Старалась. Боялась разочаровать тебя.
ОН. Такого кайфа, до тебя не испытывал. Давай повторим сейчас!
ОНА. При свете дня?.. Давай вставать, пока мои не пришли! (Поднимается, тянет за собой Валентина). Мавр сделал своё дело, теперь топай… Встретимся перед записью, на репетиции. (Помолчав). Слишком скоропалительно наши отношения перешли от знакомства к постели! Как оказалась втянута в этот блицкриг, не пойму, Необходимо время разобраться.
ОН. Сократили этап детско-юношеских восторгов, понимая, что нам нужно.
ОНА. А ты циник! Не подозревала. Получается, ласковые слова, объяснения в любви, всё было заполнением пауз?
ОН. Какой мавр, какие паузы! Ночью оба были счастливы и влюблены. Остаюсь и сейчас.
ОНА (перебивает). Влюблены… Давно без мужчины, физиология требовала, вот и поддалась гипнотическому воздействию. Слово “любовь”, правда, звучала в моих устах, но это был порыв, потеряла контроль, не задумывалась о словах. Ты прав, два индивидуума пожелали физической близости и легли в постель. Буду честна, инициатива моя, я затащила.
ОН. Замолчи! (Поцелуем останавливает её). Ночью шептала, что потеряла голову, влюбилась как школьница, я поверил. Утром, оказывается, была физиологическая потребность… Спасибо, обрадовала!
ОНА. Женщине не пристало признаваться… В твоих объятиях забыла все на свете, уверена была, что люблю, тебя ждала всю жизнь. Что только не померещится ночью!
ОН (перебивает). Померещилось, теперь раскаиваешься?
ОНА. Да нет, не раскаиваюсь. Оба получили удовольствие. Но больше не повторится. Не тщи себя надеждой. ( Настроение её неожиданно меняется). Извини! Я и сейчас не контролирую себя. Говорю, черте что… (Вдруг бросается обнимать его, страстно целует). Совершили грехопадение!
ОН. Ночь была волшебной! ОНА. Да, волшебной! Ни в чем не раскаиваюсь! (Поднимается, Валентин пытается удержать её, но она вырывается, находит халат, надевает). А сейчас вставай! Не встанешь, окачу холодной водой.
ОН. Зальешь постель, диван, а спать где будем, на полу?
ОНА. Сколько мы были вместе?
ОН (поднимается, одевается). Достаточно, чтобы узнать и понять друг друга.
ОНА. Считаешь, я мягкая, податливая, понял меня до конца? Ошибаешься. Знал бы мой характер! Ни с кем не уживаюсь.
ОН. Заметил, ты – лидер, привыкла командовать, чтобы всё было по – твоему. Надеюсь, мы с тобой будем находить компромиссы.
ОНА. У тебя далеко идущие планы. Помнится, мы не обсуждали их… И обсуждать пока рано. Как благородный человек, воспитанный на книгах, решил, раз переспали, должен жениться? Не торопись. Не спрашивал о моих планах, готова ли я и дальше встречаться с тобой. Не готова.
ОН (прижимает крепко к себе, целует). Подожду, пока будешь готова.
ОНА. Боюсь, долго придется ждать.
ОН. Хорошо, не будем спешить. Завтра покажу тебя своим родителям, а в следующую субботу поедем знакомиться с твоей мамой и Леной.
ОНА. Всё распланировал и опять меня не спросил.
ОН. Что сейчас делаю?
ОНА. Ставишь перед принятым решением. Своим.
ОН. Нашим.
Он выходит в ванную. Ирина собирает постель, складывает простыни, одеяло, собирается сложить диван, входит одетый Валентин.
ОН. Я помогу, отойди! (Складывает диван, вдвоем застилают накидку). Всё! Никаких следов.
ОНА. Завтракать будешь? Приготовлю. (Он качает головой). Может кофе поставить или чай, как ты любишь? У меня, правда, не английский, но тоже приличный.
ОН (смотрит на часы). Чуть не забыл. У меня встреча в клубе филателистов назначена. Так что завтрак отменяется. Я уйду, ты не спеша позавтракаешь.
ОНА. Наверное, я лягу. Ночью не дал поспать…Ты что, марки собираешь?
ОН. Как все пацаны, в детстве собирал. Сегодня наметил проконсультироваться со специалистами. Давно забросил это увлечение. В наше время никакого интереса. Любую марку, серию и даже полную коллекцию можно купить. Договорился придти на их субботнюю тусовку, проконсультироваться.
Раздается телефонный звонок, она поднимает трубку.
ОНА (по телефону, после долгого молчания, очевидно, слушала собеседника). Да, были в клубе вместе… Разговаривали, конечно… Ни с какими лимоновцами он не связан… На митинг ходил за впечатлениями. Он писатель…Как вы не поймете…
ОН (догадался, кто это может быть, пытается отобрать трубку). Дай, я отвечу ему!
ОНА (прикрыв рукой микрофон). С ума сошел! (Отскакивает от Валентина, в трубку). Все мы диссиденты, если разобраться. Кто нынче не ругает власть, правительство?.. Больше ко мне с такими поручениями не обращайтесь. (Опускает трубку). Подонок! (Валентину). Совсем потерял рассудок!
ОН. Я бы выдал ему!
ОНА. И чего добился бы? Меня подвел, дал Соловьеву лишние козыри против своего однокурсника.
Валентин смотрит на часы, обнимает её.
ОН. До вечера. Мавр может удалиться?
ОНА. Опять ехидничаешь. Не удачно сказала, так надо повторить, подразнить.
ОН. Вечером нет программы?
ОНА. Встречаюсь с любовником.
ОН. Значит, будешь дома. После обеда заеду и куда – нибудь сходим
ОНА. Я же сказала, встречаюсь с любовником.
ОН. От филателистов заеду домой, побреюсь и вернусь. Встречу любовника – обеих убью!
ОНА. Убьешь, если застанешь дома. (Целуются и Валентин уходит).
З А Н А В Е С
©BORIS MIKHAILOV
St.Petersburg
Tel.668.41.34
